Объект преступления по советскому уголовному праву (Никифоров Б.С.) - часть 21

>>>162>>>
являясь   начальником   железнодорожной   поликлиники,   незаконно   выписывала

своей дочери и знакомым консультационные  билеты, использовавшиеся  этими лицами
для бесплатного проезда по железной дороге. Пленум указал, что «путем использования
фиктивных   консультационных   билетов,   освобождавших   предъявителей   от   оплаты
стоимости проезда в поезде, действительно был причинен ущерб государству, однако эти
действия... не были связаны с присвоением государственного имущества как самой В., так
и другими лицами, воспользовавшимися билетами». Пленум нашел в действиях В. состав
злоупотребления служебным положением.

Как видно, судебная практика все более твердо придерживается того мнения, что

причинение   материального   ущерба   государству   в   результате   непередачи   должного   не
может   рассматриваться   в   качестве   хищения   именно   потому,   что   соответствующее
имущество в момент совершения преступления не находится в сфере государственного
использования   в   указанном   смысле

1

.   19.   Объект   преступлений   против   личной

собственности—   обеспеченная   советским   гражданам   возможность   в   установленных
законом   пределах   использовать   имущество   по   своему   усмотрению   —   также   имеет
большое значение для характеристики объективной стороны этих п,рвступлений.

Как   указывалось,   объем   правомочий   субъекта   права   личной   собственности

определяется тем, что право это имеет потребительский характер. Оно охраняется законом
для   того,   чтобы   обеспечить   гражданам   возможность   удовлетворения   их   личных
материальных и культурных потребностей. Использование личного имущества в других
целях недопустимо и представляет собой извращение целевого назначения права личной
собственности.   Следовательно,   если   действие,   представляющееся   посягательством   на
личную   собственность,   причиняет   ущерб   таким   интересам   собственника,   которые   не
охраняются   законом,   то   подобное   действие   ни   при   каких   условиях   не   является
преступлением против личной собственности ввиду отсутствия самого этого объекта.

1

  См. А. А. Пионтковский, В. Д. Меньшагин, Курс советского уголовного права,

Особенная часть, т. 1, М., 1955, стр.   410—413.

>>>163>>>
Так,   в постановлении  Пленума   Верховного  Суда  СССР  от   24  июня   1949  г.  «О

судебной   практике   по   делам   о   взяточничестве»   была   подчеркнута   ошибочность
квалификации в качестве мошенничества действий лип, которые, ложно обещая передать
взятку должностному лицу, обращают затем переданное им для этого имущество в свою
пользу.   «Суды   обычно   квалифицируют   к#к   мошенничество,—   отмечается   в   этом
постановлении,—  по ч. 1 ст.  169 УК РСФСР... действия  лиц, обманно  1выступающих
перед  взяткодателями  в роли  посредников  и затем  присваивающих  деньги  или другие
ценности, полученные ими якобы для передачи ib качестве взятки должностному лицу.
Суды   не   учитывают,   что   такие   лица   фактически   подстрекают   к   даче   взятки,   а   лица,
передающие   им   деньги   или   другие   ценности,   покушаются   на   дачу   взятки».   Пленум
указал, что в этих случаях деяние подстрекателя следует квалифицировать по ст. ст. 17 и
118, а действия взяткодателя-—по ст. ст. 19 и 118 УК РСФСР.

Например, Т. был осужден народным судом по ч. 1 ст. 169 УК РСФСР в связи с

тем,   что   он   получил   от   К-5000   руб.   якобы   для   передачи   прокурору   в   виде   взятки   за
освобождение из-под стражи сына К. и присвоил их. К. по этому делу была осуждена за
дачу   взятки,   причем   суд   постановил   взыскать   в   ее   пользу   с   Т.   указанные   5000   руб.
Судебная  коллегия   по  уголовным  делам  Верховного  Суда  СССР  в  определении  от  29
июня   1949   г.   не   согласилась   с   такой   квалификацией,   указав:   «Установив   умысел   и
намерение К. вручить должностным лицам за освобождение своего сына из заключения
взятку и выяснив, что К. прибегала для этой цели к содействию Т., которому и передала
5000   руб.,   органы   предварительного   следствия   и   суд   должны   были   действия   Т.
расценивать   как   соучастие   его   с   К.   в   преступлении,   предусмотренном         ст.   118   УК
РСФСР»,   т. е. в даче взятки.

В данном случе народный суд в своем приговоре дал неправильную политическую

и правовую оценку дела. Осудив Т. за  мошенничество  с соответствующим  выводом в
отношении   гражданского   иока,   суд   признал   К.   потерпевшей,   т.   е.   лицом,   на   личную
собственность   которого   совершено   посягательство.   В   то   же   время   народный   суд
установил,   что   К.,   передавая   Т.   деньги   для   дачи   взятки,   действовала   в   резком
несоответствии с социаль-

>>>164>>>
но-хозяйственным   назначением   права   личной   собственности:   фактической

возможностью   использовать   деньги   по   своему   усмотрению   К.   воспользовалась   для
совершения   преступления.   Поэтому   К.   не   могла   считаться   потерпевшей,   .имеющей
основание претендовать 'на защиту со стороны закона, не могла требовать с Т. отданные
ему деньги, которые подлежали передаче в доход государства (ст. ст. 30 я 147 ГК РСФСР).
Т.   в   свою   очередь   также   не   мог   быть   иризнан   виновным   в   мошенничестве   —   в
преступлении против личной собственности, охраняемой советским законом.

Это правило, по нашему мнению, имеет общее значение. Оно сохраняет силу и <в

отношении   других,   аналогичных   с   этой   точки   зрения   преступлений   —   спекуляции,
контрабанды, сделок с валютными ценностями и т. д.

Значение объекта для характеристики объективной стороны преступлений против

личной собственности выражается также и в том, что, отправляясь от объекта, нетрудно
провести   границу   между   преступлениями   против   личной   собственности   и   такими
имущественными   правонарушениями,   которые   имеют   характер   гражданских   деликтов.
Действительно,   если   личная   собственность   по   содержанию   не   совпадает   с   владением,
пользованием   >или   распоряжением,   взятыми   порознь,   то   отсюда   следует,   что
правонарушение, направленное против любого из этих правомочий (но ме к тому, чтобы
лишить собственника обеспеченной ему законом возможности использовать имущество
по   своему   усмотрению),   не   может   рассматриваться   в   качестве   преступления   против
личной собственности.

Объективная   сторона   преступлений   против   личной   собственности   имеет   место

тогда, когда несобственник вопреки воле потерпевшего ставит или пытается поставить
себя на место собственника имущества. Он использует это имущество своей властью и в
овоем интересе, обращается с ним мак с собственным (например, потребляет, продает,
обменивает, дарит его), владеет или пользуется им так, как если бы оно принадлежало ему
на праве личной собственности. С субъективной стороны несобственник либо отдает себе
отчет в том, что он вопреки воле собственника и не в его интересе использует имущество
другого   лица   по   своему   усмотрению   и   желает   поступить   таким   образом         (состав
присвоения

>>>165>>>
или   растраты),   либо   несобственник   тем   яли   иным   способом   завладевает

имуществом   другого   лица   с   целью   использовать   его   по   своему   усмотрению.   В
зависимости   от   способа   завладения   имуществом

1

  в   этом   случае   различаются   составы

кражи, разбоя, вымогательства, мошенничества.

Однако   если   субъект   в   своем   поведении   исходит   из   того,   что   он   не   может

использовать имущество по своему усмотрению, по своей воле и в своем интересе, то
преступления против личной собственности нет даже в случае, если способ завладения
имуществом отвечает признакам того или иного преступления интересующей нас группы.
Обычно субъект в подобных ситуациях предполагает вернуть имущество собственнику
или распорядиться  им в интересах  последнего,  хотя бы  и неверно  понятых. Нетрудно
видеть, что такое поведение либо безразлично в правовом отношении, либо представляет
собой гражданский деликт — нарушение одного из правомочий собственника, обычно по
владению   или   пользованию   имуществом.   В   этих   случаях   имущество   не   только
юридически, но и фактически остается собственностью потерпевшего.

Если   лицо   изымает   имущество   из   владения   собственника,   «завладевает»

имуществом без цели обращения с ним как со своим собственным, более того — без цели
пользоваться или как бы то ни было распорядиться им, то оно не ставит себя на место
собственника, не лишает собственника возможности использовать имущество по своему
усмотрению   именно   потому,   что   соответствующими   действиями   нарушено   только
владение собственника. В ряде случаев такое нарушение не влечет ответственности даже
в гражданском порядке, если указанные действия совершаются в шутку или для' того,
чтобы   в   интересах   собственника,   находящегося,   например,   в   состоянии   опьянения,
обеспечить сохранность имущества.

Так, народный суд признал К. виновной в краже в связи с тем, что она, пользуясь

отсутствием   Б.,   похитила   у   последней   ряд   вещей,   .в   частности   несколько   шелковых
платьев, и спрятала это имущество под снегом на кладбище. Кассационная и надзорная
инстанции    не

1

 См. об этом стр. 167.

>>>166>>>
усмотрели   в   действиях   JK.   состава   преступления,   исходи   из   того,   что   изъятие

имущества было совершено с той целью, чтобы лишить Б. возможности 'пойти на танцы.
Судебная  коллегия   по  уголовным  делам  Верховного  Суда  СССР  в  определении  от  27
ноября   1948   г.   признала   определения   кассационной   и   надзорной   инстанций   о
прекращении   дела   необоснованными,   потому   что   но   делу   были   собраны   и   остались
неапровергнутыми дока; зательства того, что изъятие имущества было совершено К- не в
шутку, а имело характер хищения.

Другой   пример—дело   А.,   осужденного   за   «открытое   похищение»   листолета   у

пьяного   С.   Судебная   коллегия   по   уголовным   делам   Верховного   Суда   СССР   не
согласилась   с   такой   квалификацией,   указав,   что   А.   «взял   револьвер   не   с   целью
присвоения, а для того, чтобы предотвратить возможное хищение ело кем-либо у пьяного
С», и что «в данном случае нет не только открытого хищения, но нет вообще хищения, так
как не установлено, что А. изъял оружие с целью присвоения»

1

.

По тем же основаниям состав преступления против собственности отсутствует в

случаях, когда соответствующими действиями нарушается принадлежащее собственнику
право   пользов>ания   имуществом.

Так, 3., будучи вселенной в квартиру выехавших в заграничную командировку К-

вых, пользовалась в их отсутствие отдельными носильными вещами, принадлежащими K-
iBofi. По приезде К-вых она не вернула некоторых вещей и была признана виновной в
краже. Судебная 'коллегия по уголовным делам Верховного Суща СССР в определении от
12 апреля 1944 т. указала, в частности, что «пользование этими вещами еще не означает
кражу их. Доказательствам кражи оно могло бы служить при том условии, если бы было
установлено..,   что   эти   именно   вещи   не   были   ею   (3.—   Б.   Н.)   возвращены»

2

.   И   далее:

«Манию...   считать   установленным   незаконное   пользование   этими   вещами,   главным
образом домашней работницей 3. Это обстоятельство может быть лишь основанием для
искового требования,

1

   «Судебная        практика    Верховного       Суда  СССР       за    1947 г.», вып. IV

(XXXVIII), М., 1948, стр. 30.

2

  «Сборник  постановлений    Пленума и определений    коллегий Верховного Суда

Союза ССР за 1944 г.», М., 1948, стр. 108.

>>>167>>>
которое может быть обращено к 3., поскольку oiHa должна отвечать за действия

своей домашней  работницы, если последняя  пользовалась этими вещами  с ведома и с
согласия З.»

1

.

20.   Как   уже   указывалось,   объект   имеет   значение   для   характеристики   других

элементов   преступления   не   только   три   определении   общего   понятия
преступлений   .данной   группы,   но   и   в   отношении   отдельных   входящих   в   группу
преступлений. Это — те случаи, в которых уголовный закол обеспечивает охраняемому
субъекту не только определенную возможность, «о также и условия реализации данной
возможности. Особенно отчетливо это можно видеть на примере преступлений против
личной собственности

2

.

Условием   правомерности   перехода   имущества   от   одного   лица   к   другому,   как

отмечалось   ранее,   является   наличие   соответствующего   волеизъявления   собственника,
которое   должно   быть   действительным,   подлинным,   а   не   вынужденным   угрозой   и   не
фальсифицированным обманом. Если в акте перехода имущества воля потерпевшего не
нашла выражения или выраженное им волеизъявление не было действительным, условия
правомерности   перехода   имущества   нарушены.   Поэтому   получение   такого   имущества
другим   лицом,   завладение   им   образуют   правонарушение,   ia   при   соответствующих
условиях   —   преступление   против   личной   собственности.   Понимая   под   личной
собственностью как объектом инге-

1

    «Сборник  постановлений   Пленума   и   определений   коллегий Верховного

Суда   Союза   ССР   за   1944   г.»,   М.,   1948,   стр.   109.   См.   также   дело   П.   —   «Судебная
практика    Верховного    Суда    СССР   за 1945 г.», вып. VII (XXIII), М., 1946, стр. 10:
«Временное пользование чужим имуществом в отсутствие     и без ведома     владельца,
лишенное     цели   обращения   имущества   в   собственность пользователя, не содержит
состава присвоения».

2

   В связи  с анализом преступлений    против    социалистической собственности

мы  не упоминали об этом.   Различный подход к указанному  вопросу в том и другом
случаях объясняется,  разумеется,  не тем, что закон не охраняет  условий     реализации
возможностей, которые с его помощью государство обеспечивает себе и общественным
организациям.   Охраняя   эти   возможности,   закон,   исходя   из   особого   значения   объекта
(социалистической собственности), не дифференцирует ответственность в зависимости от
того,   какое   из   условий   реализации   этого   общественного   отношения   нарушает   в
конкретном   случае   преступление.   В     области   преступлений   против       личной
собственности положение, как известно, совершенно иное.

>>>168>>>
росующих нас преступлений обеспеченную лицу советским законом возможность

использовать имущество по своему усмотрению (т. е. по своей воле и в своем интересе),
можно   попытаться   оценить   общественную   опасность   отдельных   преступлений   против
личной собственности. В некоторых случаях это поможет решить вопрос о квалификации,
основываясь   яе   только   на   способе   завладения   имуществом,   но   также   и   на   способе
нарушения   объекта,   на   «механизме»   воспрепятствования   собственнику   в   реализации
указанной   возможности.   Этот   «механизм»   наиболее   отчетливо   обнаруживается   в   том,
каким способом преступник нарушает волю собственника.

Воля потерпевшего при краже не играет никакой роли в акте перехода имущества к

виновному. Преступник попросту игнорирует ее, так как потерпевший либо не сознает,
что   происходит   похищение   (тайная   кража

1

),   либо   в   силу   внезапности   действий

преступника   не   успевает   предпринять   необходимые   меры,   что   и   дает   последнему
возможность обойтись при этом без насилия или угрозы применения насилия  (открытая
кража).

При разбое преступник пытается завладеть имуществом потерпевшего либо путем

лишения   его   физической   возможности   оказать   сопротивление,   либо   посредством
преодоления оказываемого потерпевшим сопротивления, либо путем принятия других мер
к тому, чтобы отбить у потерпевшего желание солротивляться немедленному переходу
имущества   к   виновному,   либо,   наконец,   путем   создания   или   использования
соответствующей обстановки для достижения только что указанной цели. Любой из этих
результатов   может   быть   достигнут   только   в   случае,   если   посягательство   на   личную
собственность сочетается с посягательством на личность потерпевшего, выражающимся
либо   в   применении   к   нему   физического   насилия,   либо   в   использовании   такого
психического   насилия,   которое   по   своему   характеру   направлено   <к   подавлению   воли
потерпевшего.

Поэтому   если   кражу   закон   и   теория   уголовного   права   определяют   как

ненасильственное похищение чужого имущества, то под разбоем, напротив, понимают

1

 См., например, постановление президиума Верховного Суда Литовской ССР от 27

сентября 1957 г. по делу 3. и С, «Бюллетень Верховного Суда СССР»  1957 г. We 6, стр.
38.

>>>169>>>
попытку завладеть тем же имуществом посредством нападения,  соединенного   с

насилием.

В   соответствии   с   этим   можно   более   точно   решить,   в   частности,   вопрос   о

разграничении открытой кражи и разбоя. Открытая кража обычно совершается без какого-
либо   физического   воздействия   виновного   на   потерпевшего.   Например,   вор   в
железнодорожном вагоне в присутствии владельца снимает с вешалки пальто или с полки
чемодан и скрывается с ним или выбрасывает указанные 'предметы в окно, имея в виду
подобрать   их   затем   на   насыпи.   Открытая   кража   может   быть,   однако,   совершена   и   в
условиях   соприкосновения   преступника   с   потерпевшим,   например   в   отношении
имущества, находящегося «а потерпевшем (надетой на голову шапки и т. д.). Вор при
этом   рассчитывает   на   внезапность   своих   действий,   на   то,   что   ему   удастся
беспрепятственно   скрыться   с   похищенные.   Вопрос   о   квалификации   содеянного
становится более сложным, когда открытое похищение имущества совершается в форме
«отнятия*   его   у   потерпевшего   (имущество   вырывается   из   рук   потерпевшего,   причем
последний успевает сообразить, что происходит, .пытается удержать вещь в руках, и вору
приходится преодолеть сопротивление потерпевшего). В подобных случаях в действиях
виновного   имеется,   как   правило,   состав   разбоя.   Разбой   налицо,   когда   преступник,
преодолевая сопротивление потерпевшего, ударяет его или хотя бы замахивается на него
кулаком.

Так, Р. был признан виновным в разбое (постановление Пленума Верховного Суда

СССР от 21 октября 1949 г.). Р., обещав Н. оказать содействие при посадке на поезд, повел
ее <в товарный парк, вырвал у нее из рук 100 руб. и бросился бежать. Если бы дело
ограничилось   этим   (Р.,   когда   он   вырывал   деньги,   не   пришлось   преодолевать
сопротивления   Н.),   то   Р.   был   бы   виновен   в   открытой   краже.   Но   калда   потерпевшая
догнала его, он ударил ее по лицу и с похищенными деньгами скрылся.

Однако и тогда, когда указанного «осложнения» не происходит, когда преодоление

сопротивления потерпевшего осуществляется без применения к нему насилия и без прямо
выраженной угрозы применить насилие, в подавляющем большинстве случаев подобная
угроза   заведомо   для   виновного   создается   всей   обстановкой   преступления.   Бели
потерпевший    в конечном счете выпу-