|
|
содержание .. 104 105 106 107 108 109 110 ..
"Человек природы" в русской литературе XIX века и "цыганская тема" у Блока - часть 8
Здесь уже не намеками лирического стихотворения, а прямо и детально раскрыты те черты "цыганского" харак- тера, которые противопоставляют Фаину современному го- роду. Эта "цыганка" прекрасна, она страстная и сильная натура, презирающая буржуазную мораль, слабость и без- волие современного человека:
Над красотой, над сединой, Над вашей глупой головой - Свисти, мои тонкий бич! (4, 129)
"Разве вы - мужчина?" - презрительно кричит она Спутнику (4, 143). Фаина требует от человека не слов, а дел, - эта черта героини связывается в сознании Блока в конечном итоге с потребностью полного переустройства жизни. Фаина гневно кричит "современному человеку" Гер- ману: "Я бью тебя за слова! Много ты сказал красивых слов! Да разве знаешь ты что-нибудь, кроме слов?" - и тут же ее потребность в реальной, полнокровной жизни раскрывается как жажда бури, пожара: "Даль зовет! Смот- рите - там пожар! Гарью пахнет! Везде, где просторно, пахнет гарью!" - она страстно молит "мать-землю": "Ро- димая! Родимая! Бури! Бури!" (4, 163, 143, 145). Так народное начало, прекрасная, гармоническая дочь народа, оказывается связанной с мечтами поэта о коренном преоб- ражении современной жизни. Так идеал, уходящий корнями в прошлое народной жизни, в патриархальную древность, оказывается связанным с будущим России - России народ- ной. Так же трактуется образ цыганки и в статье "Безвре- менье". Здесь речь идет о путях выхода из современной "паучьей" жизни. Выход найден в уходе в народ, в беск- райние поля России. В этом нетрудно заметить влияние характерного для прогрессивной, демократической (допро- летарской) мысли представления о том, что выход из несправедливого современного строя - в возвращении к "естественным" нормам исконной народной жизни. И вот на этом-то вьюжном пути, трудном пути вперед к истокам жизни, и возникает среди метелей Родины образ цыганки. "Исчезает лицо, и опять кутается в снежное кружево, и опять возникает мечтой о бесконечной равнине. Мель- кнувший взор, взор цыганки, чей бубен звенит, чей голос сливается с песнями вьюги, зовет в путь бесконечный" (J, 72). С этим образом цыганки оказывается связанной и героиня приведенного здесь же стихотворения "Там, в ночной завывающей стуже...", у которой тоже есть и "взлетающий бубен метели", и возникающее "из кружев ли- цо", и "вьюжные трели" и которая тоже связана с поэти- ческим идеалом Блока этого периода: она - "от века за- гаданный друг" поэта (5, 72). Но через это стихотворе- ние (как и через песню Фаины в "Песне Судьбы") протяги- вается мост к циклу "Фаина", ко всему тому, чем наделя- ло поэтическое воображение Блока Фаину, - Н. Н. Волохо- ву - "цыганку" и "русскую душой" одновременно. Но Фаина, как и Млада, неразрывно связана не только с русским национальным характером, но и с народным об- разом жизни. В пьесе детально, несколько раз рассказы- вается о ее жизни в деревне (4, 115-117, 139, 144 и др.). И вновь звучит столь важный для понимания "цы- ганской темы" мотив: яркая цыганка Фаина - дочь народа; тусклость, безли- кость современных людей - следствие отклонения совре- менной жизни от ее естественных, воплощенных в народной жизни норм. Блок подчеркивает эту мысль своеобразной композицией (обратной тому, что мы видели в стихотворе- ниях первого тома), в которой понятия "народ" и "толпа" становятся полярными: дитя народа, яркая Фаина - в пь- есе - одна, прекрасная и неповторимая. А сегодняшние "отдельные" люди, собственники - серая и безликая тол- па. Фаина смело и решительно противопоставляет себя, свои настроения окружающим - городская "толпа" говорит безликим хором:
Старичок (громче)
Вы убедитесь воочию, сколь неутомима деятель- ность человеческого ума...
Толпа Ума! Ума!
Старичок И сколь велика сила человеческого таланта...
Толпа Таланта! Таланта! 0-го-го! (4, 123)
Или ("интеллигентный" вариант той же "толпы"):
Знаменитый писатель ...Да здравствует красота!
Все (ревут) Да здравствует красота! Да здравствует Иван Иванович! (4, 132)
Однако подобный прием не только не отражает романти- ческой конструкции поэтического сознания, но, по сути, полемичен по отношению к нему: героиня противопоставле- на современной "толпе" именно потому, что связана с "настоящим" народом. Но образ Фаины в "Песне Судьбы" связан не только с представлением о "настоящей" жизни, о субстанции народ- ного характера. Кроме Фаины прошлой и Фаины будущей в пьесе есть и Фаина настоящая: шантанная певица, испол- няющая "общедоступные куплеты" с пошлыми словами. Фаина - сегодняшняя Русь, сопровождаемая загадочным спутником - Витте, по словам Л. Д. Блок. Фаина-Русь, великая в своих возможностях, сегодня сама еще не знает истинных путей, ищет, но не находит Жениха, изменяет ему с ей самой ненавистным "спутником". И здесь начинает распу- тываться тот новый круг проблем, с которыми связан тре- тий - последний - этап в развитии "цыганской темы" у Блока. Этот последний этап тоже не дает однолинейного решения интересующих нас вопросов. Как увидим ниже, ли- рика 1909-1911 и 1912-1913 гг. будет существенно разли- чаться пониманием "цыганского". Необходимо учитывать и то, что в живой хронологии творчества всякого писателя (а Блока в особенности) рамки отдельных "периодов" не- избежно оказываются размытыми. Типологически разные (в динамике развития поэта) произведения на самом деле часто оказываются синхронными. Но тем не менее, пос- кольку эволюция художника - не фикция, мы можем по ряду наиболее общих признаков говорить о 1910-х гг. как о целостном периоде в развитии "цыганской темы" у Блока. Демократически-"антропологическое", гуманистическое мышление, оказавшее заметное влияние на все творчество Блока, никак не могло, однако, стать ведущим в его ми- роощущении. Причин для этого было более чем достаточно: демократизм уже больше десяти лет как перестал быть ве- дущей формой общественного сознания; антропологический материализм с его метафизической нормативностью все яс- нее обнажал в век диалектики свою наивность; все ясней становилась и нежизненность, антиисторичность патриар- хальных идей. Да и сам характер блоковского таланта в те годы был уже отнюдь не таков, чтобы поэт остановился на нормативной, устойчивой антитезе "естественной при- роды человека" и ее искажения в современном обществе. Блок все неуклоннее идет к истории, к сегодняшнему дню Родины, к познанию закономерностей сложной и проти- воречивой реальной жизни. Но это уже не были зыбкие очертания современности, преломленной через призму "мистицизма в повседневности" "Распутий" и "Города". Чувство "нераздельности" слож- нейших противоречий жизни неотделимо теперь от ощущения "неслиянности" - поэт уже не может покрыть добро и зло единым флером красоты, "дымносизого обмана". Счастье и горе человека в современной действительности - уже не предмет "эстетизации" в стихах поэта, впитавшего воз- действие Ф. М. Достоевского, Н. А. Некрасова, Л. Н. Толстого. Острая потребность видеть Родину, народ прек- расными и счастливыми, "негодование" и призыв к револю- ционному "возмездию", "угрюмство" при взгляде на Россию сегодняшнего дня и светлая надежда на будущее - все
1 Медведев П. В лаборатории писателя. Л., 1960. С.242.
эти противоречия Блок теперь и не думает примирять. На- оборот, именно в показе этих противоречии действитель- ности - сила позднего Блока. Но теперь противоречия эти не расчленяются наивно и механически на "естественное" и "современное" в челове- ке. Именно в современности, в самом "страшном мире", на- до было найти силы для его преодоления. И современ- ность, и современник занимают все более важное место в лирике А. Блока. Свой новый, более историчный взгляд на жизнь (отра- зившийся в третьем томе лирики) Блок определяет в за- писной книжке 3 июля 1911 г.: "Страшный мир. Но быть с тобой странно и сладко!" Вот с этой-то мыслью о слож- ности сегодняшней жизни, о переплетении в ней "страшно- го и прекрасного" (7, 86) и связываются "цыганские об- разы" в творчестве Блока этих лет. Не случайно размыш- ление о страшном мире идет после такого рассказа: "Вче- ра в сумерках ночи на Приморском вокзале цыганка дала мне поцеловать свои длинные пальцы, покрытые кольца- ми"2. Художественная природа "цыганских" образов третьего тома сложна. Исследователи указывают на романтические традиции, особенно очевидные в стихотворениях с романс- ными интонациями. Действительно, центральное настроение лирики третьего тома, особенно заметное в "цыганских" стихотворениях, - чувство "нераздельности" "страшного и прекрасного" в жизни - ведет к традициям романтической лирики, впервые внесшей в русскую поэзию ощущение единства, разорванной и противоречивой цельности бытия. Однако пристальный взгляд на художественную структуру лирики Блока 1910-х гг. приводит к выводу о том, что связи с романтизмом здесь - не единственное. Очень час- то с традициями романтизма связана тема, но не ее ос- мысление (это мы увидим, когда будем говорить о мотиве любви-страсти в лирике третьего тома). Часто встречаем- ся мы и с тем, что сам Блок в публицистических и теоре- тических высказываниях осмысляет какие-то важные осо- бенности своих произведений в терминологии романтичес- кой, хотя в его творчестве эти особенности имеют иной смысл (таково, например, представление Блока об интуи- тивном, стихийном характере творчества, на деле оказы- вавшееся в 1910-х гг. отказом от всех известных ему буржуазно-либеральных "теорий", но никак не от познания социального мира и его законов). В целом можно смело утверждать, что традиции Гоголя, Достоевского, Некрасо- ва и Л. Толстого в третьем томе лирики А. Блока претво- рены не менее органически, чем романтические, и ощуща- ются не менее заметно. Действительно, для романтической лирики (как и для Вл. Соловьева и для Блока "Стихов о Прекрасной Даме") основная антитеза - "небо" и "земля", "я" и "не-я". Мир "я" противостоит миру социальному, "среде", или "я" растворяется в народе, теряя себя. Не- повторимое художественное значение третьего тома лирики Блока - в том, что "герои" цикла повторяют в своем
Блок А. А. Записные книжки. С. 183. 2 Там же. В. Н. Орлов связал этот эпизод с сюжетной канвой стихотворения "Седое утро" (см.: 3, 573). духовном облике, в своих интимнейших взаимоотношениях "кричащие противоречия" эпохи, впитывают их в себя. Потому-то наиболее близким Блоку этого периода оказыва- ется Аполлон Григорьев, в противоречивом творчестве ко- торого неразрывно сплелись традиции позднеромантические и тот стихийный демократизм, который сближал его с реа- листическим искусством. "Цыганская тема" в лирике третьего тома имеет нес- колько поворотов. Первый связан с вопросом о путях и стремлениях лирического героя, "я". "Цыганская тема" здесь возникает в связи с одной из основных проблем позднего творчества Блока - с проблемой "народа" и "ин- теллигенции". Соотношение образа поэта и цыганки отчет- ливо выражено в строках из стихотворения "Седое утро", не вошедших в канонический текст:
"Любила, барин, я тебя... Цыганки мы - народ рабочий..."
(3, 572; курсив наш. - Ю. Л., 3. М.)
Герой блоковских стихов, погружаясь в "темный морок цыганских песен", в "поцелуев бред", сливается с народ- ной стихией. Приблизительно так же осмыслялась и любовь Германа к Фаине. Однако здесь есть и существенное раз- личие. Герои "Песни Судьбы" стремятся к "окончательной" встрече, для которой Герман еще не созрел. Герой лирики третьего тома погружается в стихию сегодняшней народной жизни, так как иного пути в завтра он не знает. А пос- кольку сегодняшняя народная жизнь - это и есть "страш- ный мир" в его противоречиях, то слияние с ним для ли- рического героя третьего тома есть вместе с тем разрыв с "красивыми уютами" прошлого. Герой приобщается к на- роду в его страдании, быть может, - гибели, и сам он при этом "опускается". Но его "опускание" - это однов- ременно "возмездие" и укор виновникам "позорного строя". "...Человек, опускающий руки и опускающийся, прав. Нечего спорить против этого. Все так ужасно, что личная гибель, зарывание своей души в землю - есть пра- во каждого. Это - возмездие той кучке олигархии, кото- рая угнетает весь мир", - писал Блок в 1911 г. в плане продолжения "Возмездия" (3, 465). "Опускание" героя - форма протеста. В этой мысли А. Блока, по-видимому, особенно укрепил "Живой труп" Л. Толстого, постановка которого произвела на Блока очень сильное
Можно сказать, конечно, что и любой герои любого романтического произведения объективно отражает ка- кие-то черты человека эпохи, его внутреннего мира. Это бесспорно. Но в задание поэта-романтика входит нечто совершенно иное - создание образа, не "детерминирован- ного" средой, эпохой, а противопоставленного им. Поэти- ческое мышление Блока третьего тома включает в себя представление о том, что и лирическое "я" автора, и другие образы цикла погружены в эпоху и определены ею.
содержание .. 104 105 106 107 108 109 110 ..
|
|
|