содержание   ..  1  2  3   ..

СТАРЕЙШИНА СТОЛИЦ ДАМАСК

Даже кисть художника не может воспроизвести все многообразие и все сочетание красок, поражающих в Дамаске человеческий глаз. Здесь фантастическая смесь потускневших красок храмов, дворцов и мечетей 1000-летней давности и сверкающих новых улиц, площадей, витрин, вывесок и афиш…

О красоте Дамаска повествуют многие арабские книги и легенды. Древнее предание рассказывает, что, когда пророк Мухаммед впервые увидел Дамаск, город показался ему чудесным изумрудом, окаймленным желтым песком. Потрясенный его красотой, пророк боялся, что после Дамаска даже рай не покажется ему достаточно красивым.

Знаменитый средневековый путешественник Ибн Баттута, преодолевший за свою жизнь по суше и по воде 120000 километров, побывал и на сирийской земле. Дамаск ему так понравился, что он назвал его "раем Востока" и остался в нем на весьма продолжительное время, чтобы закончить здесь свое образование.

Столица Сирии Дамаск — один из древнейших городов мира, ему около 6000 лет. По преданию, недалеко от Дамаска, в деревушке Бейт-Лахья, жила прародительница людей Ева. На одной из окрестных гор туристам и сейчас показывают место, где якобы похоронен ее сын Авель, ставший жертвой первого убийства на земле. Благочестивым паломникам и любопытным туристам показывают даже следы крови Авеля, оставшиеся на камнях…

С Дамаском связано много и других преданий и легенд, но и реальная история города читается как приключенческий роман. Археологи доказали, что на месте нынешнего Дамаска еще в IV тысячелетии до нашей эры стояло городское поселение. В XVI веке до нашей эры хетты, жившие в Анатолии и на севере Сирии, дошли до этого поселения и на своем языке назвали его Дамашиас. Полтора века спустя египетский фараон Тутмос III, который вел бесконечные войны с городами-государствами Сирии, захватил и Дамаску: так по-египетски звучало название этого города.

А в начале X века до нашей эры Дамаск сам стал столицей одного из сильнейших арамейских царств. Это государство было очень воинственным, много воевало и завоевывало, но в 732 году до нашей эры ассирийцы захватили Дамаск, а его жителей выселили в Урарту. К середине VI века до нашей эры город отошел к персидской династии Ахеменидов, а после вторжения в Азию войск Александра Македонского начался новый период в истории Дамаска, растянувшийся на целое тысячелетие. Восточный город поневоле "повернулся на запад" и на 10 веков связал свою судьбу с европейской цивилизацией.

Даже краткое перечисление завоевателей, которые нападали на Дамаск, говорит о том, что судьба этого города не была безоблачной и благополучной: они приходили и уходили, оставляя в облике Дамаска и его истории свои следы. После того как войска императора Помпея в 66 году заняли город, он надолго вошел в состав Римской империи. Это было время расцвета Дамаска: в нем расширялась торговля, строились храмы и дворцы, театры и бани, прокладывались новые, по-римски прямые улицы. Одна из таких улиц, разделяющая Дамаск в пределах его старых стен на южную и северную части, сохранилась до нашего времени: она так и называется — Прямая.

Переход от римского правления к византийскому оказался для Дамаска почти незаметным. В городе был учрежден епископский престол, а в его окрестностях выросли десятки церквей и монастырей. Один из крупнейших монастырских комплексов, расположенный в Сейднае, своим возникновением обязан императору Юстиниану. Как свидетельствует предание, первой его настоятельницей была сестра Юстиниана. В маленькой комнатке-часовне хранится икона Богородицы, будто бы написанная с натуры самим евангелистом Лукой. В прежние времена с иконы сочился елей, который еще крестоносцы, как самую великую драгоценность, отправляли по капелькам в Европу — дамам своего сердца. Сейчас увидеть эту икону невозможно, даже если открыть сейф, в котором она хранится. Перед ней во множестве висят подношения верующих: иконки, брошки, бусы, золотые изображения ног и рук, подаренные больными и страждущими в надежде на чудесное исцеление.

Тысячелетняя связь Дамаска с греко-римско-византийской культурой окончилась так же внезапно, как и началась. Всего одним штурмом город захватили персы-сасаниды, а уже в 635 году его покорили арабы, и с этого времени начинается история Дамаска как мусульманского города. Когда арабские войска осадили город, их полководец Халид ибн аль-Валид обратился к жителям Дамаска с такими словами:

"Именем Аллаха милостивого, милосердного. Вот что дарует Халид ибн аль-Валид жителям Дамаска, если вступит в город: он обещает подарить им безопасность для их жизней, имущества и церквей. Городские стены не будут разрушены, и в их домах не будут размещены мусульмане. С того момента получат они подданство Аллаха и покровительство пророка его, халифов и правоверных. И пока платят они налоги, не учинится им никакого зла".

Поначалу арабы-мусульмане показывали себя защитниками местных христиан от византийского императора, держались осторожно и выполняли данные ими обещания. При халифе аль-Валиде из династии Омейядов в Дамаске была отстроена и украшена знаменитая Великая мечеть. До нашего времени в ней сохранились великолепные декоративные композиции с уникальными архитектурно-ландшафтными изображениями. В одной из таких композиций в своеобразной манере реально изображены архитектурные постройки и деревья, расположенные на берегу реки, через которую переброшены мостики. Вся композиция выглядит настолько натурально, что многие исследователи предполагают, что на ней передан архитектурный ансамбль самого Дамаска с протекающей рекой Барада.

Арабский халиф Муавия в 661 году провозгласил независимость Дамаска от тогдашней арабской столицы Медины, но столицей Дамаск был менее ста лет. Однако и впоследствии город продолжал играть весьма значительную роль, но уже только как центр культуры. Однако сменившие Омейядов халифы из династии Аббасидов старались отнять у Дамаска и эту привилегию.

Если халифы из династии Омейядов в какой-то степени были весьма терпимы к своим христианским подданным, то Аббасиды сочли это непозволительной роскошью. И потому халиф Харун-ар-Рашид, хорошо известный по книге сказок "Тысяча и одна ночь", направил в Дамаск войска во главе с военачальником Бармакидом.

Христиане Дамаска, недовольные политикой Аббасидов, были должным образом наказаны: все построенные при Омейядах церкви халиф Харун-ар-Рашид приказал уничтожить, а членам разрешенных христианских общин отныне надлежало носить отличительные одежды. Давление на христиан в Сирии все росло, и многие из них вынуждены были эмигрировать. Скоро их и вовсе бы не осталось, но тут сами правители спохватились, что без христиан основное бремя налогов ляжет на плечи самих же мусульман.

О бурной истории первых веков ислама напоминают в Дамаске в основном гробницы. Например, в небольшой комнатке в юго-восточной части Великой мечети стоит гробница, в которой, по преданию, покоится голова имама Хусейна — внука пророка Мухаммеда, которого мусульмане-шииты почитали едва ли не выше других своих святых. В этом уголке мечети постоянно слышится персидская речь, так как поток паломников из Ирана никогда не прекращается.

На южном краю Гуты возведена еще одна святыня шиитов — мавзолей "малой Зейнаб", внучки пророка Мухаммеда. Строили и отделывали этот мавзолей иранские мастера, и, таким образом, в Дамаске сложился уголок настоящего Ирана. Точно такие же стены, гробницы, ковры и толпы молящихся паломников можно увидеть в святых местах Шираза, Кума и Мешхеда. Среди других знаменитых гробниц Дамаска выделяется захоронение первого в истории мусульманства муэдзина — эфиопа Баляля, соратника пророка Мухаммеда.

Крестовые походы на Восток обошли Дамаск стороной: город не был взят крестоносцами, хотя они и пытались овладеть им. Но жители Дамаска дали им достойный отпор, и рыцари вынуждены были снять осаду и отступить. В 1147 году Дамаск перешел под контроль прославленного полководца Салах-ад-Дина, которого в средние века воспевали за благородство и милосердие к побежденным крестоносцам. При нем в Дамаске было возведено много прекрасных архитектурных памятников, и сам он похоронен в великолепном мавзолее у стен Великой мечети — под резным деревянным надгробием, на верхушку которого намотана огромная зеленая чалма.

До XIV века Дамаск охранял себя от возможных нападений — крестоносцев, сельджуков и монголов, считая главной своей задачей развитие ремесел, торговли и различных искусств. Но потом в Сирии почти 400 лет господствовали турки, и их владычество закончилось только в 1918 году, а потом последовали годы сопротивления французской оккупации. Только в апреле 1946 года последний французский солдат покинул многострадальную землю Сирии.

У большинства прославленных арабских городов есть свой постоянный эпитет, навсегда закрепленный за ними. Название Дамаска — аль-Фейха — переводится как "обширный", а иногда и как "душистый". Как и все древние восточные города, Дамаск делится на старую и новую части. Улочки старого города настолько узки, что, раскинув руки в стороны, можно потрогать стены стоящих друг против друга домов.

Чревом и сердцем Дамаска является базар "Сук Хамедие", где все выглядит почти так, как и несколько веков назад, разве только изменился ассортимент ввозимых товаров. На базаре есть улицы портных, сапожников, ювелиров, гончаров, ковровые и многие другие лавки: здесь продают абсолютно все — от антикварного кинжала из знаменитой дамасской стали до самой современной видеоаппаратуры. Зачастую торговля выплескивается прямо на улицу, занимая все пространство тротуаров. И здесь всегда царит сутолока — пестрая и яркая, как маскарад.

Гордостью и вечной славой Дамаска является всемирно известный христианский богослов и церковный писатель Иоанн Дамаскин. Он родился в ассирийской христианской семье и был визирем одного из арабских халифов. Написанные им произведения прославили и его самого, и город Дамаск. Главным среди них считается сочинение "Источник знаний", которое состоит из трех частей: "Диалектика", "О ересях" и "Точное изложение веры". В XVI веке многие произведения Иоанна Дамаскина перевел князь Андрей Курбский.

ЛЕГЕНДЫ И БЫЛЬ МЕРВА

Руины древнего Мерва раскинулись на площади более 70 квадратных километров, далеко выходя за пределы первоначальной городской округи. Они включают в свою территорию несколько разновременных по происхождению городищ и развалины их бывших пригородов, которые лежат близ города Байрам-Али — в оазисе реки Муграб. Эти городища возникали одно за другим, потом одни медленно угасали, иные внезапно перемещались на другие территории… Рушились покинутые людьми дома, оплывали древние стены, и сейчас только холмы и увалы печально обозначают местоположение бывших кварталов, общественных зданий и рыночных площадей.

Руины старого Мерва давно обратили на себя внимание. Предпринимались даже попытки начать здесь археологические раскопки. Однако всестороннее изучение Муграбского оазиса началось только в 1950-х годах, когда сюда была послана археологическая экспедиция под руководством профессора М.Е. Массона.

В истории цивилизации Востока, да, пожалуй, и всего мира, найдется не так уж много древних поселений, удостоенных пышного титула "матери городов". Одним из них является древнетуркменский город Мерв, о котором еще в 985 году знаменитый путешественник и ученый аль-Макдиси сообщал: "Передают, что Катада говорил о словах Всевышнего. "Мать городов в Хиджазе — Мекка, а в Хорасане — Мерв". Мерв представлял собой гигантский мегаполис, равных которому не было в Центральной Азии: даже прославленные Самарканд и Бухара, Варахша и Пенджикент рядом с ним казались провинциальными городками.

Муграбский оазис упоминается еще в священной книге персов "Авесте", где он именуется "Моуру" — третье "место благословения", созданное Ормуздом для жительства, и называется могучим, священным и чистым. Как провинция Ахеменидской державы Мерв упоминается в клинописных текстах на Бехистунском барельефе царя Дария.

На рубеже античности и средневековья Мерв только в пределах городской крепостной стены занимал площадь 235 гектаров, а ведь в мегаполис входили еще ремесленный пригород и обширная сельскохозяйственная округа, во много раз превышавшие площадь самого города. Может быть, потому и к без того пышному титулу Мерва арабские писатели добавляли торжественное имя "Шахиджан" — "Царская душа", "Повелитель Вселенной".

Многие арабские путешественники и географы восхищались красотой Мевра. Ибн-Хродадбех, древнейший из авторов, около 846 года составил "Книгу путей по государствам", в которой сообщает о Мерве как о городе, красота которого пережила века, нисколько не поддавшись губительному действию времени.

Прошлое Мерва загадочно, словно над ним застыл туман тысячелетий: даже о его возрасте в науке нет единого мнения. Проникнуть сквозь этот туман пытались еще античные писатели (Курций Руф и Исидор Харкский, Страбон и Плиний Старший, Птолемей и др.), официальные китайские хронисты, армянские летописцы, а также арабские и персидские историки и географы. В середине XII века выходец из родовитой мервской семьи Абусаид ас-Самани создал 20-томную "Историю Мерва", которая до нас дошла, к сожалению, только во фрагментах. Но даже и этот титанический труд мервского историка не смог прорвать завесу тайн над историей великого города.

Древнейшее ядро Мерва в науке именуют Эрк-Кала — "крепость-цитадель". Средневековая легенда рассказывает, что цитадель эта была возведена по повелению мифического царя Тахумарта. На протяжении II — первой половины I тысячелетия до нашей эры Эрк-Кала была лишь одним из многочисленных населенных пунктов, причем даже не самым главным и не самым крупным. Но впоследствии именно Мерву выпало сыграть видную роль в истории.

Здесь господствовали правители Ахеменидской династии, он находился под властью Александра Македонского, в правление селевкидского царя Антиоха Сотера (конец III века до нашей эры) весь Муграбский оазис был обнесен стеной, длина которой равнялась 230 километрам. Стена эта ограждала богатые земли Мерва от наступающих песков пустыни и одновременно преграждала путь воинственным кочевникам-скифам.

В VI–VII веках вся Маргианская область распалась на небольшие удельные княжества, лишь номинально подчиняющиеся новым правителям — сасанидским шахам. Фактически же правителем Мерва являлся местный феодал, который носил титул "марзубан". Мерв в ту пору и вплоть до монгольского нашествия становится видным культурным центром не только Хорасана, но и всей Средней Азии. Отсюда вышло немало выдающихся деятелей, например, высоко просвещенный человек и тонкий дипломат Бузуртмирх — визирь царя Хосрова Великого, знаменитый врач, философ и путешественник Барзуе, несравненный певец и музыкант Барбут, про которого говорили, что у него на каждый день есть новая песня.

В Мерве в IX веке проходила деятельность врача-христианина Ибн-Масы, который работал в городской больнице и славился как один из выдающихся врачей своей эпохи. Он оставил после себя труды о режиме питания, влиянии на организм человека отдельных видов пищи, значении для здоровья водных процедур, правилах кровопускания. Ибн-Маса был еще и незаурядным ботаником: он подробно описал внешние признаки растений, указал места их произрастания, интересовался микологией… Аль-Бируни в своей "Фармакогнозии" неоднократно ссылался на труды Ибн-Масы.

Первоначально официальной религией в Мерве был зороастризм. Именно сюда последний сасанидский царь Иездегерд принес Великий священный огонь и поместил его в одном из храмов-аташкедов. В городе существовала и крупная христианская община. Во время раскопок археологи откопали в северо-восточной части Гяур-калы ("Крепости неверных") остатки христианского монастыря, возведенного на руинах одного из парфянских зданий. Монастырь имел овальный план, в него входил внутренний двор, окруженный сводчатыми кельями.

В Мерве были и буддистские общины. В юго-западном углу Гяур-калы располагался буддистский монастырь с высокой ступой, которая была возведена в III веке. Но особым почитанием в Мерве пользовался храм Кей-Марзубан, который в описаниях арабского географа Ибн-аль-Факиха выглядел так:

"Был в Мерве большой старинный дом… Дойдя от земли до высоты человеческого роста, он поднимался к крыше на четырех изображениях по его сторонам — двух мужчин и двух женщин, и внутри его были удивительные изображения — неизвестно, что такое.

И пришли некие люди, заявили, что оно принадлежит им и что их предки построили его; разрушили его и выбрали дерево, которое было в изображениях, а он был домом удивительно сделанным. В год, когда он был разрушен, Мерв и его селения постигли великие бедствия, и люди Мерва утверждали, что он был талисманом для процветания".

Большим уважением пользовался у местных жителей памятник "Султан-Санджар", о котором старинная легенда повествует следующее.

Была у султана необыкновенная жена — красавица-пери, данная ему с небес на трех условиях: чтобы он никогда не смотрел, как она причесывается; никогда не смотрел на ее пятки, когда она будет ходить, и никогда не обнимал ее за талию. При нарушении этих условий жена немедленно будет опять взята на небо.

Султан счастливо жил со своей необыкновенной женой, но его постоянно терзали мысли об этих странных условиях. И вот однажды он все-таки решил подсмотреть, как она причесывается. Султан увидел, что жена сняла голову, положила ее на стол и стала расчесывать волосы золотым гребнем. Через некоторое время он осмелился посмотреть на пятки жены и увидел, что она не ходит, а плавает в воздухе. Разгневалась красавица-пери и улетела на небо.

Сильно загоревал султан, и не в силах вынести тоски созвал он своих священников и просил их помочь ему вернуть жену Горячие молитвы духовных особ вернули султану его сокровище, и так прошло еще два счастливых года, а потом султан опять не утерпел: он обнял жену за талию и почувствовал, что она без костей.

На этот раз жена-пери решила оставить мужа навсегда, несмотря на все его мольбы. А при прощании сказала: "Если ты желаешь меня видеть, построй мечеть, чтобы была выше всех мечетей, и наверху сделай отверстие. В это отверстие я буду показываться тебе каждую пятницу".

Султан так и сделал. И когда строительство мечети было завершено, он увидел в отверстие свою жену. Такие свидания повторялись до тех пор, пока султан не почуял близкую кончину. Тогда жена явилась ему в куполе мечети, бросила гребенку, но та не упала, а застряла между кирпичами. Султан приказал достать гребенку и положить ее в ящик, а ящик вставить в заветное отверстие.

Этой легенде верили и русские, поэтому не раз делали попытки овладеть драгоценным ларцом. Сам мавзолей султана Санджара, последнего представителя могущественной сельджукской династии, был возведен примерно в первой половине XII века и поражал современников и последующие поколения своими размерами и четкостью архитектурной композиции. В начале XV века Исфизири писал о мавзолее, что "это одна из величайших построек царств вселенной и до такой степени прочна, что порча не может коснуться ее". Однако время не пощадило этот памятник, и постепенно усыпальница султана Санджара потеряла свой величественный первоначальный облик.

Мервская цивилизация отличалась высочайшим уровнем технологий, утраченных еще в далеком прошлом и заново открытых лишь совсем недавно. В античном мире, например, очень ценилось "маргианское железо", из которого изготовлялись стальные изделия высокого качества. Плутарх в своем "Сравнительном жизнеописании" писал об "ослепительно ярко сверкавших" стальных шлемах и панцирях парфянских воинов. Плиний тоже свидетельствовал, что в Риме отдавали предпочтение именно "маргианскому железу", так как только его можно было сравнить со знаменитыми китайскими изделиями.

Во время археологических раскопок античных слоев Мерва были найдены виноградные и вишневые косточки, зерна пшеницы и риса, семечки дыни, арбуза и огурцов. Причем все они по своей величине значительно превосходили косточки и зерна современных сортов винограда и злаков. Арабский географ IX века ал-Истархи восторженно писал: "Мерв — лучший из городов Хорасана относительно съестных припасов: хлеб в Мерве таков, что более чистого и приятного на вкус хлеба нет в Хорасане, а сухие плоды Мерва — виноград (изюм) и прочие предпочитаются таковым из других мест; славится изобилием их Герат, много их и в других местах, но вкусом и достоинством их превосходят мервские".

Археологические раскопки предоставили ученым и образцы высококачественных хлопчатобумажных тканей. "Собирается в Мерве самый мягкий "мервский" хлопок и выделываются хорошие "мервские" ткани, которые вывозятся в разные страны" — так писал ал-Истархи. Спрос на "мервские" ткани был настолько велик, что багдадские халифы даже организовали в Мерве специальную мастерскую, ткани из которой поступали в их сокровищницу. После смерти халифа аль-Мустакфи в его сокровищнице обнаружили 65000 отрезов "мервской" ткани и 13000 "мервских" чалм, которые хранились там вместе с золотом и драгоценными камнями.

МЕМФИС

Более 6000 лет назад на территории современного Египта существовало два государства: Верхний Египет занимал нижнюю часть долины Нила, а Нижний Египет располагался в дельте Нила. Когда оба эти государства объединились, у разделявшей их прежде границы, у стыка долины и дельты Нила, на левом берегу реки вырос город Мемфис — столица объединенного Древнеегипетского царства.

Основал город царь Менес, по повелению которого было повернуто течение Нила, омывавшего прежде подножие Ливийских гор: течение Нила было направлено на несколько километров восточнее. Геродот в своих сочинениях указывал на место, где были выстроены плотины, находившиеся в 18 километрах к югу от Мемфиса. На отнятой таким образом у Нила земле сначала была возведена крепость "Белые стены", а потом вокруг нее фараон Менес построил город, который сначала был назван "Маннофер" (или "Меннефер"), что означает "хорошее место". В нем поселились фараон со своим войском, его приближенные и жрецы, и вскоре огромные богатства стали стекаться в Мемфис. В течение многих веков город видел в своих стенах все известные народы Азии, Африки и Европы.

С развитием торговли через город прошли два важнейших торговых пути, что и превратило Мемфис в один из крупнейших рынков того времени. Из стран Юго-Западной Азии сюда привозили различные ткани и оружие, из Восточной Африки — слоновую кость, золото и ароматические вещества. Здесь же продавались товары и египетского производства — зерно, гончарные изделия, украшения из драгоценных металлов.

В течение нескольких тысячелетий Мемфис оставался первым городом Египта и крупнейшим торговым центром Восточного Средиземноморья. Он достиг своего расцвета во время правления IV и V династий и при первых фараонах VI династии; затем он был покинут, но снова воскрес при фараонах XVIII династии, которые освободили Египет от чужеземных завоевателей. Но после перенесения столицы сначала в Фивы, а потом в Александрию город постепенно стал терять свое значение самой древней столицы Египта.

Ко времени завоевания Египта греками Мемфис еще сохранял свое величие и роскошь, хотя Страбон уже говорил о нем как об умирающем городе. Через несколько веков после Страбона наступило время, когда слово в слово оправдались грозные предостережения пророка Иеремии: "Готовь себе нужное для переселения, дочь — жительница Египта; ибо Ноф (Мемфис) будет опустошен, разорен, останется без жителя". В 640 году Мемфис был до основания разрушен арабами, но его развалины еще много веков спустя выглядели величественными.

В XII веке их увидел арабский писатель Абд эль-Латифа, который отмечал, что нужно затратить по меньшей мере полдня, чтобы пересечь их с юга на север. "Это было такое соединение чудес, которое подавляло ум и которое напрасно бы пытался описать самый красноречивый человек… Чем больше смотришь на эти развалины, тем больше растет чувство восторга, когда на каждом шагу встречаешь новый предмет удивления".

Вся огромная равнина была усеяна громадными развалинами, свидетельствующими о былом величии Мемфиса: виднелись фундаменты обширных зданий, местами стояли даже стены и монументальные ворота, возведенные из трех монолитов. Особенно поразили арабского писателя два колоссальных льва и статуя фараона Рамсеса II высотой около 13 метров, не считая пьедестала. Местные жители рассказывали ему, что люди, оставившие после себя все эти чудеса, были гигантами и владели всеми тайнами чародейства.

Во времена Абд эль-Латифы статуя Рамсеса II — современника юности Моисея — лежала в глухом месте в глубокой яме, лицом к земле. В нескольких шагах от нее, окруженные легким забором, лежали бесформенные обломки, собранные по окрестным полям.

В настоящее время статуя самого воинственного фараона Древнего Египта покоится на каменных подставках, чуть в стороне лежит на земле вторая, точно такая же, статуя Рамсеса II. Среди травы возвышается сфинкс из отполированного и великолепно отделанного алебастра. С величайшим мастерством древний скульптор передал силу и мощь льва и спокойное величие его человеческого лица.

От Мемфиса сохранились и самые древние на всем земном шаре колонны: они невысокие и стоят в 2 ряда. За ними раскинулся огромный двор, когда-то окруженный стеной из гладких известняковых блоков. От стены в настоящее время остались только развалины, но уцелели ворота, через которые и вступали на территорию двора, где находился ансамбль из храмов, гробниц и колоннад. Сейчас это все разрушено, только от храма Лотоса осталась стена с тремя расширяющимися наверху пилястрами, напоминающими цветок лотоса.

Когда-то на южной окраине Мемфиса, в Саккара, был расположен некрополь, памятники которого свидетельствовали о блестящей культуре Египта III тысячелетия до нашей эры. Перед входом в наиболее роскошные гробницы египтяне строили перистиль с колоннами, а над дверью писали молитву богу Анубису и просили, чтобы он даровал им хорошее погребение "после счастливой и продолжительной старости" и облегчил умершему путешествие по загробному миру. За перистилем помещалась поминальная комната, которая всегда была доступна для живых: сюда приносили яства, необходимые умершему во время его долгих загробных странствий.

В 1850 году здесь оказался французский археолог О. Мариетт и увидел выглядывавшую из песка голову сфинкса. Молодому ученому сразу же вспомнилось место из географических описаний Страбона: "В Мемфисе есть храм Сераписа, расположенный среди такой пустыни, что ветры нанесли на него целые горы песка, из которых мы увидели лишь выглядывающих сфинксов: одних полузасыпанных, других полностью скрытых песком".

Огюст Мариетт нашел четыре гробницы, которые оказались нетронутыми, остальные же были разрушены или обворованы. Центральной среди всех сооружений некрополя была пирамида фараона Джосера <Подробнее о ней можно прочитать в книге "100 великих чудес света".>, но лучше других сохранилась гробница Хер-Нейт — царицы I династии. Ее погребальная камера была вырыта в известковой скале: пол и потолок ее покрывали деревянные бревна, а стены были выложены кирпичом.

После многомесячных трудов и немалых препятствий со стороны местных властей О. Мариетту удалось отрыть аллею из 141 сфинкса, которая привела его к Серапеуму — подземному склепу священных быков, лежащих в гробах из цельного красного или черного гранитного монолита. Склеп был давно разворован, но на стелах остались надписи. С большим трудом ученый подбирал стелы с именем священного быка Аписа, и за три года он собрал до 7000 предметов, половина из которых связана с культом Аписа.

Главным богом в Мемфисе был Птах — покровитель искусства и ремесел, а земным воплощением его был священный бык Апис, который обитал в специально построенном для него храме. Апис всегда присутствовал на земле — как только священный бык умирал, жрецы подыскивали нового, в котором бы проявилось присутствие бога Птаха. Дело это было нелегким, так как избираемый теленок должен был отвечать 28 требованиям (например, определенному цвету шерсти, форме рогов и др. признакам). Находка нового Аписа являлась важным событием и потому всегда встречалась с радостью и ликованием, ведь всякое промедление считалось знаком божьего гнева. Могущественная каста жрецов не пропускала случая воспользоваться этим обстоятельством и, сообразуясь с политическими обстоятельствами, находила или не находила нового Аписа. Иногда стойло в мемфисском храме оставалось пустым в течение нескольких десятилетий.

Когда же новый Апис отыскивался, его вели в Мемфис, и празднества длились здесь 8 дней. Затем быка ставили в храм бога Птаха, где он и оставался всю свою жизнь, пользуясь великими почестями: ему прислуживали молодые девушки, а жертвоприношения перед ним совершали первосвященники или даже сам фараон. Любое движение божественного быка (взмах хвоста, поворот головы и т.д.) воспринималось как предзнаменования и воля бога Птаха.

Со смертью Аписа весь Египет предавался скорби и облекался в траур. Но если, достигнув 28 лет — возраста, в котором "умер" бог Птах, священный бык не умирал, то его умерщвляли насильственно: жрецы в траурных одеждах вели его на берег Нила и осторожно топили.

Церемония погребения продолжалась 70 дней: она совершалась с таким великолепием и так возбуждала религиозные чувства народа, что некоторые египтяне в порыве благочестия жертвовали весьма значительные суммы на сооружение могилы очередного Аписа. Только в эти 70 дней в Подземелья Серапеума допускался народ, толпами приезжавший со всех концов Египта. Если за эти дни находили нового Аписа, то по окончании траура начинались народные празднества.

На одно из таких торжеств в июне 525 года до нашей эры попал персидский царь Камбиз, возвращавшийся из неудачного похода в Эфиопию. Одновременно он получил известие, что его армия была погребена в песках пустыни, а флот, которому он приказал покорить Карфаген, отказался выступить против этого города. И Камбиз подумал, что торжества в Мемфисе затеяны по случаю его неудач. Разгневавшись, он казнил все городское начальство, приказал высечь жрецов и собственноручно убил молодого Аписа. Затем он приказал своим солдатам разграбить все мемфисские храмы, а потом сжечь и сам город. Когда Камбиз очнулся от своего безумия, то сам пришел в ужас от того, что за несколько дней успело натворить его войско.

АНУРАДХАПУРА — ДРЕВНЯЯ СТОЛИЦА ЦЕЙЛОНА

Древние хроники, выдавленные стилом на листьях талипотовой пальмы, сообщают, что первое государство на Цейлоне основал индийский царевич Виджайя. Изгнанный из отчего дома за строптивость, он набрал отряд смельчаков и ушел искать счастье за море. Произошло это в VI веке до нашей эры, с того времени и ведет свое начало история Цейлона.

Греки называли этот остров Тапробаном, арабские купцы времен Синдбада-морехода нарекли его Серендибом, а Цейлоном его назвали англичане. Местные же жители с древнейших времен именовали свою родину "Шри-Ланка" <С 1972 года остров и государство Цейлон называется Шри-Ланка>, что означает "благословенная земля". Этот великолепный остров называют "каплей, оторвавшейся от Индии": он является своего рода мостом между Индией и странами, лежащими дальше к востоку. Цейлон многое перенял от Индии, его культура развивалась под индийским влиянием, идеология и религия тоже в значительной степени заимствованы из Индии. Отсюда на Цейлон пришел и буддизм — с одной из миссий, во главе которой стоял Махинда — сын индийского царя Ашоки, особенно ревностного приверженца буддизма.

Древнее цейлонское предание гласит, что однажды царевич Махинда встретил в лесу охотившегося цейлонского царя Деванампиятиссу. Царь пригласил путешественника к себе в гости, и тот довольно быстро обратил хозяина в буддизм.

Впоследствии Махинда поселился в Махинтале — недалеко от того места, где встретил царя Шри-Ланки. Он жил в пещере, и Деванампиятиссу часто приезжал к отшельнику — посоветоваться о важных государственных делах или просто житейских проблемах. Там же цейлонский царь построил несколько храмов и монастырей, а когда Махинда умер, то над его могилой возвели самую высокую в стране дагобу. Вокруг нее впоследствии и выросла Анурадхапура, со временем превратившаяся в один из крупнейших и процветающих городов Востока.

Город, по преданию возникший в IV веке до нашей эры, просуществовал несколько веков и был столицей цейлонских царей династии Махавамса. Это была столица с поистине 1000-летней историей, и в этом отношении она превзошла многие города мира. В период расцвета территория Анурадхапуры превышала 12 километров в диаметре, в ней проживало более 300000 человек.

"Поэмами в камне" называют на Цейлоне древние столицы острова — Анурадхапуру и Полоннаруву. И это не случайно: остатки древних городов напоминают пожелтевшие страницы "Махавамсы" и "Динавамсы" — древних исторических хроник Шри-Ланки.

После того как цейлонскую столицу из Анурадхапуры перенесли в другой город, жители покинули ее, но она осталась наиболее почитаемым собранием буддистских памятников. Ежегодно их посещают многочисленные паломники со всех концов Шри-Ланки и из других стран.

Первым из европейцев, кто посетил место древней столицы Цейлона, был итальянец Ф. Неграо (1630), который сделал обмеры нескольких каменных колонн. Более подробно памятники Анурадхапуры в 1679 году описал Роберт Нокс. Судя по старинным хроникам и сохранившимся памятникам, Анурадхапура возводилась по определенному плану. Четверо городских ворот были ориентированы по сторонам света, окружавшие город оборонительные стены уже в I веке достигали в высоту более трех метров. Во II веке стены Анурадхапуры надстроили и дополнили сторожевыми башнями.

Древняя Анурадхапура состояла из внутреннего города, который образовывали царский дворец и важнейшие религиозные сооружения, и выросшего позднее внешнего города. К внутреннему городу примыкал знаменитый парк Махамегха, заложенный при царе Мутасиве, а его преемник, известный правитель Деванампиятиссу, передал парк в дар буддистской общине.

При Деванампиятиссе в Анурадхапуре был посажен черенок, взятый от росшего в Северной Индии дерева, под которым произошло просветление Будды. Черенок прижился, и выросшее из него дерево, известное в буддистском мире под названием "бо" (или "бодхи"), сохранилось до наших дней. Оно слывет самым древним растением на земле, возраст его известен довольно точно — около 2250 лет.

Большинство построек частного и общественного характера в древней Анурадхапуре сооружалось из дерева. Из камня прежде всего создавались Будды и ступы — вместилища буддистских реликвий. Но и впоследствии, с распространением каменного строительства, дерево не потеряло своего значения.

В честь Будды цейлонские цари воздвигли много храмов, дагоб и других культовых сооружений. Высоко в небо устремилась одна из самых древних и почитаемых ступ Цейлона — Руванвалисая, построенная, по преданию, еще царем Дутагамини во II веке до нашей эры. Как и много веков назад, сюда приходят монахи-бхикшу и верующие буддисты-миряне. Часто приезжают в древнюю столицу студенты и школьники, чтобы еще раз вспомнить свою великую историю и лучше понять настоящее.

Как уже указывалось выше, в Анурадхапуре осталось много старинных памятников, особенно много дагоб, которые (по предположениям некоторых ученых) произошли скорее всего от могильных курганов. Сначала дагобы, как и ступы, представляли собой полушария, немногим отличающиеся от холмов и курганов. Впоследствии дагобы стали вытягиваться вверх, обрастая при этом дополнительными деталями, каждая из которых имела точный смысл и определенное значение. Так дагобы превратились в настоящие гробницы.

Старейшими из памятников Анурадхапуры считаются дагобы Тхупарама и Абхаягири. Одновременно с ними в городе был построен "Медный дворец", представлявший собой сооружение странное и удивительное — это было 9-этажное здание с 900 комнатами. В Анурадхапуре среди множества дагоб можно было видеть лес из резных каменных колонн. Все столбы имели одну высоту — 4 метра; их было 40 рядов по 40 колонн в каждом, то есть ровно 1600 колонн. Когда-то они были украшены серебряными пластинами, а поддерживаемая ими крыша — медными листами, отчего дворец и получил свое название. Вот что написано в хронике "Махавамса" о "Медном дворце": "Карнизы его были украшены драгоценными камнями и золотом. Было в нем множество комнат — каждая с окнами — яркими, как глаза".

В дворцовый комплекс входили две больницы — для людей и для животных; в театральном здании перед публикой выступали сказители. На каждые 10 деревень государством назначался врач, получавший государственное жалованье. Вода на рисовые поля текла из огромных водохранилищ, которые летописи уважительно называют "морями".

Созданные искусными руками цейлонских зодчих огромные сооружения в Анурадхапуре стали замечательными памятниками искусству сингальских мастеров. Столетия донесли до нас и образцы светского искусства древних сингалов. "Влюбленные" — так называют скульптурную композицию, которая была выполнена 2500 лет назад на стене анурадхапурского храма Усурумуния. Легенда из поколения в поколение передает историю о любви царского сына к девушке из касты "неприкасаемых". Закон и обычай строго запрещали им даже находиться вместе, но чувства оказались сильнее. Царевич пожертвовал богатством и славой и женился на "неприкасаемой".

Анурадхапура просуществовала до XI века, а потом подверглась опустошительному нашествию войск правителей южноиндийского тамильского государства Чола, после которого уже не смогла возродиться в былой своей славе. Главным городом и культурным центром Цейлона стала Полоннарува.

МОХЕНДЖО-ДАРО

Среди экспонатов одного из музеев города Дели есть небольшая статуэтка из темного металла. Только что закончив танец, застыла, гордо подбоченясь, нагая девушка. Уверенная в успехе, она словно ждет восхищенных аплодисментов от зрителей. Левой рукой, от запястья до плеча унизанной браслетами, танцовщица оперлась о колено, не без кокетства показывая, что она немного устала — то ли от танца, то ли от тяжести браслетов.

Эта статуэтка была найдена при раскопках Мохенджо-Даро — одного из древнейших городов мира. В 1856 году на территории нынешнего Пакистана, у небольшой деревушки Хараппа, археолог Александр Каннигам нашел камень цвета слоновой кости, на котором были высечены горбатый бык и неизвестные знаки, отчасти напоминавшие иероглифы.

Холм, где обнаружили эту находку, был буквально "сложен" из красного обожженного кирпича, которым много лет пользовались строители железной дороги и крестьяне окрестных деревень. Так постепенно исчезал с лица земли один из уникальных городов древности — Хараппа.

И только в начале 1920-х годов, после открытия города Мохенджо-Даро, мир узнал о существовании в долине Инда древнейшей цивилизации. Мохенджо-Даро отдален от Хараппы на расстояние почти 3000 километров, но оба города имеют между собой много общего. Разница заключалась лишь в том, что Мохенджо-Даро сохранился лучше.

Индийские ученые Р. Сахни и Р. Банерджи откапывали улицы городов-близнецов и находили в них одинаковые прямоугольные кварталы с четкой планировкой, застроенные одинаковыми кирпичными домами. На огромной площади почти в 260 гектаров разместились целые кварталы и отдельные сооружения Мохенджо-Даро — "Холма мертвых" (так переводится это название). Холм был увенчан буддийской молитвенной ступой, построенной во времена существования Кушанского царства — через 15 веков после гибели великого города.

Некоторые ученые и археологи, устремившиеся сюда из многих стран мира, долго отрицали самостоятельность индийской цивилизации в этом районе, считая ее восточным вариантом шумерской культуры. Другие исследователи, наоборот, полагали, что Хараппа и Мохенджо-Даро не были похожи на своих ровесников из Элама, Шумера и раннединастического Египта. У городов Двуречья была иная планировка, а строительным материалом служил кирпич-сырец. Только с постепенным освобождением из-под земли новых кварталов и строений миру явилась цивилизация, которую теперь называют протоиндийской.

Письменные источники шумеров рисуют иной образ жизни городов Двуречья и иное мировоззрение их жителей. И тогда ученые стали искать упоминания о вновь открытых городах в "Ригведе" — древнейшем литературном памятнике Индии. Но и там они обнаружили лишь туманные упоминания о "пура", населенном "хитрыми купцами". Однако легенды и предания о богатом и прекрасном городе в долине Инда существовали с незапамятных времен. Но свободные и красивые люди, населявшие этот город, прогневали богов, и те обрушили город в пропасть. Как бы подтверждая эти легенды, музеи в результате археологических раскопок пополнялись все новыми и новыми экспонатами. Вот высеченная из камня голова жреца, женские украшения, доски с изображениями жертвенных животных и, наконец, иероглифы, не расшифрованные до сих пор.

До середины 1960-х годов ученые считали, что Мохенджо-Даро не имел укреплений, хотя за 15 лет до этого английский археолог М. Уилер расчистил сооружения, которые можно было бы принять за оборонительные. Цитадель, располагавшаяся в центре Мохенджо-Даро, когда-то была обнесена мощными крепостными стенами толщиной 9 метров. Но полной уверенности в том, что это оборонительные укрепления, у археологов не было. Дальнейшие раскопки показали, что в южной части города тоже была массивная стена, сложенная из кирпича-сырца и облицованная обожженным кирпичом. Но не было установлено, для чего она предназначалась: для защиты от врагов или же для охраны города от наводнений.

От цитадели широкая прямая улица вела к зданию, которое ученые назвали "Залом заседаний". Рядом с ним размещалось вместительное зернохранилище, а неподалеку, на массивном кирпичном фундаменте с вентиляционными проемами, когда-то высилось двухэтажное строение из гималайского кедра.

Мохенджо-Даро был прекрасно распланированным городом: все его улицы проходили строго с севера на юг и с востока на запад, и таким образом они были хорошо защищены от ветров. По строительному уставу ни один дом не должен был выступать за общую линию. Главные улицы пересекались переулками под прямым углом, и потому в городе не было закоулков и тупиков. Длина главной улицы в Мохенджо-Даро составляла 80 метров, ширина — 10 метров, по ней одновременно могли проехать несколько воловьих повозок.

За стенами цитадели размещался нижний город, состоявший из кирпичных домов с плоскими крышами, которые одновременно служили и балконами. Здания возводились из кирпича, который обжигался в открытых ящиках, как и до сих пор это делают индийские крестьяне. Дома в Мохенджо-Даро достигали высоты 7,5 метра, вместо окон в них делались вентиляционные отверстия с решетками из глины и алебастра. Чтобы в дом не попадала пыль с главных улиц, вход в него делался в переулке. Стены и пол обшивались циновками, в домах были сделанные из кирпича ванны, а грязную воду сливали в глиняные сосуды с маленькими отверстиями для просачивания: эти сосуды ставились на землю.

В каждом квартале были общественные колодцы, превосходная для того времени система канализации и водопровод, по которому подавалась на вторые этажи зданий нагретая солнцем вода. В Мохенджо-Даро была и большая общественная баня с кабинами и детским отделением. Из бани вода вытекала по сточной трубе в главный крытый канал, который проходил по каждой улице. Все каналы вливались в большую яму, находившуюся за городом.

Большую часть домашней утвари жители Мохенджо-Даро делали из меди или бронзы. Для сельскохозяйственных работ изготовляли лемеха и серпы; для ремесленников — топоры, пилы, лопаты; для воинов — мечи, пики, копья и кинжалы…

Из одежды женщины города носили только короткие юбки с приколотой к ним брошкой, жемчужным поясом или лентой и веерообразный головной убор, в прохладную погоду набрасывали на плечи накидку. Мужчины были еще скромнее в одежде, довольствуясь лишь набедренной повязкой. Никто не носил обуви, зато прическе уделялось огромное внимание, причем большими щеголями были мужчины. Если женщины чаще всего только заплетали косу, то мужчины делали прямой пробор и связывали волосы лентой, иногда собирали их узлом.

Насколько женщины были непритязательны в одежде, настолько взыскательны они были к украшениям. Все носили серебряные украшения и налобные повязки, пояса из позолоченной бронзы, шпильки для волос с фигурными головками и гребни из слоновой кости.

Несмотря на многочисленные исследования, ученых до сих пор продолжают волновать существенные для истории этой цивилизации вопросы. Кто возвел эти города, процветавшие 40 столетий тому назад? К какой расе относились обитавшие здесь люди и на каком языке они изъяснялись? Какая у них была форма правления?

Признаки упадка культуры Мохенджо-Даро стали замечаться около 1500 года до нашей эры. Дома строились небрежнее, и уже не было в городе той строгой линии улиц. О причинах гибели Мохенджо-Даро в ученом мире выдвигалось много различных версий. Одни исследователи считали, что всему виной резкое изменение русла Инда, вызванное сильным тектоническим сдвигом. Исследования геологов показывают, что землетрясения не раз нарушали нормальную жизнь в Мохенджо-Даро и в конце концов привели к возникновению гигантского озера. Вода часто затопляла город, поэтому для защиты от наводнений и была возведена укрепленная стена. Однако эти предположения еще требуют доказательств. Другие ученые полагали, что город и его население погибли от нашествия арийцев, которые перебили всех жителей Мохенджо-Даро и разрушили их дома. Обнаруженные скелеты людей, живших в городе в последние годы его существования, версию о нашествии чужеземных племен не подтверждают. Так что окончательного ответа о причинах гибели Мохенджо-Даро наука еще не дала.

АХЕТАТОН — ГОРОД ФАРАОНА-ЕРЕТИКА ЭХНАТОНА

В 1368 году до нашей эры на египетский престол вступил Аменхотеп IV — самый необычный из древнеегипетских фараонов, реформы которого породили исключительно интересный период в истории Египта. До него система мистико-религиозных представлений древних египтян была чрезвычайно сложной и запутанной. Поклонение многочисленным богам шло еще со времен обожествления животных. Например, бога мертвых Анубиса изображали в образе человека с головой шакала, бог солнца Гор (который воплощался в фараоне при его коронации) изображался летящим соколом или человеком с головой сокола, бог Тот — с головой ибиса, богиня Хатор — с головой коровы и так далее. Их культ дополнялся поклонением верховным божествам — Ра, Амону и Птаху. Каждого из них сопровождал целый пантеон родственных божков, которые имели власть в каком-нибудь одном номе или городе. Столь громоздкая система дробила Египет и мешала его объединению.

Фараон Аменхотеп IV упразднил культ бога Амона вместе с поклонением другим — крупным и мелким — богам. Жрецы бога Амона составляли тогда самую большую и влиятельную прослойку в обществе, настолько сильную, что могли даже противопоставить свое влияние власти фараона.

Аменхотеп IV порвал с фиванским жречеством и прежней официальной религией. Уже в первые годы царствования рядом с храмом бога Амона в Фивах, в саду с благовонными деревьями, он возвел храм богу Атону — "единому всеозаряющему животворящему Солнцу" — и верховным жрецом нового бога объявил себя.

На шестом году царствования разрыв Аменхотепа IV с фиванским жречеством оформился окончательно: фараон запретил богослужения в честь Амона и всех прежних богов, громадные владения жрецов были конфискованы, бесчисленные храмы закрыты по всей стране, имена богов соскабливались со стен общественных зданий. Сам он сменил свое имя Аменхотеп ("Амон доволен") на Эхнатон ("Угодный Атону") и вместе с семьей, воинами, ремесленниками, новыми жрецами, художниками, скульпторами и слугами покинул Фивы — государственную столицу и центр культа бога Амона.

Поднявшись по течению Нила, фараон вышел на берег в широкой долине, окруженной неприступными скалами. На сверкающей золотой колеснице, в сопровождении приближенных Эхнатон прибыл к месту, где намечалось воздвигнуть храм богу Атону. Здесь совершилось "жертвоприношение большому отцу его (Атону) хлебом, вином, откормленными быками, безрогими тельцами, птицами, пивом, плодами, фимиамом, зеленью всякою доброю в день основания Ахетатона — Атону живому". Эта надпись была высечена на одной из 14 пограничных стел новой столицы, на другой стеле сохранилась клятва фараона никогда не переступать этих границ.

Чтобы в несколько лет на пустом месте построить большой великолепный город, мало было согнать туда много народу. Простую рабочую силу можно было использовать при возведении зданий, но для их отделки нужны были искусные мастера, которые и покрыли огромный храм бога Атона резными изображениями и надписями. Рядом с храмом, под прямым углом к нему, располагался главный дворец — самое большое гражданское здание древнего египетского зодчества. Площадь его составляла 700x300 метров, и это не считая смежных личных дворов и храма царской семьи. Основная часть дворца, как и храма Атона, была сделана из белого камня. Весь он был украшен золотом, изразцами, живописью, резными изображениями и надписями.

Возведенный город с храмами, садами, дворцами, богатыми кварталами вельмож, парками и прудами был объявлен "землей бога Атона". В этом городе даже тип древнеегипетского храма стал совершенно другим. Все прежние храмы вели из света во мрак культовой молельни, которая озарялась лишь светильниками у алтарей. Сумрачного состояния души требовала сама природа древних богов, рассчитанная на устрашающее почитание.

Культ бога Атона носил совсем иной характер. Главным ритуальным обрядом сопровождался восход солнца, при котором оживали берега Нила, распускались голубые и белые лотосы, из зарослей папируса поднимались стаи птиц, оглашая пробуждающийся мир своими криками. В этот момент в храме, который представлял собой громадный открытый солнцу двор, жители Ахетатона приносили солнцу свои дары: цветы, овощи и плоды. Храм был празднично оформлен пилонами, статуями фараона и живописью. Стоя на верхней площадке главного алтаря, Эхнатон взмахивал кадильницей с фимиамом, а музыканты, аккомпанировавшие на арфах и лютнях, придворные, жрецы и все молящиеся произносили нараспев слова гимна:

Прекрасен твой восход на горизонте, о живой Атон, зачинатель жизни.

Встают люди, омывают тело, воздевают руки, радуясь рождению нового дня!..

Ты даешь жизнь и отдаленным странам, оплодотворяя дождем их земли.

Как многочисленны и прекрасны творения твои: люди, животные, цветы, травы — все, что есть на земле, в воде и в воздухе!

Новые идеи фараона-реформатора проявились также в поэзии и живописи, архитектуре, скульптуре, да и в обыденной жизни. Эхнатон не вел войн, поэтому он нигде не изображен захватывающим земли или карающим врагов. Поэтому рельефы, живописные и скульптурные портреты представляют его человеком, погруженным в философские размышления, с богатым внутренним миром: в изображениях фараона угадывается некоторая созерцательность, обостренное, почти чувственное ощущение полноты бытия со всеми его радостями и горестями.

Эхнатон умер рано, когда ему не было еще и 35 лет, и не оставил ни сыновей, ни достойных сподвижников. Некоторые исследователи даже предполагают, что он был отравлен, так как на одной из росписей изображено покушение на него.

Новые фараоны делали все, чтобы вычеркнуть из истории память о своем предшественнике и его новом боге. Они стерли, растоптали и уничтожили все, что было создано Эхнатоном. Особенно старался военачальник Херемхеб, воцарившийся на египетском престоле якобы по "воле бога Амона". Не имея законных прав на трон, он с особым рвением преследовал память о фараоне Эхнатоне. По приказу Херемхеба началось уничтожение Ахетатона, к тому времени уже и так окончательно покинутого. Прекрасный город громили с ненавистью: разбивали и крушили великолепные храмы и дворцы, статуи и рельефы. Потом руины Ахетатона постепенно занесло песком, и их на несколько тысячелетий укрыла пустыня. На том месте, где некогда сверкали белизной набережные, до 1880 года в царстве солнца и тишины тянулась узкая полоса посевов, а в тени густых пальмовых рощ приютились три небольшие деревушки.

Открыли город фараона-реформатора, как это часто случается, совершенно случайно. В конце 1880-х годов одна женщина из маленькой деревни Телль-эль-Амарна нашла несколько глиняных табличек с какими-то надписями. Она поняла, что это — те самые "древности", которыми так интересуются иностранцы. Чтобы увеличить рыночную ценность своей находки, она разломала таблички на несколько частей, которые и предложила торговцам-перекупщикам. Те отнеслись к ним довольно скептически и предложили за них весьма низкую цену. Только один из торговцев понял, что таблички покрыты какой-то письменностью, и предложил их различным музеям Европы.

Однако и ученые, испытавшие много разочарований из-за восточных подделок, отнеслись к табличкам из эль-Амарны недоверчиво. Лишь сотрудники Берлинского музея не только установили подлинность глиняных фрагментов, но и решили скупить все письменные таблички, к тому времени оказавшиеся во всех частях света.

Так в начале 1890-х годов в районе Телль-эль-Амарны начались первые раскопки, к которым приступил англичанин Уильям Мэтью Флиндерс Питри. Он был по образованию химиком и математиком, потом занялся коллекционированием древностей, а затем, в течение почти 50 лет, был "землекопом с метром и теодолитом в руках". Однако Ф. Питри, который до этого открыл уже много интереснейших памятников египетской истории, к раскопкам в эль-Амарне вскоре потерял интерес. Начавшая было приоткрываться тайна так и осталась неразгаданной.

Только в 1907 году Германское восточное общество решилось взяться за раскопки таинственных холмов близ эль-Амарны. Руководил этими работами Л. Бурхардт, которому принадлежит честь открытия всемирно известного теперь бюста Нефертити — необыкновенного памятника, подарившего человечеству совершенно новую страницу истории древнеегипетского искусства. <Подробнее об этой находке можно прочитать в книге "100 великих сокровищ".>

Первая мировая война прервала исследования в эль-Амарне, и они были продолжены только после ее окончания. Археологические находки постепенно восстанавливали короткую историю Ахетатона — "могущественного города лучезарного Атона, великого в своем очаровании… и полного богатств".

Большую часть огромной территории города-резиденции фараона Эхнатона сегодня уже можно себе представить. Она была построена на месте, до того никем не заселенном, и потому вопрос об ограниченности городской территории тогда не возникал. А так как Ахетатон существовал весьма недолгое время, то вопрос о земле и в дальнейшем не мог стать проблемой, поэтому для города были характерны широко раскинувшиеся дома усадебного типа. Планировка и богатых, и бедных домов не отличалась разнообразием, более того, характерная особенность всех построек — однотипность их планов. Существенным отличием бедных домов от богатых было лишь то, что к бедным не пристраивали молельни, хозяйственные службы, помещения для рабов и слуг.

Типичный богатый дом в Ахетатоне — это обычно целая усадьба, занимавшая площадь 68x55 метров. В центре ее находилось жилое здание, вокруг которого располагались сад, молельня и другие постройки. Вся усадьба обносилась стеной с двумя входами: от главного входа дорожка вела к небольшому дворику, откуда, поднявшись по нескольким ступеням, попадали в крытый подъезд дома. К подъезду примыкало небольшое помещение, через которое проходили в большую продолговатую комнату с 4 круглыми колоннами: это была своего рода приемная для гостей и одновременно комната, где отдыхали хозяева.

За приемным залом находилась центральная комната всего дома — большое помещение тоже с четырьмя колоннами, но уже квадратными. Отсюда двери вели в остальную часть дома — спальню хозяина, комнаты членов семьи и т.д. Все помещения освещались через окна, расположенные вверху наружных стен — почти у самой крыши. Чтобы осветить центральную комнату, стены ее были сделаны большей высоты, чем у соседних помещений.

Большие и хорошо спланированные дома знати располагались у самых дорог; дома поменьше — за ними, но тоже близко к дороге, а дальше, на кривых улочках с узкими проходами, беспорядочно ютились хибарки бедноты.

Жрецы солнечного бога Атона размещались в огромном районе с роскошными порталами и улицами для процессий, с украшенными колоннами молельнями, со скульптурами и рельефами. По замыслу Эхнатона все помещения иногда оформлялись в виде нильского берега: тонкие колонны напоминали стебли папируса, в росписях стен и пола повторялись цветы и бутоны лотоса, а также порхающие в зарослях птицы. Эти мотивы и раньше встречались в египетском искусстве, но никогда прежде в них не было такого богатства сюжетов и красок, такой свободы и изящества исполнения, такого увлечения красотой линий и цвета…

Эта же естественность, сменившая канонизированную стилизацию поз и жестов, проявилась и в изображении людей. Например, Эхнатон часто запечатлен в семейном кругу — с женой Нефертити и дочерьми. Среди найденных в эль-Амарне памятников мало таких, где фараон изображен без Нефертити.

Основывая новую столицу Ахетатон, фараон Эхнатон обещал царице воздвигнуть в ней ее собственное место для почитания солнца — "сень Рэ". У Нефертити было свое большое и великолепное судно, качавшееся у дворцового причала рядом с ладьей фараона.

К сожалению, сейчас от дворца Нефертити остались одни развалины, однако известно, что в северо-восточном конце сада находилась длинная постройка, тянувшаяся вдоль северной стены дворца. Внутри этого зала столбы, поддерживающие потолок, стояли в один ряд — каждый на крохотном островке между перемежающимися водоемами. Эти водоемы были сделаны в виде огромных букв "Т": в верхнем ряду они были повернуты отвесным концом вниз, а в нижнем — вверх. Вклиниваясь отвесными концами ряд в ряд, буквы "Т" образовывали строгий узор. Перила и пол вокруг водоемов, а также откосые стенки перил были сплошь расписаны растительным орнаментом и изображениями цветов.

Такова была эта "великолепная усадьба Солнца", украшенная небольшими храмиками, полная водных затей и утопающая в зелени и цветах. После Нефертити эти владения перешли к ее дочери Мийот.

ДРЕВНЯЯ ЭБЛА НА ЗЕМЛЕ ХАНААНСКОЙ

До середины XX века об этом городе почти ничего не знали. На исторической карте Ближнего Востока III тысячелетия до нашей эры обозначались только две могущественные державы — Египет и Аккадское царство. Многие ученые и археологи считали, что других значительных цивилизаций между долиной Нила и Месопотамией просто не существовало. Однако неожиданное открытие крестьян из деревушки Телль-Мардих и дальнейшие археологические раскопки в районе сирийского города Алеппо изменили такое мнение.

Сначала крестьяне нашли базальтовую чашу, которую сдали в городской исторический музей. А в 1964 году сирийское правительство предложило итальянскому археологу Паоло Матье приступить к раскопкам холма Телль-Мардих. Раньше тут находилось незначительное поселение, но именно здесь, на севере Сирии, было сделано сенсационное открытие. Паоло Матье долго изучал художественные изделия, которые раньше были найдены в разных районах Сирии, и пришел к выводу, что все они должны были исходить из одного центра. Некоторые исторические хроники таким центром называли Эблу — город, существовавший в Сирии с древности, но никто из ученых не знал, где он располагался. Город Эбла упоминался лишь в одном шумерском тексте — в победных реляциях царя Саргона и его внука Нарамсина — и считался заштатным. А оказалось, что Эбла — столица могущественного государства на Ближнем Востоке, соперничавшего в третьем тысячелетии до нашей эры с Египтом и Аккадским царством.

В 1968 году археологи раскопали цоколь базальтовой статуи, на котором была надпись на аккадском языке. Надпись сообщала, что статуя — это дар царя Эблы покровительнице города богине Иштар: "Для богини Иштар, я вазу изготовил Иббит-Лим, сын Игреш-Хепа, царя народа Эблы". Так было установлено, что под холмом Телль-Мардих находилась некогда могущественная Эбла.

В 1975 году экспедиция П. Матье обнаружила самый большой из когда-либо раскрытых сирийских архивов — 17000 глиняных табличек с текстами XXV–XXIII веков до нашей эры. Это было величайшее открытие! До сих пор древнейшими считались письменные источники Месопотамии на шумерском языке. Таблички, найденные в Эбле, исписаны частью шумерской клинописью, частью неизвестным доселе языком, который ученые назвали "эблаитом". Открытие царского архива было поистине сенсационным, ведь в нем содержались самые разнообразные сведения: о дворцовых делах, исторические хроники, отчеты о военных походах, договоры и соглашения, описи закупленных и проданных товаров, переписка между чиновниками и правительственными учреждениями, литературные произведения. Дешифровка этих текстов продолжается и поныне, однако уже сейчас можно составить представление о политическом и государственном устройстве Эблы, ее экономике, торговле и культуре.

Периодом расцвета города было время с 2400 по 2250 год до нашей эры. Эбла тогда настолько окрепла, что подчинила своему влиянию огромную территорию — от побережья Средиземного моря до границ Аккадского царства. Причем не путем завоеваний <Силой оружия покорен был только город Мари.>, а с помощью высокой культуры, развитой экономики и торговли. Эбла находилась на скрещении торговых путей между Месопотамией и Анатолией (современная Турция), поэтому именно торговля обеспечивала городу процветание. В столицу везли лес с прибрежных гор, шитые золотом ткани, керамику и шкуры, подчас товары доставляли из очень отдаленных мест.

Во главе государства стоял маликум (правитель, царь), которому подчинялись местные царьки, связанные с метрополией особыми соглашениями. Царь вершил все дела с помощью совета старейшин, в котором были представлены самые богатые семейства. Дань Эбле золотом и серебром выплачивали Ашур на Тигре и Мари на Евфрате, но однажды мятежный Мари отказался от своих обязательств. Войска Эблы решили усмирить непокорных, и уже вскоре полководец Эннадаган направил в столицу донесение о жестокой расправе над бунтовщиками: "Горы трупов я нагромоздил".

В административном отношении Эбла была разбита на кварталы: делами каждого из них заведовали 20 чиновников, имевших в своем подчинении помощников. Свой особый штат был и у цариц, которые иногда осуществляли высшие руководящие функции. Следует отметить, что женщины Эблы играли большую роль в жизни общества. Так, например, посвящала царя в должность и вводила его на престол маликтум (царица). Ни в какой другой древневосточной цивилизации женщины не выполняли такие функции.

Царский дворец был не только официальной резиденцией правителей страны, но и центром ее экономической и культурной жизни. В многочисленных дворах и помещениях его располагались мастерские скульпторов и живописцев, краснодеревщиков, ювелиров, гончаров и других ремесленников. Во дворце была и школа, в которой готовили государственных писцов и чиновников, причем обучение велось на двух языках — шумерском и эблаите. Здесь на глиняные таблички переписывали литературные тексты, заносили в хронику важнейшие исторические события из жизни государства.

На некоторых табличках, написанных неуверенной рукой учеников, сохранились даже пометки учителя. Глиняные таблички рассказали, например, и о том, как проходили экзамены в этой школе. Школьник-писец писал табличку под контролем "старшего брата" — дуб-зузу. Затем учитель проверял написанную табличку, согласовывал отметку с "директором" школы и только после такого обсуждения ставилась окончательная отметка.

После каждого сезона археологических раскопок в районе Алеппо ученый мир все больше и больше узнавал об Эбле. До этих открытий ученые не могли и предполагать, что в ту далекую эпоху заключались и разрывались международные договоры. В одном их документов говорилось, что царь Эблы обращается с просьбой к царю Ассирии, чтобы тот гарантировал и облегчил торговлю Эблы в самых далеких районах от ее границ, хотя Эбла и сама осуществляла политический и экономический контроль над 17 тогдашними государствами.

Дешифровка глиняных табличек помогла ученым установить и классово-социальную структуру эблаитского общества. Жители Эблы делились на две группы — думу-ниты (привилегированные горожане) и бар-аны (немногочисленные иностранцы). Думу-ниты (что означает "сыны Эблы") были коренными эблаитами, родились в Эбле и пользовались всеми правами и привилегиями своей страны. К ним относились представители самых разных профессий: гончары, скульпторы, плотники, текстильщики, мельники, пекари и др. Вторая группа — собственно иностранцы, а также рабы, военнопленные, купцы и состоявшие в эблаитской армии наемники. В самой Эбле проживало около 40000 человек, остальные 220000 — в других местах.

В городе-государстве Эбла было много храмов, посвященных различным богам. Обслуживанием храмов занимались жрецы и жрицы, но из глиняных текстов видно, что духовенство и храмы не играли ведущей роли в политике и экономике государства: в основном они занимались религиозной деятельностью. В древний период Эблы жрецы не были связаны только с поклонением богам и отправлением их культов в храмах. Жрецы занимались также пророчеством, ходили из города в город, предсказывая события и провозглашая послания богов (а их в эблаитском пантеоне было около 500).

Жители древней Эблы всегда старались задобрить своих богов обычно путем жертвоприношений их статуям. Как правило, дарили пиво, хлеб, масло, овец, коз и другую живность. Однако были дары и из драгоценных металлов — золота и серебра: кубки, браслеты, кинжалы, фигурки животных, миниатюрные колесницы и тележки. Встречались золотые и серебряные статуи богов. Например, одна из глиняных табличек сообщает, что статуя бога Дагана отлита из пяти килограммов серебра.

Кроме подношения богам даров, эблаиты отмечали и различные праздники, посвященные им: очищение — праздник бога Сикип, помазание — праздник бога Игиш. В праздники статуи богов переносили из города в деревни, а потом возвращали их назад.

Архивы Эблы содержат сведения о пяти царях, правивших здесь с 2400 до 2250 года до нашей эры. В 2350 году до нашей эры город разрушил царь Саргон I Аккадский, соседство с воинственным и могущественным Аккадом оказалось для Эблы трагическим. В 2250 году войска аккадского царя Нарамсина (внука Саргона I) вторглись в город, разорили и сожгли царский дворец. После этого Эбле удалось возродиться, и она просуществовала еще два-три столетия, пока окончательно не погибла под ударами кочевников.

НЕВЕСТА ПУСТЫНИ ПАЛЬМИРА

Честь открытия Пальмиры история приписывает итальянцу Пьетро делла Балле. В XVII веке путешественники долго и с большими трудностями добирались до Пальмиры, но когда они вернулись в Европу, им просто не поверили: город в сирийской пустыне? Разве такое может быть? Однако в следующем столетии в Англию были привезены рисунки, с опубликования которых и началась мода на Пальмиру. Потом появились путевые очерки и подробные описания древнего города: среди авторов была и русская путешественница Л. Пашкова, которая опубликовала в одном французском журнале очерк о Пальмире. Самую интересную находку того времени сделал тоже наш соотечественник, петербуржец С.С. Абамелек-Лазарев: он обнаружил и опубликовал греко-арамейскую надпись с подробным изложением таможенных правил — так называемый "Пальмирский тариф". <В настоящее время этот документ хранится в Эрмитаже.>

С древних времен местные жители называли и до сих пор называют Пальмиру "Тадмором", что означает "быть чудесным, прекрасным". Город как бы продолжает окружающую природу, и потому красота его тихая и естественная. Из желтого песка долины, окруженной лиловыми холмами, поднимаются колонны с кудрявыми, словно кроны пальм, капителями. До нашего времени Пальмира сохранилась неперестроенной, и потому золотые, нагретые солнцем стены ее зданий до сих пор украшают вырезанные листья и гроздья винограда, верблюды и ослы.

В истории имеется много удивительных парадоксов: например, Помпеи сохранила нам вулканическая лава, а Пальмиру — человеческое забвение. Город был брошен людьми и забыт на долгие столетия. А когда-то все начиналось с Эфки — подземного источника с тепловатой, чуть отдающей серой водой. Отчаянные путешественники, странники и купцы устраивали здесь привал, разбивали на ночь шатры, поили усталых верблюдов, коней и ослов. Со временем возле Эфки вырос целый перевалочный пункт — бойкий перекресток купли-продажи. В первом тысячелетии до нашей эры на этом караванном пути, ведущем от Дамаска к берегу Евфрата, он превратился в город таможен, постоялых дворов и харчевен, город менял, торговцев, разносчиков, коновалов, бродяг, воинов, лекарей, жрецов самых разных религий, беглых невольников и мастеров самых разных профессий. Здесь продавали рабов и рабынь из Египта и Малой Азии, из Индии и Аравии привозили пряности и ароматические вещества, постоянно был спрос на вино, соль, одежду, сбрую, обувь… Высоко ценилась и крашенная пурпуром шерсть: купцы, расхваливая свой товар, дружно утверждали, что по сравнению с пальмирскими другие пурпурные ткани выглядят блеклыми, словно их посыпали пеплом.

Под сводами Триумфальной арки всегда стоял многоязыкий гул, но Триумфальной ее назвали европейцы. В их представлении арки и ворота всегда ставились для прославления славных военных побед или в честь великих полководцев. Но пальмирские зодчие решали в данном случае другую задачу: двойные ворота Триумфальной арки были поставлены под углом и как бы скрадывали излом улицы, спрямляли ее.

Эти монументальные ворота из базальта, гранита и мрамора были возведены около 200 года. Огромная 20-метровая арка опирается на двойные колонны, а две небольшие арки по краям ведут в боковые улицы. Главной торговой магистралью Пальмиры была улица Больших Колоннад, пересекавшая город из конца в конец. Во всю ее длину (более 1 км) тянулись четыре ряда 17-метровых колонн, за которыми располагались жилые дома, склады и лавки.

В стороне от улицы Больших Колоннад находился театр, построенный в самом оживленном квартале Пальмиры. С правой стороны он примыкал к зданию сената: театр и сенат располагались на квадратной площади, окруженной портиками в ионическом стиле. Портики были украшены статуями римских и пальмирских полководцев, чиновников и других знаменитых людей города.

В Пальмире было много храмов, строили их весело и на совесть. Городские жители были многоязыким народом: скитальцы пустыни, они никак не хотели подчиняться единому богу. В своих религиозных ритуалах они чаще всего поминали Бэла — бога неба, которому был посвящен один из самых интересных храмов на Ближнем Востоке. Величественный храм выделялся среди всех остальных строений Пальмиры, площадь его центрального зала равнялась 200 квадратным метрам.

В Пальмире был сооружен и храм в честь бога Набо — сына бога Мардука, повелителя вавилонского неба. Бог Набо ведал судьбами смертных людей и был посыльным у богов разноплеменного пальмирского пантеона. Выходец из Месопотамии, он уживался с финикийским богом Баальшамином, арабской богиней Аллат и олимпийским Зевсом.

А земными делами Пальмиры ведали заседавшие в сенате вожди, жрецы и богатые купцы. Их решения утверждал губернатор, назначаемый из Рима, но во время правления императора Адриана город получил некоторую свободу: были снижены налоги, отозван губернатор, а власть передана местному вождю.

Шли годы, пролетали десятилетия, и постепенно Пальмира превратилась в один из самых процветающих городов Ближнего Востока. Богатства города привлекали внимание Парфянской и Римской империй, враждовавших между собой. В I веке римляне завладели Пальмирой, сохранив за ней некоторую самостоятельность. Но со временем пальмирские вожди перестали слушать римский сенат и начали проводить свою собственную политику.

Жители Пальмиры были мирными людьми, армия их была немногочисленной и в основном несла караульную службу. Но вот в 260 году персидский царь Шапур разгромил легионы императора Валериана, а самого его захватил в плен. Персидские войска подошли к самым стенам Пальмиры, и тогда римляне обратились к пальмирскому правителю Оденату с мольбой о помощи. И произошло то, что потом будет вызывать недоуменное восхищение летописцев и историков: Оденат, собрав лучших пальмирских лучников, разгромил персидскую армию.

Оправившись от разгрома, персы вновь выступили против римлян, и опять решающая роль в разгроме врага принадлежала пальмирцам. В благодарность римский император назначил Одената вице-императором Востока — вторым человеком в Римской империи. Однако правитель Пальмиры понимал, что любая его попытка возвыситься вызовет в Риме страх и озлобление. Однако уже независимо от его воли и Пальмира, и он сам приобретали все большее влияние на Ближнем Востоке. И действительно настало время, когда Рим стал бояться своего союзника. Лишить Одената титула и армии было не за что — он оставался верен присяге, объявить его врагом Рим уже не смел. И тогда Рим прибег, как это случается весьма часто, к проверенному и испытанному средству — убийству. Римские власти страны Сури в 267 году пригласили Одената для обсуждения текущих дел в Эмессу <Современный город Хомс> и там убили его вместе со старшим сыном Геродианом. По некоторым историческим сведениям, в убийстве Одената принимала участие его жена Зенобия, которая была мачехой Геродиану. Она будто бы хотела устранить их обоих, чтобы освободить дорогу к власти своему малолетнему сыну Вабаллату.

Римский император Галлиен надеялся, что второй сын Одената по малолетству своему не сможет управлять Пальмирой. Однако он не учел, что энергичная вдова, умнейшая и образованнейшая Зенобия сама была готова заняться государственными делами. По совету своего учителя, знаменитого философа Кассия Лонгина, она возвела на престол Вабаллата и стала при нем регентшей, фактически управляя самостоятельно. С большой осторожностью Зенобия выжидала часа изгнания с Ближнего Востока римских легионов, чтобы навеки утвердить в новом царстве власть своей династии.

До поры до времени Зенобия тщательно скрывала свои намерения в надежде, что ее сын унаследует трон отца. Но могущественный Рим боялся усиления окраин и сохранил за правителем Пальмиры лишь титул вассального царька. И тогда Зенобия объявила Риму войну.

Римляне были твердо убеждены, что войска Пальмиры откажутся идти в бой под командованием женщины. И сильно просчитались! Пальмирские начальники присягнули на верность Зенобии, а перешедшая на ее сторону армия вскоре овладела Сирией, Палестиной, Египтом, а на севере достигла проливов Босфор и Дарданеллы.

Военные победы Зенобии встревожили Рим, и император Аврелиан решил выступить против ее армии. После поражения при Эмессе Зенобия решила отсидеться в Пальмире, но длительную осаду выдержать не удалось. Оставалось только вывезти из города все богатства и отступить за Евфрат, а там спасут ширина реки и меткость прославленных пальмирских лучников. Но конница императора Аврелиана следовала по пятам, и у самой реки Зенобию захватили в плен.

Так семнадцать веков назад пала Пальмира. Дальнейшая судьба мятежной Зенобии таинственна и порождает у историков много догадок и предположений: будто бы своевольная царица была убита, будто бы в золотых цепях ее провели по Риму, будто бы выдали замуж за римского сенатора и она жила до самой старости.

Взяв Пальмиру, римские войска сбили статую Зенобии, но сам город не тронули. При императоре Диоклетиане здесь даже возобновилось строительство: резиденция Зенобии была превращена в римский военный лагерь, здесь расширили казармы, улучшили водопровод, возвели христианскую базилику.

Однако пальмирцы не хотели мириться с чужеземным господством и несколько раз поднимали восстания за независимость, но неудачно. Пальмира была разграблена и уже не смогла вернуть своего былого могущества. Постепенно городская знать покинула город, лишенные связей с Востоком ушли купцы, без дела остались водители караванов, чиновники, искуснейшие ремесленники… И Пальмира начала чахнуть, постепенно превращаясь в заурядный пограничный пост и место ссылок.

После римлян сюда пришли арабы, которым горожане даже не могли оказать серьезного сопротивления. Впрочем, они уже и не жили в городе, а сбились за стенами святилища бога Бэла, налепив там множество темных и тесных глинобитных лачуг. Потом сюда на долгие годы пришли турки, которые и сами ничего не хотели знать о культуре подвластных им народов, и другим не давали ее изучать. Никому не было дела до блистательной истории умирающего города, а многочисленные землетрясения довершили разрушения уцелевших храмов, дворцов и колоннад, и наступавшие пески Сирийской пустыни окончательно поглотили развалины Пальмиры.

Только в XX веке Пальмирой заинтересовались всерьез. Уверенно рос интерес России к этому городу. Русский археологический институт в Константинополе снарядил сюда экспедицию, исследователи и ученые сделали много рисунков, фотографий, схем, планов и топографических карт Пальмиры. Большой вклад в изучение истории и культуры Пальмиры внес русский ученый Б.В. Фармаковский, который в одной из своих статей писал: "Величественные памятники искусства древней Пальмиры давно уже привлекали внимание ученых и любителей прекрасного. Отрезанные от мира громадной безводной пустыней и расположенные среди леса пальм в далеком, роскошном оазисе развалины Пальмиры… всегда возбуждали воображение, всегда представлялись чем-то сказочно великолепным…

Древняя Пальмира была одним из выдающихся культурных центров на Востоке. И здесь было общество, у которого искусство было существеннейшей потребностью жизни, которое любило и преклонялось перед его создателями".

Возвышающиеся в пустыне колоннады легендарной Пальмиры манят к себе путешественников, которые с удивлением открывают для себя две Пальмиры — два Тадмора: одна из них — древняя, другая — новая, молодая. В одной из них уже давно не живут люди, она стала вечным музеем, в другой с 1928 года стали селиться бедуины и бедный народ. Именно в этом году сирийское правительство издало закон о строительстве новой Пальмиры. Город стал благоустраиваться, были проложены новые улицы, проведено электричество… Трудолюбивые жители заложили здесь пальмовые рощи, сады и огороды, вспахали поля и развели скот. По древней традиции пальмирцы занимаются и торговлей, а еще ткут ковры, шьют национальные одежды и продают их туристам.

содержание   ..  1  2  3   ..