Объект преступления по советскому уголовному праву (Никифоров Б.С.) - часть 16

>>>122>>>

§ 3. Об объекте   и „предмете" преступления

14. За последние годы в литературе с проблемой объекта' преступления все чаще

связывается   вопрос   о   предмете   преступного   посягательства.   Отграничение   объекта   от
предмета одни авторы проводят под углом зрения Общей части, другие на этой основе
применяют   соответствующие   выводы   к   отдельным   преступлениям   или   их   группам.   В
аспекте Общей части указанное разграничение проводилось во втором издании учебника

1

и в учебнике, изданном в 1952 году

2

. В обоих случаях определения предмета не дается,

вместо  этого в том и другом издании  приводятся  одни и те же примеры: объектом и
предметом   спекуляции   и   фальшивомонетничества   являются,   соответственно,   советская
торговля и продукты сельского хозяйства; кредитно-денежная система и денежные знаки.
Однако   в   учебнике   1952   года   соответствующие   соображения   излагаются   наряду   с
соображениями о том, что непосредственным объектом ряда преступлений являются ие
общественные   отношения,   а   их   материальное   имущественное   выражение,   например,
государственное, общественное или личное имущество. В связи с этим во1зникает вопрос,
почему   одни   и   те   же   материальные   предметы,   например,   ценные   бумаги   или
сельскохозяйственные   продукты   при   краже   являются   объектом,   а   при   спекуляции   и
фальшивомонетничестве   —   предметом   преступления.   Позиция   учебника   1952   года   по
вопросу   об   объекте   и   предмете   дала   основание   некоторым   теоретикам   упрекать   его
авторов   в   смешении   объекта   и   предмета   преступления

3

.   Объект   отграничивается   от

предмета также в учебнике уголовного права для юридических школ, изданном в 1940
(году. Согласно учебнику предмет преступления — это вещи, материальные предметы, с
которыми связано   осуществление пре-

1

  См. «Уголовное право, Общая часть», М.,  1939, стр.  167.

2

  См.  «Советское уголовное    право,  часть    Общая», М.,   1952, стр.    179.

3

   См. Г. А. Кригер,     К вопросу о понятии  объекта  преступления в советском

уголовном праве, «Вестник Московского университета» 1955 г. № 1, стр. 118—119; см.
так же Г. А. К р и г е р   и  др., Об ошибочном освещении ряда вопросов    в вузовском
учебнике   по   Общей   части   советского   уголовного   права,         «Вестник       Московского
университета»   1954   г.   №   1,   стр.   139.

>>>123>>>
ступления

1

.   В   аспекте   Общей   части   разграничивают   объект   и   предмет   также   и

другие   авторы.   А.   А.   Герцен-зон,   считающий,   что   объектом   преступления   являются
общественные   отношения

2

,   отличает   от   него   предмет   преступления,   «в   котором   этот

объект   находит   свое   конкретное   и   непосредственное   выражение»

3

.   Он   считает,   что   к

определению   объекта   мы   подходим,   «обобщая   понятие   предмета   преступления»

4

.   Это

обобщение автор представляет себе так: если предметом кражи является мепкж муки, то
объектом   преступления   'будет   (в   зависимости   от   того,   кому   принадлежит   мука)
социалистическая   или   личная   собственность

5

.   А.   Н.   Трайнин   отграничивает   объект   от

предмета   по   тому   признаку,   что   объект   терпит   или   может   потерпеть   ущерб   от
преступления, тогда как с предметом этого не происходит. По мнению А. Н. Трайни'на,
предмет   преступления—это   «те   вещи,   в   ■связи   с   которыми   или   по   поводу   которых
соверщается   преступление».   Объект   и   предмет   спекуляции:   советская   торговшя—
продукты   сельского   хозяйства   и   предметы   широкого   потребления;   взяточничества:
закономерная   деятельность   должностных   лиц   —   деньги   или   иное   имущество;   состава
изготовления одурманивающих веществ: здоровье граждан —одурманивающие вещества;
состава оглашения изобретения: порядок пользования изобретениями — изобретение

6

. Я.

М.   Брайнин,   подчеркивая,   что   у   дореволюционных   криминалистов   сплошь   и   рядом
встречается смешение понятий предмета и объекта преступления

7

, считает   недостатком

советской   уго-

1

  См. «Советское уголовное право», М.,  1940, стр. 48.

2

  См. А. А. Г е р ц е н з о н, Уголовное право, часть Общая, М., 1948,   стр.   288.

3

  Т а м  же, стр. 291.

4

  Т а м  же.

5

   См. там     же; см. так же А. А. Г ер цен зон, Квалификация преступления, М.,

1947, стр. 7.

6

  См. А. Н. Трайнин,  Общее учение о составе преступления, М,   1957, стр.  178—

179. Аналогичные соображения  были изложены А. Н. Трайниным в работе «Учение    о
составе    преступления», М., 1946,   стр.   95.

7

   См. В. Спасович, Учебник уголовного права, часть Общая, т. 1   (вып. 1), 1863,

стр. 94; А. Ф. К и ст я к о в с к и й,   Элементарный учебник общего уголовного права,
часть Общая,   1891, стр. 280; П    П    Пусторослев, Русское     уголовное      право, часть
Общая, вып. 1, 1912, стр. 255; С. В. П о з н ы ш е в,   Основные начала науки уголовного
права,   1912,   стр.   133.

>>>124>>>
ловноправовой   литературы   то,   что   проводимое   в   ней   разграничение   объекта   и

предмета   преступного   посягательства   «не   отличается   достаточно   отчетливым
характером»

1

. Положительное решение вопроса этот автор дает только в случаях, когда

речь   идет   о   преступлениях,   которые   совершаются   в   связи   с   определенными
материальными ценностями. Я- М. Брайяин считает, что именно эти ценности и являются
предметом   преступления,   «т.   е.   предметом,   в   связи   с   которым   или   точнее   по   поводу
которого совершено преступление»

2

; объектом же преступления являются интересы того,

кому принадлежит данная ценность. Н. И. Загородников отмечает, что «равграничение
объекта и предмета преступления имеет большое как теоретическое, так и практическое
значение»

3

. Этот автор полагает, что в ряде случаев предмет преступления, я од которым

он   понимает   «предметы   и   вещи,   воздействуя   еа   которые   преступник   совершает
преступление...»

4

, имеет решающее значение для квалификации. Например, контрабанда

из   административного   нарушения   превращается   в   преступление,   когда   ее   предметом
являются,  в частности,  взрывчатые  вещества. Н. И. Затородников, так  же как и А. Н.
Трайнин, придерживается того мнения, что при совершении преступления предмету не
причиняется   ущерба

5

.   Большое   внимание   вопросам   «соотношения   предмета   и   объекта

преступления» уделяет В. Н. Кудрявцев в статье, напечатанной в XIII выпуске Трудов
Военно-юридической академии. Этот автор, частично соглашаясь с тем, что предметом
преступления   является   «материальное   выражение   соответствующих   общественных
отношений»

6

, по способу посягательства на общественные отношения делит преступления

на две группы.

1

   Я. М. Б р а й н и н,     Некоторые вопросы учения о составе преступления   в

советском   уголовном       праве, «Юридический       сборник Киевского государственного
университета», 1950, № 4, стр. 57.

2

  Т а м ж е, стр. 58—59.

3

Н. И. Загородников, Понятие объекта преступления в советском уголовном праве,

«Труды Военно-юридической академии», вып.   XIII,   1951,   стр.   44.

4

 Т а м ж е, стр. 43.

6

 См. там же, стр. 46.

6

 В. Н. Кудрявцев, О соотношении предмета и объекта преступления по советскому

уголовному праву, «Труды Военно-юриди ческой  академии»,  вып.  XIII,   1951,  стр. 51.

>>>125>>>
К   первой   он   относит   деяния,   при   совершении   которых   «лицо   само   является

субъектам   того   общественного   отношения,   на   которое   оно   посягает»

1

.   Оно   или   1)

исключает   себя   из   общественного   отношения   (дезертирство),   или   2)   не   выполняет
обязанностей,   лежащих   на   нем   чкак   на   участнике   отношения   (халатность,   неплатеж
алиментов, мошенничество), или 3) незаконно видоизменяет общественное отношение, в
котором   оно   аостоит   (ростовщичество,   незаконное   отчуждение   прав   трудового
пользования на землю).

Исходя из  того, что при совершении  таких  преступлений  лицо воздействует  на

общественное отношение не через его материальное выражение во вне, а разрушает его
«изнутри»,   В.   Н.   Кудрявцев   считает,   что   в   преступлениях   этой   группы   материальный
предмет посягательства отсутствует

2

.

Преступления   другой   группы   состоят   в   посягательстве   на   общественное

отношение «извне», т. е. со стороны лица, не являющегося участником отношения.

Общественное   отношение   может   выражаться   в   действиях   людей   или   в

определенном положении их по отношению друг к другу, иногда оно имеет материальные
предпосылки   (условия)   своего   существования   и   закрепляется   в   определенных
материальных   формах.   Поэтому   предметом   преступления   могут   быть,   соответственно,
действия   участников   отношений   (например,   представителей   власти),   субъекты   этих
отношений (три бандитизме, даче взятки, ложном доносе и т. п.) и вещи как материальная
предпосылка существования отношения (при истреблении и повреждении имущества) или
как материальная форма закрепления общественных отношений (документы, деньги и т.
п.)

3

.   В.   Н.   Кудрявцев,   подчеркивая   важность   четкого   различения   объекта   и   предмета

посягательства

4

,   пишет:   «Вопросы   объекта   преступления   есть   вопросы   политики

господствующего класса, устанавливающего охрану определенного круга  базисных и

1

    В.   Н.   Кудрявцев,   О   соотношении   предмета   и   объекта   преступления   по

советскому уголовному праву, «Труды Военно-юридической академии», вып. XIII, 1951,
стр. 48.

2

  См. там  же, стр. 51.

3

  См. там же, стр. 52—56.

4

  См. там же,  стр. 71.

>>>126>>>
надстроенных   общественных   отношений...   Предмет   же   преступления   имеет

подчиненное   значение.   Подмена   объекта   преступления   предметам,   ведущая   к
неправильной   квалификации   преступления,   по   существу   принижает   значение
социалистических   базисных   и   надстроечных   отношений,   служащих   объектом   охраны
советского   уголовного   закона,   извращает   правильную   политическую   перспективу   по
делу»

1

.   На   различении   объекта   и   предмета   преступления   в   аспекте   Общей   части

настаивает также Г. А. Кригер. Этот автор, солидаризируясь в основном с соображениями
В. Н. Кудрявцева о предмете преступления, дополняет их и в некоторой части подвергает
критике.

Г.   А.   Кригер   считает   предметом   преступления   в   широком   смысле   слова

физических  лиц и их действия,  являющиеся  выражением  определенных  общественных
отношений,   юридических   лиц   (учреждения,   организации   и   т.   п.),   а   также   вещи   или
процессы,   служащие   условием   (предпосылкой)   существования   или   формой   выражения
или закрепления конкретных социалистических общественных  отношений

2

.

Отграничение объекта от предмета проводится и в ряде работ по Особенной части.

Наиболее полно это сделано в работе Т. Л. Сергеевой «Борьба с подлогами документов по
советскому   уголовному   праву».   Т.   Л.   Сергеева   отмечает,   что   в   отличие   от   объекта
предметом  преступления  мажет  быть  только  конкретная  вещь,  материальный   предмет.
Объекту преступление всегда причиняет ущер'б, юдиэко этот ущерб в связи со свойствами
объекта   —   общественного   отношения   имеет   нематериальный   карактер.   Напротив,
предмету   вред   либо   не   причиняется   вовсе   (вещи   при   краже),   либо   причиняется
материальный, физический вред (вещи при ее ■ повреждении)

3

. Вопросам отграничения

объекта преступления от его предмета в аспекте Особенной части уделяют внима-

1

    В.   Н.   Кудрявцев,   О   соотношении   предмета   и   объекта   преступления   по

советскому уголовяому праву, «Труды Военно-юридической     академии»,     вып.     XIII,
1951,   стр.   71.

2

  См. Г. А. К р и г е р,   К вопросу о понятии  объекта преступления в советском

уголовном праве, «Вестник Московского университета»   1955   г.   №   1,   стр.   123.

3

    См. Т. Л. Сергеева,   Борьба с подлогами документов по советскому  уголовному

праву,  М.,   1949,  стр.  40—41.

>>>127>>>
Ние Д. Н. Розенберг

1

, а также автор настоящих строк в вышедших в 1952 и 1954 гг.

работах, посвященных борьбе с мошенническими посягательствами и уголовнапра-вовой
охране личной собственности граждан в СССР.

Объект и предмет преступления разграничивают также авторы ряда диссертаций

2

.

Против   разграничения   объекта   и   предмета   преступления   высказались   немногие

авторы. К их числу относятся, насколько можно судить, А. Н. Васильев в цитированной
рецензии   «а   учебник   Общей   части   советского   уголовного   права

3

  и   М.   П.   Михайлов

4

.

Противники отграничения объекта от предмета упрекают сторонников этой точки зрения
в   увлечении   схоластикой,   ссылаясь   нередко   на   то,   что   слова   «объект»   ,и   «предмет»
означают одно и то же (терминологически это в известной мере правильно

5

), тогда как

сторонники концепции разграничения объекта и предмета обвиняют своих против-

1

   Д. Н.   Розенберг,     О понятии       имущественных преступлений  в советском

уголовном   праве     (объект   и   предмет   посягательства),   «Ученые   записки   Харьковского
юридического  института», вып. 3,   1948.

2

   См.  С. И.  Сирота, Уголовная  ответственность за хищение государственного и

общественного имущества, автореферат   кандидатской диссертации, М.,  1952, стр. 7—8;
Е.   А.   Фролов,       Уголовная   ответственность   за     преступления   против         советской
торговли, автореферат    кандидатской      диссертации,    М,    1955,    стр.    6—7; А. Д.
Соловьев, Советское уголовное право в борьбе за искоренение спекуляции, автореферат
кандидатской диссертации, М., 1953, стр.   11—'12;  А.  Б.  Сахаров,    Ответственность за
взяточничество   по   советскому   уголовному   праву,   М.,   1957,   стр.   56;   Ю.   П.   Касаткин,
Борьба   с   преступлениями     против   социалистической   собственности   в   колхозах,
автореферат       кандидатской       диссертации,   1953, стр. 13; А. Н. Игнатов, Уголовная
ответственность за разбой, автореферат кандидатской диссертации,   М.,  1952, стр. 6;  Б.
С.    В  о   л-ков,        Ответственность   за   истребление   и   повреждение   государственного   и
общественного  имущества,  автореферат    кандидатской диссертации, М., 1955,   стр.  8;
М. В. Коноплясов,    Уголовная ответственность за кражу личного    имущества  граждан
по   действующему   советскому         законодательству,         автореферат         кандидатской
диссертации,   М.,   1956,   сир.   7—8.

3

    См.    также   А.       Н.     Васильев,         Преступления       против   социалистической

собственности,   М.,   1959,   стр.   19.

4

  См. М. П. Михайлов,   Уголовная ответственность за кражу личного имущества и

разбой, М., il958, стр. 42, 46.

5

  См. М. М. А г а р к о в,    Обязательство по советскому    гражданскому праву, М.,

1940,   стр.   28.         См.   также       М.   П.         Карева,   С.   Ф.   Кечекьян,   О   социалистических
правоотношениях, М., 1956, стр.   28.

>>>128>>>
пиков а формально-догматическом подходе к исследованию проблемы объекта

1

.

Таким образом, подавляющее большинство теоретиков признают существование

особого   отличающегося   от   объекта,   хотя   и   связанного   с   ним   предмета   преступления,
который в отличие от объекта не является сам по себе общественным отношением

2

. С

этими результатами по сути дела общих усилий советских криминалистов, разумеется,
нельзя не считаться: внимание к проблеме предмета преступления, несомненно, имело и
имеет под собой серьезные основания.

Несмотря на это, учитывая соображения, развитые на страницах настоящей работы,

мы склонны считать концепцию разделения объекта и предмета всего лишь необходимым
этапом   коллективной   работы   советских   теоретиков   уголовного   права   по   изучению   и
уяснению   проблемы   объекта   преступления.   Представляется,   что   разделение   объекта   и
предмета   преступления   возникло   на   почве,   с   одной   стороны,   признания   объектом
преступления   общественных   отношений   и,   с   другой   —   недостаточного   уяснения
содержания   понятия   общественного   отношения.   Теоретики,   обоснованно   объявлявшие
объектом, например, юражи социалистическую или личную собственность, не могли не
считаться   с   тем,   что   кража   представляет   собой   похищение   чужого   имущества,
материальных   ценностей,   вещей,   причем   эти   предметы   никак   нельзя   было   отнести   к
объективной   стороне   преступления.   Ни   у   кого   не   возникало   сомнений,   что
фальшивомонетничество,  спекуляция,   взяточничество  посягают   не  на   денежные  знаки,
продукты сельского хозяйства или материальные ценности, передаваемые должностному
лицу за «услугу», а, соответственно, на интересы кредитно-денежной системы, советской
торговли   и   правильной   работы   государственного   аппарата

3

.   В   то   же   время       было

очевидно, что

1

   См. Г. А. К р и г е р,  К вопросу о понятии объекта преступления в советском

уголовном праве, «Вестник Московского университета»   1955   г.   №   1,   стр.   121.

2

  См.  G e r a t s,    Die Lehre vom Objekt des  Verbrechens,  1955, s.   21—22,   24.

3

   В учебнике  Общей  части,        изданном        в   1959 году, продукты  сельского

хозяйства   при спекуляции предлагается  считать предметом преступления и относить к
объективной стороне. В то же время имущество именуется непосредственным объектом
хищения (стр. 119, 120). Получается, что одна и та же вещь может быть предметом и

>>>129>>>
фальшивомонетничество   предполагает   подделку   денежных   знаков   или

металлической   монеты,   спекуляция   —   скупку   и   перепродажу   предметов   массового
потребления,— а взяточничество — передачу материальных ценностей. То же самое с
соответствующими   изменениями   относится   к   целому   ряду   других   преступлений:
бандитизму,   уклонению   от   внесения   налогов,   подлогу   и   похищению   документов,
умышленному   и   неосторожному   повреждению   имущества,   рубке   леса,   занятию
запрещенным   промыслом,   изготовлению   самогона,   выпуску   недоброкачественной
продукции, обвешиванию и обмериванию покупателей и т. д.

На   этой   почве   возникли   различные   теории   предмета   преступления,   деление

преступлений на предметные и беспредметные, более или менее пространные  перечни
различных   предметов   преступлений,   попытки   установить   соотношение   предметов   с
объектами   и   т.   д.   Эти   попытки   в   свою   очередь   привели   к   построению   различных
определений предмета (в отличие от объекта) по признаку наличия или характера вреда
как материального выражения общественных отношений; как действий участников этих
отношений; как субъектов этих отношений и т. д. В результате  получились не только
сложные   и   не   всегда   понятные,   но   и   нередко   отвлеченные   и   неубедительные
«конструкции». Теория различения предмета и объекта по признаку наличия и характера
вреда   иногда   поможет   отличить   предмет   от   объекта,   но   не   дает   представления   об   их
взаимном отношении. Теория материального выражения не всегда убедительна и отчасти
произвольна.   Почему   вещь   является   материальным   выражением   отношений,
существующих по поводу этой вещи? В связи с соображениями В. Н. Кудрявцева и Г. А.
Кри-гера   возникают   такие   вопросы:   почему,   например,   деньги,   если   они   похищены,
являются   предпосылкой   существования   соответствующих   общественных   отношений,   а
если   они   подделаны,   то   их   следует   считать   материальной   формой   закрепления
отношений? Можно ли положения о документах, деньгах и т. п. применить к случаям не
фальсификации подлинного документа или денежного знака, а изготовления фальшивого
документа или знака целиком? Каким образом можно считать предметом пре-

объектом,   в   зависимости   от   того,   продают   ли   ее   по   спекулятивной   цене       или

похищают.