Анна Комнина «Алексиада»
добровольно сдает город, а сам со своими кровными родственниками переходит на
сторону императора, от которого получает многочисленные дары, в том числе и самый
великий из них: я имею в виду святое крещение. Некоторые не пожелали следовать за
Опосом, например, Скалиарий
719
и возведенный позднее в сан иперперилампра
720
... (они
принадлежали к числу знатных архисатрапов). Узнав, однако, о благоволении и щедрых
дарах, с которыми самодержец встретил Илхана, они также явились к Алексею и
получили все, чего пожелали
721
.
Ведь император был истинно святым человеком; как в отношении своей
добродетели, так и речи, он был, можно сказать, высшим жрецом всяческого благочестия.
Он был выдающимся учителем нашей догмы, обладал рвением и речью апостола и хотел
обратить в нашу веру не только кочевников-скифов, но и {200} всю Персию, а также
варваров, которые населяют Египет и Ливию и справляют таинства Магомета.
14. Однако достаточно об этом. Я желаю рассказать о нападении на Ромейскую
державу, которое было страшнее и грандиознее предыдущего, и возвращаю свой рассказ к
началу
722
, ибо вражеские нашествия, подобно морским волнам, следовали одно за
другим. Одно из скифских племен
723
, которое подвергалось постоянным грабежам со
стороны савроматов
724
, снялось со своих мест и спустилось к Данувию. Скифам нужно
было заключить договор с жившими по Данувию племенами, и они с общего согласия
вступили в переговоры с их вождями: Татушем, по прозвищу Хали
725
, Сеславом и Сацой
726
(нужно упомянуть имена этих предводителей, хотя они и оскверняют мою историю).
Первый из них владел Дристрой, остальные — Вичиной
727
и другими городами.
Заключив с ними договор, скифы свободно переправились через Данувий, стали грабить
соседние земли и захватили несколько городков. В дальнейшем, немного
утихомирившись, они стали возделывать землю, сеять просо и пшеницу.
Между тем манихей Травл со своими товарищами и теми единомышленниками,
которые захватили городок на холме Белятово и о которых я раньше рассказывала
подробнее
728
, узнав о действиях скифов, произвели на свет то, что давно вынашивали в
себе: они заняли крутые дороги и теснины, пригласили к себе скифов и стали грабить
территорию Ромейского государства. Ведь манихеи по своей природе весьма воинственны
и, как псы, постоянно жаждут упиться человечьей кровью.
Получив об этом известие, император Алексей приказал взять войско и выступить
против скифов доместику Запада Бакуриани, которого он знал как человека, вполне
способного руководить войском, строить его в фаланги и весьма искусного в боевых
маневрах. Вместе с ним должен был отправиться Врана, также человек весьма
воинственный. Бакуриани подошел к скифам тогда, когда они, пройдя через теснины,
расположились лагерем у Белятово. Видя многочисленность врага, он воздержался от
битвы, считая, что лучше в настоящее время без боя сохранить в целости свое войско, чем
потерпеть поражение в бою со скифами и понести большие потери. Однако это решение
не понравилось отважному и дерзкому Вране. Доместик, дабы на него не пало
подозрение, что он из трусости откладывает битву, уступил настояниям Враны, приказал
всем воинам вооружиться, построил их в боевые порядки, взял на себя командование
центром фаланги и выступил против скифов. Так как ромейское войско не составляло и
малой {201} части вражеских сил, все воины пришли в ужас от одного вида противника.
Тем не менее они напали на скифов; в сражении многие из них были убиты, пал и
получивший смертельную рану Врана. Доместик яростно сражался, с силой набрасывался
на врага, но ударился о дуб и тотчас же испустил дух.
Узнав об этом, самодержец стал оплакивать павших: каждого в отдельности и всех
вместе. Более всего горевал он, проливая потоки слез, о смерти доместика, ведь Алексей
горячо любил этого человека, еще до того как стал императором. И тем не менее Алексей
не пал духом от поражения: он призвал к себе Татикия, снабдил его большой суммой