Учение о соучастии по советскому уголовному праву (Бурчаг Ф.Г.) - часть 14

го-либо из лиц, находящихся в комнате. Другими словами, в от-

ношении нанесения телесных повреждений гр-ке Ф. у К. был
косвенный умысел.

Руководствуясь ответом на первый из поставленных нами

вопросов, можно выяснить и второй вопрос, а именно: возмож-
но ли соучастие с косвенным умыслом? ~-

КаIГбБло~пейвваIШ_йЬШелIщевьнюяняющее в преступлении

функции подстрекателя, дает первоначальный толчок к развитию
цепи причинности. Его действие выступает, следовательно, в ка-

честве первопричины, ближайшим следствием которой является
решимость подстрекаемого выполнить действие, к которому егб

склонил подстрекатель. Однако трудно себе представить, чтоб"3
подстрекатель тратил усилия лишь на то, чтобы породить у под-

стрекаемого определенные психологические сдвиги - мотивы

к действию и желание его совершить. Подстрекатель всегда стре-
мится (без этого подстрекательство немыслимо), чтобы исполни-

тель или пособник совершили определенное деяние. Поскольку
в формальных преступлениях деяние исполнителя образует

объективную сторону законченного состава преступления, то
применительно к этим преступлениям подстрекательство может

быть совершено только с прямым умыслом.

" Следует, однако, оговориться, что под возможными общественно опас-
ными последствиями, образующими идеальную совокупность, мы понимаем

такие последствия, которые не охватываются уголовно-правовой нормой, пре-
дусматривающей ответственность за основное преступление.

Как правильно отмечает В. Н. Кудрявцев, почти каждое преступление

вызывает несколько вредных последствий, причиняет ущерб нескольким об-
щественным отношениям, охраняемым уголовным законом. Законодатель,

конструируя уголовно-правовую норму, как правило, предусматривает воз-
можность наступления таких дополнительных последствий (например, нанесе-

ние легких телесных повреждений тому или иному лицу при хулиганстве).
Следовательно, при наступлении дополнительных последствий, охватываемых

одной уголовно-правовой нормой, идеальной совокупности не будет. (См.:
В. Н. Кудрявцев. Объективная сторона преступления. М., 1960, стр. 138).

Как правило, и в материальных преступлениях подстрекатель

желает совершения подстрекаемым общественно опасных дейст-
вий и, сверх того, наступления определенного общественно опас-

ного последствия. Но ведь сама деятельность подстрекателя
объясняется определенными мотивами. Толкая исполнителя на

совершение материального преступления, подстрекатель в ряде
случаев видит в исходе дела свой интерес. Именно этот своеко-

рыстный интерес и заставляет его прививать исполнителю опре-
деленное намерение.

Поясним это на примере. Т., возвратившись в Киев из высыл-

ки, вновь стала вести паразитический образ жизни, нигде не рабо-
тала, занималась на рынках города спекуляцией дрожжами.

Встретив однажды своего знакомого Л., работавшего на Киев-
ском дрожжевом заводе, Т. стала просить его добыть дрожжи,

обещая хорошо заплатить. После некоторых колебаний Л. по-
обещал дать дрожжевого теста и оберточную бумагу, сказав,

чтобы Т. в 7 часов вечера подошла к определенному месту за-
бора, ограждающего территорию завода. В назначенное вре-

мя Л. передал Т. похищенные им 15 кг дрожжевого теста .
В этом деле Л. выступал как исполнитель хищения, Т.- как под-

стрекатель к хищению, причем интересу Т. соответствовало не
само деяние Л., а его результат.

Иногда суды не учитывают этого и подстрекательские дей-

ствия лиц, связанные с удовлетворением ими своих интересов
в преступлении, ошибочно квалифицируют как приобретение

имущества, заведомо добытого преступным путем. На это обстоя-
тельство неоднократно обращал внимание Верховный Суд СССР.

Прямое указание на такой недостаток в деятельности судов со-
держится, в частности, в постановлении Пленума Верховного

Суда СССР от 31 марта 1962 г. <О судебной практике по делам
о хищениях государственного и общественного имущества> .

Однако в отдельных, сравнительно редких случаях подстре-

катель видит свой интерес только в том, чтобы исполнитель
совершил общественно опасное деяние-, к общественно опас-

ным же последствиям он относится безразлично. Обычно в та-
ких случаях подстрекателем чаще всего движет не корыстный

мотив, а, например, стремление прибрать к своим рукам испол-
нителя, обрести над ним власть, получить возможность для шан-

тажа, скомпрометировать исполнителя и изобличить его перед
органами власти и т. д. Конечно, склоняя исполнителя к дейст-

вию, подстрекатель не может раскрывать перед ним своих истин-
ных мотивов; наоборот, он вынужден убеждать исполнителя

в возможности достижения определенного результата, к которо-

См.: Архив народного суда Шевченковского района г. Киева за 1962 г.
См.: Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР. 1924-

\ 1ЧВ4 пп 244 952

 См.: Сборник постановлений
1963. М" 1964, стр. 244, 252

му тот стремится и в котором видит свой интерес. Тем не менее

ситуация подобного рода возможна, и в этом случае, следова-
тельно, придется признать возможность подстрекательства к ма-

териальному преступлению с косвенным умыслом.

Применительно к пособничеству возможны йе только случаи,
аналогичные описанным выше в отношении подстрекателей, но

и случаи, связанные с идеальной совокупнострю преступлений.
В отличие от подстрекателя пособник выполняет определенные

действия, которые сами по себе могут быть преступными. Ины-
ми словами, в действиях пособника может содержаться само-

стоятельный состав преступления и одновременно состав пособ-
ничества в отношении других преступлений.

Такая идеальная совокупность встречается, в частности,

в деяниях должностных лиц - работников торговли, передаю-
щих за вознаграждение спекулянтам товары повышенного спро-

са. Вполне возможно положение, когда у работника торговли по
отношению к действиям спекулянтов будет не прямой, а косвен-

ный умысел. Передавая спекулянту товары повышенного спроса
за вознаграждение, должностное лицо безразлично к тому, что

далее будут делать с этим товаром - свою долю преступной
добычи оно уже получило. Тем не менее такое должностное лицо

подлежит ответственности не только за злоупотребление служеб-
ным положением, но и за спекуляцию. На этс) прямо указано

в постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 20 сентяб-
ря 1946 г.: <Действия должностных лиц, виновных в продаже

товаров для спекуляции, должны квалифицироваться по сово-
купности как злоупотребление служебным положением и со-

участие в спекуляции> Ї.

Следует отметить, что по подобным делам спекулянты долж-
ны, в свою очередь, привлекаться к уголовной ответственности

за подстрекательство к злоупотреблению служебным положе-

нием.

3. Мотив и цель при соучастии. Ответственность

за провокацию преступления

Субъективная сторона состава преступления, как известно,
помимо вины, одной из форм которой является умысел, включа-

ет также мотив и цель. Они относятся к факультативным эле-
ментам состава. В тех случаях, когда несколько соучастников

привлекаются к ответственности по какой-либс) статье, преду-

ЇЇ Сборник постановлений Пленума Верховного Суда. СССР. 1924-1963,
стр. 299. Подробно по этому вопросу см.: В. В. С таш и с. Об ответственности

должностных лиц за спекуляцию по советскому уголовному праву.- Ученью
записки Харьковского юридического института, вып. девятый. Харьков, 1957,

стр. 13-23; Г. Б. Виттенберг. Ответственность за спекуляцию. М., 1962,
стр. 74-76.

сматривающей в качестве необходимого элемента состава пре-

ступления определенный мотив или определенную цель,- нали-
чие такого мотива или цели у каждого соучастника обязатель-

но. При отсутствии определенного мотива или цели у какого-либо
соучастника его ответственность по статье, в которой мотив и

цель указаны, исключается; он может быть привлечен к ответ-
ственности за смежный состав того же преступления, но без ука-

занного мотива или цели.

Когда мотив или цель не являются элементами состава, они
могут быть самыми различными у каждого из соучастников. Так,

подстрекатель или организатор могут преследовать цель мести,
а пособник и непосредственный исполнитель, действующие за

вознаграждение,- корыстную цель и т. д.

Хотя мотив и цель не являются обязательными элементами
состава, выявление их, тем не менее, играет существенную роль

в установлении степени вины лица, привлеченного к ответствен-
ности, его общественной опасности, а следовательно, и размера

наказания.

Говоря о том, что цель, преследуемая исполнителем при совер-
шении преступления, и мотив, определивший его к преступной

деятельности, могут быть отличными от целей и мотивов соучаст-
ников, необходимо, хотя бы кратко, остановиться на традицион-

ном для буржуазного права вопросе об ответственности агента-
провокатора.

Агентом-провокатором в буржуазной литературе называют

ицо, которое провоцирует другое лицо или лиц на совершение
преступления с целью их последующего изобличения. Как ука-

зывает И. Я. Хейфиц, <историческое свое название агент-прово-
катор получил от того, что впервые появился на сцену как агент

полиции с подстрекательскими обязанностями по службе> .

Буржуазные криминалисты середины прошлого столетия гово-
рили открыто о том, что целью провокатора является сфабрико-

вать преступление и тем самым подвести под наказание лицо,
поддавшееся провокации. Так, Гепп указывал, что провокаторы -

это тайные агенты полиции, субъекты, деятельность которых на-
правлена к тому, чтобы нежелательных правительству индивиду-

умов, от которых оно хочет отделаться, побудить к изменниче-
ским или бунтовщическим деяниям и, когда эта цель достигнута,

выдать этих лиц, чтобы подвергнуть их тяжкому наказанию .

Вначале провокация применялась в так называемых полити-

ческих преступлениях, а затем стала применяться и в отношении

общеуголовных преступлений.

Использование провокаторов - характерная особенность лю-
бого эксплуататорского государства, в первую очередь, капита-

" И. Я. Хейфиц. Подстрекательство к преступлению. М., 1914, стр. 114.

 См.: Нерр. АгсЫу йе5 Кптта1гесЬ, 1848, 5. 360.

125

диетического. Охраняя интересы незначительного меньшинства -
горстки эксплуататоров, капиталистическое государство стремит-

ся свою расправу с инакомыслящими облечь в тогу законности.
С этой целью, оно, пользуясь услугами провокаторов, толкает

таких лиц на совершение действий, преступных с точки зрения,
буржуазного законодательства.

Естественно, что при этом эксплуататорское государство ста-

рается обеспечить безнаказанность своих агентов. Даже на-
ходятся криминалисты, которые создают специальные теории,

обосновывающие юридическую безответственность агентов-про-
вокаторов. Так, немецкий криминалист Колер, заявляя, что <со-

временное общество не может обойтись без сыщиков и агентов-
провокаторов> , на этом основании проповедует их безнаказан-

ность. По существу, по этому же пути следуют современные за-
падногерманские криминалисты. Так, Р. Маурах, касаясь вопро-

са об ответственности агента-провокатора, пишет: <Поскольку
здесь преступление не может быть доведено до конца, так как

агент-провокатор вызывает со стороны подстрекнутого лишь по-
кушение на преступление, на совершение которого сам умысла

не имеет, то он и не может нести за это ответственности>.

Аналогичной точки зрения придерживается и официальная
американская юриспруденция, широко пользующаяся услугами

агентов-провокаторов. Об этом красноречиво рассказывает
Джордж Марион. Анализируя состав свидетелей на процессе

руководителей Коммунистической партии США в 1949 г., он ука-
зывает, что <семеро из тринадцати - махровые провокаторы...

Чтобы придать их показаниям особый вес, обвинение даже хвас-
тает тем, что они были умышленно <засланы> в коммунисти-

ческую партию> . <Провокация,- пишет Марион в другом
месте,- вовсе не является лишь плодом соблазна или благопри-

ятных возможностей - ей способствует вся система доносов.
Доносчик - это провокатор; он толкает свою жертву на преступ-

ление.., чтобы отдать ее в руки полиции> .

Система провокаций прим няется не только в политических
делах, но и широко используьгся в общеуголовных делах. Ма-

рион приводит высказывание Эрнеста Д. Гопкинса в его книге
<Наши блюстители беззакония>, который полагает, что <для

борьбы с нарушениями законов о роскоши (с проституцией, азарт-
ными играми, торговлей наркотиками.- Ф. Б.) доносчик, прово-

катор, по-видимому, действительно необходим> .

 Цит. по кн.: И. Я. Хейфиц. Подстрекательство к преступлению,
стр. 127.

К.МаигасЬ, ОеисЬеэ 51га1гесЬ1. АИететег Те11. Каг15гиЬе, 1954,

5.551.

"Джордж Марион. Судилище на Фоли-Сивер, стр. 121. (Курена
наш.- Ф. Б.).

Там же, стр. 148.

"Там же, стр. 147.

Нередко агенты полиции провоцируют преступление лишь для.

того, чтобы затем сорвать с жертвы через всевозможных стряп-
чих-посредников куш пожирнее .

Эта провокаторская деятельность не только не осуждается

официальными властями, но, наоборот, всячески поощряется.
Провокаторы, выступающие в качестве свидетелей по политиче-

ским делам, нередко рекламируются как <сверхпатриоты> и т. д.

Тем не менее большинство буржуазных криминалистов не от-
рицает того, что объективно агент-провокатор выступает в роли.

подстрекателя - он склоняет свою жертву к совершению пре-
ступления. Иными словами, он фабрикует и преступника, и

преступление. Попытки же выгородить такого провокатора от
ответственности обычно строятся на противопоставлении его дея-

тельности деятельности подстрекателя к преступлению. Как пра-
вило, подчеркивают, что, во-первых,, провокатор не стремится

к окончанию преступления; он рассчитывает прервать преступ-
ную деятельность своей жертвы, доведя о ней до сведения поли-

ции. Во-вторых, указывают, что целью провокатора является
изобличение <потенциального> преступника, т. е. подчеркивают

общественно-полезную цель его деятельности.

Однако даже авторы, идущие этим путем, вынуждены призна-
вать, что в тех случаях, когда склоняемое провокатором лицо

доведет до конца свою преступную деятельность и преступное
последствие наступит, освободить провокатора от ответственнос-

ти нельзя . Уместно добавить, что и этот вывод относится к слу-
чаям, когда в качестве провокаторов выступают частные лица,.

преследующие цель подвести то или иное лицо под наказание
в своих личных видах. В тех же случаях, когда профессиональ-

ному полицейскому провокатору удается подбить то или иное
лицо на совершение действий, дающих возможность полиции из

политических соображений начать против этого лица преследо-
вание, провокатор, как правило, всегда остается безнаказанным.

  

В советском праве вопросы, волнующие буржуазных юристов,

не возникают. Советские государственные органы, призванные
вести борьбу с преступностью, строят свою работу на совершен-

но иных принципах. В условиях морально-политического един-

" О деятельности провокаторов, адвокатов-посредников, поручителей,.
лжесвидетелей и прочих лиц, связанных со всевозможными махинациями во-

круг <правосудия>, см.: Коллисон. Неправосудные суды. М" 1961.

 Об этом пишет Дж. Марион. См. также: X. М.а т у со у. Лжесвиде-
тель. М" 1956. Матусоу, профессиональный лжесвидетель по ряду полити-

ческих процессов, выступал на процессе лидеров Коммунистической партии
США 1952-1953 гг. Позднее, в 1954 г., он приступил к написанию назван-

ной книги, которая, по условиям договора, заключенного с издателями, долж-
на была <исправить зло, причиненное отдельным гражданам> (стр. 17).

"> См.: К. МаигасЬ. ОеисЬеэ 5{га{гесМ. АНетешег ТеП. 8.551-552.

ства народа в Стране Советов нет и не может быть групп,
заинтересованных в искусственном создании преступлений с це-

лью их последующего разоблачения. Наоборот, общественность,
карательные органы Советского государства занимаются, преж-

де всего, предупреждением преступлений, профилактикой. Поэто-

му ни о какой защите должностных лиц, искусственно спрово-

цировавших совершение преступления, речи быть не может.
И должностное лицо, и частное лицо, склонившие другое лицо

к совершению преступления, с точки зрения советского права
должны рассматриваться как подстрекатели, со всеми вытекаю-

щими отсюда последствиями. Такой вывод следует из общих
принципов советского уголовного законодательства, в частности

из постановлений о соучастии.

Как указывалось выше, мотивы, которыми подстрекатель и
исполнитель руководствуются, могут быть самыми различными.

Однако независимо от мотивов провокация преступления состав-
ляет уголовно-наказуемое действие, так как самый способ изо-

бличения, заключающийся в подстрекательстве к совершению
преступления, является общественно опасным и должен влечь

уголовную ответственности. В соответствии с этим, ответствен-
ность за провокацию преступления должна определяться по пра-

вилам ст. 17 Основ и соответствующих статей уголовных кодек-
сов союзных республик как за подстрекательство к совершению

преступления. В случаях, когда мотивы, побудившие лицо при-
бегнуть к провокации преступления, не были связаны с корыст-

ными или иными личными видами, может лишь стоять вопрос об
уменьшении степени ответственности и в соответствии с этим

уменьшении наказания ".

Этой линии советская судебная практика неизменно придер-
живается в тех редких случаях, когда ей приходится сталкивать-

ся с провокацией преступлений.

В качестве примера можно привести дело Г. Обстоятельства
этого дела таковы, будучи членом колхоза имени Политотдела

и зная о том, что с \олхоного поля неизвестными лицами про-
изводится хищение кукурузы, Г. пришел к бараку кирпичного за-

вода, где проживали Г-ко, П. и С., и предложил им купить куку-
рузу. Последние согласились на это. Затем с купленной

кукурузой они были самим же Г. задержаны и переданы органам
расследования.

Рассмотрев это дело в порядке надзора. Судебная коллегия

по уголовным делам Верховного Суда СССР указала не непра-
вильную квалификацию действий Г., осужденного за ложный

донос по ч. 2 ст. 95 УК РСФСР, и дала подробное толкование

вопросов уголовной ответственности провокатора. <Лицо, спро-
воцировавшее другое лицо на совершение преступления, хотя бы

с целью последующего изобличения, должно отвечать как за
подстрекательство к преступлению> .

Следует отметить, что в отдельных случаях законодатель счи-

тает провокацию преступления настолько опасной, что выделяет
ее в самостоятельное преступление. Такой состав преступления

провокации взятки предусмотрен, в частности, Уголовным кодек-
сом УССР 1960 г. В ст. 171 сказано, что провокация взятки есть

заведомое создание должностным лицом обстановки и условий,

вызывающих предложение или получение взятки, в целях после-
дующего изобличения давшего или получившего взятку.

Новые уголовные кодексы других союзных республик сейчас

такого рода состава не содержат . Поэтому во всех союзных
республиках, кроме УССР, для привлечения к ответственности

лица, провоцирующего получение или дачу взятки, необходимо
руководствоваться общими правилами ответственности за под-

стрекательство к этим преступлениям.

" Судебная практика Верховного Суда СССР, 1946, вып. VI (XXX). М.,

1948. стр. II-14.

 В ранее действовавших уголовных кодексах союзных республик такой
состав преступления был предусмотрен. В частности, в УК РСФСР 1926 г. от-

ветственность за провокацию взятки предусматривалась ст. 119.

" См.: А. Н. Трайнин. Учение о соучастии, стр. 103; М. Д.
родский. Вопросы общей части уголовного права, стр. 149; П.

ш а е в, Г. А. К риге р. Соучастие по уголовному праву, стр.
М. И. Ковалев. Соучастие  преступлении. Часть первая, стр.

А. А. П и о н т к о вс к и и. Ученье о преступлении, стр. 573-574.

Ш арго-
И. Гри-

148-149;
283-285;

9 9-679

Глава V

ОБЪЕКТИВНАЯ СТОРОНА

СОУЧАСТИЯ В ПРЕСТУПЛЕНИИ. ВИДЫ СОУЧАСТНИКОВ

1. Понятие объективной стороны
соучастия в преступлении.

Классификация соучастников
и ее основание

В социалистической науке уголовного права, как указывалось,

имеются различные мнения о конструкции института соучастия
в преступлении. Одни считают, что <основной причиной того. что

законодатель специально регламентирует ответственность соу-
частников в Общей части УК, является то, что соучастники (под-

стрекатель пособник) сами не причиняют преступного результа-
та и не выполняют действий, образующих объективную сторону

преступления, которое вменяется им в вину> . Это обстоятель-
ство и является причиной того, что законодатель должен фикси-

ровать в своих постановлениях особенности ответственности за
соучастие. Другие полагают, что <определение институтов под-

стрекательства и пособничества в Общей части Уголовного ко-
декса вызвано в первую очередь стремлением к экономии законо-

дательной техники, так как благодаря этому отпадает
необходимость специально упоминать в каждой диспозиции Осо-

бенной части о их наказуемости> ".

В соответствии с развитыми выше положениями о назначении
и роли института соучастия, мы придерживаемся второй точки

зрения, хотя и не согласны с проф. Солнаржем в приписывании
институту соучастия акцессорной природы. По нашему мнению,

приведенное выше высказывание В. Солнаржа о назначении
постановлений о подстрекательстве и пособничестве как раз и

является той гирей на ше весов, которая перевешивает в сторо-
ну самостоятельной ответственности соучастников преступления.

Вместо того, чтобы в каждой статье Особенной части Уголов-
ного кодекса давать описание объективной стороны состава пре-

 М. И. Ковалев. Соучастие в преступлении. Часть вторая, стр. 53.

Владимир Солнар ж. Соучастие по уголовному праву Чехосло-
вацкой Социалистической Республики, стр. 125. См. также: М. Д. Ш арг о-

родский. Некоторые вопросы общего учения о соучастии.-<Правоведе-

ние>, 1960, № 1, стр. 84-85.

уления не только исполнителя, но и других соучастников, за-

донрдатель использует технический приём так называемого
ридесения за скобки. Поскольку преступная деятельность лиц,

отррые не выполняют действий, образующих объективную сто-
ронУ конкретного состава преступления, предусмотренного в

Особенной части, по своей природе однородна, законодатель
читает возможным сказать о ней лишь один раз - в Общей

иас-ги Уголовного кодекса, тем самым соотнеся её со всеми со-
дами преступлений, указанными в Особенной части и содержа-

щими описание объективной стороны действий исполнителя.

Такой вывод можно сделать из законодательного определе-
ния соучастников преступления и данного в норме Общей части

описания их деятельности. Содержание ст. 17 Основ и соот-
ветствующих ей статей уголовных кодексов союзных республик

не оставляет сомнения в том, что в качестве критерия для раз-
граничения отдельных соучастников законодатель использует

характер действий каждого из соучастников, его функциональ-
ци роль в совместно совершаемом преступном деянии. Та-

1 образом, объективная сторона действий лиц, совместно со-
вершающих преступление, является основой подразделения со-

участия на виды.

1 В советской уголовно-правовой литературе  общепризнано,
что. разграничение соучастников возможно лишь по объективной

роди, выполняемой ими в преступлении. Этой же точки зрения
придерживаются законодательство и наука других социалисти-

ческих государств .}

Следует, однако, отметить, что помимо законодательного под-
разделения соучастников в советской науке уголовного права

 См.: А. Н. Т райни н. Учение о соучастии, стр. 104; П. И. Г ришае в,

г "V. К риге р. Соучастие по уголовному праву, стр. 124; А.Д.Пионт-
 (з  с кий. Учение о преступлении, стр. 567; М. И. Ковалев. Соучастие в

притуплении. Часть вторая, стр. 12.

 См.: Оаэ 81га?гесМ йег ОеисЬе ОетосгаэсЬе КериЫЯс. ВегПп, 1956,
 192; СезЬооуепвЬё 1гев1п1 ргауо, куагеЬ 1, оЬеспа 0351. РгаЬа, 1969,

г. 163-165.

В буржуазной науке уголовного права вопрос о критериях разграничения
(ддльных видов соучастников до настоящего времени единообразного раз-

решения не получил.

В дореволюционной русской литературе преобладали взгляды сторон-
ников объективного критерия в делении соучастников. (См.: Н. С. Таган-

ц е в. Русское уголовное право. Часть общая, СПб., 1902, стр. 757;
н, 3.. Сергеевский. Русское уголовное право. Пособие к лекциям. Часть

общая, изд. VI. СПб., 1905, стр. 297). На Западе в настоящее время все более
широкое распространение получают субъективные теории деления соучастни-

ков. в основе которых лежит отношение соучастников к совершаемому ими
действию. Разбор объективных и субъективных теорий см.: К. МаигасЬ.

е1115с1е5 51га1гесЫ, АИететег Те11, Каг15гиЬе, 1954. . 495-510, 523-528.

нередко параллельно даётся и деление, проводимое по иному,
также объективному, основанию, данному в законе, а именно: по

степени участия каждого из них в совершении преступления.
Проф. Пионтковский по этому критерию подразделяет соучастни-

ков на главных и второстепенных. Однако надлежащей четкости
в определении критерия такого деления у А. А. Пионтковско-

го нет. С одной стороны, он пишет, что при соучастии в тесном