содержание .. 6 7 8 9 ..

ОЧЕРК РАЗВИТИЯ НАУКИ СОВЕТСКОГО УГОЛОВНОГО ПРОЦЕССА (Н.С. Алексеев) - часть 8

классификации гарантий на гарантии правосудия и прав личности и “установить единое понятие гарантий
правосудия, которое органически включает в себя понятие гарантий прав личности”

125

. Но развитие науки

не пошло по этому пути. В процессуальной теории исследовались разные аспекты как гарантий правосудия

126

, так и гарантий прав личности. Последней проблеме посвящен ряд монографий

127

, &б'о'?ни'ков

128

научных статей

129

125

К а м и н с к а я В. И. В чем значение процессуальных гарантий в советском уголовном процессе.– Сов. государство и право,

1950, № 5, с. 56. См. также: Полянский Н. Н. Вопросы теории советского уголовного процесса, с. 182.

126

См. Строгович М. Гарантии непосредственности и устности уголовного процесса.–Сов. юстиция, 1963, № 7, с. 9; Рахунов Р. Д.

О юридических гарантиях независимости судей в советском уголовном процессе.–Сов. государство и право, 1968, № 4, с. 50; Кобликов
А. Существенная гарантия правосудия.– Соц. законность, 1969, № 10, с. 35; Темушкин О. П. Усиление гарантий законности,
обоснованности и стабильности приговора.– Сов. государство и право, 1975, № 4-, с. 99; Акинча Н. А. К понятию уголовно-
процессуальных гарантий.– В кн.: Актуальные вопросы советской юридической науки. Саратов, 1978, с. 2, с. 100–101.

127

См. Лукашевич В. 3. Гарантии прав обвиняемого в советском уголовном процессе. Л., 1959. (Рец.: Полянский Н. Н.–

Правоведение, 1959, № 4; Бекешко С. П., Дулов А. В., Мартинович И. И. и др.– Вести. Ленингр. ун-та, 1959, № 23. Сер. экономики,
философии и права, вып. 4; Якуб М. Л.–Вести. Моск. ун-та. Сер. 10. Право, 1961, № 2;
Савицкий В. М.–Вопросы криминалистики, 1962, № 6–7); он же. Гарантии драв обвиняемого в стадии предания суду. Л., 1966. (Рец.:
Ефимов М., Митрохин Н.–Соц. законность, 1968, № 9; Кириенко А. Я., Зусь Л. Б., Даев В. Г.–Сов. государство и право; 1967, № 9);
Куцо-в а Э. Ф. Гарантии прав личности в советском уголовном процессе. М., 1972. (Рец.: Анашкин Г.–Соц. законность, 1973, № 6;
Карнеева Л. М., Чувилев А. А.–Сов. государство и право, 1973, № 8; Даныдоп В.–Соц. законность, 1973, № 11; Катькало С. И.,
Лукашевич В. 3., Эль-кинд П. С.–Вести. Ленингр. ун-та, 1973, № 17. Сер. экономики, философии и права, вып. 3); она же. Гарантии
прав личности в советском уголовном процессе (предмет, цель, содержание). М., 1973. (Рец.: Лупин-ская П. А., Тыричев И. В.–
Правоведение, 1974, № 2); Мартын-ч и к Е. Г, Гарантии прав обвиняемого в суде первой инстанции. Кишинев, 1975. (Рец.: Ларин А.
М.–Сов. государство и право, 1977, № 7);
Юрченко В. Е. Гарантии прав потерпевшего в судебном разбирательстве. Томск, 1977.

128

См. Гарантии прав лиц, участвующих в уголовном судопроизводстве: Науч. тр./Свердл. юр. ин-т, 1975, вып. 45; Гарантии прав

личности в социалистическом уголовном праве и процессе: Межвуз. тем, Сб. Ярославль, 1977, вып. 2; 1979, вып. 4.

129

См. Савицкий В. М. По поводу уголовно-процессуальных гарантий права невиновного на реабилитацию.– Сов. государство и

право, 1965, № 9, с. 48–56; Мотовиловкер Я. О. О гарантиях интере-

Концепция единой системы гарантий правосудия, которая включает в себя и гарантии прав личности, в

определенной мере вытекала из единства интересов личности и правосудия, поскольку в уголовном
судопроизводстве все, что служит обеспечению решения задач процесса, служит также и обеспечению прав
личности. Это несомненно принципиально правильное положение неоднократно отмечалось в
процессуальной литературе. Исходя из этого принципиального единства, в юридической литературе писали
о том, что интерес обвиняемого “ни в малейшей мере не противоречит интересам правосудия, а, наоборот,
его соблюдение и охрана в полной мере им соответствуют”

130

. Отмечалось в юридической литературе и то,

что такая постановка вопроса, подкупая своей кажущейся убедительностью, неоюолако упрощает
рассматриваемую проблему, поскольку принципиальное единство общественных и личных интересов не
исключает возможности их несовпадения, порождаемой различными причинами

131

Исследования процессуальных гарантий прав и интересов личности не только в аспекте единства

интересов правосудия и интересов личности, но и с учетом конфликтных ситуаций между ними должны
содействовать более глубокому
и всестороннему анализу общей проблемы процессуальных гарантий.

О сущности процессуальных гарантий было высказано и иное мнение. Так, А. Л. Цыпкин полагает, что

процессуальные гарантии–это только гарантии прав личности, что “создавать особую категорию, особое
понятие “процессуальных. гарантий правосудия” нет оснований, ибо под ними понимается вся совокупность
процессуальных норм, т. е. все наше

сов личности и правосудия.–Сов. государство и право, 1974, № 6, с. 100–107; Кокорев Л. Д., Лукашевич В. 3. Процессуальные гарантии
прав и законных интересов личности в уголовном судопроизводстве.–Вести. Ленингр. ун-та, 1977, № 11, Сер. Экономика, философия,
право, вып. 2, с. 109–116; Добровольская Т. Н. Гарантии прав граждан в советском уголовном судопроизводстве.– Сов. государство и
право, 1980, № 2, с. 128–135, и др.

130

С т р о г о в и ч М. С. О правах личности в советском уголовном судопроизводстве.–Сов. государство и право, 1976, № 10, с.

74.

131

См. Мотовиловкер Я. О. О гарантиях интересов личности и правосудия, с. 102–104; Гробов С. М. О классификации уголовно-

процессуальных гарантий обвиняемого.–В кн.: Гарантии прав личности в социалистическом уголовном праве и процессе. Ярославль,
1977, с. 66–67.

уголовно-процессуальное право”

132

. Мнение это не было поддержано. В юридической науке проблемы

процессуальных гарантий решались в плане исследования всех процессуальных средств, необходимых для
достижения задач уголовного судопроизводства, для обеспечения интересов правосудия и личности.

В процессуальной литературе общепринято определять гарантии как установленные законом средства

и способы,  содействующие  успешному осуществлению  правосудия, защите  прав  и законных интересов
личности.  Однако  по  вопросу   о  том,   какова   их   сущность,   в  чем   конкретно   проявляются   эти   средства,
высказаны   самые   различные   суждения.   Некоторые   из   них   характеризуются   стремлением   найти
однозначные понятия гарантий, показать одно, решающее средство в качестве гарантий. В таких случаях в
качестве   гарантий   рассматривают:   нормы   уголовно-лроцессуального   права

133

, права участников

судопроизводства

134

, процессуальные обязанности должностных лиц и органов, осуществляющих

уголовное судопроизводство

135

, порядок деятельности государственных органов, учреждений и

общественных организаций

136

и т. д. Чаще вопрос этот решается иначе. Многие авторы исследуют в

качестве процессуальных гарантий не одно процессуальное средство, а систему средств, в частности
правовые нормы, принципы, процессуальные институты; при этом предлагается различная система таких
средств

137

Обстоятельному исследованию процессуальных гарантий посвящены две монографии Э. Ф. Куцовой.

В них всесторонне рассмотрены понятие, значение, предмет, цель, содержание процессуальных гарантий
прав и законных инте-

132

Цыпкин А. Л. Право на защиту в советском уголовном процессе. Саратов, 1959, с. 22.

133

См. Советский уголовный процесс/Под ред. Д. С. Карева. М., 1980, с. 20.

134

См. Советский уголовный процесс. Часть общая. Саратов, 1968, с. 16–18.

135

См. Уголовный процесс/Под ред. М. А. Чельцова. М., 1969, с. 18–19.

136

См. Ленинское учение о демократии и законности и его значение для современности. М., 1973, с. 37.

137

См. Элькинд П. С. Сущность советского уголовно-процессуаль-ного права, с. 74–79; Мотовиловкер Я. О. О гарантиях

интересов личности и правосудия, с. 100–106; Кокорев Л. Д., Лукашевич В. 3. Процессуальные гарантии прав и законных интересов
личности в уголовном судопроизводстве, с. 112–116, и др.

ресов личности, их связь с иными видами гарантий прав граждан. Автор видит сущность процессуальных
гарантий в правах и обязанностях должностных лиц, органов и граждан, участвующих в уголовном
судопроизводстве

138

Гарантии прав обвиняемого в суде первой инстанции исследованы в монографии Е. Г. Мартынчика. К

процессуальным гарантиям он относит закрепленные в правовых нормах средства (не раскрывая их
сущности), с помощью которых обвиняемый осуществляет свои права, а также деятельность суда,
прокурора, следователя и защитника по обеспечению прав обвиняемого

139

. В книге рассмотрен большой

комплекс проблем процессуального положения обвиняемого, но она вызвала существенные критические
замечания

140

, в частности, в связи с отрицанием значения презумпции невиновности, которая, по мнению

автора, не является' гарантией социалистического правосудия и прав личности

141

Если суммировать различные суждения о тех или иных процессуальных средствах, которые

рассматриваются   в   юридической   литературе   в   .качестве   процессуальных   гарантий,   к   последним   можно
отнести следующие: процессуальные нормы; закрепленные в них права и обязанности участников процесса;
принципы   судопроизводства,   в   том   числе   принцип   социалистической   законности;   различные
процессуальные институты;  уголовно-процессуальную форму; деятельность участников судопроизводства;
процессуальное принуждение;
процессуальные санкции. Подобное решение вопроса о сущности процессуальных гарантий вытекает из
понимания их некоторыми  авторами  как  совокупности  различных институтов, норм  и принципов всего
уголовного процесса

142

. . По-

138

См. Куцова Э. Ф. Гарантии прав личности в советском уголовном процессе. М., 1973, с. 127–128, 189.

139

См. Мартынчик Е. Г. Гарантии прав обвиняемого в суде первой инстанции, с. 36.

140

См. Ларин А. М. Рец. на кн.: Мартынчик Е. Г. Гарантии прав обвиняемого в суде первой инстанции. Кишинев, 1975.–Сов.

государство и право, 1977, № 7, с. 160–161; Горский Г. Ф., Кокорев Л. Д., Элькинд П. С. Проблемы доказательств в советском
уголовном процессе. Воронеж, 1978, с. 243–245; Грошевой Ю. М. Сущность судебных решений в советском уголовном процессе, с. 5.

141

См. Мартынчик Е. Г. Гарантии прав обвиняемого в суде первой инстанции, с. 85.

142

См. Строгович М. С. Курс советского уголовного процесса, т.. 1, с. 56; Мотовиловкер Я. О. О гарантиях интересов личности и

правосудия, с. 112; Акинча Н. А. К понятию уголовно-процессуальных гарантий, с. 100.

скольку такое понимание процессуальных гарантий  как  бы растворяет  их в уголовном процессе,
отождествляет   гарантии   с   самим   процессом,   в   юридической   науке,   как   уже   отмечалось,
предпринимаются попытки найти иной подход к определению сущности процессуальных гарантий,
показать в качестве гарантий одну или несколько сторон уголовного процесса, а не весь процесс в
разных   аспектах.   Обосновывая   свою   систему   процессуальных   гарантий,   авторы   подвергают
сомнению и критике иные системы. Причем суждения эти настолько многочисленны и различны, что
изложить здесь даже основные из них не представляется возможным.
Отметим лишь некоторые.

Ряд авторов оспаривает отнесение к процессуальным гарантиям прав участников процесса на

том основании, что наличие прав еще ничто не гарантирует, поскольку именно трава являются
объектом гарантий

143

. При этом не учитывается, что в системе прав одни из них служат гарантиями

других

144

Среди процессуальных гарантий часто называют деятельность должностных лиц и органов,

осуществляющих судопроизводство. Оспаривая это, многие авторы утверждают, что в
процессуальной деятельности следует видеть средство, •обеспечивающее реализацию гарантий, а не
сами гарантии

145

. Такой аргумент скорее свидетельствует о значении процессуальной деятельности

как определенной гарантии в уголовном судопроизводстве. Повышение ее эффективности во
многом расширяет уголовно-процессуальные гарантии.

Особое значение в аспекте процессуальных гарантий-в юридической литературе придается

процессуальной форме

146

, хотя и в данном случае есть иное мнение, оспариваю-

143

См. Мартынчик Е. Г. Субъективные права обвиняемого и их процессуальные гарантии.– Сов. государство и право,

1976, № 7, с. 92;
Ю р ч е и к о В. Е. Гарантии прав потерпевшего в судебном разбирательстве, с. 55.

144

См. Куцова Э. Ф. Гарантии прав личности в советском уголовном процессе. М., 1973, с. 129.

145

См. Куцова Э. Ф. Гарантии прав личности в советском уголовном процессе. М., 1972, с. 12; Ю р ч е и к о В. Е.

Гарантии прав потерпевшего в судебном разбирательстве, с. 61.

146

См. Давыдов П. М. Дифференциация и гарантии в уголовном судопроизводстве.– В кн.: Гарантии прав лиц,

участвующих в уголовном судопроизводстве. Свердловск, 1975, с. 5–11; Добровольская Т. Н., .Элькинд П. С.
Принципиальное единство уголовно-процессуальной формы-^важная гарантия законности правосудия и прав личности.– В
кн.: Гарантии прав личности в социалистическом уголовном праве и процессе. Ярославль, 1977, с. 3–9.

шее необходимость рассматривать форму судопроизводства в качестве процессуальной гарантии

147

Стремление в разных аспектах исследовать процессуальные гарантии в уголовном судопроизводстве

выражает объективную необходимость всесторонне изучить и разработать процессуальные средства,
которые в полной мере могут гарантировать успешное решение задач социалистического правосудия.
§ 8. Уголовно-процессуальное принуждение и проблема процессуальной ответственности

По отношению к системе права в целом весь правопри-менительный процесс выступает в качестве

способа принудительной реализации материально-правовых требований. В силу этого
правоприменительная деятельность наделяется свойством принуждения, характер и степень которого
определяются материально-правовыми отношениями, составляющими предмет данного вида деятельности.

В теории советского уголовного процесса имеется ряд работ, посвященных как проблеме уголовно-

процессуально-го принуждения в целом

148

, так и отдельным видам такого принуждения

149

Под уголовно-процессуальным принуждением обычно понимается совокупность всех

предусмотренных законом мер принудительного воздействия, призванных обеспечить исполнение
участниками процесса своих обязанностей в ходе расследования и судебного разрешения уголовных дел

150

При более широкой трактовке процессуального принуждения под ним понимается сам метод
государственного воздействия на участников уголовно-процессуальной деятель-

147

См. М а р т ы н ч и к Е. Г. Субъективные права обвиняемого и их процессуальные гарантии, с. 90.

148

См. Давыдов П. М., Я к и м о в П. П. Применение мер процессуального принуждения по Основам уголовного

судопроизводства Союза ССР и союзных республик. Свердловск, 1961; Коврига 3. Ф. Уголовно-процессуальное принуждение.
Воронеж, 1975; Корнуков В. М. Меры процессуального принуждения в уголовном судопроизводстве. Саратов, 1978.

149

См. Г у т к и н И. М. Меры пресечения в советском уголовном процессе. М., 1963; Лившиц Ю. Д. Меры пресечения в

советском уго-> ловном процессе. М., 1964; Франк Л. В. Задержание и арест подозреваемого в советском уголовном процессе.
Душанбе, 1963; К л гаков Е. М. Мера процессуального принуждения. Казань, 1974.

150

См. Корнуков В. М. Меры процессуального принуждения в уголовном судопроизводстве, с. 7.

ности, применяемый компетентными органами государства в целях пресечения неправомерного поведения

151

3. Ф. Коврига подразделяет все меры процессуального принуждения на две основные группы: средства

пресечения неправомерных действий, представляющих угрозу интересам правосудия (меры пресечения,
отобрание обязательства о явке, задержание, привод, розыск и этапирование, отстранение обвиняемого от
занимаемой должности, меры по отношению к нарушителям порядка в судебном заседании), и средства,
обеспечивающие осуществление задач процесса (обыск, выемка, помещение обвиняемого или
подозреваемого в медицинское учреждение для производства судебно-ме-дицинской или судебно-
психиатрической экспертизы, наложение ареста на имущество)

152

. Обращает на себя внимание условность

такого деления, поскольку меры пресечения неправомерного поведения одновременно служат
обеспечением выполнения задач правосудия в целом. Кроме того, вряд ли правильно относить отдельные
виды следственных действий (обыск, выемка) к мерам процессуального принуждения. В силу принципа
публичности уголовного процесса практически все следственные действия могут сопровождаться теми или
иными мерами принуждения, но это не значит, что сами они относятся к этим мерам.

Отсутствие четкого разграничения между процессуальными актами и мерами внепроцессуального

воздействия   приводит   подчас   к   серьезным   ошибкам.   Так,   на   протяжении   ряда   лет   в   теоретической
литературе   встречались   утверждения   о   возможности   задержания   в   качестве   подозреваемого   до
возбуждения уголовного дела. Они  были  даже  рекомендованы к  практическому  применению  авторами
научно-практических комментариев уголовно-процессуального закона

153

. Однако, как правильно

отметил В. А. Похмелкин, физическое задержание и доставление в органы
милиции необходимо отличать от уголовно-процессуального задержания

154

151

См. Коврига 3. Ф. Уголовно-процессуальное принуждение, с. 30.

152

См. там же, с. 29–30.

153

См. Комментарий УПК РСФСР. М., 1970, с. 156; Комментарий УПК РСФСР. М., 1976, с. 172.

154

См. Похмелкин В. А. Задержание по советскому уголовно-процессуальному законодательству.–Сов. государство и право,

1958, № 12, с. 103. См. также: Чувилев А. Строго соблюдать законность при задержании подозреваемого в совершении
преступлений.–Соц. законность, 1968, № 12, с. 36; К люков Е. М. Мера процессуального принуждения” с. 11.

Учитывая тяжесть мер процессуального принуждения, в юридической литературе всесторонне

обсуждался   вопрос   о   степени   “насыщенности”   уголовно-процессуалыюго   законодательства   мерами
процессуального   принуждения,   об   общих   условиях   допустимости   их   применения,   о   необходимости
введения   дополнительных   мер   и   о   некотором   сокращении   существующих   сейчас

15Е>

. Так, например,

высказывались сомнения в справедливости предусмотренного законом права принудительного
направления свидетелей на психиатрическую экспертизу, принудительного освидетельствования таких лиц
и т. д. Обращалось внимание и на то, что действующий закон, предусматривая право государственных
органов получать объяснения от граждан и должностных лиц (ст. 109 УПК), не обеспечивает это право
какими-либо мерами принуждения. В теории неоднократно отмечалась необходимость дополнительного
обеспечения требований ст. 135 УПК, предусматривающей общие основания участия понятых в
производстве следственных действий, но не обеспеченной никакими мерами принуждения по отношению к
гражданам, уклоняющимся от выполнения соответствующей обязанности.

В силу традиций законность применения мер процессуального принуждения при проведении

расследования обеспечивается в советском уголовном процессе прежде всего средствами прокурорского
надзора. Однако в теории процесса ставился вопрос об установлении коллегиального судебного •контроля
за законностью, в частности, применения мер пресечения

156

В настоящее время обсуждение этого вопроса приобретает новые аспекты в свете ст. 58 Конституции

СССР, предусматривающей право граждан на обжалование в суд действий должностных лиц.

В последние годы проблема процессуального принуждения приобрела новый аспект: возник вопрос о

процессу-

155

См. Каминская В. И. Охрана прав и законных интересов граждан в уголовно-процессуальном праве.– Сов. государство и

право, 1968, № 10; Коврига 3. Ф. Уголовно-процессуальное принуждение, с. 49–92; К о р и у к о в В. М. Меры процессуального
принуждения в уголовном судопроизводстве, с. 37–50.

156

См. С т р о г о в и ч М. С. Основные вопросы советской социалистической законности. М., 1966, с. 187; Нажимов В. П. Суд как

орган правосудия по уголовным делам в СССР.–В кн.: Вопросы организации суда и осуществления правосудия в СССР. Калининград,
1970, с. 140.

содержание .. 6 7 8 9 ..