ИСТОРИЯ СУРДОПЕДАГОГИКИ (А.Г. Басова) - часть 19

проблемы   его   профессиональной   подготовки.   Вопросы   сурдопедагогики
обсуждались на ряде состоявшихся в то время съездов.

Хотя   в   рассматриваемый   период   школа   для   детей   с   недостатками

психического   и   физического   развития   оставалась   в   значительной   мере
обособленной, в развитии сурдопедагогической теории и практики с большей
или   меньшей   отчетливостью   проявляются   те   же   факторы   и   тенденции,
которые   проявлялись   в   развитии   общей   педагогики   и   системы   народного
образования. Сурдопедагогика конца XIX — начала XX века развивалась как
одна   из   отраслей   педагогического   знания,   в   органической   связи   с   общей
педагогикой.   Общепедагогические   идеи,   принципы,   идеалы   являлись   для
сурдопедагогов руководящими в их поисках решения проблем обучения и
воспитания глухих детей. В разработке методических систем обучения детей
с   недостатками   слуха   находили   своеобразное   преломление   теории
формального и материального образования того времени.

Организация   учебно-воспитательной   работы   в   училищах   для   глухих   в

начале XX века определялась практическим подходом, выражавшимся в том,
что   обучение   и   воспитание   подчинялись   целям   практической,
профессионально-ремесленной подготовки учащихся к жизни с тем, чтобы
каждый   из   воспитанников   по   выходе   из   училища   смог  добиваться   своего
материального обеспечения личным трудом. Однако прогрессивные учителя
стремились   обучение   и   профессиональную   подготовку   использовать   для
целей   общего   образования   и   по   возможности   всестороннего   развития
личности   учащихся.   На   этот   период   приходится   деятельность   таких
сурдопедагогов, как А. Ф. Остроградский, П. Д. Енько, Н. М. Лаговский, И.
А. Васильев, Ф. A. Pay.

В   рассматриваемый   период   сурдопедагогики   использовала   достижения

наук,   применявших   технические   средства,   экспериментальные   и
статистические методы исследования. Она испытывала на себе влияние идей
так   называемой   экспериментальной   педагогики.   Экспериментальная
педагогика   и   зарождавшаяся   в   то   время   педология   обнаруживали
биологизаторские   тенденции   в   подходе   к   объяснению   процесса   обучения;
они   давали   сурдопедагогике   одностороннюю   ориентацию,   которая
осложняла   проблему   теоретического   осмысления   опыта   обучения   и
воспитания глухих детей.

Развитие   сурдопедагогической   теории   и   практики   обучения   глухих   во

многом   обусловливалось   достижениями   медицины.   В   эти   годы   были
предприняты   первые   серьезные   попытки   сурдопедагогов,   врачей   и
педагогической   общественности   объединить   свои   усилия   для   решения
проблем воспитания глухих детей. Результатом этих усилий явились новые
методические   системы,   новые   идеи   и   методы,   которые   подвергались
широкому   обсуждению   на   съездах,   совещаниях,   а   затем   проверялись   в
практической учебно-воспитательной работе училищ для глухих. В это время
были созданы оригинальные отечественные труды по сурдопедагогике.

Первые   попытки   объединения   сурдопедагогической   и   врачебной

общественности.  В   конце  XIX  века   все   более   остро   ощущалась

145

необходимость   создания   центра   по   руководству   обучением,   лечением   и
призрением   глухих.   Представители   педагогической   общественности   и
сурдопедагогики высказывались за то, чтобы такой центр взял на себя сбор
средств, поступавших от частной благотворительности, общее руководство
обучением   глухих,   организацию   новых   училищ   и   их   финансирование,
издание журнала, открытие отоларингологических больниц и амбулаторий,
проведение мероприятий по изысканию материальных средств для училищ.
В   этот   период   проявились   две   тенденции.   Одна   из   них   была   откровенно
консервативной   и   реакционной.   Ее   поборники   стремились   организовать
Попечительство   о   глухонемых   под   покровительством   императорской
фамилии. Представители второй тенденции требовали включения училища
для глухих в систему учебных заведений Министерства просвещения. Если
первое   направление   вполне   отвечало   филантропическим   традициям,   то
второе определялось поисками более надежных путей к решению проблемы
развития дела обучения и воспитания глухих в масштабе страны.

В   это   же   время   возникло   медико-педагогическое   движение   за

объединение общественных сил, заинтересованных в организации обучения
и   воспитания   глухих,   в   проведении   профилактических   мероприятий   по
предупреждению   и   лечению   глухоты.   По   своему   составу   и   социально-
педагогической   ориентации   это   движение   не   было   однородным.   Одни   из
участников   движения   пытались   сохранить   в   обучении,   воспитании   и
призрении принцип благотворительности со стороны отдельных лиц, а также
общественных   и   правительственных   организаций.   Буржуазно-
демократическая интеллигенция выдвигала задачу осуществить полноценное
общеобразовательное   и   профессиональное   обучение   глухих   на   средства
Министерства   народного   просвещения.   Представители   буржуазно-
демократического   течения   выражали   свой   протест   против
филантропического   подхода   к   вопросам   обучения,   воспитания   и   лечения
глухих детей.

Важным   моментом   в   развитии   отечественной   сурдопедагогики   явился

состоявшийся   в   1895—1896   годах  II  съезд   деятелей   по   техническому   и
профессиональному   образованию.   На   съезде   объединенными   усилиями
педагогической,   врачебной   и   филантропической   общественности   впервые
была организована специальная (XII) секция, в содержание работы которой
вошли вопросы общего и профессионального образования слепых, глухих и
умственно отсталых детей. Проблемам сурдопедагогики был посвящен ряд
докладов.

В докладе доктора С. С. Преображенского «О глухонемоте и обучении

глухонемых» подводились итоги опыта обучения и лечения глухих в России
и Западной Европе. Важное место в нем занимали проблемы акустического
метода.   С.   С.   Преображенский   положил   в   основу   акустического   метода
мысль о возрождении временно затухшей остаточной способности слухового
органа   после   наступления   глухоты.   Он  трактовал   акустический   метод   как
последовательное   и   систематическое   обучение   и   развитие   способности
«слышать» вначале гласные, потом согласные, звукосочетания и специально

146

подобранные слова.

Трудность усвоения глухими на слух согласных требовала от педагога

применения   в   процессе   обучения   вспомогательных   средств   —   письма   и
чтения с губ. Использование письма и чтения с губ положительно отличало
рекомендованный   С.   С.   Преображенским   акустический   метод   от
практиковавшегося   в   странах   Западной   Европы   метода   В.   Урбанчича.   В
отличие   от   В.   Урбанчича   С.   С.   Преображенский   предлагал   начинать
упражнения слуха с момента наступления глухоты. Он считал возможным
произносить простейшие слова над ухом глухого, учить детей различению
простейших   слов   с   трех-четырехлетнего   возраста,   не   откладывая   это   на
период школьного обучения.

По мнению С. С. Преображенского, училища для глухих должны быть

преимущественно   открытого   типа   —   экстернаты.   Каждое   из   них   должно
иметь   учителей-специалистов   и   врача-отиатра.   Он   считал,   что   дети,
имеющие   остатки   слуха,   нуждаются   в   специальном   обучении,   которое
должно отличаться своеобразием.

В   докладе   учительницы   Московского   училища   Ф.   Ф.   Томкеевой   «О

научных   программах   и   методах   обучения   глухонемых   детей»   была
разработана установка на применение в обучении глухих смешанного метода
— звукового и письменного с использованием жестовой речи.

Ф.   Ф.   Томкеева   говорила   о   необходимости   давать   глухим   не   только

общее, но и более совершенное профессионально-техническое образование.
Она предлагала создавать  такие технические  училища, в которых одни из
глухих   учащихся   оплачивали   свое   содержание   трудом,   а   другие,   овладев
ремеслом, поступали бы на работу в частные мастерские.

Тяжелая и бесправная жизнь учителей частных училищ для глухих была

показана в докладе Д. К. Органова «О приготовлении учителей для школ
глухонемых   и   их   служебных   правах».   В   нем   говорилось   о   тех   сторонах
работы учителя глухих, которые не учитывались ни благотворителями, ни
Министерством народного просвещения. Хотя в то время еще не было ни
одного   учреждения   для   подготовки   учителей   глухих   (кроме   курсов
попечительства о глухих), Д. К. Органов попытался определить требования к
личности  учителя  глухих.  Он  убедительно   доказывал,   что  учитель   глухих
сверх   необходимого   всем   учителям   образования   должен   приобрести
специальные знания и умения. Однако учителя глухих вплоть до Великой
Октябрьской социалистической революции были совершенно бесправны: они
не имели твердо установленной заработной платы, пенсии и многих других
прав.

Общие   итоги   статистического   изучения   глухих   в   России   были

представлены в докладе доктора Е. В. Членова «О статистике глухонемых и
их   обучении   у   нас   и   в   Западной   Европе».   По   его   данным,   в   России
насчитывалось более 150 тысяч глухих, т. е. примерно столько же, сколько во
всех других странах Западной Европы. В докладе Е. В. Членова содержались
доказательства   того,   что   приобретенная   глухота   встречается   чаще,   чем
врожденная, что, следовательно, глухоту можно предотвратить изменением

147

условий   жизни,   а   также   своевременным   лечением   ушных   болезней,
возникающих в детском возрасте. Однако в России к тому времени не было
ни одной специальной больницы по болезням уха, горла, носа, ни сколько-
нибудь   достаточного   количества   специалистов-отиатров.   Доклад   Е.   В.
Членова   свидетельствовал   о   том,   что   царское   правительство   было
совершенно   безразличным   к   судьбе   глухих.   Буржуазно-крепостнический,
основанный на угнетении народа, на эксплуатации человека человеком строй
способствовал   прогрессирующему   росту   количества   глухих,   которые   в
большинстве случаев оставались необученными и не приспособленными к
жизни.

В   результате   работы  XII  секции   было   принято   решение   организовать

центральную   всероссийскую   благотворительную   организацию
Попечительство   о   глухонемых.   Ограниченная   в   своих   действиях
«покровительством»   первых   крепостников   России,   она   не   могла
последовательно решать проблемы обучения глухих и борьбы с глухотой.

Решения  XII  секции  II  съезда   деятелей   по   техническому   и

профессиональному   образованию   не   внесли   каких-либо   существенных
изменений в дело обучения и воспитания глухих. Однако сам факт широкого
обсуждения вопросов организации, содержания и методов обучения глухих
явился заметным событием в развитии сурдопедагогической мысли в России.

Деятельность Попечительства о глухонемых.  Созданное в 1898 году

Попечительство   о   глухонемых   с   самого   начала   приобрело   характер
буржуазно-аристократической   филантропической   организации.   За
пожертвования в пользу этой организации были установлены специальные
награды — жетоны. Эти награды выдавались Мариинским ведомством.

Государство   лишь   в   единичных   случаях   материально   обеспечивало

училища для глухих. Подобным исключением в те годы было Варшавское
училище.   В   других   весьма   немногочисленных   случаях   государство   само
выступало   в   роли   благотворителя,   выделяя   небольшие   субсидии   на
содержание училищ и попечительства о глухонемых. В благотворительной
деятельности Попечительства о глухонемых оно брало на себя только роль
поощрителя и администратора.

Такого   рода   благотворительность   русской   монархии   имела   давние

традиции,   она   служила   средством   усыпления   классового   самосознания,
воспитания   верноподданнических   чувств   у   населения,   в   особенности
родителей дефективных детей.

Общественная   сурдопедагогическая   деятельность   Попечительства   о

глухонемых   носила   ограниченный   просветительский   характер.   Однако
участие прогрессивной общественности придавало научную и практическую
значимость деятельности Попечительства о глухонемых.

Большой интерес представляли публичные выступления отоларинголога

М.   В.   Богданова-Березовского,   невропатолога   Е.   С.   Боришпольского,
сурдопедагогов А. Ф. Остроградского и Н. М. Лаговского.

Для популяризации задач и целей Попечительства о глухонемых М. В.

Богданов-Березовский в 1900 году издал книгу «Положение глухонемых в

148

России», которая знакомила широкую общественность с положением дел в
этой специальной области педагогики. Совет Попечительства о глухонемых
издавал   журнал   «Вестник   Попечительства   о   глухонемых»,   в   котором
освещались вопросы обучения и воспитания глухих в России и за границей.
В   течение   первых   шести   лет   редактором   журнала   был   М.   В.   Богданов-
Березовский, после его ухода из совета Попечительства — П. Д. Енько, а с
1915   года   —   Н.   М.   Лаговский.   Журнал   существовал   только   за   счет
самоотверженного труда редакторов, которые не получали за свою работу

никакого вознаграждения.

В   рассматриваемый   период   по   инициативе   и   на

средства   Попечительства   о   глухонемых   было   издано
несколько   методических   пособий:   «Обучение   устной
речи   глухонемых»   Н.   М.   Лаговского,   «Методика
обучения   речи,   письму   и   чтению»   И.   А.   Васильева,
«Начальное   обучение   глухонемых   родной   речи»
Николаевой и Е. Ф. Заморенко и др. В 1900 году были

организованы   курсы   по   подготовке   учителей   для
училищ глухих. До 1910 года  чтение лекций на этих
курсах было бесплатным. В числе лекторов были врачи,
психологи,   методисты,   лингвисты,   сурдопедагоги   (М.

В.   Богданов-Березовский,   Е.   С.   Боришпольский,   Л.   В.   Щерба,   А.   Ф.
Остроградский, Н. М. Лаговский и многие другие).

Совет   Попечительства   о   глухонемых   пытался   выйти   за   рамки

ограниченной просветительской деятельности. Он планировал командировки
опытных   сурдопедагогов   и   инструкторов   в   провинциальные   училища,
организацию новых училищ, мастерских и т.  п. Однако  необходимых для
этого   средств   у   совета   не   имелось,   а   бесперспективность   таких   попыток
особенно ярко проявилась в опытах создания особых сельскохозяйственных
училищ-хуторов   для   глухих,   жизнь   и   обучение   в   которых   окупались   бы
личным трудом воспитанников.

За создание подобного рода училищ взялись частные лица: глухой купец

М.   Д.   Варда   в   г.   Лохвице,   городской   голова   г.   Александровска   (ныне
Запорожье), Ф. Ф. Мовчапавский и др.

М. Д. Варда ограничился организацией училища-хутора на 20 человек, в

котором   учащиеся   получали   элементарные   знания   и   обучались   ремеслу,
необходимому в данной местности.

Вблизи   г.   Александровска   в   1903   году   было   организовано   другое

училище-хутор.   К   1912   году   оно   представляло   собой   крупнейшее   в   мире
училище для глухих, оригинальное по организации и содержанию обучения и
по подготовке учащихся к будущей трудовой деятельности.

В системе учреждений Александровского училища-хутора были детский

сад,   в   который   принимались   дети   в   возрасте   5—6   лет   для   подготовки   к
школьному обучению, школа для глухих, где они обучались устной речи,
грамоте,   закону   божьему,   арифметике,   рисованию   и   черчению,   а   также
ремеслам, школа для отстающих детей, школа-санаторий в Евпатории для

М.В.Богданов-

Березовский

(1867—1921

)

149

детей слабого здоровья. В комплекс учебных заведений входили различные
производственные   объекты:   завод   сельскохозяйственных   машин   для
окончивших   училище   и   не   имевших   связи   с   сельским   хозяйством,
типография,   учебные   мастерские.   Для   развития   сельского   хозяйства,
садоводства и огородничества училищу было отведено 120 гектаров земли.

В   Александровское   училище   принимались   преимущественно   дети   из

крестьянских   семей.   Родители   при   поступлении   детей   в   училище-хутор
давали подписку, что дети будут находиться в училище 8 лет без отпуска. С
ранних   лет   учащиеся   принимали   участие   в   хозяйственных   работах   и   в
работах   по   самообслуживанию.   Это   было   не   только   училище,   но   и
земледельческое   хозяйство,   которое   велось   силами   учеников.   Вся
организация   жизни   и   деятельности   училища   была   ориентирована   на
подготовку из воспитанников будущих крестьян.

Попечительство   о   глухонемых   вначале   интересовалось   организацией

училища-хутора, но в дальнейшем уделяло ему мало внимания. Получаемые
училищем   от   земств   и   городов   Екатеринославской   губернии   средства   не
покрывали   и   одной   трети   ежегодных   расходов   на   училище,   и   оно
продолжало существовать в основном на средства от лотерей и займов. На
десятом   году   своего   существования   широкая   коммерческая   деятельность
Александровского   отдела   Попечительства   о   глухонемых   по   постройке
училища-хутора и развертыванию хозяйства прекратилась. Сад, огород, поля
и завод были проданы с аукциона для уплаты долгов училища. Такой же
была   судьба   и   других   создавшихся   по   инициативе   Попечительства   о
глухонемых «самоокупаемых» училищ-хуторов.

Нужно сказать, что практика организации самоокупаемых училищ сильно

напоминала народнические прожектерские проекты введения «всенародного
обучения»,   как   они   были   изложены   в   сборнике   статей   С.   Н.   Южакова
«Вопросы   просвещения»   (СПб.,   1897).   Как   и   в   проектах   С.   Н.   Южакова,
обязательность   физического   труда,   принцип   отработок   в   училищах   для
глухонемых устанавливались только для несостоятельных учащихся.

Печальный   итог   деятельности   «самоокупающихся»   учебно-

воспитательных   учреждений   для   глухих   лишний   раз   подтверждал
реакционный,   утопический   характер   народнических   идей,   которые   были
подвергнуты   уничтожающей   критике   В.   И.   Лениным   в   статье   «Перлы
народнического прожектерства».

Из практической деятельности Попечительства о глухонемых видно, что

все   его   планы   помощи   глухим   зависели   прежде   всего   от   каприза
благотворителей.   Кроме   того,   в   высшем   руководстве   этой   организации
процветал   бюрократизм,   усугублявшийся   вмешательством   в   дела
Попечительства о глухонемых Ведомства учреждений императрицы Марии.

Что   касается   количества   училищ   и   контингентов   воспитанников,   то   в

первый период существования Попечительства о глухонемых (1898—1907) в
России   насчитывалось   60   учреждений   для   глухих.   Понятно,   что   такое
количество   ни   в   какой   мере   не   удовлетворяло   потребности   страны.   В
специальном   обучении   нуждались   43   000   глухих;   из   них   обучалось   всего

150

1100 человек.

В   годы   реакции,   наступившей  после   поражения   революции   1905  года,

открытие школ для глухих  было крайне затруднено.  Даже в  учреждениях
центрального   отдела   Попечительства   о   глухонемых,   находившихся   в
окрестностях   Петербурга,   число   призреваемых   и   учащихся   детей   резко
сократилось.   Некоторые   из   учреждений   были   закрыты.   К   1912   году   из
учреждений Попечительства глухонемых осталось всего 17 училищ. В это же
время   были   вскрыты   злоупотребления   Попечительства   глухонемых   в
расходовании средств, собранных не только у богатых жертвователей, но и у
народа в церквах. Об этом факте сообщила большевистская газета «Правда»,
разъясняя   народу   лицемерный   характер   царской   благотворительности   и
буржуазной   филантропии.   Попечительство   о   глухонемых   после   этого
окончательно   потеряло   свою   репутацию   общественной   организации   и
превратилось в придаток Ведомства учреждений императрицы Марии.

Деятельность Попечительства о глухонемых стала подвергаться критике

и   со   стороны   буржуазной   интеллигенции.   Но   ее   критика   не   переходила
«дозволенных»   границ,   носила   либеральный   характер   и   не   требовала
пересмотра филантропического подхода к проблемам обучения и воспитания
глухих.

Буржуазные   критики   лишь   выступали   за   пересмотр   организационной

структуры   Попечительства   о   глухонемых,   рассуждали   о   желательности
государственных   субсидий,   поступлений   в   его   кассу   средств   от
благотворительности земств и городских самоуправлений и т. п.

Только   партия   большевиков   во   главе   с   В.   И.   Лениным   вела

последовательную   борьбу   против   лицемерной   филантропической
деятельности   царской   семьи,   господствующих   классов   и   буржуазной
интеллигенции.   В   условиях   классовой   борьбы   буржуазная   филантропия
могла   оказывать   разлагающее   влияние   на   сознание   трудящихся   масс   и
особенно   тех,   чьи   дети   страдали   аномалиями,   порождаемыми   голодом,
нищетой, болезнями.

Вся история Попечительства о глухонемых свидетельствовала о том, что

оно   не   способно   решать   проблемы   помощи   глухим   в   сколько-нибудь
широких масштабах. Попечительство было такой организацией, в которой со
времени   ее   зарождения   преобладала   лицемерная   игра   в   филантропию   и
благотворительность. Попечительство  о глухонемых очень скоро потеряло
доверие у глухих и их учителей. Оно в какой-то мере сохранялось благодаря
тем, кто продолжал самоотверженную борьбу за всеобщее обучение глухих
детей, за устранение причин, порождавших глухонемоту. Это были Н. М.
Лаговский, М. В. Богданов-Березовский, Е. С. Боришпольский, Ф.  A.  Pay  и
многие другие учителя, врачи и сурдопедагоги.

Изменения   в   учебно-воспитательной   работе   в   училищах   глухих.

Новые педагогические и методические системы.  Количество училищ для
глухих   в   России   росло   крайне   медленно.   Однако   в   организации   учебного
процесса происходили заметные изменения.

В   этот   период   наметилась   тенденция   к   качественным   изменениям   в

151

постановке задач и методов обучения. Эти изменения не были однородными
во всех училищах. По одному пути пошли крупные, в основном столичные
училища,   по   другому   —   провинциальные,   мелкие,   часть   которых   была
открыта глухими учителями.

В ведущих, наиболее крупных училищах, какими в первую очередь были

Петербургское,   Московское,   Варшавское,   Александровское,   Киевское,   все
больше   и   больше   уделялось   внимания   обучению   глухих   устной   звуковой
речи:   произношению,   чтению   с   губ   и   развитию   остатков   слуха.   В   этих
училищах   все   более   решительно   отказывались   от   переоценки   и
одностороннего   применения   таких   средств   обучения,   как   дактилология,
жесты и мимика.

Среди небольших училищ глухих в последнее десятилетие перед Великой

Октябрьской   социалистической   революцией   наиболее   известными   были
Харьковское,   Тбилисское,   Рижское,   Астраханское   и   некоторые   другие.
Учителя   каждого   из   этих   училищ   стремились   обучить   глухих   детей
словесной речи и дать им ремесленную подготовку.

Идея   о   необходимости   вернуть   глухому   ребенку   словесную   речь   как

средство   общения   с   окружающими   его   людьми   была   правильной.   Но   в
средствах   осуществления   этого   замысла   содержалась   остававшаяся   долгое
время   неосознанной   ошибочная   тенденция.   Она   выражалась   в   том,   что
обучение словесной речи во всех ее видах подменялось гораздо более узкой
задачей   —   тренировкой   учащихся   в   произношении   звуков   и   слов.
Произношение   звуков   и   слов   усваивалось   глухими   с   большим   трудом   и
очень   медленно.   В   те   годы,   когда   их   обучали   произношению,   запрещая
одновременно пользоваться письмом и чтением, происходила задержка в их
речевом   и   общем   умственном   развитии,   ограничивалось   развитие
представлений   детей,   тормозился   процесс   овладения   словесной   речью   в
целом.   В   период,   когда   глухие   дети   приобретали   умение   правильно
произносить только несколько слов, они могли бы овладеть широким кругом
лексики   и   вместе   с   тем   соответствующими   знаниями.   Но   это   было   бы
возможно только при условии сочетания разных речевых средств обучения,
например письменной речи и чтения, устной звуковой и устно-дактильной
речи.   После   ряда   лет   малоуспешного   обучения   устной   речи   отдельные
учащиеся переводились из основного училища в школы-фермы и мастерские.
Там они получали ограниченный круг знаний и нравственное воспитание на
основе использования дактилологии и жестовой речи.

Руководители Петербургского, Московского и некоторых других училищ

становились   на   путь   преимущественного   внимания   к   обучению   глухих
устной речи. Для учащихся этих училищ, состоявших в основном из детей
мелкобуржуазного и частично дворянского сословий, обучение устной речи
было   не   менее   важно,   чем   профессиональное   обучение.   Общее
интеллектуальное   развитие   глухих   детей   не   представлялось   их   родителям
делом первостепенной важности. Возможность беседовать с глухими детьми
на темы хотя бы самого элементарного содержания во время работы или в
семье   ценилась   родителями   этих   детей   больше,   чем   их   действительное

152