Слово о собаке (Корнеев Л.А.) - часть 5

 

  Главная      Учебники - Разные     Слово о собаке (Корнеев Л.А.) - 1989 год

 

поиск по сайту            правообладателям  

 

 

 

 

 

 

 

 

содержание   ..  3  4  5  6   ..

 

 

Слово о собаке (Корнеев Л.А.) - часть 5

 

 

блюдо   уступает   лишь   английскому   ягненку.   Надо   отметить,   что   собаки   Южных   морей
питаются овощами…»

Бывает,   что   в   экстремальных   условиях   и   сегодня   собачатина   идет   в   ход.   Иногда

встречаются в зарубежной прессе сообщения, что собак употребляют в пищу бедняки. Так,
бельгийский журнал «Вуф» недавно опубликовал материал о семье неких Монье, жителях
французских   Вогезов.   Оставшись   без   работы,   папаша   Монье,   дабы   прокормить   жену   и
пятерых   детей,   перешел   на   рацион   из   отловленных   им   кошек   и   собак.   Это,   конечно,
исключение, ведь обычно цивилизованные люди собак не едят: как-никак друзей пожирать не
принято.

Как же  началась дружба  человека и  собаки? Вот  что рассказывает  об этом одна  из

легенд австралийских аборигенов. Вскоре после создания мира глубокая пропасть рассекла
землю пополам. На одной стороне пропасти оказались люди, на другой — животные. Все
четвероногие   ничего   не   имели   против   подобного   разделения.   Все,   кроме   собаки.   Она
подбежала   к   краю   пропасти   и   принялась   жалобно   скулить   и   выть.   Человек   услышал   ее,
подошел   к   пропасти   и   увидел   мольбу   в   глазах   собаки.   «Прыгай!»   —   сказал   он.   Собака
прыгнула, однако расселина оказалась слишком широкой, лишь передними лапами удалось
ей   уцепиться   за   край   обрыва.   Собака   залаяла,   пытаясь   вскарабкаться   вверх.   Человек
подошел, схватил ее за шиворот, вытащил из пропасти и поставил рядом с собой. «Отныне
ты навсегда станешь моим спутником!» — сказал он собаке.

У разных народов мира существуют различные предположения, объясняющие причины

неразрывного единства человека и собаки.

На Мадагаскаре мне рассказали в этой связи такую легенду.
«Посадил   как-то   старый   Рангахи   тыквы   на   маленьком   островке   посреди   кишащей

крокодилами реки. Никто до него не бывал еще на этом островке, никто не осмеливался даже
войти в реку. У Рангахи же был фаниди — талисман от крокодилов, поэтому он их не боялся.

И вот однажды утром отправился Рангахи полоть свои тыквы. Только влез он в воду,

как Крокодил сцапал его и потащил на дно. Голодный был Крокодил, талисман на него не
подействовал.

Случайно   пробегала   мимо   Собака.   Увидела   она,   как   схватил   Крокодил   Человека.

Решила Собака обмануть Крокодила и говорит ему:

— Эй, приятель! Возьми меня в компанию, очень уж есть хочется!
— Ну что ж, — отвечает Крокодил, — плыви сюда, съедим добычу вместе!
На это Собака ему отвечает:
— Спасибо, дружище! Только плавать-то я не умею, тащи лучше добычу сюда!
Согласился Крокодил, но предупредил Собаку:
— Смотри, — говорит, — чтобы не сбежал человек-то!
— Что ты! — отвечает Собака. — Где же это видано, чтобы еда изо рта убегала!
Вытащил Крокодил Рангахи на сушу, отдал Собаке, а та тотчас же отпустила Человека.
— Возвращайся, — говорит ему Собака, — живой да здоровый к жене своей, к деткам!
С тех пор и полюбил Человек Собаку».
Характерно то общее, что объединяет оба варианта — австралийский и мадагаскарский:

признание изначальной и бескорыстной любви собаки к человеку.

«Великое благо — верить. И любить. Собака без такой веры — уже не собака, а вольный волк

или   (что   хуже)   бродячий   пес.   Из   этих   двух   возможностей   выбирает   каждая   собака,   если   она
перестала   верить   хозяину   и   ушла   от   него   или   если   ее   выгнали.   Но   горе   той   собаке,   которая
потеряет любимого друга — человека, будет его искать, ждать. Она тогда уже не сможет быть
ни вольным волком, ни обыкновенным бродячим псом, а останется той же собакой, преданной и
верной потерянному другу, но одинокой до конца жизни».
 

Г.Н. ТРОЕПОЛЬСКИЙ. «Белый Бим Черное Ухо»

…Говорят, в собаке человек нашел друга. Я бы сказал иначе: в собаке человек сотворил

себе друга.

На службе фараонов

Древнеегипетские   фрески,   каменные   барельефы,   слоновая   кость   запечатлели

охотничьих гладкошерстных собак типа легавых, а также  мощных сторожевых псов типа
мастифов. Были у египтян собаки с висячими и стоячими ушами, с однотонным окрасом и
пятнистые, напоминающие современных далматских собак.

Это настолько редкая собака, что мне не удалось сфотографировать ее ни в нашей

стране, ни в целом ряде стран Европы, которые довелось посетить. 

Пришлось взять ее изображение на почтовой марке африканской страны Мозамбик. И

собака эта — типично африканская по происхождению. 

Ее имя — басенджи. 
Известно, что басенджи водились, болев 5 тысяч лет назад в Древнем Египте. 
Судя по рисункам на стенах погребальных камер египтян, это были небольшие собачки

с закрученным штопором хвостом, бойкие на вид. Они отличались тем, что никогда не
лаяли. Другой особенностью каждого басенджи, как свидетельствуют древние папирусы,
была исключительная чистоплотность: басенджи вылизывает себя словно кошка.
 

Басенджи   издавна   высоко   ценились   и   были   доступны   только   аристократам.   Их

ценили, в частности, за выраженную элегантность и законченность форм. Впоследствии
возникло мнение, будто басенджи полностью вымерли.
 

Однако в конце прошлого века они были обнаружены у некоторых племен банту в

Конго. В частности, у племени басенджи; отсюда и название собак. 

У   африканцев   басенджи   содержались   в   полудиком   состоянии   на   полном

самообеспечении. Туземцы привязывали своим псам на шею колокольчики и использовали их
на охоте. Аборигены называли басенджи «собака, прыгающая вверх и вниз» за способность
высоко подпрыгивать в слоновой траве, высматривая дичь.
 

В   30-х   годах   XX   века   басенджи   были   ввезены   в   Англию   и   США,   где   эти   собаки,

похожие   на   грациозных   маленьких   газелей,   быстро   стали   любимцами   горожан:   их
отличает веселый, но уравновешенный нрав, преданность хозяину и, как уже отмечалось,
неспособность лаять.
 

Это не значит, конечно, что басенджи абсолютно немое существо. Древнеегипетская

собачка способна ворчать, производить звуки, похожие на смех, и даже весьма мелодично
завывать — «петь», как утверждают любители этой редкой породы.
 

Однажды на выставке собак в Лондоне произошел беспрецедентный случай: получив

за   экстерьер   большую   золотую   медаль,   трехлетний   басенджи   с   претенциозной   кличкой
Черчилль внезапно решил нарушить обет пятидесятивекового молчания.
 

Радостно-взволнованный, он во всеуслышание произнес: — Гав! 
Видимо, и в собачьем мире нет правил без исключения… 

Различные памятники Древнего Египта донесли до нас изображения стрелков из лука с

сопровождающими их собаками, которые использовались для нападения и преследования
врагов. Возраст этих памятников — 5—6 тысяч лет.

По мнению многих ученых, Египет, Африка — родина всех борзых собак. Во всяком

случае,   первые   изображения   борзых   с   явными   признаками   одомашнивания   появились
именно у древних египтян.

Особой   любовью   у   египтян   в   древности   пользовалась   борзая   салюки,   выходец   из

долины   Евфрата,   страны   шумеров.   Изображения   салюки,   обнаруженные   на   гробницах
знатных людей, датируются 2100 годом до нашей эры.

Волки (гривистые волки) являются родоначальниками борзых и гончих собак. 

Судя по древнегреческим описаниям, охота с борзыми долгое время была неизвестна

европейцам.   Иное   дело   —   Азия:   останки   похожих   на   салюки   собак   ученые   находят   в
современной Сирии, в раскопках поселений шестого тысячелетия до нашей эры.

По мнению некоторых западных кинологов, именно Древний Египет — прародина и

афганских борзых, которые в большом количестве содержались на псарнях фараонов, а затем
получили   широкое   распространение   на   Синайском   полуострове   и   в   Восточном
Средиземноморье; через древний Иран они попали в Афганистан, который стал их второй
родиной.

У советских же кинологов существует мнение, что предками афганских борзых были

среднеазиатские борзые тазы.

Тазы, борзые советской Средней Азии, — редкие и оригинальные собаки, потомки

арабских гончих — салуки. 

По   преданию,   именно   пара   египетских   борзых   представляла   весь   собачий   род   на

Ноевом ковчеге. Так что если исходить из этой библейской посылки, то все современные
собаки — потомки борзых предусмотрительного папаши Ноя…

Элегантные, утрированно сухие среднеазиатские борзые — продукт многовековой

охотничьей культуры. 

Птицей   догоняют   эти   собаки   увертливого   пустынного   зайца-толая,   шуструю

маленькую   лисичку-корсака,   а   в   недалеком   прошлом   от   лучших   тазов   не   уходили   даже
быстроногие   джейраны.   Недаром   существует   легенда   о   том,   что   резвейшие   тазы
появляются   на   свет   из   яйца   красной   утки-огаря,   передавшей   собаке   скорость   своего
полета.
 

Разнообразие   климата,   степной   растительности,   грунта   в   различных   областях   и

краях СССР, да и изменчивость самого объекта охоты — зверя — все это неизбежно вело к
разнообразию некоторых запросов охотника к собаке в разных местах, а отсюда, конечно, и
к созданию целого ряда разновидностей ловчих собак.
 

У   «азиатов»   сильно   развиты   те   же   качества,   что   и   у   борзых   других   пород,   —

резвость, зоркость, поимистость, маневренность (ловкость) на угонках, жадность и злоба
к   зверю,   а   также   сила   и   выносливость,   позволяющие   собаке   работать   подолгу   и
настойчивой скачкой брать на измор даже особенно резвого зверя. Но в работе «азиаты»
имеют важное отличив от русской борзой: кроме зрения они нередко пользуются и чутьем,
могут разыскать зверя по следу, что другим борзым собакам совершенно не свойственно.
 

Среднеазиатских борзых редко увидишь на выставках. Многие держатели их понятия

не имеют о ведении родословных. 

Однако они тщательно отводят поколения своих питомцев от лучших полевых собак,

жестко   выбраковывают   медлительных   тупиц   и   ублюдков.   Играя   важнейшую   роль   в
охотничьем промысле, борзая пользуется у среднеазиатских охотников большим почетом;
нередко хозяин держит любимицу в своем жилье и для спанья подстилает ей ковер.
 

Разводили египтяне и декоративных комнатных собачек, считая их лучшим подарком

ребенку, в частности малых борзых и левреток. В Древнем Египте собаки в доме каждого
египтянина пользовались большим почетом и уважением. Древнегреческий историк Геродот
авторитетно свидетельствует: когда в семье египтянина умирала собака, то все домочадцы
погружались в глубокий траур. В соответствии с тогдашним обычаем они брили головы и
длительное время не прикасались к еде.

Тело   усопшей   собаки   в   Древнем   Египте   подвергалось   бальзамированию,   его

оборачивали   тонкими   тканями   и   торжественно   относили   на   специальное   кладбище   для
собак,   существовавшее   в   каждом   городе.   Сопровождающие   лица,   все   члены   траурной
процессии  горько  рыдали  и  причитали,  как  это и  положено  при  кончине  дорогого члена
семьи…

Левретки. 

Древний Египет. Анубис — бого-пес. 

Египтяне даже построили в честь собак специальный город Кинополис, Город Собак.

Если кто из обитателей других городов убивал собаку из Кинополиса, жители города считали
это достаточным поводом для объявления войны…

И напрасно было пытаться спрятать тело убитой собаки, скажем, закопать в землю —

«детективы» из Кинополиса все равно его находили. Вероятно, отсюда и пошло выражение:
«Вот где зарыта собака!»

И теперь так говорят, если обнаружат нечто тайное, криминальное или загадочное…
Роль собаки в Древнем Египте отнюдь не ограничивалась чисто утилитарной сферой:

охотой, охраной имущества или развлечением подрастающего поколения, египтяне прежде
всего относились к собаке как к божеству.

Собачью голову имел достопочтенный Анубис, бог-пес с телом человека, бог мертвых.

Его изображения находят на стенах погребальных камер и гробниц, на барельефах. Правда,
иногда   голову   божественного   Анубиса   именуют   шакальей.   Но   видимо,   это   не
принципиально.

Как правило, собака входила важным непременным элементом в заупокойный культ

усопших   как   страж   преисподней   и   спутник   загробного   существования   душ.   Анубис,
собакоголовый   бог   подземного   царства   древних   египтян,   конвоировал   их   души   в   зал

судилища, где он взвешивал сердца усопших, символ души, на специальных весах, используя
в качестве разновесов легчайшие пушинки.

Не исключено, что роль собаки в заупокойном культе египтян заимствована у более

древней   цивилизации.   Новейшие   результаты   исследований   древненубийской   культуры
Керма, существовавшей на севере нынешнего Судана, показывают, что около четырех тысяч
лет   назад   рядом   с   государством   фараонов   в   долине   Нила   процветала   независимая
цивилизация,   соперничавшая   с   могущественными   северными   соседями.   В   эпоху   Нового
царства Нубия была завоевана египтянами. Но к этому времени ее самобытная культура уже
испытала влияние египетской, и следы древней цивилизации затерялись во тьме веков.

В захоронениях культуры Керма археологи обнаружили хорошо сохранившуюся могилу

женщины. В ее правой руке — палка, рядом — веер из страусовых перьев, по левую руку
лежал маленький кожаный кошелек, а у ног — молодая собака рыжей масти. Эта собака,
точнее, то, что от нее осталось, напоминает басенджи, пастушескую собаку, которая была
широко распространена в долине Нила еще 500 лет назад.

Равные богам

Веру в божественную сущность собаки разделяли и многие ученые древности, корифеи

точнейших наук.

…Когда   древний   математик   Пифагор   возвратился   из   Египта   в   родную   Грецию,   он

настоятельно   рекомендовал   своим   последователям   держать   собаку   у   рта   умирающего,
поскольку именно это животное наиболее достойно получить отлетающую душу и навсегда
сохранить ее добродетели.

В существование бога в образе собаки некогда верили различные племена Эфиопии.

Они усматривали одобрение какого-либо деяния по вилянию собачьего хвоста. Чем активнее
было виляние, тем, конечно, богоугоднее деяние…

Вылизывание   же   псом   человека   или   части   его   тела,   по   мнению   предков   эфиопов,

означало великую милость всевышнего, можно сказать, сверхнаграду. И наоборот, злобный
лай   собаки   однозначно   трактовался   как   явное   божье   недовольство.   А   рычание   пса   на
подданного могло стоить тому головы…

И по сей день папуасы Новой Гвинеи твердо убеждены, что если гремит гром, то это

лают собаки, охраняя границы государства мертвецов, — каждый заблуждается по-своему.

Новогвинейские   собаки   во   всяком   случае   от   этого   лишь   выгадывают:   островитяне

весьма их уважают, всюду носят с собой на руках или в мешке за спиной. Правда, собаки на
острове Новая Гвинея мелкие, особой тяжестью не отличаются. Догов и сенбернаров на этом
острове не водится…

Культ собаки был свойствен и древней Месопотамии, куда еще в незапамятные времена

были   завезены   собаки   с   Тибетского   плоскогорья.   О   них   упоминает   клинообразная
письменность приблизительно в четвертом тысячелетии до нашей эры.

В период более поздней ассиро-вавилонской культуры собаки применялись для охоты

на   крупных   зверей   и   использовались   в   качестве   боевых   псов,   о   чем   свидетельствуют
дошедшие   до   нас   каменные   изображения.   Мощные   мастифы   были   непременными
спутниками царя царей Ашурбанипала в его охоте на львов, которые 2500 лет назад в тех
краях еще водились.

Древние   ассирийцы   и   вавилоняне   считали   избиение   собаки   отвратительным

преступлением; среди них утвердилось мнение, что убить человека — меньший грех, нежели
скормить   собаке   дурную   пищу.   Ибо   —   заявляли   древние   мудрецы   —   «не   может   дом
существовать сам по себе, без овчарной собаки, без домашнего пса».

Древнегреческая богиня Диана с собакой. Эрмитаж. Ленинград. 

Хотя   оговоримся:   существовал   у   вавилонян   в   отношении   собак   и   обычай,   который

сейчас   вряд  ли  может  вызвать  одобрение.   На  растерзание   собакам  швыряли  нежеланных
детей.

По   преданию   древних   жителей   Месопотамии,   именно   собаке   —   псу   с   четырьмя

желтыми глазами была поручена охрана важнейшей тамошней «коммуникации» — моста в
потусторонний   мир,   через   который   надлежало   проследовать   душе   покойника.   Регулируя
безопасное движение месопотамских мертвых душ, пес облаивал силы  тьмы, держа их в
надлежащих рамках, не допуская с их стороны никаких злокозненных действий…

 

 

 

 

 

 

 

содержание   ..  3  4  5  6   ..