ИСТОРИЯ СУРДОПЕДАГОГИКИ (А.Г. Басова) - часть 2

развития он достиг в Древней Греции и Риме. 

Воспитание   подрастающего   поколения   в   рабовладельческом   обществе

носило   классовый   характер.   Образование   составляло   исключительную
привилегию рабовладельческого класса.

На   основании   различных   источников   мы   можем   составить   достаточно

полное   представление   об   особенностях   воспитания   в   древнее   время   и   о
характере существовавших многие столетия до нашей эры школ.

Подробнейшим   образом   историки   освещают   постановку   обучения   в

рабовладельческих   государствах   Древней   Греции,   наиболее   развитые
системы спартанского и афинского воспитания. Так, например, в Лаконии и
Аттике   сложились   особые   системы   воспитания:   спартанская   и   афинская.
Системы общественного воспитания в этих и других государствах (полисах)
обслуживали только детей рабовладельцев. Мальчики-спартиаты обучались в
государственных   воспитательных   учреждениях   до   восемнадцатилетнего
возраста по руководством назначаемого государством педонома. После этого
юноши   готовились   к   военной   службе.   Под   наблюдением   государства   и
девушки   получали   физическое   воспитание,   для   того   чтобы   в   случае
необходимости заменить мужчин в качестве воинов, охраняющих свой город.
В   Афинах   дети   также   проходили   ряд   ступеней   обучения   в   специально
организованных учебных заведениях.

Есть достаточно оснований считать, что сурдопедагогика развивалась под

определяющим   влиянием   общей   педагогики.   Однако   во   всей   обширной
античной   литературе   мы   не   находим   и   малейших   намеков   на   то,   чтобы,
например,   в   каком-либо   из   древнегреческих   государств   были   хотя   бы
попытки систематического, организованного обучения глухих.

Ряд   высказываний   по   поводу   явления   глухоты   мы   находим   у

древнегреческих   мыслителей.   Одно   принадлежит   древнегреческому
историку   Геродоту   (ок.   484—425   гг.   до   н.   э.).   По   описанию   Геродота,   у
лидийского   царя   Креза   был   глухонемой   сын.   Оракул   города   Дельфы,   к
которому   обратился   Крез   за   помощью   и   советом,   сказал,   что   не   следует
искать средств для того, чтобы дать глухонемому обрести дар речи, так как
это сделает его несчастным. В повествовании Геродота далее рассказывается
о том, что при осаде крепости Сордос один из персидских воинов бросился с
мечом   на   Креза.   И   в   этот   момент   глухонемой   сын   Креза   закричал:     «Не
убивай Креза». Это были его первые слова. Затем он овладел речью, как и все
другие люди. Рассказ этот, изложенный на страницах историко-эпического
произведения Геродота сто лет спустя после падения Лидийского царства, не
может быть признан вполне достоверным. Но он замечателен тем, что в его
основе лежит мысль о том, что глухой и немой человек может заговорить.

Ряд   высказываний   о   глухоте   и   о   ее   влиянии   на   психическое   развитие

человека   мы   находим   у   жившего   столетием   позже   Геродота
древнегреческого мыслителя Аристотеля (384—322 гг. до н. э.).

Сочинения   Аристотеля   по   своему   содержанию   носили

энциклопедический   характер.   Они   отражали   достижения   натурфилософии
своего   времени   и   охватывали   все   области   знания:   философию   и

9

естествознание, логику и психологию, историю и политику, эстетику и этику.
Аристотель исходил из признания нераздельности формы и материи, тела и
души.   Вместе   с   тем   в   его   сочинениях   обнаруживаются   колебания   между
материалистической и идеалистической точками зрения.

Подчеркивая зависимость развития души от «телесного состояния», он в

то   же   время   считал   источником   жизни   активность   души.   Аристотель
различал три вида души: растительную, волевую и разумную. Эти три вида
души представляют собой последовательные формы развития психики. При
этом Аристотель  говорил,  что  звук  является   проводником мысли, а  орган
слуха  есть   важнейший  орган   познания.   Следовательно,   тот,   кто  лишен   от
рождения   слуха,   тот   по   необходимости   бывает   и   нем.   По   мнению
Аристотеля, отсутствие или выпадение одного из органов чувств человека
нарушает   единство   и   целостность   и   тем   самым   делает   невозможным   его
развитие.   Как   в   древнегреческих   государствах,   так   и   в   Древнем   Риме
воспитательные   системы   не   оставляли   места   для   обучения   детей   с
физическими недостатками. Но по мере того как общая педагогика   стала
обращать   внимание   на   индивидуальные   особенности   ребенка,   в   ней
появлялись,   хотя   и   очень   слабые,   тенденции,   подводившие   к   мысли   о
возможности   воспитания   и   обучения   глухих   детей.   Подобные
гуманистические тенденции намечались в учении древнеримского теоретика
ораторского искусства и педагога М. Ф. Квинтилиана (42—118 гг. н. э.). М.
Ф. Квинтилиан предлагал начинать обучение как можно раньше и считал,
что,   за   крайне   редким   исключением,   все   дети   наделены   способностью   к
обучению   и   развитию.   Учитель   должен   разглядеть   индивидуальные
особенности каждого ребенка. Для истории сурдопедагогики определенный
интерес   представляют   свидетельства   Плиния   и   М.   Корвинде.   Плиний
Старший   Гай   Секунд   (23—79   гг.   н.   э.)   был   видным   римским   ученым   и
писателем. Он оставил после себя ряд сочинений по многим отраслям науки,
в   том   числе   «Естественную   историю   в   37   книгах»,   которая   представляет
собой свод знаний по астрономии, физике, географии, зоологии, медицине и
другим наукам. Плиний Старший говорил о том, что одного глухонемого (К.
Педиуса)   научили   живописи.   При   этом,   отмечал   Плиний,   глухонемой   К.
Педиус проявил себя как настоящий художник. Этому же искусству обучал
своего глухонемого родственника римский писатель и адвокат Марк Валерий
Мессан Корвинде.

Подобные   случаи   были   редкими.   Они   вызывали   изумление   у

современников   и   воспринимались   ими   буквально   как   чудо.   В   целом   же
глухие не вызывали к себе участливого отношения со стороны большинства
окружающих.   Круг   людей,   проявлявших   интерес   к   глухим   детям   и
проблемам их обучения,  в то  время  оставался  крайне узким. Не только в
истории   древней   педагогики,   но   также   и   в   истории   древней   медицины
имеется слишком мало фактов, которые говорили бы о том, что тогдашняя
педагогика   и   медицина   проявляли   стремление   к   поискам   возможностей
обучения   глухих  детей.   Государство   и  право   древнего   мира  не  защищали
глухих   и   их   интересов,   о   чем   может   свидетельствовать   свод   законов

10

Византийской   империи.   Кодексом   Юстиниана   за   глухими   гражданами   не
признавалось юридических прав. По этим законам глухие от рождения не
могли участвовать в общественных делах. Они не имели юридического права
управлять своими имениями, писать завещания и т. д.

Вместе   с   тем   факты   дееспособности   глухих,   о   которых   говорилось   в

произведениях   древних   философов,   писателей,   подготавливали   почву   для
более гуманного отношения к глухим и стремления помочь им найти место в
жизни, проявить свои человеческие качества и способности. Однако в силу
социальных   условий   эти   изменения   происходили   очень   медленно,   на
протяжении целого ряда столетий.

Таким  образом,   в   относящихся   к   сурдопедагогике   античной   древности

свидетельствах не всегда различались факты научные и мифологические. В
отдельных   суждениях   мыслителей   и   ученых   древности   противоречиво
сочетались   материалистическое   и   идеалистическое   объяснения   явления
глухоты.   Вместе   с   тем   в   древнем   мире   развивались   общепедагогические
идеи,   которые   способствовали   появлению   мысли   о   том,   что   обучение   и
воспитание глухих детей возможно. 

Вопросы

1.   Есть   ли   в   античной   литературе   свидетельства   попыток

систематического, организованного обучения глухих детей?

2. Как Аристотель понимал явления глухоты?
3. Как определялась правоспособность глухих кодексом Юстиниана?
4.   Кто   из   идеологов   древнего   мира   развивал   идеи   о   том,   что   каждый

ребенок, за самым редким исключением, способен к обучению и развитию?

Глава 3

 Сурдопедагогика в период феодализма и эпоху Возрождения

Глухонемые — отверженные средневекового общества. Падение Рима

(476)   знаменовало   наступление   новой,   феодальной   эпохи,   эпохи
средневековья,   в   которую   господствующим   становится   класс   феодалов.
Хронологические рамки феодальной общественно-экономической формации
определяются примерно концом V и серединой XVII века. Однако для ряда
стран феодальный период характерен и в более позднее время.

Идеологическим   оплотом   феодализма   являлась   церковь.   Ее   идеологи

отвергали   культуру   античной   древности   как   языческую.   В   апостольских
посланиях   (IV  в.),   служивших   церковным   руководством   к   воспитанию
христиан,   говорилось:   «Воздерживайся   от   всяких   языческих   книг...   Ибо
какие   недостатки   находишь   ты   в   законе   господнем,   чтобы   стоило   тебе
обращаться к этим языческим басням?»

1

.

11

Отношение   церкви   к   народному   просвещению   хорошо   иллюстрирует

письмо папы Григория  I  к одному из католических епископов (ок. 600 г.):
«...дошло до нас, и о чем мы не можем вспомнить без стыда, а именно, что ты
обучаешь кого-то грамматике. Известие об этом поступке, к которому мы
чувствуем   великое   презрение,   произвело   на   нас   впечатление   очень
тяжелое...»

2

.

В   эту   мрачную   эпоху   просвещение   становится   монополией   попов   и

приобретает   богословский   характер;   церковь   проповедует   покорность   и
терпение,   трудолюбие   и   аскетизм,   умерщвление   плоти   как   идеал   земной
жизни   и   обещание   блаженства   в   жизни   загробной.   Принципы   богословия
определяли   характер   школьного   обучения.   Осуществлявшееся   в   школах
различного   типа     обучение   некоторой   части   населения   было   подчинено
интересам   церкви.   Грамматика   изучалась   в   целях   понимания   священного
писания,   риторика   —   для   произнесения   проповедей,   а   диалектика
(философия) — для борьбы с еретиками. Обучение вне этих целей церковь
рассматривала как преступление.

В   условиях   диктатуры   церкви   нельзя   было   рассчитывать   на

положительное   отношение   к   мысли   об   обучении   глухих.   Церковники   и
богословы   видели   в   глухоте,   как   и   в   других   человеческих   недугах,
божественную   предопределенность.   Вместе   с   тем,   пытаясь   дать   какое-то
обоснование   нетерпимого   отношения   к   глухим,   они   использовали
высказанное   еще   Аристотелем   положение,   согласно   которому   глухой   не
способен правильно воспринимать и познавать окружающий мир. Тем самым
подтверждалась правильность заключения В. И. Ленина: «Поповщина убила
в Аристотеле живое и увековечила мертвое».

Известный   религиозный   идеолог   и   церковный   деятель   Августин   (V  в.

н.э.) в своих богословских сочинениях утверждал, что глухие не способны
усвоить религиозные понятия, потому что вера основывается на проповеди,
которую  они  не   могут   слышать.  Тем   более   они  не   способны,   по  мнению
Августина, научиться писать и читать.

Такие не имеющие ничего общего с наукой взгляды на глухоту и глухих в

средние века оставались господствующими; они поддерживали суеверное и
нетерпимое   отношение   к   глухим.   Попытки   преодолевать   глухонемоту   как
следствие заболевания преследовались инквизицией. Глухих нередко сажали
в тюрьмы, а бывали случаи, когда их и сжигали на кострах инквизиции.

За весь период раннего феодализма известен едва ли не единственный

случай, когда была предпринята попытка обучать глухого. Но и эта попытка
в результате имела своеобразное истолкование. Епископ Джон из Гексгама
(Англия) у дверей своего дома ежедневно встречал  глухого нищего, лицо
которого   всегда   выражало   трогательную   благодарность   за   милостыню.
Епископ   решил,   что   глухой   мыслит,   а   следовательно,   он   способен   к
обучению.   Глухого   нищего   удалось   обучить   нескольким   словам,   на   что
окружающие смотрели как на чудо.

Научный   подход   к   объяснению   явления   глухоты   был   связан   с

возникновением   и   развитием   университетского   образования   в   странах

12

Западной   Европы,   в   особенности   с   деятельностью   естественных   и
медицинских   факультетов.   Первые   университеты   появились   в   наиболее
развитых   по   тому   времени   странах   Западной   Европы.   В  XII  веке   были
открыты   Болонский   (Италия),   Парижский   (Франция),   Оксфордский   и
Кембриджский   (Англия)   университеты.   В  XIII  веке   они   возникают   в
Испании, а несколько позже (XIV в.) открываются славянские университеты
в Праге и Кракове. В стремлении укрепить свое влияние на науку церковь
создавала свои университеты. Господствующее положение среди других  в
университетах занял богословский факультет.

В  XII—XIII  веках   появляется   схоластика,   пытавшаяся   примирить

религию   и   науку.   На   первых   этапах   своего   существования   схоластика
развивала формально-логическое мышление. Однако в дальнейшем она себя
изжила и превратилась в бесплодное умствование. В то же время возникали
философские   учения,   заключавшие   в   себе   материалистические   элементы.
Материалистические   тенденции   в   развитии   философии,   естествознания   и
медицины подготавливали новый подход к объяснению причин глухоты. Но
эти   изменения   оказывались   процессом   медленным,   длительным,
проходившим   в   ожесточенной,   подчас   драматической   борьбе   науки   с
религиозным мракобесием средневековья.

Опыты   индивидуального   обучения   глухих   и   сурдопедагогическая

мысль в эпоху Возрождения. Развитие торговли и мануфактуры в недрах
феодализма,   рост   городов,   возникновение   капиталистического   способа
производства   и   прогрессивного   для   того   времени   класса   буржуазии
подготавливали   начало   эпохи   Возрождения   (XIV—XVI  вв.).   Ф.   Энгельс
писал,   что   эта   эпоха   «создала   в   Европе   крупные   монархии,   сломила
духовную диктатуру папы, воскресила греческую древность и вместе с ней
вызвала к жизни высочайшее развитие искусства в новое время...».

В эпоху Возрождения быстро развивались науки, и прежде всего те, что

были   связаны   с   производством,   торговлей,   мореплаванием   (механика,
астрономия, география, математика). Высочайшей степени развития достигло
искусство.   В   эпоху   Возрождения   жили   и   создавали   свои   произведения
гениальные Рафаэль, Микеланджело, Леонардо да Винчи, Тициан. По словам
Энгельса, это была «эпоха, которая нуждалась в титанах и которая породила
титанов   по   силе   мысли,   страсти   и   характеру,   по   многосторонности   и
учености».

В эпоху Возрождения наука восстает против церкви и теологии. На эти

столетия   приходится   деятельность   титанов   научной   мысли   —   Коперника,
Галилея, Кеплера. В эту эпоху были сделаны великие научные открытия и
изобретения,   имевшие   выдающееся   значение   для   последующего   развития
науки   и   просвещения:   открытие   Америки,   водного   пути   в   Индию,
изобретение книгопечатания (1436), микроскопа (1590), телескопа (1600).

Вместе   с   выступлением   на   историческую   арену   нового   класса   —

буржуазии появляется и новая идеология. В противовес мрачному аскетизму
церковного   учения   выдвигается   культ   человека   здорового   и
жизнерадостного.

13

Одновременно формируется новая, гуманистическая педагогика, школа в

значительной   мере   эмансипируется   от   церкви.   Церковной   авторитарной
педагогике   средневековья   педагогика   гуманизма   противопоставила
принципы   активности   ребенка,   внимательного   отношения   к   его
индивидуальности, веру в его творческие силы и возможности.

Педагоги-гуманисты проявляли огромный интерес к культуре античного

мира.   Однако   принципы   гуманистической   педагогики   в   то   время   носили
буржуазно-аристократический   характер.   Они   распространялись   лишь   на
детей социальной верхушки, детей знати, купцов, зажиточных горожан. В
эпоху   Возрождения   народные   массы   продолжали   оставаться   объектом
нещадной эксплуатации со стороны феодалов, светских и церковных, а кроме
того, и со стороны нового буржуазного класса — владельцев мануфактур и
богатых купцов. Педагогика гуманизма не затрагивала вопросов обучения и
воспитания   детей   «простонародья»,   а   тем   более   его   детей   с   физическими
недостатками.

Развитие   сурдопедагогики   в  XIV—XVI  веках   своим   источником   и

стимулом   имело   стремление   приобщить   к   более   или   менее   полноценной
жизни глухих из семейств знатных и богатых. Что касается церкви, то она по-
прежнему продолжала враждебно относиться к подобным стремлениям, видя
в глухоте «кару божью». Тем не менее попытки индивидуального обучения
глухих множились; происходили они в ожесточенной борьбе с религиозной
мистикой.   Ученые   и   педагоги   искали   естественнонаучных   объяснений
причин   глухоты   и   способов   ее   преодоления.   Естествознание   и   медицина
вместе   с   гуманистической   педагогикой,   несмотря   на   церковные   запреты,
делали   проблемы   глухоты   предметом   изучения,   удовлетворяющего
требованиям   тогдашней   науки.   Тем   самым   создавались   основы   для
сурдопедагогики   и   ее   прогрессирующего   развития.   Все   это   давало   новое
направление   сурдопедагогической   мысли,   порождало   уверенность   в
возможности   обучения   глухих,   показывало   несостоятельность   суеверных
представлений   о   «божественной»   предопределенности   судьбы   глухого.
Материалистическое   объяснение   фактов   обучаемости   глухого   укрепляло
мысль о том, что успешное решение этой проблемы следует искать на путях
изучения явлений природы и самого человека.

Научные  искания в этом направлении явились вызовом теологическим

учениям и встречали постоянные препятствия со стороны церкви. В эпоху
Возрождения   сурдопедагогика   развивалась   в   ожесточенной   борьбе   с
религиозными   воззрениями,   обогащаясь   новыми   знаниями   о   природе
глухоты, порожденной болезнью, а не «греховностью» глухого человека или
его родителей.

В  XV  веке   нидерландский   ученый   Рудольф   Агрикола   (1443—1485)

приводил   новые,   ранее   неизвестные   факты   обучаемости   глухих.   В   своей
книге «Об открытии диалектики» он писал: «Как это не удивительно, но я
своими   глазами   видел,   как   один   с   детства   глухой   и,   стало   быть,   немой
выучился все понимать, что другой писал и даже умел записывать все свои
мысли последовательно и точно так, как будто он умел говорить»

3

. При этом

14

Р. Агрикола говорил об этих фактах не как о чудесах, а как о результате
применения определенных приемов и методов обучения. В данном случае
использовалась   письменная   речь   как   средство   общения   глухого   с
окружающими.

В рассматриваемую эпоху большой вклад в разработку средств и методов

обучения и умственного развития глухих внес выдающийся деятель науки
своего времени Джероламо Кардано (1501—1576).

Д. Кардано родился 24 сентября 1501 года в Италии. Это был человек

разносторонних   знаний:   философ,   математик,   физик,   физиолог   и   врач.   Д.
Кардано был профессором университета в Павии. В своих физиологических
исследованиях   он   много   внимания   уделял   изучению   физиологии   органов
чувств.   Интерес   Д.   Кардано   к   сурдопедагогике,   особенностям
функционирования   нарушенного   органа   слуха,   к   вопросам   умственного
развития глухих, его поиски возможностей обучения и воспитания глухих
определялись также и тем, что его  собственный сын страдал недостатком
слуха.

В   произведении   Д.   Кардано   «О   тонкостях»   (1550)   давалось

физиологически   обоснованное   объяснение   причин   глухоты   и   немоты.
Глухота, как справедливо утверждал Д. Кардано, происходит от болезни, а
немота от глухоты. На этой основе Д. Кардано разработал классификацию
глухих, теоретически осмысливая и систематизируя известные ему данные.

В   его   классификации   глухие   различались   по   времени   наступления

глухоты и наличию речи:

1) глухие от рождения;
2) рано потерявшие слух (до того, как ребенок научился говорить);
3) позднооглохшие, которые сохранили речь. В другой работе Д. Кардано

—   «О   физиологии   чувств»   доказывалось,   что   глухих   можно   научить
произносить и понимать читаемые слова, выражать свои мысли письменно и
устно.   Глухие,   утверждал   автор,   могут   заниматься   с   успехом   также   и
искусством.

В   автобиографической   книге   «О   моей   жизни»   (1575)   и   других   своих

работах   Д.   Кардано   неоднократно   подчеркивал   мысль   о   том,   что   обучать
глухих чтению и письму, в особенности ранооглохших, следует на основе
замещения потерянного слуха зрением.

Отвечавшие   требованиям   науки,   своего   времени   работы   Д.   Кардано

опровергали   широко   распространенное,   односторонне   и   тенденциозно
интерпретировавшееся в средние века утверждение Аристотеля о том, что
орган слуха есть главный орган познания, а лишенный слуха не способен к
познанию   окружающей   действительности,   к   развитию   и   разумной
деятельности   вообще.   Исследования   Д.   Кардано   были   созвучны   идеям
гуманистической педагогики эпохи Возрождения, они показывали нелепость
наивных   и   злостных   суеверий   об   одержимости   глухих   «злым   духом»,
суеверий,   которые   поддерживались   и   распространялись   духовенством,
обрекавшим   глухих   к   участи   отверженных   общества.   Они   подрывали
идеалистические   представления   о   зависимости   судьбы   человека   от

15

«божественных» сил.

Подтверждавшиеся на практике выводы и утверждения Д. Кардано имели

большое значение для последующего развития сурдопедагогики.

Позднее,   уже   в  XVII  веке,  в  Италии  теоретические   предположения  по

вопросам   обучения   глухих   высказывал   Фабрициус   Аквапенденте   (1537—
1619). В своей книге «Рассуждение о зрении, голосе и слухе» он развивал
мысль   о   том,   что   глухие   при   определенных   условиях   могут   научиться
говорить. Но практики обучения автор этой книги не касался.

Большой   интерес   представляла   в   свое   время   сурдопедагогическая

деятельность   итальянского   профессора   риторики   Франческо   Лана   Терци
(1631 —1687), который проводил занятия с глухими. Он учил их говорить,
считывать   с   губ;   объяснял   значение   слов,   указывая   на   предмет.   Л.   Терци
считал, что потеря одного органа чувств дает повышенную остроту другому.
В   рассматриваемый   период     в   Испании   было   осуществлено   обучение   и
воспитание глухих в условиях семьи и монастыря.

Проблемы   сурдопедагогики   в   этой   стране   разрабатывались

современником Д. Кардано — Педро Понсе, а несколько позднее, в начале
XVII века,— Хуаном Пабло Бонетом. В Испании эпохи Возрождения, как и в
ряде других стран Европы, большое влияние на школу и практику обучения
оказывали   педагоги-гуманисты,   требовавшие   внимательного   отношения   к
ребенку   как   развивающейся   личности.   К   этому   времени   под   влиянием
развития   наук   изменяется   характер   образования,   расширяется   содержание
обучения.   В   период   раннего   средневековья   оно   ограничивалось   семью
науками   («семь   свободных   искусств»:   грамматика,   риторика,   диалектика,
арифметика, геометрия, астрономия, музыка); педагоги-гуманисты в общем
образовании   придавали   первостепенное   значение   изучению   античной
культуры, филологии, древнегреческого и латинского языков, произведений
древних   писателей,   природы.   В   содержании   образования   усиливаются
светские   элементы;   много   места   отводится   изучению   математики.
Требование   педагогов-гуманистов   о   необходимости   полноценного
образования для всех детей знатного происхождения распространялось ими и
на   глухих   детей.   В   содержание   обучения   глухих   входили   латинский   и
греческий языки, математика, астрономия, история, испанский язык.

Первые   известные   нам   опыты   обучения   глухих   в   Испании   связаны   с

деятельностью П. Понсе. Педро Понсе де Леон (1508 — 1584) был монахом
одного   из   католических   монастырей   Испании   в   Онья.   Он   получил
образование в Саламанском университете, но, не имея прав на наследство,
вынужден   был   уйти   в   монастырь.   Обучение   глухого   по   религиозным   и
монастырским законам того времени считалось тягчайшим преступлением.
Однако богатство и знатность родителей глухих детей позволяли обходить
эти запреты и законы и практиковать обучение глухих в условиях семьи или
монастыря.   Учителями   глухих   детей   были   монахи,   а   в   редких   случаях   и
врачи. Педро Понсе был одним из таких учителей.

К сожалению, после себя он не оставил ни трудов, ни каких-либо других

16