Соучастие. Социальные, криминологические и правовые проблемы (Бурчак Ф.Г.) - часть 16

Такое решение вопроса, дос^ючно полно обоснован-
ное в теории советского уголовного права и применяемое
в судебной практике, до настоящего времени законодатель-
ного закрепления не получило. Урегулирование в Уголов-
ном кодексе вопроса о признании посредственных причи-
нителей исполнителями преступления способствовало бы

не только укреплению законности, обеспечению единооб-
разного применения правовых норм, но и повышению их
общепредупредительного воздействия.

У4. В преступлениях, совершаемых в соучастии, с распре-
делением ролей объективную сторону преступления, пре-
дусмотренного конкретной статьей Особенной части, неред-
ко выполняет не одно лицо, а несколько лиц. В этих слу-
чаях речь идет о соисполнителях преступления.

Рассматривая соисполнительство как форму соучастия,
мы отмечали, что в тех случаях, когда каждый из сообща
действующих лиц выполняет объективную сторону состава
преступления, предусмотренного в статье Особенной части
Уголовного кодекса, в полном объеме, вопрос о его ответ-
ственности с точки зрения действующего законодательства
сложностей не вызывает. Намного сложнее обстоит дело
тогда, когда объективная сторона выполняется лишь объе-
диненными усилиями сообща действующих лиц, и на до-
лю каждого из них приходится только часть преступной
<работы>. Для того чтобы вменить все преступление каж-
дому из сообща действующих лиц, выполнивших лишь
часть объективной стороны состава конкретного преступ-
ления, необходимо специальное указание закона. Поскольку
это правило является универсальным, норма о соисполни-
тельстве должна быть помещена в Общей части Уголовного
кодекса. Иными словами, соисполнительство, как и соуча-
стие с распределением ролей, должно рассматриваться как
институт Общей части уголовного права.

В тех случаях, когда в сообща совершаемом преступ-
лении объединяются усилия нескольких лиц, из которых
одни действуют в качестве соисполнителей, а другие вы-
ступают как организаторы, подстрекатели или пособники,
должны одновременно применяться как нормы, регулиру-
ющие ответственность соисполнителей, так и нормы, опре-
деляющие ответственность соучастников с распределением
ролей. Такое решение вопроса позволит подвести под от-
ветственность каждого из сообща действующих лиц проч-
ную базу, точно и однозначно квалифицировать его дейст-
вия, устранить те ошибки, которые иногда встречаются в
судебной практике.

3. Организатор преступления

1. Организатор преступления-наиболее опасная фигура ^
среди соучастников. Он, как правило, является душой пре-
ступления, его инициатором, прилагает немалые усилия к

139

тому, чтобы сплотить соучастников, обеспечить их слажен-
ные действия для реализации преступного намерения.

^    Организатор преступления может действовать не только
в составе организованной группы, но и при соучастии с
распределением ролей/ Если в первом случае ответствен-
ность организатора определяется непосредственно нормами
Особенной части Уголовного кодекса и, следовательно, сос-
тавляет преступление особого рода, то во втором - органи-
затор действует в рамках соучастия с распределением ро-
лей, и его ответственность наступает на основаниях, предус-
мотренных в Общей части Уголовного кодекса.

{Действующее законодательство (ч. 4 ст. 17 Основ и со-
ответствующих ей статей Уголовных кодексов союзных рес-
публик) определяет организатора как лицо, <организовав-
шее преступление или руководившее его совершением>. За-
кон предусматривает, следовательно, две возможные формы
совершения организаторских действий: собственно органи-
зацию преступления и руководство преступной деятельно-
стью.

^   2. Организация преступления - понятие емкое. Она ох-
ватывает целый ряд признаков, характеризующих деятель-
ность организатора, в том числе и такой, как руководство
преступлением^Основным, что отличает руководителя пре-
ступления от организатора, является то, что организатор

^ всегда выступает и как инициатор преступления^Ему при-
надлежит <идея> совершения конкретного преступления и
все, что он затем делает,- подыскивает и сплачивает со-
участников, разрабатывает план совершения преступления
и направляет действия соучастников на его реализацию,
координирует и корректирует по мере необходимости их
действия и т. д.- направлено на то, чтобы обеспечить пре-
творение в жизнь этой принадлежащей ему идеи^
^
- "Инициатива в совершении преступления может принад-
лежать не только организатору^ При определенных усло-
виях, когда имеется группа асоциально настроенных лиц,
инициатором может быть и один из соисполнителей пре-
ступления, роль которого сводится только к тому, что он
высказывает мысль о совершении преступления. В услови-
ях господствующих в такой группе негативных настроений
этого, нередко, оказывается достаточно, чтобы группа со-
вершила преступление. В судебной практике с проявлени-
ями такой <иницативы> соисполнителя можно столкнуться,
например, в делах о групповых хулиганстве, изнасилова-
нии и т. д,

\/"' Инициатором преступления всегда является и подстре-
катель. Однако его роль, его усилия сводятся обычно к то-

му, чтобы породить у исполнителя или других соучастников
умысел на совершение преступления. Далее этого подстре-
катель не идет. Если же он прилагает сверх того усилия,
чтобы сплотить соучастников, преподнести им готовый план
совершения преступления, берется за руководство их дея-
тельностью, он превращается в организатора^

Вторая форма организации преступления заключается
в том, что организатор, не будучи инициатором преступле-
ния, осуществляет руководство всей преступной деятель-
ностью соучастников, обеспечивая реализацию преступного
намерения.

3. В уголовно-правовой литературе предлагаются и
иные определения организатора, не всегда совпадающие с
текстом закона. Так, Г. А. Кригер полагает, что <органи- V"
заторами являются лица, которые создают преступное со-
общество или шайку либо руководят их деятельностью, а
также лица, которые руководят подготовкой или соверше-
нием отдельных преступлений> [83, 131]. Связывая вопрос
об организаторе с совершением преступления в составе пре-
ступного сообщества, он, тем самым, по нашему мнению,
выходит за рамки ст. 17 Основ. Выше подчеркивалось, что
назначение этой статьи заключается в том, чтобы урегули-
ровать вопрос об уголовной ответственности лиц, действия
которых непосредственно статьей Особенной части уголов-
ных кодексов не охватывается. Действия же организаторов
преступных сообществ являются одним из видов деятель-
ности, рассматриваемой как преступление непосредственно
в статьях Особенной части уголовных кодексов. Поэтому в
статье, определяющей ответственность соучастников, о них
говорить нет надобности-

Предложенное определение страдает и еще одним недо-
статком. Во второй его части, где речь идет об организа-
ции отдельных преступлений (вне преступного сообщества),
Г. А. Кригер называет только руководство подготовкой
или совершением преступления, т. е. сужает понятие ор-
ганизатора преступления по сравнению с законодатель-
ным определением и с объективной сущностью его дея-
ний.

Спорным представляется также определение организа- ^
тора^конкретного пресздщ^ния, предлагаемые М. И_Кова-
девым. По" его мнению, таковыми должны считаться лица,
которые:

<а) организуют преступление, то есть нетолько склоня-
ют другое лицо к преступлению, но и сами участвуют в~еРо
совершении_в_качестве непосредственных исполнителей, на-
ряд1_с_лицами, втянутыми ими_в_преступленйе^-'-'

б ) руководят непосдедс1венным совершением престу п -
л ен ия в качестве главарей, руковод_ителей^распорядите.1 ей
"преступной деятельност^и^независнмо от того, участвуют
онй~приэтом~в физическом выполнении состава преступ-

лёния или совершают тол^коленствия, кото^ые~способству-
_ют"успеху прес^упно^^еят1льност1Гфи^ических' исполнТГтё-
л_ей преступления> \117~Ш!У.--    '     -^-^-

М^И. Ковалев проводит, таким образом, различие меж-
ду двумя названными в законе видами организаторов по
тому признаку, что организатор первого вида непосред-
ственно не руководит совершением преступления, но уча-
ствует в нем наряду с втянутыми им в это преступление ли-
цами, организатор же второго вида, наоборот, руководит
непосредственным совершением преступления, но может и
не участвовать в физическом выполнении его состава.

Думается, что такое разграничение необоснованно. По-
нятие организации деятельности более широкое, чем по-

у нятие руководства ею. (И поэтому деятельность организа-
тора первого  типа необходимо должна включать и
. руководство совершением преступления. По формуле же
М. И. Ковалева, она сводится только к тому, что организа-
тор, во-первых, склоняет другое лицо к преступлению и, во-
вторых, сам участвует в преступлении наряду с втянутыми
им в преступление лицами. Если выразить эту мысль более
просто, то получится, что организатором преступления яв-
ляется подстрекатель, принявший, сверх того, участие в
совершении исполнительских действий, т. е. гибрид под-
стрекателя и соисполнителя. С такой трактовкой согласить-
ся трудно.

\У 4. Как мы уже отмечали, организатор первого вида все-
' гда действует и как подстрекатель, поскольку инициатива
в совершении преступления, как и подыскание соучастни-
ков, всегда принадлежит ему. Но для того чтобы стать ор-
ганизатором, он не просто должен еще включиться в пре-
ступление в качестве соисполнителя, но и выполнить имен-
но организаторские действия, т. е. действия, направленные
на организацию преступления. В этом плане соединение
двух функциональных ролей: подстрекателя и соисполните-
ля, породить третью специфическую функцию - организа-
цию преступления не могутИЗрганизация преступления -
это и разработка плана преступления, и распределение ро-
лей между соучастниками или даже точно определенная,
продуманная организатором деятельность одного исполни-
теля, действующего согласно полученным инструкциям.
При этом организатор преступления, отнюдь, не должен
в обязательном порядке становиться исполнителем. Судеб-

ной практике известны многочисленные случаи такого рода.
Ограничимся для иллюстрации одним примером.

К. купила у С. половину домостроения. По условиям до-
говора она в момент его подписания передала С. часть
обусловленной суммы, а остальную часть обязалась выпла-
тить на протяжении года. Вселившись в дом, К., однако,
стала изыскивать способы, как избежать оплаты долга. Она
стала уговаривать Л., находившегося с ней в интимной свя-

зи, убить С. Подпаивая Л., когда он приходил к ней в гос-
ти К. неизменно заводила разговор об этом. Для того
чтобы убедить Л. в том, что ему бояться нечего, К. развила
перед ним в деталях продуманный план. У С. всегда имел-
ся табак-самосад, который он хранил на полках в чулане.
В этом же чулане находились и его столярные принадлеж-
ности, в том числе и топор. С., человек аккуратный и пе-
дантичный, всегда все хранил в одном и том же месте. По
плану К., Л. должен был зайти к С. за табаком, а когда
последний отправится в чулан, последовать за ним и, вы-
ждав, пока тот повернется к полке, взять стоящий тут же
топор, сзади нанести удар и после этого рассыпать табак из
банки вокруг себя и у выхода до общей дороги с тем, чтобы
собаки не взяли след. То, что следы Л. ведут к дому, го-
ворила К., ни у кого подозрения вызвать не может, так как
все знают, что он у нее бывает. Уговоры и детализация
плана со стороны К. продолжались более двух месяцев,
пока Л., наконец, не сдался и не совершил организованное
К. убийство. С полным основанием, по нашему мнению,
суд, рассматривавший это дело, признал К. организатором
убийства, а Л. его исполнителем.

В приведенном примере К. непосредственного участия
в совершении преступления не принимала, но от этого ее
роль не перестала быть организаторской.

5. В литературе распространенным является мнение, ^
что в случаях, когда соучастник (организатор, подстрека-
тель, пособник) принимает также участие в самом процес-
се исполления преступления, предусмотренного в статьях
Особенной части Уголовного кодекса, его исполнительская
(соисполнительская) деятельность поглощает всякую дру-
гую, и действия его должны квалифицироваться только по
статье Особенной ^асти без ссылки на норму Общей части,
определяющей ф: нкциональную роль соучастников. Этой
позиции широко придерживается и судебная практика. 
/
Дань этому устоявшемуся мнению отдал и автор настоя-
щей работы [65].

Однако такой подход является недостаточно последова- \/
тельным. Упрощая квалификацию, он, вместе с тем, осво-

бождает суд от необходимости во всех деталях проанали-
зировать и описать в приговоре все аспекты деятельности
соучастника и, если будет установлено, что он принимал
<двойное> участие в совершении преступления, т. е. дей-
ствовал как соисполнитель и одновременно как организа-
тор или подстрекатель, отразить это в квалификации по-
средством ссылки на соответствующие части статьи Общей
части Уголовного кодекса.

4. Подстрекатель к преступлению

\?1. Подстрекателем признается лицо, склонившее кого-либо
1 к совершению преступления, т. е. умышленно возбудившее

у другого лица решимость совершить конкретное общест-
венно опасное деяние, запрещенное законом.

Действующее законодательство, давая определение под-
стрекателя, не содержит каких-либо указаний на средства
и формы, с помощью которых подстрекательство осущест-
вляется, поскольку в законе немыслимо предусмотреть все
средства, которыми подстрекатель может воспользоваться
для создания мотивов, обусловливающих поведение под-
стрекаемого. Средства эти могут быть самыми различными,
и провести какую-либо классификацию этих средств по их
действенности без учета конкретных обстоятельств, в кото-
рых осуществляется подстрекательство, а также отношений
^ ^ между подстрекателем и подстрекаемым невозможно^ Как
V справедливо отмечает М. И. Ковалев, <для того, чтобь/ при-
нудить человека помимо его воли к совершению каких-либо
нежелательных действий, порой употребляются весьма же-
стокие средства, но они разбиваются, натыкаясь на стой-
кость и несокрушимую волю человека. Однако иногда бы-
вает и так, что незначительный жест, едва заметное
движение глаз, вскользь брошенное слово являются доста-
точными, чтобы человек согласился на самый серьезный

 по своим последствиям поступок> [117, 69]. Поэтому су-
^ дить о действенности тех или иных средств, употреблен-
ных подстрекателем,- можно только применительно к каж-
дом^.конкретному случаю.

^2.-В литератур^ обычно, в качестве средств подстрека-
тельства называют подкуп, просьбу, поручение, убеждение
и уговоры, приказ,-физическое насилие 1. обман [17, 74-
85].

Установить соотношение этих средств, их относительную
^ результативность невозможно. Существенно не то, какие
средства употреблял подстрекатель, а то, насколько эти
средства оказались эффективными."

Вместе с тем, отвлекаясь от конкретной ситуации, в ко-
торой действует 'подстрекатель, и от его взаимоотношений
с Исполнителем в тот момент, когда подстрекательство осу-
ществлялось, можно попытаться проанализировать средст- \
ва подстрекательства по их относительной <силе>. В этом ^
случае на первое место следовало бы, вероятно, поставить '
принуждение, угрозы и приказ '.

л^При прочих равных условиях принуждение и угроза ско-^^
^^ее всего могут вызвать в психике людей нестойких, трус-
ливых мотивы,' толкающие их на причинение вреда ,опре-<
деленным правоохраняемым благам для защиты своих соб- '
ственных интересов.^Принуждение может быть физическим
и психическим. ^Подстрекатель может, например, побоями ,
понуждать то или иное лицо к совершению преступления^;
но он может добиваться той же цели и угрозой избить под-
стрекаемого или причинить ему иной вред. В этом смысле
угроза выступает как средство психического принуждения.^

Приказ в качестве средства подстрекательства может
быть использован лишь тогда, когда он обращен к лицам
подчиненным, зависимым от подстрекателя по службе.
В тех случаях, когда приказ является обязательным (напри-
мер, для военнослужащих) и лицо не может уклониться
от его исполнения, оно вообще освобождается от ответ-
ственности за совершенные им общественно опасные дей-
ствия, а лицо, отдавшее такой приказ, рассматривается как '
посредственный причинитель.

Это правило применимо не только к военнослужащим, {/
но и к руководителям учреждений, предприятий и органи-
заций, понудивших своих подчиненных совершить преступ-
ление. Так, Пленум Верховного Суда СССР в постановле-
нии от 2] июня 1985 г. <О практике применения судами
законодательства по делам о приписках и других искаже-
ниях отчетности о выполнении планов> указал: <Если дол-
жностное лицо, на которое возложена обязанность пред-
ставления государственной отчетности, понудило подчинен-
ного ему по службе работника исказить вносимые в нее
данные и подписать направленный в соответствующие ор-
ганы отчет вместо себя (в качестве исполняющего обязан-
ности руководителя и главного бухгалтера, хотя эти обя-
занности на него в установленном законом порядке не

' В УК КНР 1979 г. в качестве наиболее действенных средств под-
стрекательства названы угроза и обман. Так, во всяком случае, может
быть понята ст. 25 УК, устанавливающая, что лицам, втянутым в пре-
ступную деятельность при помощи угроз или обмана, следует с учетом
обстоятельств совершения ими преступления назначить наказание ни-
же низшего предела либо освободить их от наказания.

и <>п

145

возлагались), то его действия надлежит квалифицировать
по ст. 152 ' УК. РСФСР и соответствующим статьям УК
других союзных республик>, т. е. как посредственного при-
чинителя. При этом Верховный Суд СССР подчеркнул,
что <лицо, фактически подписавшее отчетность, может быть
привлечено к ответственности за пособничество по ст. ст. 17
и 152 ' УК РСФСР и соответствующим статьям УК других
союзных республик лишь в том случае, когда оно сознава-
ло незаконный характер отданного распоряжения и не при-
няло мер к предотвращению преступления>.
г' Что же касается должностных лиц вышестоящих орга-
низаций, понудивших лиц, на которых возложена обязан-
ность представления государственной отчетности, к совер-
шению приписок или других искажений отчетности о вы-
полнении планов руководимыми ими предприятиями, учре-
ждениями, организациями, то Пленум Верховного Суда
СССР указал, что они подлежат ответственности как ор-
ганизаторы преступления по ст. ст. 17 и 1521 УК РСФСР
и соответствующим статьям УК других союзных республик.

Хотя принуждение, угроза и приказ относительно более
сильные средства подстрекательства, это отнюдь не значит,
что они являются наиболее распространенными. Подстре-
катель чаще прибегает к менее сильным средствам, кото-
рые, во-первых, проще и легче использовать и которые, во-
вторых, 'по их эффективности (с учетом конкретной ситуа-
ции и его отношений с подстрекаемым) не уступают
' названным выше. Более того, они нередко позволяют под-
'стрекателю оставаться в тени и вселяют в него надежду на
^возможность избежать ответственности. К таким средствам,
^\в частности, относятся убеждение, совет и просьба.

^ Убеждение заключается в сообщении подстрекателем
исполнителю или пособнику таких обстоятельств, которые
могут стать мотивами их деяний. С объективной стороны
убеждение - процесс длительный, требующий общения
между подстрекателем и подстрекаемым. Во время этого
общения подстрекатель стремится не только вызвать мо-
тивы, которые содействовали бы принятию исполнителем
решения, но и, наоборот, ослабить, нейтрализовать, уничто-
жить мотивы, которые удерживают лицо от принятия же-
лаемого для подстрекателя решения. Характерной чертой
убеждения как средства подстрекательства является то,
что внешне подстрекатель не имеет своего интереса в пре-
ступлении. Воздействуя на волю исполнителя, он стремит-
ся убедить его в целесообразности и необходимости тех или
иных деяний, уверить в том, что совершение их соответ- г

<" ствует его (исполнителя) интересам. В этом как раз и за-

ключается психологическая действенность убеждения, его
отличительная особенность. Отвечает ли это действительно-
сти или 'подстрекатель име^т в преступлении свой инте-
рес - не существенно.                                   ,

Непосредственно к убеждению как средству подстрока- ^
тельства примыкает совет, поскольку и здесь подстрекатель 
-
также не выражает своего интереса в совершении преступ-
ления. Однако, в отличие от убеждения, совет, как прави-
ло, представляет собой единовременный акт подстрекателя.

'Основы уголовного законодательства и Уголовные ко- (^
дексы союзных республик называют совет одним из спосо-
бов интеллектуального пособничества. Но это отнюдь не
значит, что совет не может быть средством подстрекатель-
ства. Отличие подстрекателя от интеллектуального пособ-
ника зависит не от характера использованных средств, а
от тех мотивов, которые он порождает у исполнителя. Если
подстрекатель порождает у подстрекаемого намерение со-
вершить преступление, то интеллектуальный пособник
лишь укрепляет уже имеющееся намерение, приводит но- ^
вые аргументы, создает дополнительные мотивы, толкаю-