только фактических, но и юридических последствий деяния.
Советское уголовное право ае имеет оснований отказываться от родового понятия вины как субъективной
стороны состава преступления. Более того, оно крайне заинтересовано в таком определении, так как
наличие его может способствовать еще большему укреплению законности при отправлении правосудия по
уголовным делам. Такое определение может только усилить те гарантии, которые дают гражданам СССР
точные понятия умысла и неосторожности в советском уголовном законодательстве.
Безусловное требование наличия умысла или неосторожности как важнейшего и обязательного условия
возможности привлечения к уголовной ответственности еще более подкрепляется при наличии родового
определения вины как субъективной стороны преступления. В то же время наличие определения родового
понятия вины как субъективной стороны преступления, подчеркивая, что умысел а неосторожность
являются формами вины, помогает раскрытию содержания каждой из этих форм.
При определении вины как родового понятия умысла и неосторожности надо исходить из следующих
признаков:
1. Наличие у виновного определенного психического отношения к своим действиям (бездействию) и его
последствиям, требуемого законом для каждой из форм вины (умысла или неосторожности).
2. Сознание виновным противоправности своего поведения или опасности его для социалистического
государства (при умысле).
3. Отрицательная общественная морально-политическая оценка психического отношения виновного к
своим действиям" и их последствиям.
4. Наступление, в связи с отрицательной морально-политической оценкой, уголовной ответственности!
виновного.
Сочетание этих признаков приводит к следующему определению вины как родового понятия умысла и
неосторожности.
309