Авторитарная модернизация и крупная промышленность Беларуси Юрий Шевцов: Авторитарная модернизация и крупная промышленность Беларуси Крупная промышленность Беларуси - ключ к пониманию происходящего в белорусской экономике. Собственно, белорусская экономика в целом является системой обеспечения для примерно 200 экспорто-ориентированных предприятий, на которых занято свыше 1000 работников. Эти предприятия являются градообразующими для большинства малых и средних городов Беларуси. Они же - градообразующие и для города Минска. На момент распада СССР на ни было занято около половины промышленных рабочих БССР и именно через них Беларусь вывозила за свои пределы около 80% производимой промышленной продукции. Они являлись как правило завершающим звеном в международной технологической цепочке, где производилось сложное изделие. На 1990 год около 80: необходимых комплектующих для этих предприятий завозилось из-вне, в основном из России. Белорусский промышленный комплекс таким образом являлся являлся всего лишь головным звеном для примерно в 3-4 раза большего промышленного комплекса, расположенного в основном России и связанного с белорусскими предприятиями технологически. В 90-х годах белорусский промышленный комплекс не рухнул. За счет перехода к мобилизационной экономике и удачного сочетания внешне-политических факторов в Беларуси этот промышленный комплекс в целом был сохранен. Сохранились и основные кооперационные связи между белорусскими предприятиями и российскими. То есть все происходящее в крупной промышленности Беларуси ныне можно рассматривать во внутрироссийском контексте, в Беларуси эволюционирует часть российского по сути промышленного комплекса. Что происходит в белорусской крупной промышленности и как происходящее может повлиять на Россию? Прежде всего бросаются в глаза ссумирующие показатели: промышленный рост в Беларуси начался еще во втором полугодии 1996 года и с того времени никогда не прекращался. Независимо от того, низкие ли бы цены на углеводороды или высокие белорусская промышленность росла всегда темпами, превосходящими российские, как правило темпы промышленного роста колеблются между 1-3 местом в Европе и СНГ. В 1997 и 2006 годах рост промышленного производства в Беларуси превосходил 17%. Как правило, с 1996 года начиная ежегодный прирост превышал 10%. Костяк белорусской промышленности - крупные предприятия. Эти цифры в основном характеризуют крупные промышленные предприятия. ВВП в эти же годы рос в Беларуси в среднем на 709% в год, временами - 11%. В чем причина такого высокого роста после начала повышения цен на углеводороды? Белорусская промышленность в основном энергоемкая и перерабатывающая, не добывающая. Почему не прекратился ее рост после повышения мировых цен на углеводороды? Рост цен на углеводороды для Беларуси происходит медленно. Успешная несмотря на все споры политика относительно России позволила оттянуть переход к мировым ценам на углеводороды до 2011 года. Одновременно происходит рост общей капитализации Беларуси как часть общего процесса роста капитализации бывших постосоветских стран. Это позволило без особых нагрузок нарастить внешний долг и продать часть собственности по высоким ценам. Было выиграно время для перехода к модернизации крупных промышленных предприятий и структурным реформам в экономике. Европейская интеграция оказалась успешным проектом и к границам Беларуси приблизился самый емкий на планете рынок. В восточной Европе начался заметный экономический рост. Рост двусторонней торговли с восточно-европейскими странами и экспорт в развитые европейские страны продукции белорусской нефтехимии в значительной степени компенсировали потери от роста цен на российские углеводороды. В экономике Беларуси стихийно прошла структурная перестройка: ведущим сектором стала нефте-химическая промышленность. Нефте-химия была в значительной степени модернизирована. Полученные доходы в значительной степени перекачиваются в иные сектора экономики или в в программы структурной перестройки экономики в целом. Свыше половины белорусского экспорта ныне составляет продукция этого сектора. Значение машиностроения и ралдио-электроники снизилось. Рост емкости российского рынка, насыщенного газо-нефтедолларами, расширило экономическое пространство, на котором стали работать белорусские предприятия в России. Внутренние инвестиции в российскую промышленность часто являются инвестициями не в конкурентные белорусским предприятиям заводы, а в звенья давно сложившихся технологических цепочек, в которых белорусские предприятия являются головными звеньями. Это - косвенные инвестиции в белорусскую промышленность. Сочетаемые с инвестициями в сами белорусские предприятия за счет, прежде всего белорусской нефте-химии они привели к быстрому обновлению всего промышленного комплекса, связанного с белорусскими предприятиями. Белорусские предприятия в ряде случаев прорываются на новые очень крупные рынки сбыта. А вместе с ними и их российские преимущественно смежники. Наиболее заметен в этом планет успех производящей калийные удобрения Белорусской калийной компании, являющейся картелем белорусских калийщиков и российского Уралкалия. А также - обоих белорусских НПЗ, ворвавшихся на рынок Голландии и Великобритании. Около 40% акций одного из этих НПЗ - Мозырьского - принадлежит российским собственникам, значительную часть перерабатываемой нефти на этих НПЗ - нефть российских "давальцев", которые экспортируют полученные нефтепродукты в страны ЕС. Если бы Беларусь сохранила доступ к российским энергоносителям по внутрироссийским ценам, можно было бы ожидать темпов роста белорусской промышленности. Вероятно, где-то в районе 30% в год. А рост общей капитализации РБ в этом случае привлек бы в Беларусь в ходе приватизации и инвестиционных программ гораздо больше внешних ресурсов, чем это происходит ныне. Тем не менее переход Беларуси на более высокие цены на углеводороды происходит и именно этот переход, пусть и растянутый по времени вызвал переход к очень быстрой технологической модернизации промышленности и к структурной перестройке экономики. Переход начался примерно с 2003 года и уже можно констатировать какие-то наметившиеся тенденции. Прежде всего, в Беларуси, принята очень важная программа, даже серия программ по достижению энергетической безопасности. Они сводятся к уменьшению потребления российского газа в общем балансе и к уменьшению потребления энергии на единицу продукции вообще. В рамках этой программы особое значение имеют: Энергосбережение. За счет энергосбережения предполагается снижать потребление энергии примерно на 5 или немного более процентов в год. Энергосбережение касается не только промышленности, но и иных секторов экономики. Но как правило совпадает с переходом к новым технологиям, вызванным необходимостью обычного роста конкурентоспособности на рынках. В целом за счет энергосбережения потребление энергии на единицу продукции должно сократиться за 10-15 лет не менее, чем двое. Как правило эти программы выполняются. А в силу того, что Беларуси досталась очень энергоемкая и расточительная советская технологическая база, резервы экономии за счет энергосбережения - очень велики. Происходит структурная перестройка энергетического сектора. Намечено построить множество малых ГЭС, резко увеличить использование местных источников энергии, увеличить использование угля, особенно в цементной отрасли, очень значительно расширить потребление биотоплива. Производство и потребление биотоплива становится целой новой отраслью экономики. То особенно важно для пораженных радиацией в результате аварии на ЧАЭС территорий Беларуси. Косвенно снижает нагрузки на преодоление последствий этой аварии. Принято политическое решение о строительстве атомной электростанции. При удачном завершении ее строительства к 2018 году Беларусь 10-15% энергии будет получать от нее. Если АЭС будет расширена или построена еще одна, тогда соответственно доля ядерной энергии может превысить 30%. В целом к 2018-2020 гг. доля газа в энергопотреблении должно упасть с нынешних 90% до примерно половины. Однако объемы потребляемых газа и нефти предполагается сохранить примерно на том уровне, на котором имеет место ныне. Просто новая структура энергетического сектора должна будет обеспечивать производство примерно в 2-3 раза выросшего ВВП. В Беларуси началось вытеснение с национальной территории энергопотребляющих звеньев промышленных предприятий. Оценить значение этого процесса для энергетики Беларуси сложно. Но практически все крупные предприятия сейчас создают вне территории РБ сборочные предприятия. В некоторых случаях, прежде всего, в Венесуэле предполагается построить предприятия с полным циклом производства. Фактически - это предприятия-дублеры крупннейших белорусских "гигантов" - МТЗ, МАЗ, БелАЗ и т.д. Внутри Беларуси происходит плановый очень быстрый рост сферы услуг. Экспорт услуг ныне является очень важным фактором, позволяющим хоть немного удерживать внешнеторговый баланс с некритичном для экономики дефицитом. Технологическая модернизация и структурная перестройка экономики в РБ происходит одновременно с ростом цен на углеводороды. Это привело к возникновению большого дефицита внешней торгового баланса по товарам. Транзитные услуги и сектор услуг вообще приобретает все большее значение для экономики. Значение крупной промышленности падает. Именно в сектор услуг уходит значительная часть рабочей силы. Доля промышленных рабочих в структуре занятости быстро падает. Если в 1990 году доля занятых в промышленности составляла около половины всех занятых в н\х, то ныне - немногим выше трети. К 2018-2020гг., вероятно, количество занятых в промышленности стабилизируется на уровне четверти-трети занятых в н\х при резко выросшей производительности их труда. В принципе, авторитарная модернизация в Беларуси - это если смотреть структурно, переход от индустриальной экономики к постиндустриальной. Просто Беларусь переходит к постиндустриальной экономике не посредством европейской интеграции, то есть не за счет превращения в страну-экспортер дешевой рабочей силы для развитых стран Европы., как иные восточно-европейские страны. Беларусь переводит в постиндустриальность экономику, сохраняя собственный промышленный сектор в качестве основы экономики. В силу того, что белорусская промышленность - по сути часть российского промышленного комплекса, значит, в постиндустриальность своеобразным путем переходит как минимум часть большой России. Помимо макроэкономических мер белорусская промышленность испытывает на себе все прелести адаптации к рыночным методам "хозяйствования". Социалистическая по сути экономика РБ второй половины 90-х годов быстро перестраивается в государственно-капиталистическую. Беларуси фактически развернута социальная революция. Переход к "рыночным преобразованиям" проходит нестандартным для постсоветских стран путем под полным управлением авторитарного государства, без шоковой терапии и не сопровождается демократической риторикой. Этот переход представляет из себя ряд менеджерских по своей идеологии решений технократического плана, принятых государством в конечном счете в интересах крупной промышленности. Ключевым является видимо. Создание собственных товаро-проводящих сетей. В рамках разделения труда, которое досталось РБ от советских времен белорусские производители были просто поставщиками крупных партий готовой продукции распределяющим "органам", находившимся в Москве. В 90-х годах эти "органы союзного отраслевого управления" трансформировались в громадное количество посреднических структур. Создание собственных товаро-проводящих сетей стало для белорусской промышленности и общества больше чем освоением очередного уровня в технологической цепочке на пути к покупателю. Фактически в виде этих сетей возник целый класс торговцев, коммерсантов, интегрированных в крупное производство. Изменилась сама структура управления белорусскими предприятиями, внутренняя атмосфера в коллективах, система планирования и управления ими. Государственные предприятия трансформировались в структуры, которые уже не так просто уничтожить в ходе приватизации конкурентам, обрели рыночную устойчивость, очень заметно выросла их капитализация. Возникло множество проблем, связанных с угрозой коррупции и номенклатурной приватизации. Но негативные моменты пока авторитарная система власти позволяет нейтрализовать. Создание ТПС происходит одновременно с освоением предприятиями новых рынков сбыта и сырья. То есть менеджерские отделы в силу чисто культурных особенностей тяготеют к своим трудовым коллективам и очень зависят от поддержки со стороны государства на самом высоком уровне. Белорусские предприятия потеряли свою прежнюю узкую специализацию. МТЗ, БелАЗ, МАЗ, Гомсельмаш и т.д. перестали быть производителями огромных количеств однотипных машин. Теперь эти предприятия производят целые спектры техники в рамках своей общей специализации. Это привело к новому качеству белорусских крупных предприятий. Они стали ядрами целых полноценных отраслей промышленности, способных к глубокому преобразованию и эксплуатации рынков целых стран. А значит возникла новая основа для взаимного интереса предприятия и государства. Государство теперь может ставить своей целью преобразование целых стран при опоре на мощности белорусской промышленности, а, значит, политический вес Беларуси во многих случаях вырос. Особенно хорошо это видно на примере Венесуэлы. Беларусь оказалась в состоянии поставить задачу разрешить проблему продовольственной безопасности этйо страны. Создание в Венесуэле завода, примерно равного по мощи МТЗ, означает переход к производству в Венесуэле всего спектра необходимых ей в с\х энергетических агрегатов. Одновременно Беларусь наращивает поставки в эту страну удобрений различных типов и начинает строительство привычного в РБ типа с\х производств прямо на земле - кооперативов и агрогородков. Осознав пользу от экспорта целых отраслей, государство в Беларуси изменило характер своих целей в ходе производимых в промышленности преобразований. Ныне целями госполитики часто является создание целых новых отраслей. Прежде всего - атомной промышленности вокруг строительства АЭС - сведение воедино ядерных исследований, системы подготовки кадров, строительных мощностей для того, чтобы по итогам строительства собственной АЭС получить возможность перейти к экспорту этой технологии на мировых рынках. Таких примеров изменения структуры взаимоотношений между государством и крупной промышленностью в связи с изменением характера самой промышленности в ходе ее модернизации - много. Такое изменение способствует росту внутри промышленного сектора как бы рыночных структур хозяйствования при сохранении за белорусским государством решающей роли в управлении и промышленностью и всей экономикой. Белорусское государство постепенно отходит от директивного управления крупными предприятиями. Элемент такого отхода - стремление государства выстроить партнерские отношения с внешними инвесторами. Если ранее государство избегало по возможности приватизации предприятий. Ныне на продажу выставлено едва ли ни все. Однако сами условия приватизации или инвестирования из-вне в белорусские крупные предприятия определяются интересами именно государства. Внешний капитал вовлекается в финансирование сложившейся системы производства и управления. Формирования групп влияния, которые отсекают от контроля со стороны государства каких-то сегментов экономики не происходит. То, что называется приватизацией в Беларуси, является формой выстраивания партнерства между белорусским государством и крупными иностранными корпорациями, где в качестве белорусского взноса используется часть государственной собственности. Иногда это имеет большой коммерческий смысл для внешнего инвестора. Наиболее простой пример - картель Уралкалия и белорусских калийщиков. За счет формирования картеля им удалось поднять цену на свою продукцию в 3-4 раза за несколько лет, а также ворваться на несколько новых рынков. В целом, крупная промышленность Беларуси проходит очень быструю структурную перестройку. Исход это перестройки зависит только от устойчивости белорусского государства, полностью опирается на авторитарную модель политической власти в Беларуси. У авторитарной модернизации весьма высоки политические риски. Но судя по результатам пока она наиболее успешна в Европе. Юрий Шевцов: Авторитарная модернизация: белорусский транзит Транзитный статус Беларуси был особо важным и остается важным, однако его характеристики сейчас быстро меняются. В советское время В послевоенное время стратегическое значение транзита через Беларусь было обусловлено целым рядом специфичных факторов: - значение морских перевозок и коммуникаций между прибалтийскими и черноморскими портами и континентальными районами резко упало. Зато приобрели особое значение коммуникации сухопутные. Железные и шоссейные дороги, которые проходили через Беларусь и связывали Москву и восточно-европейских союзников СССР, стали главными по своей пропускной мощности коммуникациями внутри СЭВ. Нефтяной транзит из западной Сибири в Европу также прошел, в основном, по наиболее короткой сухопутной линии - через Беларусь. Свыше 70% всей экспортной нефти СССР проходило к моменту его распада через территорию Беларуси. По газу значение Беларуси было ниже - ныне около 20% российских экспортных поставок проходит транзитом через Беларусь. - Беларусь оказалась вблизи очень быстро развивавшейся Московской агломерации. Это втянуло белорусские коммуникации еще и в контекст развития транспортной сети вокруг Москвы. - При общем падении значения портов и перевозок между портами и континентальными регионами, они все же сохранили определенное значение. Беларусь оказалась также на пути между портами Ленинграда, прибалтийских республик бывшего СССР и Украины. Временный критический рост значения белорусского транзита в 90-х годах После распада СССР трансформация советской коммуникационной системы на белорусском направлении прошла медленно, транзитное значение Беларуси в 90-х годах было даже выше, чем во времена существования СССР, ибо: - через Беларусь проходило снабжение российских мегаполисов, прежде всего России импортным продовольствием и потребительскими товарами. Сейчас забывается, но доля импортного продовольствия в 90-х годах в структуре потребления продуктов крупными советскими мегаполисами была критически высокой. - через Беларусь вывозились в Европу и поставлялись к европейским портам основные сырьевые товары, обеспечивавшие хоть какую-то устойчивость постсоветских стран во время экономического коллапса 90-х. Основной статьей поставок стали углеводороды, прежде всего, нефть. Через Беларусь поступала на запад основная часть российской нефти. Был также построен дополнительный газопровод Ямал-Европа, позволивший увеличить газовый транзит через Беларусь. Белорусский транзит приобрел критическое значение для России, бывших прибалтийских республик СССР, частично Польши. Белорусский транзит как часть европейского интеграционного пространства Ныне ситуация с транзитом через Беларусь изменилась. Его стратегическое значение стало ниже, ибо: - больше нет угрозы коллапса российской экономики и голода в мегаполисах, требующего бесперебойного снабжения продуктами из Европы и США. Бесперебойность транзита через Беларусь больше не является столь необходимой, как ранее. - резко упало значение транзита российских товаров через порты стран Прибалтики. Развитие портов в районе Петербурга сделало Россию в целом независимой от портов этих стран. Это касается всех видов товаров, нефти в том числе. - значение континентальных нефтепроводов, проходящих через Беларусь, резко упало. Через Беларусь ныне проходит не 70% российского нефтяного экспорта, а около половины. - произошла переориентация торговли восточно-европейских стран с России на страны ЕС, значение торговли между Россией и иными странами СНГ резко упало. Отсюда и значение перевозок через Беларусь для самих восточно-европейских стран стало гораздо менее значимым. Заложенные в советской экономике причины большой стратегической роли транзита через Беларусь в целом продолжают терять значение. Объемы нефтяного экспорта России через Петербург будут нарастать. Вскоре, возможно, будет налажен экспорт значительных объемов сжиженного газа и заработает Северо-европейский газопровод. Происходит износ нефтепровода "Дружба". Падение советских факторов высокого транзитного значения Беларуси происходит медленно, но неуклонно. Преувеличивать значение этого процесса нельзя, низшая точка этого падения еще не достигнута. Однако одновременно выросло значение новых факторов, которые как ни странно подхватили белорусскую коммуникационную систему и наполняют ее все новым значением, но уже по новым параметрам, придают белорусскому транзиту новые характеристики. Территория Беларуси объявлена Европейским Союзом пространством трех трансъевропейских коридоров, один из которых является самым важным из всех принятых еще на саммите ЕС на о. Крит летом 1994 года. Это - коридор Мадрид-Париж-Берлин-Минск-Москва с ответвлениями на коридор Петербург-Киев-Одесса и коридор Клайпеда-Вильнюс-Минск-Львов. В 90-х годах ЕС осуществил значительные вливания в развитие этих маршрутов, как на своей территории, так и стимулировал развитие этих коридоров вне своих границ. Набранная инерция принятых решений и инвестиций делает неизбежным продолжение развития этих артерий. Для Беларуси это реальная перспектива развития основных транспортных мощностей, доставшихся ей от СССР. Литва, Латвия, Польша, Украина, Россия неизбежно будут модернизировать именно те магистрали, которые связаны с белорусскими артериями. Хотя бы по этой причине, вливания национальных или внешних активов в транспортную инфраструктуру Беларуси являются выгодными. Автомобильный и железнодорожный сектора Исходя из такой оценки собственной коммуникационной сети, в Беларуси уже осуществлены значительные работы по развитию внутренних коммуникаций, особенно частей трансъевропейских коридоров. Соседним странам теперь просто невыгодно отказываться от развития своих артерий в их связи с белорусскими, даже если бы там появилась политическая воля для подобного отказа. Беларусь также осуществила очень крупные вливания в развитие системы автомобильных и жд перевозок. Белорусские автомобильные перевозчики лидируют в регионе Восточной Европы, и даже время от времени "вторгаются" на рынок внутренних перевозок в России. Парк имеющихся в их распоряжении автомобилей позволяет белорусским перевозчикам, зачастую, активнее российских, работать на коммуникациях ЕС. Часто белорусские перевозчики являются по форме собственности совместными предприятиями, учредителями которых выступают западно-европейские и российские структуры. Это также облегчает им работу на рынках ЕС и РФ. Беларусь оказывает многообразную косвенную поддержку своим перевозчикам всех типов. Ныне проблема белорусских перевозчиков является одной из наиболее острых в экономических отношениях РФ и РБ. Россией введено квотирование для белорусских перевозчиков, временами возникают острые споры на этот счет. С белорусской стороны такие действия рассматриваются как нарушение таможенного Союза. В общем, Беларусь перешла к программе развития данного сектора таким образом, чтобы застраховаться на случай усиления давления на своих перевозчиков со стороны России и со стороны ЕС по мере ее расширения. В Беларуси принято принципиальное решение о развитии сети сухопутных портов - транспортно-логистических центров (ТЛЦ) в СЭЗ всех областных центров Беларуси. С тем, чтобы эти центры закрепили преимущество белорусских коммуникаций даже в случае осложнения условий работы белорусских перевозчиков. Наиболее крупным ТЛЦ будет Минский. Объем инвестиций, которые осуществит для его развития иранская сторона, и капитал некоторых иных стран озвучен совсем недавно - 1,5 млрд долларов. Этот центр должен стать самым крупным в восточной Европе и одним из крупнейших в Европе. Во вторую очередь будут развиваться ТЛЦ в Бресте и Витебске. Инвестиции в них должны составить 350-700 млн долларов. Затем придет очередь Гродно, Могилева, Гомеля, а также - некоторых крупных райцентров Беларуси. Остановить эту программу практически ничто не может. Через примерно 5 лет Беларусь будет обладать дополнительным фактором, сохраняющим ее высокое транзитное значение. Фактором, не менее важным, чем прекрасное состояние самой дорожной сети Беларуси. В области жд транзита основной задачей выступает увеличение скорости движения по основным артериям, а также - увеличение количества подвижного состава (аналог автоперевозчиков). В 90-х годах длительность проезда по железной дороге из Минска в Москву составляла примерно 12 часов. Ныне время движения некоторых поездов сократилось до 7 часов. В текущем году поставлена задача, сократить его до 4 часов. В 90-х годах во время дискуссии о перспективах развития трансъевропейских коридоров в ЕС озвучивалась верхняя планка скорости движения по железной дороге из Мадрида в Москву. Для участка Минск-Москва это - примерно 2 часа. В Беларуси в 90-х годах прошла, а в настоящее время продолжается модернизация самих железных дорог. За этот период построены или капитально модернизированы все основные жд узлы и вокзалы. Железные дороги почти везде электрифицированы. На участках трансъевропейских коридоров электрифицированы полностью. Данная тенденция носит долгосрочный характер. Запланированные объемы финансирования этих проектов известны - не менее полумиллиарда долларов в год. Они в целом обеспечены и внешними и внутренними источниками. Однако возможен рост объема инвестиций за счет притока внешнего капитала, нарастающего в последнее время. Игра на трубах Развитие трубопроводной транзитной системы в Беларуси идет менее быстрыми темпами, чем иных путей сообщения. Этот вектор тоже долгое время определялся программой, принятой в ЕС во время Критского саммита 1994-го года. Основной из этих программ было строительство газопровода Ямал-Европа. Предполагалось строительство нескольких веток этого газопровода и превращение его в основной экспортный канал поступления российского газа в ЕС. Этот газопровод также подключался к новым месторождениям, вместо истощенных старых, на которые ориентирована газопроводная система Украины. Ямальский газопровод был построен исходя из возможности быстрого строительства трех ниток. Практически вся инфраструктура для быстрого ввода еще двух очередей готова. Для ввода второй очереди этого газопровода требуется только политическое решение. Технически ввод второй очереди потребует примерно 2-3 лет. Наладка третьей очереди заняла бы несколько более длительное время. В случае реализации всего проекта долю транзита российского газа через Беларусь можно было бы довести примерно до половины всего российского газового экспорта. Параллельное развитие газовой системы в Украине и других странах восточной Европы позволяло бы рассчитывать в таком случае на быстрое формирование более или менее свободного от монополизма рынка газа в Восточной Европе. Вопрос о превращении территории Беларуси в ключевое пространство газового транзита для России и ЕС - технически решен. Однако судьба проекта зависит от политических отношений России и ЕС. Теоретически Беларусь может построить обе очереди ямальского газопровода на своей территории и за свой счет, предложив России подключиться к ним новыми нитками. Экономически это может стать быстрым и экономически оправданным решением. Однако оно тоже требует в основном политической воли. Технологически такое вмешательство Беларуси в газовую политику европейского уровня возможно. Примерно таким же образом обстоят дела в транзите электричества и авиаперевозках. Расширение и успех процесса европейской интеграции вовлекли территорию Беларуси в сферу влияния европейской коммуникационной системы. На восточном направлении эта система ориентирована на Москву и на континентальные перевозки в сторону Москвы. Ныне рост грузоперевозок через территорию обеспечивается, прежде всего, усилением связей между Россией и ЕС, усилением значения экономического пространства ЕС для России и Беларуси. Восточно-европейские порты: Россия уходит - Беларусь приходит Другое новое обстоятельство, которое влияет на белорусский транзит - уход России из прибалтийских и черноморских портов, тенденция деиндустриализации всех стран Восточной Европы. Значение двусторонних экономических связей между станами региона резко упало. Их экономики переориентировались на запад, а объемы экономик сократились. В то же время Беларусь сохранила и увеличила свой промышленный потенциал и экспортную ориентацию экономики. Беларусь перешла к очень активной экспансии в "Третьем мире". В результате, белорусский экспорт обеспечивает существенную часть нагрузки портов Клайпеды, Вентспилса, Николаева, некоторых других. В основном, экспортируется белорусский калий, нефтепродукты, продукция машиностроения. В грузообороте этих портов белорусские грузы временами составляют свыше трети. Бюджеты Литвы и Латвии также временами на треть-четверть формируются за счет поступлений от транзита белорусских грузов по их территориям. Этот процесс также имеет тенденцию к нарастанию. Впереди - рост объемов экспорта белорусского калия в связи с общемировым ростом цен на продукты и удобрения. В скором времени надо ожидать быстрого роста объемов экспорта белорусской промышленной продукции в связи с начатыми программами в Венесуэле, Иране, КНР. А также - рост импорта Беларусью ряда товаров через эти порты. В первую очередь - нефти, как через порты Литвы и Латвии, так и, особенно, через Одессу нефти из региона Каспийского моря. Беларусь не зациклена на одном из портов. Пока удается сохранять диверсификацию морского транзита Беларуси. Однако рост объемов этого транзита требует изменения характера присутствия белорусской стороны в работе этих портов. Если сегодня Беларусь не очень стремится обладать в них большой собственностью, то вскоре проблема собственности на портовые сооружения должна стать ключевой. Беларусь также нуждается в развитии собственного морского флота. Работа в этом направлении начата, и такой флот, скорее всего, в течение 5 лет должен возникнуть. А вместе с ним - и проблема его базирования, обслуживания и т.д. Необходимые новые объекты белорусского транзита вне Беларуси В связи с повышением значения морских перевозок для Беларуси и тенденцией прихода для Восточной Европы белорусского морского транзита на смену российскому транзиту, возникает проблема создания белорусского морского порта. Наиболее масштабным из обсуждавшихся вариантов создания такого порта является озвученный Бородиным в 2007 году проект создания белорусского порта в районе Петербурга или как варианта - в Калиниграде, Николаеве, может, ином регионе Восточной Европы. Прозвучала цифра мощности такого порта - 30-35 млн тонн в год. Это примерно та мощность морских перевозок, которая может быть необходима белорусской экономике через 10-15 лет, в случае успешного выполнения намеченных в "Третьем мире" и в собственной экономике программ. В той или иной форме, Беларусь должна выйти на такие объемы морского транзита. Вторым крупным проектом вне территории Беларуси в транспортной сфере является строительство крупного логистического центра вблизи Москвы. Во время визита в Минск в 2007 году Юрия Лужкова объявлялось о подготовке строительства под Москвою центра, способного обеспечить рост белорусского экспорта на 50%, т.е. на 2 млрд. долларов в год. В случае строительства такого центра, Беларусь логически подключит его к создаваемой ныне системе национальных логистических центров. Обсуждаются также вопросы строительства транспортно-логистических центров Беларуси в иных городах России, вдоль транспортных артерий в сторону КНР. В конечном счете, сохранение Беларусью и модернизация собственной крупной экспортной промышленности на фоне ухода России из Восточной Европы, падения промышленного потенциала восточно-европейских государств, привело к очень заметному и нарастающему росту значения собственно белорусского транзита в этом регионе. Беларусь, сохраняя значение транзитного пространства между ЕС и РФ, одновременно наращивает свое собственное региональное значение и пытается распространить собственную транспортную систему за пределы национальной территории. Транзит углеводородов и региональная безопасность У развития Беларуси в транзитном отношении есть своего рода рамочный ограничитель - значение транзита углеводородов. Именно углеводороды придают белорусскому транзиту особенно важную стратегическую функцию. Преувеличивать значение белорусского углеводородного транзита не стоит. В ЕС принята энергетическая стратегия, и если она будет выполнена, а, скорее всего, она так и будет, то по мере ухода ЕС от углеводородной экономики к 2015-2020гг. значение транзита углеводородов объективно будет падать. Пик стратегического значения транзита углеводородов через Беларусь пришелся на эпоху постсоветского развала 90-х годов, и он пройден. Причем важен был и важен пока еще не сам по себе белорусский транзит углеводородов, а косвенное значение этого транзита для системы безопасности Восточной Европы, даже всей Европы в целом, в 90-х годах и ныне. Белорусский транзит, прежде всего углеводородный, является фактором региональной безопасности. Именно значение этого транзита для ЕС и РФ обеспечили высокую степень региональной безопасности Беларуси. Ни одна из серьезных внешних сил не разыгрывала против Беларуси все годы после распада СССР ни одного реально опасного деструктивного сценария. А соответствующие попытки не очень влиятельных сил нейтрализовались без особых сложностей. И в дальнейшем проект европейской интеграции требует сохранения стабильного белорусского транзита по всем группам товаров. В этом смысле развитие ЕС является фактором роста стабильности в регионе Беларуси. Одновременное расширение и реформирование НАТО - также парадоксально влечет за собой распространение на регион Беларуси зоны безопасности, опирающейся на этот блок при всех спорах и конфликтах между Западом и Беларусью. Каспийские углеводороды От Беларуси, по сути, требуется только вливать все новые средства в систему коммуникаций и перевозок, а также обеспечивать политическую стабильность на своей территории и в отношениях с соседями. Сфера транзита обеспечивает Беларуси как государству геополитическую устойчивость, что позволяет вести активную самостоятельную внешнюю политику и выдерживать идеологическую конфронтацию с Западом, сохранять и развивать крупную промышленность, уходя от требований ЕС к восточно-европейцам, развиваться по иной схеме. Есть еще один принципиальный компонент в перспективах развития белорусского транзита, который будет оставаться важным на ближайшие 5-10 лет. Именно сейчас на европейский рынок рвутся углеводороды из региона каспийского моря. Остается открытым вопрос, каким образом 120 млн. тонн вероятного казахстанского нефтяного экспорта, плюс нефть Азербайджана и России из этого региона будут доставлены в Европу. Очевидно, что этот каспийский поток столь значителен, что формирование в Восточной Европе нефтяного рынка с его участием неизбежно. В случае падения объемов поступления нефти в белорусские трубы из России, неизбежно в эти трубы придет нефть из региона Каспия. Известные объемы возможного роста транзита через нефтяные порты в районе Петербурга синхронизируются с ростом нефтяного транзита из региона Каспия. Вместо российской нефти, если та уйдет на Питер, придет каспийская. Проектов на это счет уже много. В основном они связаны с модернизацией одной из труб между Мозырским НПЗ в Беларуси и украинскими Бродами, куда подведен нефтепровод от Одессы. Объявлялось и о том, что Беларусь самостоятельно проведет эту модернизацию. Но возможны и менее конфликтные схемы - транзит каспийской нефти через Россию. В любом случае, в Восточной Европе и в белорусской трубопроводной системе нефти в ближайшие годы, скорее всего, меньше не станет, и белорусский углеводородный транзит сохранит свое стратегическое значение для ЕС вплоть до 2015-2020гг. А для Восточной Европы - и после того. Что делать России? Какой вывод из изменения ситуации вокруг белорусского транзита можно сделать для белорусско-российских интеграционных процессов? То, что Россия не приняла курса на изоляцию от ЕС, и рынок ЕС остается основным для российского экспорта, означает, что белорусский транзит сохранит стратегическое значение для России по всему спектру перевозок. По сути, белорусский транзит - это просто форма присутствия России на европейском, именно европейском в смысле ЕС, экономическом пространстве. Хотя при этом Беларусь и не входит и не войдет в ЕС. Развитие коммуникаций в Республике Беларусь и характер белорусского транзита ныне определяются в основе своей процессами, которые проходят внутри ЕС. То есть отказ от белорусского транзита - нереален. Никаких обходных путей вокруг Беларуси выстроено быть не может. Вместе с тем, может быть снижена зависимость России от белорусского транзита по отдельным видам перевозок. По нефти, прежде всего. С другой стороны, усиление сотрудничества России и Беларуси в коммуникационной сфере - это форма очень глубокого вхождения России на европейский рынок коммуникаций. Расширение географии и объемов перевозок в стратегическом пространстве объективно расширяющегося ЕС. Имеющиеся институты Союзного государства РФ и РБ позволяют легко вливать российский капитал и стратегические возможности в ту конфигурацию белорусского транзита, которая наиболее отвечает интересам Союзного государства, России, Беларуси. Это может быть что угодно из перечисленного выше: инвестиции в дальнейшую модернизацию белорусской транспортной инфраструктуры всех типов, в систему перевозок, крупный морской порт для Беларуси, независимо от страны его нахождения, совместные коммуникационные проекты в третьих странах. Транзитный потенциал Беларуси перспективен в самом широком смысле. Союзное государство как институт использует его абсолютно недостаточно. Юрий Шевцов: Белорусская демографическая программа: спутник Москвы в Европе В текучке едва ли ни бытовых споров по ценам на газ, транзит, квотах на разные товары и уровне политических контактов между Беларусью и Россией, обычно пропускаются темы долгосрочные и текущих споров не касающиеся. Одна из них - демографическая ситуация в Беларуси. Между тем именно демографическая проблема объявлена в Беларуси главной проблемой на текущую пятилетку. В Беларуси принято пятилетнее планирование, пятилетние планы представляют собой программу А.Лукашенко перед очередными президентскими выборами и утверждаются Всебелорусским национальным собранием за месяц перед выборами. Всебелорусское национальное собрание - орган, напоминающий Съезд Советов - примерно 2500 депутатов избираются по территориальным округам. В их состав входят в обязательном порядке практически все депутаты парламента, директорат крупнейших заводов, чиновники с мест, руководство ведомств, наиболее известные люди. Решения Собрания статусно выше решений парламента. Президент после выборов формально реализует именно утвержденную этим собранием программу. Демографическая проблема названа главной проблемой Беларуси на пятилетку, более важной, чем цены на газ или выход на новые рынки сбыта и сырья по всему миру. Что имеется ввиду и как касается ли это белорусско-российских отношений? Белорусская демография: исходно, примерно как в остальной восточной Европе Если сравнивать с соседними странами, то демографическая ситуация в Беларуси наиболее благоприятна. Как раз сейчас происходит периодический выход из демографической ямы (это, впрочем, у всех), скоро он сменится новым падением, но пока - тенденция к улучшению положения с рождаемостью. У Беларуси есть большой плюс в демографическом отношении по сравнению с Россией или Украиной: около половины населения Беларуси - выходцы из относительно аграрной западной Беларуси и проживают там. Если на Украине на момент распада СССР около 20% населения проживало в полуаграрной западной Украине, то в западной Беларуси - около 40%. Еще около 5% западных украинцев перебрались после Второй мировой войны на восток Украины, в города. В Беларуси процент мигрантов из западной Беларуси в восточно-белорусские города был выше - 10-15%. В культурном отношении белорусы - это, прежде всего, как ни странно, "западники". Урбанизация в западной Беларуси началась на поколение позже, чем на востоке, потому падение рождаемости в Беларуси в целом произошло позднее, чем в Украине или в России. При этом, что тоже несколько неожиданно, сохранность семьи в западной Беларуси оказалась выше - не только, чем в России и восточной Украине, но и заметно выше, - чем в похожей на западную Беларусь по культурным и социально-экономическим характеристикам Литве. Доля разводов в западной Беларуси на момент распада СССР составлял немного выше 30% от заключенных браков, а в Литве - около 50% (в целом по Беларуси тогда разводилось около половины семей, на урбанизированном востоке - свыше 70%). Видимо, это объясняется отсутствием в западной Беларуси своего местного единого центра наподобие Вильнюса или Львова. Крупный город во всех странах ухудшает показатели сохранности семьи. Восточно-европейский национализм как могильщик своих наций В 1990-х годах в Беларуси, как и везде в постсоветских странах, произошло падение рождаемости и падение прочности института семьи. Все районы Беларуси стабильно стали "демографически отрицательными". Но, со второй половины 1990-х годов демографическая ситуация в Беларуси стала все более отличаться от положения в соседних странах. Прежде всего, Беларусь не потеряла массы населения, отправившегося по всему миру искать работу. Белорусские крупные предприятия работают, а вместе с ними сохраняются окружающие их города и не возникает депрессивных зон с высоким уровнем безработицы и преступности. Безработица в Беларуси обычно колеблется вокруг 1%, с учетом скрытой безработицы процент вырастает до 3. Но в целом - это мелочь по сравнению с соседними странами. Своеобразным депрессивным регионом Беларуси является только чернобыльская зона. Она обширна, но пока государство удерживает информационную ситуацию вокруг чернобыльской темы под контролем массового стихийного исхода населения оттуда не происходит. Во всех бывших соцстранах в 1990-х годах произошел коллапс крупной промышленности и крупного товарного производства в деревне. Везде в соседних с Беларусью странах и в Беларуси на момент распада СССР доля сельского населения составляла около 30%. То есть урбанизация не была завершена и объективно деревня была трудоизбыточна. В России и на Украине коллапс крупной промышленности и колхозов запустил процесс трудовой миграции по своим схемам: украинцы массово поехали в Москву и на Запад, россияне - в Москву, некоторые этнические группы - на Запад и т.д. В других восточно-европейских странах ситуация развивалась иначе. Все восточно-европейские страны, которые получили возможность вступления в ЕС, были обязаны в 1990-х годах выполнить долгосрочные программы адаптации к членству в ЕС. Эти программы включали в себя закрепление факта разрушения крупной советской промышленности и крупно-товарного сельского хозяйства. Во всех восточно-европейских странах возникли депрессивные регионы с уровнем безработицы свыше 30%, а в целом к моменту вступления в ЕС восточно-европейские страны имели средний уровень безработицы около 20%. При этом часть населения к моменту вступления в ЕС уже успела покинуть эти страны. Разумеется, одновременно произошло падение рождаемости и резко ослаб и без того непрочный институт семьи. Вступление в ЕС сопровождалось массовым сбросом безработных в страны старой Европы. В основном за счет этого через несколько лет после вступления в ЕС безработица в восточно-европейских странах-членах ЕС упала до примерно 5%. Таким образом, общая негативная демографическая тенденция в восточно-европейских странах, связанная с приближением окончания урбанизации, дополнилась в 1990-х годах падением рождаемости по причине экономического коллапса и отъездом значительной части населения в основном в страны западной Европы. Причем отъезд коснулся прежде всего молодежи и людей детородного возраста. Выросло количество "отложенных детей", а институт семьи ослаб еще более в силу миграционных процессов. Демографическая катастрофа в восточно-европейских странах является системным явлением, управляемым. Это - неизбежное следствие интеграции в ЕС. На сегодня в соседних с Беларусью странах потери в населении относительно переписи 1989 года составляют обычно около 20%. Точно оценить происшедший демографический удар по восточно-европейским обществам пока сложно, так как миграционные процессы очень подвижны и еще не устоялись. А новые всеобщие переписи населения пройдут только через 1-3 года. Тем не менее, общая тенденция уже видна несомненно: Демографический коллапс уже привел к необратимым последствиям. Расширенное самовоспроизводство населения в восточно-европейских странах возобновиться не может. Урбанизация и исход населения затронули в основном деревню и малые города, где рухнули советские градообразующие предприятия. Вместе с этим населением из Восточной Европы ушла на запад наиболее настроенная на многодетную семью молодежь. Завести свое жилье и создать крепкую семью в странах, куда они отправились, молодые люди быстро не могут. Их уровень квалификации невысок. Виды деятельности, которыми они массово заняты - малооплачиваемы. Система социальной поддержки молодой семьи в странах их пребывания их, как правило, не касается. Возврат на Родину и заведение семьи там осложнен происшедшим за после вступления в ЕС ростом цен на недвижимость в восточно-европейских странах и отсутствием приемлемых заработков в деревнях и малых городах, откуда мигранты убыли на Запад. Осесть же на родине в крупных городах им сложно в силу все тех же высоких цен на недвижимость в этих городах и в силу все того же низкого уровня профессиональной подготовки по востребуемым рынком профессиям. Трудовые мигранты из восточно-европейских стран редко достигают значительных высот в бизнесе. Обычно это всего лишь - "польские сантехники в Париже". Рабочие места в Восточной Европе ныне создает в основном сектор услуг. Адаптироваться к нему бывшие колхозники и работяги крупных предприятий могут с трудом. По разным возрастным группам потери в населении восточно-европейских стран различны. Среди молодежи они гораздо выше, чем среди людей среднего возраста. Молодежь легче адаптируется к странам своего пребывания и судя по социологическим опросам всерьез возвращаться на Родину не собирается (эффект советской "лимиты"). Демографический коллапс Восточной Европы будет продолжаться После вступления в ЕС туда был сброшен наиболее пострадавший от краха советской экономики пласт населения. Он же - наиболее настроенный на многодетную семью социальный слой. Однако продолжающийся процесс европейской интеграции восточно-европейских стран запрограммировал усиление миграции восточно-европейцев на Запад за счет новых социальных групп. Восточно-европейские страны, вступая в ЕС, принимали ряд ограничений. Эти ограничения, в частности, препятствуют полному открытию рынка труда ЕС для восточно-европейцев вплоть до 2010 года. До 2010 года работу в ЕС относительно легко могли люди особо востребованных там специальностей, наподобие программистов. Но таких было немного. В основном на Западе находят работу люди из депрессивных регионов и нищих социальных групп, готовых работать на самых тяжелых работах - на сборе сельскохозяйственной продукции, официантами, уборщиками и т.д. После 2010 года европейский рынок труда должен открыться всем остальным группам. Поляки или литовцы смогут на равных претендовать на рабочие места в почти в любой сфере занятости. Это обязательно вызовет стабильный отток квалифицированной рабочей силы на запад и переориентацию всей системы образования на подготовку молодежи к отъезду именно в развитые страны ЕС. Эта тенденция хорошо видна на примере бывшей ГДР и особенно Польши. Все годы после вступления в ЕС в странах Восточной Европы происходит перестройка системы образования, которая даст возможность молодежи находить работу в развитых странах. Болонская система, перестроенная средняя школа дают стандартизированный диплом и уровень знаний, необходимый для поиска работы в масштабе всего ЕС - все это делает молодежь мобильнее, то есть адаптированней к поиску работы в богатых странах ЕС. Судя по соцопросам в Литве, Латвии и Польше, предполагают временный или полный отъезд свыше 80% молодежи. Иными словами, за менее чем 20 лет восточно-европейские страны потеряли около 20% населения и еще не меньше потеряют в ближайшие 20 лет. Просто изменится структура демографических потерь: доля миграции постепенно станет ниже в силу естественного исчерпания демографически избыточных регионов и социальных групп, а доля потерь от падения рождаемости в силу разрушения института семьи после ныне происходящего некоторого периодического взлета, вырастет. Большое значение имеет изменение культурного и социально-экономического районирования Восточной Европы в силу этого процесса. Чем регион ближе к западу, тем обычно больше населения его покидает. В то же время выходцы из более восточных стран и регионов часто приходят волною на покинутые этим населением рабочие места. Так, Польша открывает свой рабочий рынок для поляков-выходцев из стран бывшего СССР, вводя "карту поляка". Литва, Латвия, Польша приоткрывают рынок приграничных территорий для жителей приграничных районов Украины и Беларуси, России и т.д. Приостановились традиционные процессы изменения соотношения культурных групп - западные украинцы едут на запад интенсивнее, чем на восток в города Украины, литовцы из деревень этнической Литвы быстрее едут в Англию или Ирландию, чем в Вильнюс. Поляки Виленского края оказываются в неплохой ситуации с недвижимостью в Вильнюсе и пригородной зоне, резко выросшей в цене и т.д. Белорусский контраст На фоне этого процесса Беларусь составляет исключение. Вплоть до самого недавнего времени Беларусь больше принимала мигрантов, чем теряла. В основном ехали русские и белорусы с территорий локальных боевых действий или из депрессивных зон. Демографические потери Беларуси были обусловлены в основном падением рождаемости. После начала выхода России из кризиса начался некоторый поток выходцев из малых городов и деревни (а также - демографически незаметный исход особо квалифицированных работников) в основном в регион Москвы. Вне Беларуси, в основном в России, сейчас работает до 600 тысяч граждан Беларуси. А в целом потери Беларуси в населении с 1989 года с учетом этих мигрантов составили около 10%. Нынешняя трудовая миграция в Москву имеет некоторую специфику - отъезжают, прежде всего, люди, проживающие в пораженных радиацией районах Беларуси. Их исход вызван не экологическими, а социальными соображениями. Однако это снижает очень высокую нагрузку на белорусскую экономику от негативного воздействия последствий катастрофы на ЧАЭС. Перед Беларусью по мере экономического реформирования и развития возникает опасность попасть в поле влияния европейской интеграции в плане демографии. Приход к власти в Беларуси, например, прозападной оппозиции - это гарантированный переход Беларуси на стандартные восточно-европейские "рельсы": будут в той или иной форме остановлены многие крупные предприятия, вызвана искусственная высокая безработица в малых городах, открыты каналы миграции рабочей силы на запад, начата подготовка рабочей силы из молодежи по учебным программам и специальностям, адаптирующим молодежь к миграции, рост внутриполитической напряженности и межнациональной и межконфессиональной конфронтации и т.д. Сценарий может быть и иным: например, "карта поляка", дающая право ее обладателю работать в Польше и аналогичные меры по разным линиям ЕС могут оттянуть часть населения Беларуси на Запад адресно, целевыми группами. Фактически Беларусь, приняв иной вариант развития, чем все остальные восточно-европейские страны, вступила в борьбу с ЕС за количество населения, которое проживает на ее территории, и \ или занято в технологических цепочках, обеспечивающих функционирование белорусской экономики. Понимание демографической проблемы как ключевой, наиважнейшей проблемы белорусского государства - логично. Просто формулируется необычным для нынешней "постмодернистской" Европы "позитивистским" языком. Как выдержать схватку за население? Каким образом в Беларуси предполагается выдержать борьбу за население и какие общие тенденции работают в ее пользу или во вред? Есть ли шансы выдержать это противостояние? В Беларуси в рамках демографической программы сделана ставка на повышение качества и уровня жизни, прежде всего, в малых городах и деревнях. Малые города превращены сейчас по статусу в своего рода свободные экономические зоны - новые предприятия освобождаются практически от всех налогов на 5 лет и т.д. Все меры по либерализации экономики, которые сейчас производятся, накладываются на особый статус малых городов и должны привести к притоку капитала именно в малые города. Это тем более важно, что одновременно идет быстрая технологическая модернизация почти всех крупных предприятий Беларуси. А в основе почти всех малых городов как раз градообразующее крупное предприятие. Обычно за счет роста заказов и объемов производства предприятия стараются не "сбрасывать" квалифицированную рабочую силу. Однако в той или иной форме уменьшение численности занятых в промышленности все равно происходит. Их и перенаправляют льготами в сектор услуг. Сектор услуг растет также и объективно - в силу роста спроса на услуги по мере увеличения доходов населения. В Беларуси сохраняется вся система подготовки кадров для промышленности и сельского хозяйства - бывшие ПТУ и техникумы. Теоретически, если рабочей силы на предприятиях будет недостаточно, они способны принять и быстро обучить массу трудовых мигрантов из иных стран. Также сохраняется система общежитий и соцобеспечения работников крупных заводов. В деревне сделана ставка на так называемые агрогородки. Обычно это бывшие центральные усадьбы колхозов - крупные деревни. Считается, что в агрогородках люди могут иметь качество жизни, сопоставимое с качеством жизни в городах. Существуют специальные социальные стандарты, их выдерживают по всей территории Беларуси. Инвестиции в жилье и соцобеспечение идут прежде всего в агрогородки. Таким образом предполагается задержать в деревне специалистов и молодежь. Малые деревни все равно наполнены, как и в России, в основном стариками - и молодежь там в массовом порядке жить не собирается. Каждый колхоз обязан строить ежегодно не менее пяти коттеджей для специалистов (это и происходит в реальности) и предоставлять иные льготы. Такими мерами нельзя остановить исход населения из деревни (стремящийся к обычному европейскому уровню в 3-5% занятых в сельскохозяйственном производстве), но возможно создать основу для роста сельскохозяйственного производства в случае резкого роста спроса на него на внешних рынках. Как раз сейчас в белорусскую деревню пришли бонусы от мирового роста цен на продовольствие и, скорее всего, в скором времени в ней образуется большой дефицит рабочей силы. Агрогородки, "колхозы" и система ПТУ в состоянии при необходимости быстро принять большую массу внешних мигрантов и интегрировать их в сложившийся социум. Во всяком случае, бегство населения из деревень таким образом, как оказалось, можно несколько сдержать. Дотации семьям за рождение детей ни в одной стране демографическую проблему не решили. Но и без них обойтись нельзя. Они примерно таковы, как в России. Но главное - в Беларуси удерживается очень низкий уровень безработицы, идет быстрый рост доходов населения и ведется быстрое жилищное строительство. Молодые семьи повсеместно втягиваются в выплаты кредитов за жилье и потребительских кредитов и не стремятся отъехать за границу. В любой соседней стране начать строить свое жилье сложнее, чем дома. Часто кредиты получаются по месту работы, потому оставить работу сложно. У тех, кто отъезжает на заработки, нередко стимулом является именно выплата кредита за жилье. Доходы населения, как и цены, - в Беларуси категория скорее политэкономическая, чем просто экономическая. Они регулируются государством, исходя из государственных интересов. Чтобы остановить отток населения за границу в Беларуси необходимо повышать уровень доходов населения. Сейчас средний доход - около 400 долларов в месяц, к 2011 году предполагается иметь 700-1000 долларов. В соседних странах ЕС абсолютные цифры доходов выше, но за счет более высоких цен на недвижимость и некоторых иных факторов: в тех социальных группах, к которым относятся белорусы-мигранты сохраняется ситуация, когда отъезд белорусам экономически не очень выгоден. Однако именно сейчас Беларусь приблизилась к новой проблеме: уровень дохода в 700 долларов на душу обязательно приведет к сильной миграции в Беларусь извне, прежде всего, из Азии, или шире - с Востока. В Беларуси этот момент хорошо осознают и он является не очень рекламируемым, но артикулируемым публично пунктом даже в речах А.Лукашенко. А.Лукашенко несколько раз заявлял, что Беларусь должна иметь численность населения около 30 млн чел. Это верно, если отталкиваться от плотности населения в Польше. При той же плотности в Беларуси должно быть 30 млн. Лукашенко также несколько раз говорил, что, как минимум, надо иметь 13 млн человек населения. И вот это уже не голая теория, а число жителей, которое вполне может быть достигнуто за короткое время. Эту цифру вполне допустимо считать внутренней ориентировкой для белорусской государственной машины в качестве одной из ее основных (даже основной) целей. Дело в том, что Беларусь, несмотря на реформирование своей крупной промышленности и ее модернизацию, скорее всего, не сможет слишком значительно сократить количество занятых в ней. Одновременно с технологической модернизацией крупных заводов идет выход белорусской промышленности на новые рынки. По основным промышленным гигантам Беларуси, если будут выполнены их известные планы, удвоение роста их производства будет часто достигнуто параллельно с ростом производства на их филиалах вне Беларуси примерно до того уровня, который будет на базовом заводе на территории страны. Общая масса белорусской промышленности растет, как и пространство, в рамках которого эта промышленность работает. В пользу белорусской индустрии работает наличие рядом все более близкой в силу развития транспортной системы Московской агломерации, падение промышленного производства при росте покупательской способности в восточной Европе, рост потребления белорусской продукции по ряду секторов в западной Европе. Плюс - выход на рынки некоторых стран третьего мира. Очень высока вероятность, что Беларусь к 2011 году станет остро нуждаться в рабочей силе. Во многих отношениях Беларусь как страна превращается в своего рода город-спутник Москвы. И соответственно оттягивает на себя часть мигрантов, при иных обстоятельствах отправившихся бы в саму Москву. Именно под потребности Москвы в Беларуси принята программа трехкратного увеличения производства цемента, московский капитал все более широко привлекается для строительства в самой Беларуси, сельское хозяйство наращивает поставки продуктов прежде всего в Москву и т.д. Около 40% белорусского экспорта в Россию, временами выше - это экспорт в Москву и Подмосковье. Превращение Беларуси в своего рода пригород Москвы - обязательно будет сопровождаться ростом миграции в Беларусь подобно тому, как идет рост миграции в Москву. Мы знаем, как быстро может расти Москва за счет мигрантов... Привлечь 3-4 миллиона мигрантов за 5-10 лет при зарплате в 700-1000 долларов - это, как мы видим на примере Москвы, не проблема... Проблема мигрантов адаптировать... Новая роль Беларуси в восточной Европе. Неизбежное сближение с Россией С другой стороны, в восточной Европе будет продолжаться отток населения на запад и демографическое падение. Вместе с тем, уже изменяется и будет изменяться дальше соотношение между Беларусью как "демографической единицей" и соседними странами и регионами. Наиболее заметно это по ситуации с западной Украиной и Литвой. В Беларуси и на западной Украине на момент распада СССР проживало примерно по 10 млн жителей. Сейчас в Беларуси примерно 9,3 млн постоянно находящихся на ее территории жителей, а на западной Украине - не более 8 млн, скорее - 7 млн. человек. В Литве в 1989 г. Было 3,7 млн человек жителей. Сейчас - примерно на 20% меньше. Это - новое и нарастающее качество белорусской культуры в регионе хотя бы в силу увеличения демографической массы Беларуси относительно соседних стран. За этими процессами стоит новая структура культуры в регионе Беларуси. Чем мощнее будет белорусская промышленность и экономика в целом, тем более именно на Беларусь будут завязаны целые микрорегионы. Вряд ли Беларусь сможет перенаправить на себя существующую миграцию из Польши и Прибалтики на Запад. Но часть мигрантов-украинцев принять вполне реально. Это уже и происходит. 5-10% рабочей силы в колхозах южной части Беларуси - мигранты с Волыни. Наконец, в пользу успеха Беларуси в борьбе за население говорит общая тенденция в ЕС: население сдвигается к западу, к Парижу, Берлину, Лондону... Демографический потенциал восточно-европейских стран, принятых в первую волну расширения, скоро закончится. Тогда придет время потенциалу Румынии, Болгарии, Балкан, частично Украины. Интеграция Украины в ЕС в любой форме - это в первую очередь высасывание из Украины населения в восточную Польшу, Прибалтику, Чехию, восточную Германию... А далее этот пылесос обязательно будет втягивать и русских. Беларусь имеет все шансы принять к себе часть этого взбудораженного Европой миграционного потока. Так уже было в 1990-х годах. Так вполне может быть и в ближайшие лет 20, если Беларуси удастся сохранить нынешние темпы экономического роста. В конечном счете, речь идет о том, что, превращаясь в своего рода европейский пригород Москвы, Беларусь может осадить у себя, оставить в рамках общей культуры несколько миллионов украинцев и русских, которые в ином варианте скорее всего сдвинутся в ЕС, где и будут поглощаться этим новым плавильным культурным котлом. Собственно, в этом и есть тайна белорусской демографической политики и основная задача белорусского государства согласно принятым весною 2006 года пятилетним "планам", если отбросить сиюминутную конъюнктурную пропаганду. В рамках Союзного государства Беларуси и России, кстати, сохранение и умножение собственного населения давно пора сделать тоже главной задачей союзного строительства. Все равно вся белорусская амбициозность и демографическое планирование выстроены именно на сохранении союза с Россией и сближении в его рамках с Россией. Несмотря ни на какие споры и проблемы. Простая авторитарная мобилизационная модель 1990-х Во второй половине 1990-х годов в Беларуси сложилась авторитарная политическая система. Она оказалась эффективной, но сейчас проходит через сложную внутреннюю трансформацию, становится более разнообразной и интернационализированной на всех уровнях. В 1990-х была восстановлена старая советская административная пирамида, но без правящей партии. Было сведено к минимуму разделение властей. Партии, церкви, профсоюзы, некоторые сохраненные культурные общества - обычно этнические культурные объединения, наиболее крупным из них был Союз поляков Беларуси - поставлены под почти полный контроль государства или вытеснены в маргинальную оппозицию. Постепенно возникла развитая политическая система с большим количеством действующих институтов. В ее основе функциональная фигура "первого лица", которое обладает постоянной поддержкой большинства населения и механизмом быстрого использования этой поддержки в политических целях. Базисом политической системы Беларуси являются институты, обеспечивающие поддержание высокого уровня массовой поддержки президента и использование этой поддержки для поддержания контроля над иными государственными институтами. Основным институтом, обеспечивающим использование президентом своей популярности в политических целях, является Всебелорусское национальное собрание. Оно включает в себя около 2500 делегатов, избираемых по всей стране. Механизм делегирования кандидатов таков, что в состав Собрания входят директора всех крупнейших предприятий, они же, как правило, градообразующие для большинства городов Беларуси, руководители местных администраций, руководители национального и областного уровней всех основных ведомств, бизнесмены, доросшие до уровня областей и республики, наиболее известные персоны из сферы государственных СМИ и культуры, руководство православной и католической церквей. Фактически, проходя в Собрание по разным линиям, в него входит руководство администрации президента и вплоть до уровня крупных районных центров, почти весь состав парламента обеих палат, Совет Министров. Выборы в Собрание проходят незадолго до президентских выборов, а само собрание собирается за месяц до президентских выборов. А.Лукашенко выступает перед ним со своей пятилетней предвыборной программой. Собрание утверждает эту программу. Создается очень мощное психологическое поле единства политического класса, которое разъехавшиеся делегаты транслируют в свои трудовые коллективы. Для Беларуси 2500 человек - это очень большая цифра. Собрание реально является Съездом политических формальных и часто неформальных лидеров республики, особенно - регионов. Собрание - также громадное по значению шоу для населения, особенно населения регионов. Остальные институты власти президент выстраивает в зависимости от задач момента. Ни одна ветвь власти реально не может выступить опорой в борьбе с президентской властью потому, что реального разделения властей при наличии института Собрания - нет. Собрание может быть созвано Президентом в любой момент и в случае превращения, например, Верховного суда или парламента в центр оппозиции власти, Лукашенко имеет легитимную возможность, обратившись к народу, посредством Собрания устранить любую бюрократическую фронду. В реальности до таких эксцессов почти не доходило. Лукашенко, как правило, справлялся с текущими проблемами чисто административными мерами. В рамках текущей политики "первое лицо" обеспечивает почти полное недопущение возможности заметной самостоятельной публичности для любого политика или организации. Система СМИ и общественной мобилизации находится под постоянным контролем первого лица и постоянно используется им в ходе постоянно текущих политических компаний. Также поставлен под контроль государства сам материальный ресурс, на котором могла бы сформироваться независимая от власти группа влияния. В Беларуси пресечено формирование региональных, конфессиональных и этнических клановых групп. У групп влияния, которые формируются по этим признакам или по любому иному признаку, например, родственному, просто нет возможности аккумулировать такие материальные или административные ресурсы, которые позволили бы просто защитить себя в случае противостояния власти. Градообразующие предприятия во всех регионах выведены из-под контроля местных властей и могут существовать только в рамках общей политики "центра". В иной ситуации большинство из них "ляжет", как это было в начале 1990-х годов. То есть основной потенциал в наиболее крупных городах, в том числе областных центрах не может стать основой регионалистской оппозиции любого толка. С другой стороны около четверти-трети экспорта пяти областей, кроме столичной (в Беларуси 6 областей), приходится на Свободные экономические зоны, расположенные в областных городах. Эти СЭЗ являются экстерриториальными. Помимо собственно своей территории, где размещаются некоторые производства и офисы, эти СЭЗ включают в себя колхозы, мясокомбинаты, заводы и иные предприятия, расположенные по всей области. Например, известные в России белорусские брэнды "Савушкин продукт" или "Санта-Бремор" - это Брестская СЭЗ. Ныне в СЭЗ переносится производство части телевизоров и бытовой техники и т.д. Налогооблажение в СЭЗ минимально. Но сам режим их функционирования зависит от центральной власти. Регионы не могут без СЭЗ, но СЭЗ не могут стать основой регионального сепаратизма, ибо нуждаются во разнообразном покровительстве со стороны центра как внутри страны, так и на внешних рынках. Регионализму не за что зацепиться, чтобы создать потенциал, способный выдержать противостояние власти. В управленческом аппарате на уровне области и крупнейших городов ( в каждой области имеет обычно по два крупных города областного подчинения) проводится политика недопущения концентрации местных выдвиженцев. Обычно область возглавляется неместным губернатором, который приводит с собою на ключевые позиции свою команду. Важно, что все области примерно равны по численности населения и ни одна не чувствует себя чем-то серьезно ущемленной. Слишком заметных перепадов в уровнях жизни между областями нет. Разрыв в уровнях дохода между Минском и областями также относительно невысок. Комплекс столицы, противостоящей регионам не столь сильно развит, как на Украине или России. Основные церкви в силу разных причин нуждаются в сотрудничестве с государством. В конечном счете, ни одна церковь, включая католиков и протестантов (Христиане Веры Евангельской и Баптисты), не выступает против государства. Это действительно глубокая позиция всех трех конфессиональных групп и их активистов. Вокруг церквей сейчас не формируется ни материальной базы, ни культурно-политических настроений, способных в короткое время взорвать Беларусь по "югославскому варианту". Во всех электоральных компаниях Лукашенко всегда имеет поддержку основных конфессиональных групп и клира основных церквей. Этническая проблема в Беларуси также остро не стоит. Беларусь вообще страна почти мононациональная - 82% населения составляют белорусы, 11% и 3% - почти не отличающиеся от белорусов по культуре русские и украинцы, 3,6% - поляки, большинство которых интегрированы в жизнь реально русскоязычных крупных городов и не поддерживают слишком активной польской культурной деятельности. Но главное: в 1990-х годах в Беларуси была приостановлена быстрая приватизация и не произошло широкой криминализации и атомизации общества, как в большинстве иных постсоветских стран. У групп влияния просто не возникло материального ресурса в виде приватизированных предприятий. Процесс кланообразования, перехода групп влияния в кланы был приостановлен. Политическая борьба разных групп влияния свелась к борьбе за внимание и поддержку "первого лица", за место в общенациональных программах. Напоминает армию. Идеальная по-своему, бюрократическая система. Вполне себя оправдала в 1990-х годах и в начале 2000-х. Модернизация: от Батьки - к Вождю, от Вождя - к Директору Ныне именно эта система столкнулась с новыми вызовами, и под влиянием этих вызовов глубоко трансформируется. Хотя по-прежнему ее возглавляет тот же лидер и по-прежнему система остается авторитарной. Среди вызовов наиболее важны долгосрочные, именно под их влиянием система власти изменяется кардинально. 1. Не только пророссийский лоббизм Выход на новые рынки, помимо российского, привел к влиянию в Беларуси политики и политических событий, связанных с несколькими очень разными странами. Ранее белорусский политический класс был ориентирован в основном на Москву и лоббистские группы были в основном так или иначе российские. Теперь появились лоббисты иных стран. У них появляется свой, не совсем подконтрольный первому лицу материальный и иной ресурс и специфичные политические интересы как вне Беларуси, так и внутри. Показательно внимание к назначению послов в ключевые для Беларуси страны. Послы в России, Украине, Китае, Литве - весьма влиятельные в Беларуси чиновники. Дискуссия о назначении в Венесуэлу послом В.Шеймана, дабы он форсировал намеченные в этой стране и во всей Южной Америке проекты, - вообще стала навязчивой. С другой стороны, в Беларуси становятся все более активными игроки именно из тех стран, с которыми страна сблизилась. Они пытаются сформировать группы влияния и лоббирования своих интересов. К тому же они, как правило, не ориентируются в белорусских политических и культурных реалиях и совершают много ошибок. Пока интересы китайских, иранских, венесуэльских, арабских и т.д. коммерсантов и политиков в целом совпадают с интересами белорусского государства, но в принципе, политическая структура Беларуси быстро усложняется. Уже возникли проблемы с китайской корпорацией, которая начав крупнейший для Беларуси проект увеличения втрое производства цемента, стала вдруг вести собственную, явно не согласованную с правительством политику. Есть свои опасения и по поводу арабских инвестиций в крупные отели и центры развлечений - каковы могут быть социальные и политические последствия прихода в Беларусь целого неизвестного здесь культурного мира? Не будет ли стимулирована коррупция? Польское посольство было обвинено в прямой поддержке антиправительственной фракции в Союзе поляков Беларуси и фактически изменило свой кадровый состав. На базе польского и литовского посольств проходят многие мероприятия оппозиционной культурной жизни и с этим руководство Беларуси мирится в силу заинтересованности в отношениях с этими странами. Очень показательна обсуждаемая в мировых СМИ скандальная история с "наследством" Бадри Патаркацишвили. Некоторые СМИ именно с этой борьбой связывают недавний теракт в Минске. Достижение "энергетической независимости" Беларуси, поставленное целью на ближайшие примерно 10 лет, скорее всего, должно привести к уменьшению роли российско-ориентированных политиков и российской политики в Беларуси. В этом плане ныне идущая дискуссия среди политологов о том, что в ходе последних кадровых перестановок на высшем уровне в Беларуси пришли к власти ориентированные на ЕС люди, оттеснившие российско-ориентированные круги - очень показательна, даже если именно эти кадровые трансформации оцениваются неверно. Пока ситуация не критична, но тенденция ее развития уже видна. Пока особенность белорусской внешнеэкономической деятельности - полная зависимость от успеха политической линии, которую проводит президент. Как правило, только если "первое лицо" добивается стратегического союза с какой-либо из стран, тогда на рынок этой страны быстро входит белорусская промышленность в больших объемах. Также обычно особенно быстро развивается сотрудничество по линии силовых ведомств. Пока успех белорусской активности в третьих странах полностью зависит от консолидации всей политической системы под руководством президента. Расползания системы на противостоящие друг другу группировки, связанные с отдельными странами, пока не происходит. Но угроза такого расползания усиливается. Политическая система Беларуси на самом высшем уровне становится более разнообразной и сложной. 2. Рыночные реформы и рост благосостояния порождают политическую активность среднего класса В Беларуси начались быстрые подконтрольные государству рыночные реформы. Они имеют особенность: крупные предприятия вряд ли отойдут белорусским собственникам. Приватизация, акционирование, управление 200 валообразующими предприятиями Беларуси, скорее всего, в конечном счете, останется за государством. Но своими партнерами по всем этим процессам государство видит в основном иностранный капитал. В Беларуси просто нет национального капитала, способного играть на таком уровне. В руках первого лица, кто бы им ни был лично, в любом случае сохраняется наиболее крупный в стране экономический и политический ресурс, источником которого являются крупные предприятия. При этом чем более Беларусь закрепится силами ее промышленных гигантов в России, на Украине, в Венесуэле, Иране и т.д., тем более изменится структура материального ресурса, на который опирается первое лицо. Все меньше в этом ресурсе будет значить эксплуатация территории Беларуси (транзитного значения, военно-стратегического потенциала) и симпатий населения. Зато все важнее станет успех транснациональных, даже трансконтинентальных белорусско-зарубежных корпораций на базе крупных белорусских заводов или вошедших в Беларусь иностранных корпораций. Личные обязательства и гарантии президента. Зависимость больших экономических проектов и даже энергетической безопасности Беларуси от соблюдения разнообразных договоренностей, заключенных именно президентом. Только под лично президента Беларуси выстроены на нынешней фазе очень перспективные отношения с Китаем, Венесуэлой, Ираном и некоторыми арабскими странами Персидского залива. Эта система отношений еще не монетизирована, потому роль первого лица как функциональной фигуры белорусской политической системы в продвижении этих проектов еще долгое время будет очень велика. Однако изменяется сама структура политического лидерства первого лица. Все менее важной для удержания власти становится поддержка большинства населения Беларуси. Власть интернационализируется вместе с промышленностью Беларуси. Все более источниками силы "первого лица" становятся комбинации вокруг больших и далеких от рядовых белорусов внешнеполитических тем: венесуэльская ПВО, нефтедобыча вне Беларуси, реформа Движения неприсоединения, инвестиции из Персидского залива и т.д. Само белорусское обществе по мере приватизации и экономического роста расслаивается. В руках среднего класса и, прежде всего, региональных элит появляется значительный материальный ресурс. И что очень немаловажно, материальный ресурс "малых" элит больше связан с эксплуатацией местной территории, чем ресурс "первого лица". Белорусы на деле могут приватизировать или инвестировать в относительно небольшие предприятия, рынки которых не простираются на иные континенты. Крупная промышленность трансформируется в транснациональный по своей сути комплекс монополий, который нависает над формирующимся на местной основе малым и средним бизнесом. Особенно - над регионами. Разные материальные интересы продиктуют разные политические цели разных социальных групп и разные типы востребованной в их среде идеологий. О мере приватизации и роста уровня потребления быстро растет угроза вала оппозиционных настроений, формирования кланов на самой разной основе, противоречий между ними. Формы политического представительства этих новых субъектов политики пока не определились. Пока эта тенденция проявляется больше в росте коррупции. Но избежать появления сильных оппозиционных "первому лицу" политических группировок, отражающих интересы части общества, далекой от крупного производства, - невозможно. Безусловно, одновременно с этим нарастает и способность центра эти угрозы нейтрализовать. Ныне у первого лица как функциональной фигуры есть "свой" шоу-бизнес - вместо мобилизации вокруг образа спасителя нации, как это было в 1990-х годах. Есть возможность использовать легкий государственный национализм в идеологии вместо патриархального патриотического сплочения, как было в 1990-х. Президент как "первое лицо" сохраняет контроль над ситуацией в стране через контроль над финансовой системой. Именно у "него" есть средства на социальные программы. От него зависит успех или неуспех крупных внешнеэкономических проектов. Но главное - опора президента на крупный промышленный комплекс, реформируемый и модернизируемый ныне, создает ему возможность выдвигать более смелые и технократичные идеи в государственной идеологии. Регионы ведь, за спиной которых только образный ряд, связанный с мелким и средним бизнесом, кроме чего-нибудь стандартного националистического, клерикального, радикально либерального или традиционно консервативного, скорее всего, не предложат. Политические идеи "первого лица" еще долгое время будут выглядеть очень привлекательными по сравнению с идеями его противников. Примерно как город выглядит для деревни. Среди последних идей "первого лица", ломающих оппозиционные идеологические построения, рассчитанные на средний класс и регионы: идея национального суверенитета (подхватывает рациональные стороны национализма, но без этнократических моментов), внеидеологического государства-корпорации (против национализма и радикального либерализма), приглашение Папы Римского в Беларусь и готовность подписать конкордат с Ватиканом (убирает из рук оппозиции идею носителей европейской ориентации и защиты прав католиков, это особенно важно для националистической оппозиции, контактирующей с правыми в Польше, Литве, униатской западной Украине), быстрые, но не шоковые, экономические реформы, энергетическая безопасность и т.д. У оппозиции, как правило, не остается идей, с которыми можно обратиться к массам. Но в целом ситуация для политической системы Беларуси тревожна. Появление у масс населения материальных средств, неподконтрольных государству, обязательно приведет к росту политической активности самых разных форм. Рост политического разнообразия обязательно приведет к напряженности между оппозиционными группами, ориентированными на средний класс, и властью, ориентированной на крупный промышленный комплекс. Надо также ожидать роста противоречий между "малыми субъектами" политики: межконфессиональными, межэтническими, межрегиональными. Политическая система Беларуси имеет ресурсы решить эти проблемы, но для этого нужна ее перестройка уже сейчас. 3. Восточно-европейское втягивание Беларусь находится в поле влияния политических процессов, проходящих однотипно во всех странах Восточной Европы. Беларусь - исключение из правил Восточной Европы, но влияние Восточной Европы на Беларусь велико. Ныне в Восточной Европе идет своя собственная быстрая политическая трансформация: - возник просто громадный по меркам восточно-европейских стран слой политиков и чиновников, непосредственно связанных с Брюсселем. Обычно считается, что каждая страна-член ЕС имеет своего рода квоту в 10 тысяч чиновников в самых разнообразных органах управления ЕС. Или связанных с ними структурах. В восточно-европейских странах уже появился большой слой чиновников и политиков, от деятельности которых в Брюсселе, Страсбурге и Франкфурте зависит приход в их страну дотаций или иных льгот по линии ЕС. Этот слой обладает собственными политическими интересами и является важным субъектом внутренней политики в восточно-европейских странах. - в "старую Европу" схлынул и еще продолжает уходить большой поток не только безработных из деревни. Важной частью трудовых мигрантов стали люди, ранее занятые в существовавшем при "социализме" индустриальном комплексе - инженеры, квалифицированные рабочие, менеджеры и т.д. Вместе с крупной индустрией в Восточной Европе рухнул и почти весь сектор образования, науки и культуры, связанный с ним. Восточно-европейское общество в культурно-социальном отношении дегенерировало. Прелести большей интеллектуальной и творческой свободы, которые дала европейская интеграция, касаются небольших масс местного населения. Основная же часть восточно-европейцев, особенно в малых городах и деревнях, получила очень плохую систему образования, рост криминальных культур, падение знания распространенных языков при потере знания русского языка, очень эффективную националистическую идеологическую пропаганду и среду, высокую степень социального отчуждения. Культурная ситуация в Восточной Европе однотипна урбанизации. Город высасывает из деревни самых лучших людей. И на какой-то фазе деревня превращается в социальный отстойник, где живут алкоголики, пенсионеры и т. д. - те, кто не смогли пристроиться в городах. Со временем город возвращается в деревню, осваивает ее вновь: своими дачниками, коттеджами, курортами и современными фермами, дорогами, хорошими врачами, учителями и полицией... Восточная Европа сейчас находится в фазе превращения в социальный отстойник. Западная Европа, ставшая для Восточной Европы "городом", еще не высосала весь демографический ресурс из Восточной Европы и процесс культурной деградации в регионе еще не сменился регенерацией под стандарты "старой Европы", то бишь европейских ценностей (хотя об этом много говорят). Во многом поэтому в Восточной Европе ныне приходят к власти политики очень радикального толка, идет реанимация самых чудовищных форм националистической идеологии, вплоть до неонацизма. А государства как форма национальной самоорганизации обрели особое значение в Восточной Европе как раз после вступления этих стран в ЕС. Дегенерировавшая социальная среда воспроизводит формы политической самоорганизации и идеологии, характерные для довоенного, доиндустриального времени их развития. Пусть это и имитация независимости, со временем "старо-европейский" "город" цивилизует Восточную Европу, но на региональном уровне это тенденция для Беларуси значимая. Влияние Восточной Европы на Беларусь ныне - это влияние, в первую очередь, связанное с политическим поведением региона деградирующего, попавшего в своего рода исторический цейтнот. В результате находящийся под влиянием абсурдных восточно-европейских национализмов белорусский национализм стало вообще невозможно адаптировать под нужды государственной идеологии. Белорусский национализм стал слишком радикален, скатившись до идеи ревизии характера Второй мировой войны. Идеологические противоречия между восточно-европейскими политиками и белорусской политической системой стали почти непреодолимыми. Но по мере нарастания материальных возможностей для политической активности белорусского среднего класса, приходит неизбежное сближение представляющих его политических субъектов с политическими силами в соседних восточно-европейских странах. В разных белорусских регионах это сближение принимает разные формы: от поддержки Польшей на государственном уровне потенциально сепаратистского Союза поляков Беларуси до опоры белорусской оппозиции на соседние страны всерьез: радиостанции, ТВ-канал, программы образования белорусской оппозиции в Польше и Литве и т.д. Социальная основа потенциальной региональной активности в Беларуси - однотипна социальной основе политических систем восточно-европейских стран - население, выпавшее из крупного индустриального сектора в сферу услуг, в мелкий и средний бизнес. Популярные политические идеи в этих слоях также могут быть однотипными. К тому же, в условиях невозможности участия белорусов в приватизации крупных промышленных предприятий, можно ожидать усиления позиций националистических идеологий культурнического толка, особенно в региональной среде. Но у Беларуси как государства ныне парадоксально появилась возможность воспользоваться симпатиями восточно-европейских националистов в своей политике, исходя из их антиЕСовских и антироссийских фобий. Для многих восточно-европейских националистов белорусская независимость является недостижимой мечтой. А споры между Беларусью и Россией по ценам на газ и проч. они воспринимают как скрытую форму восточно-европейской русофобии, инстинктивно поддерживая Беларусь. Возникла странная ситуация, когда белорусская политическая система на деле пока не испытывает серьезного внешнего давления со стороны восточно-европейских стран, несмотря на полярность систем ценностей. Угроза реальной серьезной поддержки со стороны восточно-европейских стран белорусской оппозиции пока остается в основном только угрозой. Наоборот, эти страны стали открытыми "адвокатами" Беларуси в ЕС и являются поясом реального добрососедства и нарастающего экономического сотрудничества, которого не имела, к слову, в 1990-х годах Югославия. Именно Литва, Польша и Украины блокируют принятие резких решений в ЕС по Беларуси и очень быстро наращивают экономическое сотрудничество с Беларусью. У белорусской власти в последние годы появился и усиливается совершенно новый политический фактор для маневра - возможность широко играть на внутриполитическом поле ряда восточно-европейских стран. Белорусский транзит для Литвы и Латвии стал критически важным бюджетным фактором. А функционирование местных портов без этого транзита вообще свелось бы к очень низкому уровню. Экономическое сближение Беларуси и Украины вышло на уровень, когда необходимы уже целые программы межгосударственной кооперации. В конечном счете, вопрос стоит о том, втянется ли Беларусь в формирование антироссийского блока в Восточной Европе, который будет историческим преемником Речи Посполитой? Или предложит Восточной Европе лояльную России систему регионального взаимодействия. Либо хотя бы просто по-прежнему, как в 1990-х годах, будет препятствовать появлению такого блока, невозможного без ее участия. В любом случае, региональное политическое значение Беларуси выросло и имеет все шансы вырасти далее. Но белорусской политической системе приходится отвечать на этот новый восточно-европейский вызов и вырабатывать механизмы взаимодействия с восточно-европейскими странами. Эти механизмы не могут быть столь зацикленными на "первое лицо", как взаимодействие с Венесуэлой или Китаем. Восточная Европа объективно вторгается в реальность, прежде всего, белорусских регионов, обретающих материальные ресурсы по мере приватизации и экономического роста. А, значит, белорусской политической системе необходима такая трансформация, которая позволит предотвратить экспансию идей и политики из соседних восточно-европейских стран в свои регионы. То есть необходима большая региональная инициатива Беларуси, которая будет поддержана восточно-европейскими странами, во всяком случае, будет поддержана значительными силами в этих странах. Скорее всего, это должна быть идея совместной модернизации при опоре не только на ЕС и США, но и на Россию. Если с такой большой региональной инициативой Беларусь задержится, дезинтеграционные тенденции в белорусских регионах могут стать опасными для всей политической системы страны. Большая региональная идея для Восточной Европы возможна только как часть большой новой восточно-европейской или даже полностью европейской российской политики. В рамках союза с Беларусью Россия могла бы получить в своей новой европейской политике сильного игрока, с более широкими, чем ранее, региональными функциями. За поддержку России отплатить поддержкой России в третьих странах В целом, происходящая трансформация белоруской политической системы влечет за собой: - сохранение сильного "центра", воплощенного в "первом лице", независимо от того, кто именно будет занимать должность президента; политическая система остается авторитарной; - усиление политического разнообразия Беларуси, появление политических сил, представляющих интересы разных регионов, церквей, некоторых этнических групп, социальных слоев; - появление сильных лоббистских группировок, связанных с Россией, Европейским Союзом, Украиной, Польшей, Литвой, Латвией, Китаем, Венесуэлой, Ираном, арабскими странами, возможно - прикаспийским регионом, включая Закавказье. Некоторые из этих группировок стремятся создать разветвленную сеть влияния в масштабе Беларуси. Другие ограничатся лоббистским влиянием на принятие решений "первым лицом"; - механизм политической власти "первого лица" все менее требует массовой консолидации населения вокруг него лично. Для повышения эффективности принимаемых центральной властью решений требуется создание механизма прямого согласования интересов между разными оформленными политическими и лоббистскими группами, для представления согласованного решения первому лицу для одобрения и поддержки. Усложнение политической системы Беларуси влечет за собою рост значения парламента и иных форм представительной демократии, а также - корпоративных СМИ. В зародыше также уже создана пропрезидентская партия - Общественное объединение "Белая Русь", своего рода аналог "Единой России". В течение нескольких лет это объединение имеет шансы развиться в "партию власти" и усилить значение института парламента. Власть, основанная на институте Всебелорусского национального собрания не включает в себя новые важные факторы влияния - лоббистские группы, связанные с рядом стран, и политики ряда стран. Собрание является все более тяжелым институтом для принятия решений в рамках усложняющейся политической системы. Дальнейшее взаимодействие между Беларусью и Россией должно включать в себя новый элемент - совместное преодоление возникших у Беларуси политических проблем, связанных с риском внутриполитической дезинтеграции в ходе неизбежных и уже начавшихся перемен. Вероятно, Россия должна поддержать центральную власть в этот сложный момент, но сама Беларусь, то есть "первое лицо", должен взять на себя больше функций в интересах России в Восточной Европе и вообще в тех странах, где Беларусь становится активна. Ссылки по теме: Юрий Шевцов: Авторитарная модернизация: белорусский транзит (http://www.regnum.ru/news/1015581.html) Юрий Шевцов: Авторитарная модернизация и крупная промышленность Беларуси (http://www.regnum.ru/news/1009216.html) Tags: Авторитарная модернизация, Беларусь, Восточная Европа, Выступ Геополитика Беларуси ОПРЕДЕЛИТЬ ВЛИЯНИЕ ПРИРОДНО-ГЕОГРАФИЧЕСКИХ ФАКТОРОВ НА ФОРМИРОВАНИЕ СТРУКТУРЫ ЭКОНОМИКИ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ СОДЕРЖАНИЕ ВВЕДЕНИЕ................................................................................................................................ ГЛАВА 1. ФАКТОРЫ ФОРМИРОВАНИЯ СТРУКТУРЫ ЭКОНОМИКИ БЕЛАРУСИ.. 1.1. Особенности формирования государственной территории....................................... 1.2. Климат............................................................................................................................. 1.3. Природные ресурсы и конфликты ресурсопользователей........................................ 1.4. Население...................................................................................................................... 1.5. Эволюция расселения, миграция................................................................................ 1.6. Сельскохозяйственное использование...................................................................... 1.7. Месторождения полезных ископаемых...................................................................... 1.8. Транспортные коммуникации..................................................................................... 1.9. Чернобыльская катастрофа и экологически опасные производства........................ 1.10. Особенности соседства.............................................................................................. ГЛАВА 2. ПРИРОДНО-ГЕОГРАФИЧЕСКИЕ ФАКТОРЫ И ПРЕОБРАЗОВАНИЯ ЭКОНОМИКИ БЕЛАРУСИ.................................................................................................................................................. 2.1. Индустриализация и коллективизация в СССР........................................................ 2.2. Послевоенное восстановление народного хозяйства и урбанизация...................... 2.3. Мелиорация и агропромышленная интеграция......................................................... 2.4. Глобальные транспортные проекты и ТЭК............................................................... 2.5. Развитие международной торговли............................................................................ ГЛАВА 3. ОЦЕНКА ЗНАЧИМОСТИ ПРИРОДНО-ГЕОГРАФИЧЕСКИХ ФАКТОРОВ ДЛЯ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ СТРАНЫ..................................................................... 3.1. Оценка природно-географических факторов в геополитике.................................... 3.2. Выявление основных природно-географических факторов современной структуры экономики 3.3. Степень воздействия основных природно-географических факторов на ключевые отрасли белорусской экономики............................................................................................................................. Заключение.............................................................................................................................. ВВЕДЕНИЕ В восьмидесятые годы ХХ в. произошли политические события, которые определили характер трансформации Восточной Европы и СССР. В сфере воздействия последствий преобразования социалистического лагеря оказалась практически вся планета. Экономические, социальные и институциональные изменения дополнились в 90-е годы активизацией торговых отношений, развитием информационных технологий, что сделало мировую экономику технологически единой. Республика Беларусь, занимая значимое территориальное, политическое и экономическое положение в Восточной Европе имеет объективные предпосылки для достижения устойчивого развития. Использование возможностей политических, экономических и военных взаимосвязей, обусловленных географическим положением страны и экономико-географическими факторами (климатом, природными ресурсами, расселением и др.) требует междисциплинарной оценки потенциала. Экономика нашей страны завершает переходный период. Использована значительная часть ресурсов, накопленных в период устойчивого роста. Потому для характеристики экономического состояния Беларуси пока неправомерно применение критериев оценки, пригодных для стабильных обществ. Многие индикаторы могут иметь сейчас лишь вспомогательное значение. Например, сохранение формально неэффективного промышленного производства стало в последнее десятилетие основным фактором сохранения жизнеспособности социально-экономической системы страны. Оказывается, в переходный период значение финансовых факторов для экономической системы менее важно по сравнению с вмешательством политической силы. Такая трактовка проблемы реформирования экономики делает объяснимым и оправданным путь нашего государства с учетом глобальной ситуации. Беларуси необходимы: крупная промышленность, точные науки, политехническая система образования. На этой основе будет строиться новый потенциал, учитывающий общемировую экономическую конъюнктуру и возможности страны. “Пространственные аспекты экономических явлений” в этом смысле включают в себя не только географию, но также информационное, технологическое и иные пространства. С их учетом можно получить близкую к реальности картину. Построение модели экономического развития, сочетающей в себе преимущества высокоразвитого рыночного хозяйства при одновременной адресной социальной защите граждан, с таких позиций видится объективно необходимым. Проведенный ниже анализ призван показать, что территория становится все более ценным ресурсом. Во-первых, с точки зрения возможностей её хозяйственного использования при остроте продовольственной проблемы. Во-вторых, с точки зрения обнаружения и эксплуатации новых месторождений полезных ископаемых. В-третьих, размещения населения и новых предприятий. Если ранее географическое положение страны оценивалось главным образом с точки зрения военной стратегии, то теперь возрастает роль многих иных его аспектов: уникальности экосистем и их значимости для глобальных природных систем жизнеобеспечения; близость к мировым научно-техническим центрам, международным транспортным потокам и т.п. Вместе с тем, усиливаются экологические, техногенные, гуманитарные угрозы социальной стабильности, здоровью и среде обитания человека. Выявление возможных угроз такого рода, обусловленных особенностями природно-географических факторов Беларуси, также является одной из проблем настоящего исследования. Потому предлагаемая трактовка территории государства выходит за чисто географические рамки: ее описание включает по возможности технологические, исторические, культурные, социологические аспекты. Она включает рассмотрение традиционных составляющих: сельскохозяйственного использования земель, климата, месторождений полезных ископаемых; и, наряду с тем: особенностей соседства, чернобыльской катастрофы. Необходимостью широкой трактовки процесса трансформации в Беларуси вызвано обращение к анализу структурного построения народнохозяйственного комплекса Беларуси, рассмотрение таких проблем как индустриализация и коллективизация в СССР, послевоенное восстановление народного хозяйства и урбанизация, мелиорация и агропромышленная интеграция, глобальные транспортные проекты и ТЭК, международная торговля. Лишь в таком контексте рассмотрение природно-географических факторов оказывается полезным для анализа формирования структуры экономики Республики Беларусь. ГЛАВА 1. ФАКТОРЫ ФОРМИРОВАНИЯ СТРУКТУРЫ ЭКОНОМИКИ БЕЛАРУСИ 1.1. Особенности формирования государственной территории Сегодня Республика Беларусь расположена в границах 56010÷ и 51016÷ северной широты, 23011| и 320 47| восточной долготы и по своему географическому положению находится в центре Европы. Протяженность ее территории с севера на юг – 560 км, с запада на восток – 600 км. Беларусь граничит с пятью государствами – на севере и востоке с Российской Федерацией (протяженность границ 990 км), на юге с Украиной (975 км), на западе с Польшей (399 км), на северо-западе – с Литвой (462 км) и Латвией (143 км); общая протяженность ее границ –2969 км. Ее столица – г. Минск – находится в 215 км от Вильнюса, в 470 – от Риги, в 550 от Варшавы, в 580 – от Киева, в 700 – от Москвы, в 1060 – от Берлина, в 1300 км – от Вены. Границы с соседними государствами проходят в основном по равнинным местностям, не имеют выраженных природных рубежей, что способствует созданию трансмагистралей и развитию интенсивных экономических связей не только с непосредственными соседями, но и с другими более отдаленными странами Европы и Азии. По размерам территории (207,65 тыс. кв. км). Беларусь среди европейских стран занимает 13 место, уступая Украине в 2,9 раза, в 2,6 – Франции, в 1,7 – Германии, примерно в 1,5 – Польше, в 1,17 – Великобритании и, превосходя в 1,2 раза территорию Литвы, Латвии и Эстонии, вместе взятых, а также занимая примерно равное место вместе взятым территориям Португалии, Австрии и Бельгии (206,3 тыс. кв. км), а процветающую Швейцарию – превосходит почти в 5 раз (41,3 тыс. кв. км). По численности населения наша страна занимает 14-е место в Европе, плотность его на 1 января 1998 г. – 49 человек на 1 кв. км. Отличительной особенностью формирования государственной территории Беларуси является то, что она образовывалась с использованием своего рода метода постепенного инжиниринга - за счет регулярного укрупнения. Образовавшись как советская республика Беларусь являлась первоначально лишь небольшим анклавом среди белорусского этнического поля, имевшим формальную белорусскую государственность. Это были несколько уездов бывшей Минской губернии. В дальнейшем вплоть до начала Великой отечественной войны политика советского правительства была направлена на постепенное укрупнение территории БССР, что в конечном итоге вело бы к появлению на западе Советского союза республики, сопоставимой с Украиной. Так до 1939 года в состав БССР были включены ряд этнографических белорусских областей (современная восточная Беларусь) в поднепровье и подвинье, входивших ранее в состав РСФСР и УССР. Однако наиболее важным в процессе формирования государственной территории явился 1939 год, когда произошло воссоединение Западной и Восточной Беларуси. В результате территория и население БССР увеличились почти в два раза. Соответственно вырос и потенциальный вес республики в рамках СССР. Планировалось также дальнейшее укрупнение территории Беларуси за счет ряда западных районов России с родственным белорусам населением. В частности планировалось включение в состав БССР Смоленска и Брянска. Однако реализации этих планов помешала война. Итоги войны, несмотря на разрушительность и понесенные республикой потери, открыли ряд новых перспектив. В первую очередь в ходе войны и последующих трансформаций (обмен населением, территориальные изменения и репарации) был полностью уничтожен традиционный экономический центр региона - Восточная Пруссия, роль которой в дальнейшем досталась именно Беларуси. Также территориальные изменения, последовавшие после войны, подняли вопрос о получении БССР выхода к морю через коридор Белосток - Сувалки - Калилинград, что дальнейшего развития, тем не менее, не получило. В последующем процесс территориального укрупнения Беларуси не имел тех масштабов, которые были до войны - в 60-х годах в состав БССР были включены лишь 2 района России. 1.2. Климат Природно-климатические условия Беларуси в целом благоприятны для заселения, сооружения промышленных предприятий, транспортных и инженерных коммуникаций, ведения сельского и лесного хозяйства. Преобладает равнинно-холмистая поверхность со средней высотой над уровнем моря 160 м. Страна находится на стыке двух крупных геоботанических областей – Евразийской хвойно-лесной (таежной) и Европейской широколиственной. Граница между ними пространственно почти совпадает с западным рубежом климатической детерминации, который разделяет территорию Беларуси по уровню континентальности, восточнее которой наблюдается постепенный переход от слабоморского к слабоконтинентальному климату. Разнообразие ландшафтов выражается в пяти ландшафтных провинциях: Поозерская, Белорусская возвышенность, Предполесская, Восточно-Белорусская, Полесская. Величина соотношения природных и антропогенно трансформированных экосистем является итогом многовекового вмешательства человека в функционирование природного комплекса как единого целого на уровне биосферы. В настоящее время общая площадь естественных экосистем несколько больше (55%), антропогенно трансформированных (45%). Ценно, что естественный растительный покров существует в мозаичной поляризованной форме. Беларусь находится в зоне умеренно-континентального климата со значительным влиянием атлантических воздушных масс, которые приносят влагу и смягчают температурные колебания. Средняя годовая температура воздуха около 60С, в самом теплом месяце – июле – средняя месячная температура увеличивается с северо-запада на юго-восток от 17,5 до 18,50С (в среднем на 120С выше средней годовой). Период вегетации растений составляет около 190 дней (с колебаниями от 180 до 209 дней) и за это время накапливается в среднем 26000С активных температур. Максимально наблюдаемые температуры достигали 35-380С, а минимальные – опускались до – -35– 410С. Средняя температура воздуха 00С и ниже осенью, принимаемая за начало зимы, устанавливается в среднем в ноябре. Продолжительность зимы (период между средними и многолетними датами перехода температуры воздуха через 00С) изменяется от 105-110 дней на юго-западе до 130-135 дней на северо-востоке. За этот период сумма отрицательных температур воздуха достигает 3000 на юго-западе и 8000С (т.е. почти в 2,7 раза больше) на северо-востоке. Начало весны приходит с переходом суточной температуры воздуха через 00С (в сторону повышения) и этот переход в Беларуси в среднем совершается во второй половине марта. Продолжительность периода со средними суточными температурами выше 50С изменяется от 205 дней на крайнем юго-западе до 185 – на севере и северо-востоке. За это период сумма накопленных положительных температур воздуха изменяется от 2385 на севере-востоке до 28500С на юге и юго-западе, т.е. между северо-востоком и юго-западом разница активных температур достигает почти 5000С. Ростовые процессы у большинства сельскохозяйственных культур активизируются при температуре выше 100С. По южной части Беларуси весной переход температуры воздуха через этот рубеж приурочен к концу апреля, а на севере - к первой декаде мая, хотя в отдельные годы (один раз в 10 лет) температура воздуха через 100С переходит на 11-13 дней раньше или позже средних сроков. Продолжительность периода со средними суточными температурами воздуха выше 100С изменяется от 180 дней на юго-западе до 140 по северу и северо-востоку. Осенний переход средней суточной температуры воздуха через 100С начинается с северных и северо-восточных районов в начале третьей декады сентября. На юго-западе он происходит в начале первой декады октября. В среднем за год на большей части Беларуси выпадает 600-700 мм осадков, т.е. она относится к зонам достаточного увлажнения. Большее количество осадков (650-700 мм) получает центральная возвышенная часть; северные и южные низменности – 600-650 мм. Количество выпадающих осадков в отдельные годы колеблется от 350 - 400 до 850-1000 мм. На теплый период года приходится около 70% годовой суммы осадков. В среднем бывает 150-190 дней с осадками, а сумма выпадающих за сутки осадков колеблется от 0,1 до 100 мм и более. Продолжительность снежного покрова – 75-125 дней в году с увеличением периода залегания с юго-запада на северо-восток. В этом же направлении увеличивается высота снежного покрова от 15 до 30 см в конце зимы. Среди опасных природных явлений следует, прежде всего, выделить следующие: · заморозки. За период активной вегетации - май-сентябрь - они возможны в воздухе в 60-95% лет, на почве – практически ежегодно. В эти годы в среднем в воздухе бывает 2-4 дня с заморозками и 3-7 дней с заморозками на почве; · засухи и засушливые явления (ГТК[1] в течение месяца 0,7) практически наблюдаются в любом месяце теплого сезона в среднем раз в 5-10 лет, а на юго-востоке – раз в 4-5 лет; · особо опасные дожди ( 50 мм / 12 час) наблюдаются в среднем по отдельно взятым наблюдательным пунктам раз в 10 лет. Около 30 дней в году бывают с грозой и 1-2 дня – с градом; · разрушительные шквалы (скорость ветра 25 м/с) и смерчи бывают редко. В целом по Беларуси в течение года регистрируется 4 разрушительных шквала и раз в 2 года – смерч; · туманы, метели, оттепели являются характерными особенностями белорусской зимы и отмечаются в третьей части всех зимних дней. Но они крайне редко достигают значений особо опасных явлений. Рассмотренные экстремальные погодные явления наносят временами колоссальный ущерб сельскому хозяйству, приводят к повреждению и уничтожению жилищных и производственных построек, создают ощутимые трудности на транспорте, в обеспечении населенных пунктов (особенно сельских) электроэнергией и т.д. и, естественно, требуют на ликвидацию их последствий огромных финансовых, материальных и трудовых затрат. 1.3. Природные ресурсы и конфликты ресурсопользователей Устойчивое развитие любой страны и ее безопасность во многом определяются особенностями ее природных условий, номенклатурой и запасами природных ресурсов и, конечно, сложившейся и ожидаемой экологической ситуацией. В целом природные условия Беларуси вполне благоприятны для жизнеобеспечения своего народа. Основные параметры природно-ресурсного потенциала Республики Беларусь характеризуются следующим образом. Земельные ресурсы. Уровень обеспеченности земельными угодьями и их состояние в целом благоприятны и обеспечивают условия для дальнейшего развития аграрного комплекса, достаточны для промышленного и гражданского строительства, транспортных коммуникаций, включая трансграничные магистрали; для туризма и рекреационных услуг. По мере осуществления экологизации производства, рекультивационных работ (по 6,0-6,5 тыс. га в год) и сокращения площадей под торфоразработками в будущем реально сокращение нарушенных земель (до 45 тыс. га) и площадей сельхозземель, загрязненных выбросами транспорта и промышленных центров (с 565 тыс. га в 1998 г. до 500 тыс. га к 2010 г.). Водные ресурсы. Возобновимые ресурсы поверхностных и пресных подземных вод в целом достаточны для удовлетворения текущих и перспективных потребностей народного хозяйства в воде: ресурсы речных вод составляют 57,9 км3 в год (в средний по водности год), естественные ресурсы подземных пресных вод – 15,9 км3/год; объем воды, аккумулированный в озерах – 6-7, в водохранилищах – 3,1 км3. Водозабор же на бытовые и хозяйственно-промышленные цели не превышает 5-7 % ежегодно возобновляемых водных ресурсов. Если по водообеспеченности Республика Беларусь находится в сравнительно благоприятных условиях, то проблема охраны вод от загрязнения продолжает оставаться острой, несмотря на снижение объема сброса загрязненных сточных вод (в 1997 г. – 27,42 млн. м3, в 1998 г. – 26,68) и проводимую реконструкцию очистных сооружений. Поступление в водные источники загрязняющих веществ вследствие смыва удобрений из сельскохозяйственных угодий, поверхностного стока с урбанизированных территорий, а также от автотранспорта, складов хранения отходов и от загрязнения выпадающих осадков довольно существенно (около 73 тыс. т хлоридов, 59 тыс. т сульфатов, 12 тыс. т твердых веществ, 270 т нефтепродуктов и др.) и отрицательно сказывается на экологической обстановке рек, озер, водохранилищ. Большинство рек относится к категории “умеренно загрязненных”. Объем сброса сточных вод в 1998 г. практически остался на уровне предыдущих лет и составил 1181,3 млн. м3, из которых 877,9 млн. м3 относится к категории нормативно-очищенных. Наибольшее количество загрязненных (без очистки) и недостаточно-очищенных сточных вод сбрасывается в бассейны рек Днепра и Припяти, а нормативно-очищенных – Свислочи, Припяти и Западной Двины. Лесные ресурсы. Ежегодно лесами Беларуси генерируется 77 млн. т кислорода и поглощается 93 млн. т углекислоты. Только сосновые леса выделяют 3 млн. т фитонцидов, убивающих болезнетворные микроорганизмы. Занимая около 36% территории, белорусские леса выполняют глобальную биосферную роль и вносят весомый вклад в экологическую стабилизацию Восточной и Центральной Европы. Основные характеристики лесного фонда Беларуси приведены в табл. 1 Таблица 1.3.1 Основные таксационные показатели лесов Беларуси Преобладающая Средний Общее среднее Общий запас, млн.м3 порода возраст, лет изменение запаса, млн.м3 Всего в том числе спелых и перестойных Сосна 49 12,95 611,47 31,21 Ель 49 3,08 156,16 5,89 Дуб 62 0,59 33,92 5,42 Граб 46 - 1,48 0,16 Ясень 50 0,08 3,55 0,15 Лесной фонд Беларуси на 1.01.98 г. составил 9,01 млн. га и за последние три года увеличился на 400 тыс. га (4,8%), при этом лесистость составила около 36%, а на душу населения приходится 0,7 га лесопокрытой площади и 110,8 м3 древесного запаса, что почти в 2 раза выше среднеевропейского уровня. Общий запас древостоев составляет 1,1 млрд. м3, средний возраст лесов – 44 года, средний запас – 154 м3/га, средний бонитет – 1,9, средняя полнота – 0,7, что свидетельствует об относительно благополучном состоянии белорусских лесов. Из-за сложившейся не совсем благоприятной возрастной структуры лесов при ежегодном приросте 25 млн. м3 вырубка по всем видам составляет только 42% прироста. Хотя это условно и можно отнести к негативной тенденции, но с учетом перспективы – к позитивной: идет неуклонное накопление древесного запаса, который в будущем может быть использован с более высокой эффективностью. Естественная динамика возрастной структуры лесов вполне может обеспечить увеличение в перспективе расчетной лесосеки по главному пользованию в 1,6 раза по сравнению с 1998 г., что составит 8,4 млн. м3. В целом следует констатировать, что потенциал белорусских лесов достаточно высок и в перспективе может не только обеспечить внутренние потребности в древесине, но и значительно расширить экспортные поставки с целью привлечения валютных поступлений. Биологическое разнообразие, биологические не выращиваемые ресурсы и особо охраняемые природные территории. Геоморфологическое, ландшафтное разнообразие, достаточные площади естественных экосистем, являясь ведущим фактором территориальной дифференциации растительных сообществ, создают большие потенциальные возможности для сохранения и продуцирования биологического разнообразия. Биологическое разнообразие флоры Беларуси характеризуется 1638 видами сосудистых растений, 430 видами мохообразных, 477 – лишайников и свыше 2200 видов, разновидностей и форм водорослей. Известно около 1250 видов съедобных и ядовитых грибов, около 500 видов – дереворазрушающих. Фауна насчитывает 457 видов позвоночных (млекопитающие – 73, птицы – 302, рептилии – 7, амфибии – 12, рыбы – 59) и около 30 тысяч видов беспозвоночных. Леса Беларуси богаты ценными лекарственными растениями. В них произрастает около 290 видов растений, имеющих значение для научной и народной медицины. Беларусь – одна из стран-экспортеров багульника, бодяги, сушеницы болотной, толокнянки, зверобоя и др. Общие биологические ресурсы грибов по основным видам составляют 70,3 тыс. т, валовые эксплуатационные – 58,4 тыс. т. В среднем за последние 20 лет ежегодно заготавливают около 2,3 тыс. т грибов, а население для личного потребления выбирало 15 тыс. т. Биологические ресурсы черники составляют 64,5 тыс. т, брусники – 5,8, голубики – 10,3, клюквы – 14,1 тыс. т. По расчетам ежегодно можно заготавливать не менее 50 тыс. т дикорастущих плодов и ягод, а фактически закупается не более 25% этого количества. Важным видом побочного пользования лесом, имеющим большое экономическое и природоохранное значение, является лесное пчеловодство. Медопродуктивность лесных угодий гослесфонда оценивается в 36 тыс. т, в том числе 27,2 тыс. т – экологически чистые ресурсы. Леса Беларуси издавна являются источником высококачественной живицы. Потенциальный сбор живицы по состоянию на 1997 г. составляет 30,1 тыс. т, а фактический выход – 20,1 тыс. т. По прогнозным данным, к 2005 г. сбор живицы удвоится. Состояние рассмотренных видов природных ресурсов при условии их рационального, бережного использования и надлежащей охраны дает основание полагать, что природно-ресурсный потенциал Беларуси существенно может способствовать подъему национальной экономики и переходу к устойчивому развитию в свете принципов, выработанным Конференцией ООН по окружающей среде и развитию. 1.4. Население Современное развитие и формирование народонаселения характеризуется многими неблагоприятными тенденциями, прежде всего, сокращением численности населения. Так, за 1999 г. она уменьшилась на 24.7 тыс. чел., или на 0,2%. Определяющим фактором сокращения численности населения является его естественная убыль, которая за период 1990-1999гг. первый раз наступила в 1993г. Одной из причин естественной убыли населения Беларуси послужило снижение рождаемости, на которое, в первую очередь, повлияло вступление Беларуси в фазу демографического перехода, обусловленное урбанизацией и коллективизацией сельского хозяйства. Сказались также: социально-экономический кризис, ухудшение экологической ситуации (авария на ЧАЭС), падения уровня и качества жизни большинства населения. Изменились и нравы, общественные взгляды на рождаемость, функции семьи, роль детей в ней. Сокращение прироста населения происходило и за счет роста численности умерших. В 1998 г. число умерших в целом по стране превысило число родившихся в 1,5 раза. В последнее время происходит ухудшение почти всех демографических показателей. Снизилась рождаемость, возросла смертность всех групп населения, особенно мужчин трудоспособного возраста. Также снизился показатель ожидаемой продолжительности жизни, которая в 90-е гг. упала ниже уровня 1959г., и составила в 1998г. 68,5 лет, на что повлиял рост смертности от заболеваний системы кровообращения, новообразований, несчастных случаев, травм и отравлений. Сократилась доля детей и подростков до 16 лет, особенно детей 0-4 лет, увеличилось число лиц старше трудоспособного возраста. В возрастной структуре городского и сельского населения наблюдаются существенные различия, каждый третий сельский житель - пенсионер. Негативные тенденции в демографическом развитии обусловлены действием социально-экономических, экологических, политических (распад СССР), демографических факторов (вступление в детородный возраст малочисленного поколения женщин, родившихся во второй половине 60-х - начале 70-х годов). Демографическая ситуация в республике в перспективе в 2000-2010 гг. будет характеризоваться дальнейшим обострением воспроизводства населения. Это, прежде всего сокращение рождаемости и рост смертности и как следствие отрицательный естественный прирост населения. В условиях сохранения современных тенденций рождаемости и смертности в перспективе наступит устойчивая депопуляция. В составе населения будет снижаться доля детей и подростков до 16 лет и лиц старше трудоспособного возраста, что создаст реальные предпосылки роста трудового потенциала страны. К важнейшим факторам экономического развития Беларуси относится трудовой и производительный потенциалы, т.е. трудовые ресурсы. На формирование трудовых ресурсов и занятость населения непосредственное воздействие оказывают не только демографические, но и социально-экономические факторы: темпы роста производства, масштабы его структурных преобразований, инвестиционная активность, уровень доходов населения, развитие самозанятости населения и предпринимательство, капитальные вложения в перспективные отрасли, заинтересованность работников к повышению образовательно-профессионального уровня (подготовки и переподготовки кадров). Впервые за весь период развития страны численность работающих в народном хозяйстве начала сокращаться с 5,1 млн. чел. в 1990 г. до 4,5 млн. чел. в 1999 г., или на 12,6%. Уровень занятости населения соответственно снизился с 86,3% до 75% (в развитых странах - примерно 65%). В 1996 - 1999 г.г. в сфере занятости произошли позитивные изменения. При увеличении спроса на рабочую силу прослеживается тенденция к стабилизации уровня занятости в народном хозяйстве. Численность работающих в экономике возросла за 1999г. на 1,3% и достигла 75% к трудовым ресурсам. В настоящие время наметился рост числа занятых в промышленности на 1,7%, строительстве - на 8%, уменьшение оттока кадров из сельского хозяйства. Увеличение численности работников в непроизводственной сфере до 32% от совокупной рабочей силы произошло в результате роста межотраслевой мобильности работников. Продолжается процесс формирования занятости в негосударственном секторе, где доля работающих возросла до 42,7%. Сократились масштабы вынужденной неполной занятости на производстве – с 9% в 1998 г. до 6,7% в 1 полугодии 1999г. Современное развитие занятости определялось процессами адаптации предприятий к экономической ситуации. При этом адаптация рабочей силы к спаду производства до последнего времени происходила, главным образом, за счет гибкости заработной платы и сжатия рабочего времени. Придерживаясь такой политики удалось сократить кадровый потенциал и избежать роста безработицы и социальной напряженности в стране. Но в то же время недозанятость работников и безработица привели к снижению производительности труда и ухудшению профессионально-квалификационной структуры кадров, препятствовали формированию сбалансированного механизма взаимодействия спроса и предложения рабочей силы на рынке труда. Уровень официальной безработицы в 1999г. уменьшился до 2,0% от численности экономически активного населения (95,4 тыс. чел.). Потребность производства в рабочей силе возросла в среднем на 40,7 тыс. вакансий, что снизило напряженность на рынке труда до 4 безработных на 1 свободное рабочее место. Почти половина зарегистрированных безработных (48,8%) – молодежь в возрасте 16-29 лет. Достаточно острой, несмотря на снижение (с 24,5% до 18,7%), доли лиц, состоящих на учете в службе занятости более года, остается проблема длительной безработицы. Около 20% безработных имеют длительный перерыв в работе до регистрации в службе занятости. Сохраняется высокая женская безработица: среди зарегистрированных безработных женщины составляют 66,7%, а среди длительно безработных – 83%. Значительная часть рабочей силы перешла в состав экономически неактивного населения, что привело к структурным изменениям занятости населения. В результате численность экономически неактивного населения (без учащихся) в 1998г. составила около 740 тыс. чел., или 12,4% от трудовых ресурсов. В перспективном периоде предполагается тенденция увеличения численности трудовых ресурсов. По прогнозу она возрастет с 5944 тыс. чел. в 1998 г. до 6180-6210 тыс. чел. в 2010 г., в основном за счет прироста населения в трудоспособном возрасте. Особенно критический характер носит демографическая ситуация на селе. Даже несмотря на то, что она относительно благоприятна по сравнению с соседними странами СНГ, имеющиеся тенденции ведут к социально-демографическому коллапсу. Так, численность занятых в сельском хозяйстве и качество трудовых ресурсов на протяжении последних 20 лет очень быстро уменьшались. Причинами такого уменьшения стали: · демографические последствия первой и второй мировых войн; · проведение индустриализации и коллективизации в межвоенный период, сопровождавшийся репрессиями; · невиданные темпы урбанизации и милитаризации в послевоенный период; · непреодолимая стагнация колхозно-совхозной системы производства и пр. Густота сельских поселений – 18 на 100 км2. Средний размер поселения на начало 1996г. составлял 74 человека, среднее расстояние до ближайшей деревни 2.5 км, 35% населения проживает в небольших деревнях. От 16 до 35% жителей этих деревень трудятся в колхозах и совхозах. Динамика численности населения в деревнях обусловлена тремя факторами: доступность объектов социально-культурного и бытового назначения (если время на посещение трех любых объектов взрослым человеком более 4 часов, деревня обречена на исчезновение), демографическая ситуация (при среднем возрасте жителей более 45 лет, деревня обречена на исчезновение), наличие мест приложения труда и их состав (он должен соответствовать образовательному уровню и запросам молодежи и подростков). Кроме того, сегодня в хозяйствах менее 11 работников на 100 га сельхозугодий, Коэффициент детности в расчете на 1 семью составляет от 0.9 до 1.55 при норме не менее 2,25. Усиливается неравенство в потреблении пищи. Другими словами, практически упускаются время и потенциальные возможности для сохранения белорусской деревни как социально-экономического и этнокультурного образования. 1.5. Эволюция расселения, миграция После распада СССР изменились геополитические реалии, в которых существовала Беларусь. Это потребовало изменения всей системы расселения страны. Долговременная программа развития городов и новая система расселения Беларуси были разработаны Институтом Градостроения Республики Беларусь в 1998г. Новыми факторами эволюции рассленения стали: прекращение притока средств из союзного бюджета на индустриализацию полуаграрной Западной Беларуси; чернобыльская катастрофа, которая требует изменения экономической специализации юго-восточной части Беларуси и отселения из сельской местности региона населения в чистые зоны; долговременная деиндустриализация стран Балтии; влияние европейской интеграции, под воздействием которой наилучшие условия для экономического роста сложились в регионах, расположенных вдоль трассы Брест-Минск-Орша. Наконец, Беларусь вряд ли сможет самостоятельно поддержать мелиоративные системы на Полесье, что может потребовать постепенного перемещения населения с Западного Полесья в города за пределами региона. Прежняя система равномерного расселения населения по всей территории страны и формирования примерно равновеликих по мощности территоииально-производственных комплексов в составе нескольких административных районов и города-центра для них при сложившихся условиях оказалась неприемлемой. Беларусь должна принять новую систему расселения, несущей осью должна стать транспортная ось Брест-Минск-Орша, ее коммуникации и прилегающие территории. Предполагается, что в течение примерно 15 лет за счет расширения территории и некоторой миграции из деревень население Бреста и Витебска вырастет до 400 тысяч человек, а с учетом пригородов - до 800 тысяч - одного миллиона жителей. Минск превратится в двухмиллионный город, а его площадь увеличится примерно в два раза. При этом за счет развития пригородных коммуникаций в зоне 1-2 часовой езды от Минска окажется ряд средних городов - Молодечно, Дзержинск, Борисов, Барановичи. Они станут городами-спутниками Минска, примут на себя основной массив миграции из деревень и депрессивных зон в Минск. Большой Минск станет насчитывать порядка 4 миллионов жителей. В северной части Республики Беларусь предполагается развить ряд небольших городов с той целью, чтобы население из многолюдных пока здесь деревень осело в основном на месте. Важно сохранить северную Беларусь как рекреационную и сельскохозяйственную зону. За счет предложенной системы расселения будут разведены по разным направлениям потенциально конфликтные культурные группы белорусов: католики останутся преимущественно вблизи своих деревень в северной части республики, жители Западного полесья расселятся вдоль линии Брест-Барановичи, чернобыльцев примут в основном Борисов-Витебск. Не предполагаются рост крупных городов в чернобыльской зоне и массовые миграционные потоки. Изменение системы расселения в разных регионах Беларуси будет происходить за счет растянутых во времени миграционных тенденций, касающихся отдельных групп населения, прежде всего, сельской молодежи. Указанная программа предполагает дальнейший промышленный рост в Республике Беларусь и развитие процесса европейской интеграции. Другими словами, это будет определяться актуальностью развития и усиления роли транспортной оси Берлин-Минск-Москва, чем может воспользоваться наша страна 1.6. Сельскохозяйственное использование Сельскохозяйственное производство Беларуси, которое формировалось в рамках общесоюзного разделения труда на основе индустриализации и агропромышленной интеграции, характеризуется относительной зерновой зависимостью и низким уровнем отдачи от вкладываемого в развитие отрасли капитала. Стагнация сельского хозяйства усугубляется депопуляцией и социальными проблемами в сельской местности. Продовольственный кризис начала 60-х гг. создал угрозу государственной безопасности СССР, поставив страну перед необходимостью импорта зерна. Ответом на продовольственную политику противоборствующего лагеря стали попытки преодолеть стагнацию и оживить темпы роста производительности в сельском хозяйстве. Исходя из проверенных научных исследований и принятой новой концепции в аграрной политике были предприняты усилия по трем основным направлениям: · развитие системы дотаций сельскому хозяйству, направленных на его техническое перевооружение (вложения за пятилетку (1965-1975 гг.) составляли в среднем 15 млрд. руб.); · разработка и реализация планов социально-экономического развития села, направленных на сохранение численности и повышение качества трудовых ресурсов (доля затрат на социальную инфраструктуру в капитальных вложениях каждую пятилетку удваивалась начиная с 1970г. и достигла к концу 1990 г. 48%); · исследования и эксперименты по разработке фондового аналога замены рабочей силы в сельском хозяйстве производственными фондами (из-за ножниц цен между промышленностью и сельским хозяйством стоимость замещающего рабочего места, выражаемая в тоннах зерна, к моменту распада СССР составляла 200 т.); Тем не менее, за последние три пятилетки существования СССР темпы прироста производительности труда снижались, а оплата труда росла даже в годы уменьшения производства продукции. Финансовый кризис сельского хозяйства сегодня связан не только с трансформацией в промышленности, но в первую очередь с проявлением рыночных отношений, присутствием структурных реформ в сельском хозяйстве и механизмов их реализации. В результате источники денежных доходов от хозяйственной деятельности для сельскохозяйственных предприятий, равно как и возможности поддержки их со стороны государства, крайне ограничены. Проблемой остается сложившийся разрыв эквивалентных соотношений цен продукции промышленности и сельского хозяйства, и таким образом конъюнктура промышленности оказалась оторванной от конъюнктуры сельского хозяйства. Ситуация усугубляется отсутствием принципиального решения вопроса о собственности на землю в перспективе. Развитие сельскохозяйственного производства опирается на постоянные по форме, но динамичные по содержанию неблагоприятные изменения в использовании земельных, трудовых, материально-технических и агроклиматических ресурсов. Ведущее место среди них занимают факторы земельной обеспеченности и агроклиматических возможностей устойчивого роста производства сельскохозяйственной продукции. Наличие и состояние земельных сельскохозяйственных ресурсов – исключительно важный показатель современной и будущей продовольственной безопасности страны, значение которого трудно переоценить. По состоянию на 1 января 1999г. общая площадь сельскохозяйственных земель составляет 9307 тыс. га, из них пахотные земли занимают 6187 (66,5%), земли под постоянными культурами (сады и ягодники) – 124 (1,3%), сенокосы – 1294 (13,9%), пастбища – 1702 тыс. га (18,3%). В целом территория Республики Беларусь характеризуется большой распаханностью, в то же время высокая интенсивность использования земель сочетаются с культуротехнической неустроенностью земель. Из 9307 тыс. га сельскохозяйственных земель республики Беларусь 8557 тыс. га интенсивно используется и в то же время 551 тыс. га подвержены эрозии, 103 – заболочены, около 90 – заросли кустарником и мелколесьем, 550 – засорены камнями. О сельскохозяйственном землеобеспеченности населения страны свидетельствует доля каждого жителя в общем земельном фонде – 0,91 га сельскохозяйственных угодий, в том числе 0,61 га пашни. По этому показателю Беларусь превосходит промышленно развитые страны - США (0,54 га), Францию (0,32), Италию (0,12), Китай (0,08), Японию (0,03) и многие другие. Земельные ресурсы Беларуси в отношении их плодородия достаточно разнообразны. Качество сельскохозяйственных земель определяет характер растительности, биологическую продуктивность, потенциальные возможности в решении задач развития сельского хозяйства. Пестрота почвенного покрова на пахотных при различной степени окультуренности полей еще больше ухудшает условия землепользования. На сельскохозяйственных землях выделены дерновые и дерново-карбонатные, дерново-подзолистые автоморфные и полугидроморфные, дерновые заболоченные, торфяно-болотные, пойменные и антропогенно преобразованные почвы. На фоне общей пестроты на пахотных землях преобладают типичные для лесной зоны дерново-подзолистые заболоченные почвы (36,5%). Наименьший удельный вес (0,1%) составляют дерново-карбонатные почвы. По кадастровой оценке земель Беларуси генетический потенциал пахотных земель Витебской области равен 58,8 исходным баллам (самый высокий показатель), Могилевской – 55,5, Гродненской – 51,0, Минской – 49,9, Брестской – 42,6 и Гомельской – 41,6 баллам. Фактические баллы, отражающие современный уровень эффективного плодородия, значительно ниже по сравнению с исходными (см. табл. 1.6.1). Наибольшее расхождение наблюдается в Витебской области, где территория характеризуется сравнительно худшими агрохимическими условиями. По международному индексу биологической продуктивности земли пашня по областям страны оценивается в 120-130 баллов, в то время как в США – 268, Франции – 204, Италии – 240, Китай – 276, Япония – 293. Таблица 1.6.1 Показатели поучастковой кадастровой оценки пахотных земель Республики Беларусь Области Исходные баллы Фактические баллы Брестская 42,6 31,6 Витебская 58,8 26,6 Гомельская 41,6 30,3 Гродненская 51,0 34,4 Минская 49,9 32,7 Могилевская 55,5 31,7 В среднем 50,1 31,2 Беларусь относится к одной природной зоне, климат которой достаточен для полного завершения вегетационного периода всех сельскохозяйственных культур средней полосы. Однако разнообразие местных условий обуславливает необходимость сельскохозяйственного районирования, выступающего в качестве первоосновы рационального размещения и углубления специализации, разработки и внедрения зональных научных систем ведения сельского хозяйства. С учетом территориальных различий в почвенно-климатических условиях, а также современной и перспективной специализации в республике условно можно выделить следующие сельскохозяйственные зоны: 1. молочно-мясного скотоводства, свиноводства и интенсивного льноводства; 2. молочно-мясного скотоводства, свиноводства и льноводства; 3. мясомолочного скотоводства, свиноводства и сахарной свеклы; 4. мясомолочного скотоводства, свиноводства с посевами технических культур; 5. молочного скотоводства, свиноводства, птицеводства и овощеводства (пригородная зона). Экономия сельскохозяйственных угодий при рационализации землепользования – признак высокоразвитого сельского хозяйства. Она строго соблюдается в странах, успешно решающих продовольственную проблему. В США для ограничения производства продовольствия применяется консервация менее продуктивных и деградированных сельскохозяйственных угодий, их сохранение и улучшение. Это обеспечивает регулирование земельно-ресурсной базы сельского хозяйства, ее временное сокращение, а при необходимости – включение улучшенных площадей в сельскохозяйственный оборот. 1.7. Месторождения полезных ископаемых В недрах Беларуси выявлено более 4 тыс. месторождений 30 видов минерального сырья, используемого в мировой практике. Особое место среди них занимают калийные соли, по промышленным запасам которых страна занимает одно из первых мест в Европе (только запасы Старобинского месторождения по категориям А+В+С1 составляют 6903,5 млн. т по сырым солям и 1216,5 млн. т по К2О, обеспеченность балансовыми запасами по отдельным рудоуправлениям составляет от 20 до 115 лет). Разведанные промышленные запасы каменной соли Мозырского, Давыдовского и Старобинского месторождений превышают 22 млрд. т и практически неисчерпаемы. Страна богата нерудными полезными ископаемыми: гранитами, доломитами и доломитолизированными известняками, мергелем и мелом, легкоплавкими и тугоплавкими глинами, суглинками, песчано-гравийными смесями. Разведанная сырьевая база этих ископаемых может не только полностью обеспечить текущие внутренние потребности страны, но и позволяет рассчитывать на более высокие уровни их добычи при возобновлении экономического роста и благоприятной конъюнктуре внешних рынков. Имея в прошлом огромные запасы торфа, Беларусь вследствие их интенсивного использования, в настоящее время располагает общими геологическими запасами в 4,4 млрд. т и только извлекаемыми запасами в 320 млн. т. Остальные запасы составляют природоохранный фонд или входят в состав земельного фонда. Важным и перспективным природным ресурсом является сапропель, запасы которого по неполным данным оцениваются в 3 млрд.м3. Сложившаяся ситуация требует научно-обоснованных подходов к комплексному использованию торфяных и сапропелевых ресурсов. Широко распространены минеральные воды, которые могут явиться базой для создания санаторно-курортных комплексов, а также предприятий по продаже на внутреннем рынке и по экспорту минеральных лечебных и столовых вод. Разведаны 63 крупных источника с общими запасами 15572 м3/сут., забор же их не превышает 900 м3/сут. В целом следует отметить, что недра Беларуси недостаточно изучены. Изменившаяся социально-экономическая ситуация и появление более современных технологий ставят на повестку дня ускорение геологоразведочных работ. Запасы нефти невелики и ее добыча ведется в небольших объемах (не превышающих 2 млн. т в год). В Беларуси также открыты месторождения бурых углей и сланцев. Только выполнение детальной разведки Бриневского месторождения бурых углей может обеспечить подготовку к промышленному освоению их запасов в объеме 30 млн. т. Однако низкая их калорийность, высокая зольность и отсутствие эколого-безопасных технологий добычи не позволяют использовать их в ближайшее время в большой энергетике. В целом добываемые в настоящее время топливно-энергетические ресурсы, включая попутный газ и дрова, обеспечивают только 12% общей потребности. В Беларуси имеются весьма перспективные месторождения, рудопроявления, участки и площади, на которых с целью их промышленной оценки и освоения требуются дополнительные геологоразведочные работы. К ним относятся месторождения железных руд, редких металлов, алюминиевого и содового сырья, горючих сланцев, фосфоритов, каолинов, гипса, минеральных волокон, цеолитсодержащих силицидов, бентонитовых глин, подземных высокоминерализованных рассолов, площади, перспективные на алмазы, золото, янтарь. 1.8. Транспортные коммуникации Геополитическое положение и трансграничная роль Беларуси определяется тем, что она, занимая в Европе центральное место, находится на перекрестке важнейших трансъевропейских железнодорожных и автомобильных магистралей, коммуникаций нефте-, газо-, продуктопроводов и связи, водных и воздушных путей сообщения между экономически развитой Западной Европой и богатой природными ресурсами Азией. Через территорию Беларуси проходит один из важнейших магистральных путей Европы (Берлин-Москва), а также самые краткие пути сообщения из Центральных и Восточных районов России в страны западной Европы, равно как и между Балтийским и Черным морями. Становление транспортной структуры Беларуси началось еще в начале века и было связано с развитием железнодорожного транспорта. Именно тогда были проложены основные железнодорожные магистрали по направлениям Москва – Варшава, Петербург – Киев, Брест – Гомель и ряд других. Наибольшее развитие транспортная инфраструктура Беларуси получила, однако, после Второй мировой войны. Это связано с ликвидацией Восточной Пруссии как ведущего экономического узла в регионе севернее Полесья. Если раньше основные транспортные артерии были завязаны на район Кенигсберга, то теперь они стали ориентироваться на восток, а также обслуживать транзит между глубинными районами бывшего СССР и Европой. Транспортные магистрали стали ориентироваться не на морские коммуникации, а на железнодорожные, приобрели континентальный характер. Географическое положение Беларуси делало ее наиболее удобным коридором транспортного сообщения с европейскими странами. После войны в Беларуси, одновременно с развитием сетки железнодорожных коммуникаций, шел быстрый рост автомобильных дорог, особенно с асфальтовым и прочими видами улучшенного покрытия. Это с одной стороны явилось следствием бурного промышленного роста в Беларуси, а с другой - способствовало промышленному развитию. Создание мощного промышленного комплекса в республике предопределило развитие и такого вида коммуникаций как трубопроводы. Трансконтинентальные трубопроводы в Западную Европу были проложены в основном через северную Украину к городу Чоп в Закарпатье, где далее веером они расходятся в разные страны. Однако БССР являлась своего рода транспортным перекрестком. Сюда шли транспортные коммуникации из глубинных районов СССР, в Беларуси они потом расходились в соседние республики и за рубеж. Так, например, Беларусь за пределы своего региона продукцию нефтепереработки отправляет по двум основным каналам: от Мозырского НПЗ через украинские магистральные трубопроводы в Словакию и через порт Вентспилса морем. Кроме того, существует техническая возможность использования для экспорта уходящего в Польшу устаревшего трубопровода "Дружба" и небольшого "военного" нефтепровода, проложенного до Гданьска. Одновременно улучшалась общая инфраструктура водных и воздушных путей. В результате по густоте транспортной сетки Беларусь являлась одной из самых развитых в этом отношении бывших союзных республик. В последнее время серьезные транспортные проекты в Беларуси в основном связаны с развитием инфраструктуры объединенной Европы, а также с проектами экспорта сырья из России в страны Запада. 1.9. Чернобыльская катастрофа и экологически опасные производства Важнейшей предпосылкой устойчивого развития и задачей государственной природоохранной политики является сохранение и улучшение экологического потенциала, который определяет возможность страны сохранить природные ландшафты и рационально использовать все компоненты биосферы в интересах человека. Экологическая ситуация в Беларуси существенно осложнена последствиями чернобыльской катастрофы, широким развитием химической и нефтехимической промышленности, крупнейших машиностроительных предприятий, а также наличием большого количества крупных животноводческих комплексов, не обеспеченных реальными техническими возможностями для утилизации отходов. Многие промышленные предприятия химической, машиностроительной и других отраслей представляют большую опасность для окружающей среды и здоровья людей. В результате катастрофы на Чернобыльской АЭС в Беларуси более 46 тыс. кв. км площадей различного назначения, составляющих 23% общей территории страны, оказались под долговременным радиоактивным загрязнением с населением 2,1 млн. человек (около 20% всего населения). Разной степени радиоактивного загрязнения подверглись 18 тыс. км2 сельскохозяйственных земель (22% сельхозугодий), из которых 2,64 тыс. км2 были исключены из хозяйственного пользования. Крупномасштабному радиоактивному загрязнению был подвергнут каждый четвертый гектар лесного фонда Беларуси, а это около 2 млн. га, из которых более 200 тыс. га полностью выведены из хозяйственного оборота из-за высокой плотности загрязнения. В связи с катастрофой на ЧАЭС усилились и без того неблагоприятные демографические тенденции. Чернобыльская катастрофа оказала значительное влияние на процессы естественного воспроизводства населения. При общей тенденции к снижению уровня рождаемости в целом по республике в районах, пострадавших от катастрофы на ЧАЭС, наблюдаются более высокие темпы снижения. Коэффициент рождаемости в целом по стране со дня аварии снизился с 16,5 до 8,8 промилле (7,7 пункта), при этом в наиболее пострадавшей Гомельской области падение составило 8,1 пункта, хотя до катастрофы область имела максимальный показатель рождаемости. Экологическая катастрофа привела к изменению структуры и объемов миграционных потоков, их масштабов и направлений. Миграция населения из загрязненных зон привела к деформации половозрастной структуры и интенсивному постарению населения. Таким образом, существует проблема демовоспроизводства в загрязненных районах, что проявляется в усугублении депопуляции, росте заболеваемости и ухудшении здоровья населения, дальнейшей деформации его половозрастной структуры, в обострении проблемы обеспеченности хозяйств необходимой рабочей силой и специалистами. Вследствие аварии на Чернобыльской АЭС в республике 1328,5 тыс. га земли оказались загрязнены радионуклидами цезия-137 (с плотностью загрязнения более 1 Кu/км2). Ведение эффективного и безопасного производства на загрязненных территориях требует осуществления комплекса специальных защитных мероприятий: · проведения коренного улучшения сенокосов и пастбищ на площади 91 тыс. га; · ежегодное известкование кислых почв на площади 65,1 тыс. га, при этом годовая потребность в известковых удобрениях (в расчете на доломитовую муку) составляет 525,7 тыс. т; · ежегодное внесение минеральных удобрений в повышенных дозах: фосфорных на площади 805,5 тыс. га и калийных- на 1299,1 тыс. га. Минимальная потребность в фосфорных удобрениях составляет 10,6 тыс. т д.в., в калийных - 48,4 тыс. т д.в.; · переспециализация отраслей растениеводства с целевым использованием сырья; · проведение радиологического контроля за состоянием почв (периодичность - один раз в четыре года) и качеством сельскохозяйственного сырья и продукции (постоянно); · создание безопасных условий труда при выполнении сельскохозяйственных работ на территориях радиоактивного загрязнения. Достаточно сложная экологическая среда сложилась на территории Солигорского промузла, в городах с высоким уровнем концентрации эколого-опасных производств (Минск, Гомель, Могилев, Новополоцк, Гродно, Бобруйск, Орша, Мозырь, Пинск, Светлогорск), в местах расположения крупных животноводческих комплексов. Одним из основных источников загрязнения воздушного бассейна и окружающей среды в целом является промышленность. В 1998 г. на долю стационарных источников загрязнения приходилось 28% суммарных выбросов. В их составе преобладает сернистый ангидрид, окись углерода, летучие органические соединения, включая углеводороды, окислы азота. Помимо энергетики, большую часть вредных веществ выбрасывают в атмосферный воздух предприятия нефтеперерабатывающей промышленности, по производству строительных материалов, минеральных удобрений, сельскохозяйственного и автомобильного машиностроения. В 1998г. в атмосферный воздух было выброшено 1788,1 тыс. т загрязняющих веществ, в том числе от стационарных источников – 414,4 тыс. т (23,2%), а от передвижных источников – 1373,7 тыс. т (76,8%). По сравнению с 1997 г. объем вредных выбросов уменьшился в 1,2 раза. В большинстве городов страны уровень загрязнения воздуха основными вредными веществами, а также сероводородом, фенолом и аммиаком был ниже санитарно-гигиенических норм. Однако практически во всех промышленных центрах отмечались разовые концентрации вредных веществ выше предельно допустимых норм (в Полоцке и Могилеве максимальные разовые концентрации формальдегида превышали ПДК в 14-49 раз). Самый высокий индекс загрязнения атмосферы (ИЗА) отмечен в Могилеве (10), Мозыре (7,8), Бобруйске (7,7) и Гомеле (7,1). Больше всего воздушный бассейн страны загрязнен формальдегидом и окислами азота, основным источником которых является автотранспорт. В настоящее время возможности предприятий промышленности и энергетики по значительному сокращению выбросов загрязняющих веществ в атмосферный воздух ограничены отсутствием широкого спектра ресурсосберегающих малоотходных технологических процессов и соответствующего газоочистного оборудования. 1.10. Особенности соседства Республика Беларусь граничит с пятью государствами (Литвой, Латвией, Россией, Украиной, Польшей), не имея выхода к морю. Однако особенности ее соседства определяются не только пространственным расположением, но, в первую очередь, рядом таких факторов, как положение относительно ведущих экономических центров планеты, расположенность по отношению к основным источникам потребляемого и транзитного сырья, и, как производная от сказанного выше, - наличием ведущих транспортных коридоров. Немалое значение имеет и удаленность от мест локальных конфликтов. Наша страна в этом отношении обладает очень благоприятным положением. Она расположена в непосредственной близости от одного из самых емких, устойчивых и стабильно развивающихся рынков планеты – Европейского союза. В то же время наличие стратегических запасов сырья на постсоветском пространстве, и в первую очередь в России, предопределяет направление существенной доли сырьевых потоков с Востока на Запад через Беларусь. В обратном направлении идет в основном готовая продукция, технологии, продовольствие. В регионе Беларуси отсутствуют войны и локальные конфликты. Вместе с указанными моментами Республика Беларусь, имеющая в целом ориентированную на внешние рынки (а также на внешние источники сырья) экономику, дополнительно организовывает собственные вектора экономического обмена. Эти моменты в совокупности и определяют характер отношений Беларуси с соседними государствами. Этот характер можно представить через взаимную заинтересованность Республики Беларусь и соседних стран. Отношения Беларуси с Россией характеризуются рядом взаимовыгодных интересов. Беларусь заинтересована в широком присутствии своей крупной промышленности на рынке Российской Федерации, совместной работе с российскими предприятиями, многие из которых являлись и являются смежниками крупных белорусских заводов. Особенно сильно Беларусь заинтересована в беспрепятственном доступе к источникам сырья в России и их доставке в Беларусь, особенно топливной сырьевой группы. Эта заинтересованность обусловлена не только относительной близостью источников сырья, относительной дешевизной и наработанными путями их доставки, но и техническими факторами, как, например, возможность прокачки нефти и газа по магистральным трубопроводам только с востока на запад. Наконец, Беларусь для поддержания относительного уровня высокотехнологичности своего народного хозяйства заинтересована в освоении высокотехнологичного потенциала, сохранившегося в России. В свою очередь Россия заинтересована в беспрепятственном транзите на Запад через Беларусь сырья и в обратном направлении продовольствия и ряда других товаров. Россия также объективно заинтересована в расширении и развитии дополнительных транзитных коридоров со странами Евросоюза. Этот стратегический интерес определяет особый союзнический режим в отношениях двух стран, что на практике выражается в льготном режиме доступа Беларуси к источникам сырья и рынкам готовой продукции России. Схожий стратегический стержень имеют и отношения Беларуси с Польшей. Беларусь и Польша, находясь на одной трансъевропейской оси Париж - Берлин - Москва, безусловно, заинтересованы в сохранении и расширении ее роли как основной инфраструктурной артерии Европы. Кроме того, Польша и Беларусь заинтересованы в расширении транзита к польским портам на Балтике и гарантированного доступа к этим портам соответственно. Отдельным вопросом, имеющим большую важность на государственном уровне, является приграничная торговля, особенно развитие соответствующих проектов в районе Бреста. В определенных моментах соседские отношения Беларуси с сопредельными странами Балтии - Литвой и Латвией - схожи с взаимными интересами Польши и Беларуси. А именно: Беларусь заинтересована в налаженном доступе к портам на Балтике, что важно для экспортных отраслей белорусской промышленности, а также для позиций Беларуси как транзитной страны и своеобразного коллектора-распределителя в этом отношении в регионе. Страны Балтии, в свою очередь, лишившись тех немногочисленных серьезных производств, которые были созданы в советское время, представляют собой стратегический интерес в первую очередь как транзитные государства. В целом такое положение вещей ставит Польшу, Литву, Латвию, а также в некоторой степени Калининградскую область Российской Федерации в положение регионов, конкурирующих за переключение той или иной части транзитных потоков на себя. В этом отношении Беларуси способствует то обстоятельство, что, благодаря географическому положению очень заметная часть транзитного обмена стран СНГ со странами Западной и Центральной Европы идет именно через нашу страну. Дополнительным фактором в отношениях с Литвой выступают поставки в Беларусь электроэнергии с Ингалинской АЭС. В экономическом сотрудничестве с Латвией можно выделить общую заинтересованность в увеличении транзита топливно-сырьевых ресурсов через порт Вентспилса, к которому трубопроводы и основные транспортные пути подходят со стороны Беларуси. Конкурентный характер соседства с Украиной заметен намного больше, чем с остальными соседями Беларуси. Это связано в первую очередь с уменьшением роли Украины как транзитного государства и увеличением за ее счет роли Беларуси. Например, в СССР через территорию Украины проходило более 70% экспортных нефтепроводов и 90% газопроводов, тогда как через территорию Беларуси - около 5% экспортных продуктопроводов. В последние годы, в связи с планами Евросоюза относительно построения инфраструктуры Объединенной Европы, а также в меньшей, но в значительной мере с взвешенной позицией белорусского руководства и с экономической и политической линией украинского руководства, ситуация изменилась принципиально в пользу нашего государства. Так через территорию Беларуси экспортируется около трети российской нефти, а с вводом в строй первой линии газопроводов с полуострова Ямал в Германию, по этим трубопроводам пойдет значительная часть и газового экспорта России. Неизбежный в ближайшее десятилетие износ трубопроводной сети на Украине обуславливает долговременный характер этой тенденции. Вместе с тем белорусско-украинское соседство несет в себе определенный позитивный потенциал. Это относится к доступу Украины к портам Балтии (транзит через Беларусь), встречному доступу Беларуси к портам Украины, а также расширению выгодных для обеих стран двусторонних торговых возможностей. Таким образом, основными факторами, определяющими особенности соседства Беларуси и прилегающих стран являются: · расположение Беларуси между Россией и странами ЕС при растущей заинтересованности Европейского Союза в доступе к сырьевым запасам России; · наличие в Беларуси мощного промышленного комплекса, ориентированного на внешние рынки готовой продукции и внешние источники сырья, что предопределяет роль Беларуси не только как транзитной страны, но и как непосредственного организатора значимого экономического обмена; · сложившийся в Беларуси транспортный узел, определяющий ее статус коллектора-распределителя в регионе. ГЛАВА 2. ПРИРОДНО-ГЕОГРАФИЧЕСКИЕ ФАКТОРЫ И ПРЕОБРАЗОВАНИЯ ЭКОНОМИКИ БЕЛАРУСИ 2.1. Индустриализация и коллективизация в СССР Понимание современного положения Беларуси, ее социально-экономической жизни и структуры экономики невозможно без учета истории становления народного хозяйства республики, тех структурных трансформаций, которые имели место в предшествующие десятилетия и определяют облик экономики Республики Беларусь на нынешнем этапе ее развития. В этом контексте, безусловно, необходимо в первую очередь определить роль индустриализации и коллективизации, проведенной в Беларуси в значительной степени еще до войны. Социально-экономическое положение СССР после первой мировой и гражданской войн характеризовалось появлением значительного количества беженцев. Сворачивание промышленного производства сопровождалось уходом рабочих из городов в деревни. В свою очередь происходило резкое падение сельскохозяйственного производства, катастрофическим был уровень инфляции. Производственная база в результате разорительной войны подверглась значительным физическим разрушениям, внешняя торговля свелась буквально к нулю. Наконец, политика военного коммунизма с широко практиковавшимися продразверстками (до 80% государственного дохода в то время) завела ситуацию в тупик. Сложившаяся ситуация ставила под угрозу непосредственно существование самой власти. Будучи в окружении развитых капиталистических государств, которые перешли к фазе послевоенного подъема экономики, оживление экономического положения было единственным условием для сохранения страны. В этих условиях НЭП позволил реанимировать мелкохозяйственную экономическую жизнь мелко- и средне оптовый обмен. Но вместе с тем объективная необходимость требовала от советского государства развития крупной промышленности и создания научного потенциала. Параллельно с развертыванием политики НЭПа, начала воплощаться в жизнь программа электрификации, рассчитанная на 10-15 лет. Центральной идеей этой программы было обновление всей структуры производительных сил страны. Для этого основные усилия были направлены на создание широкомасштабной, связанной в единую энергетическую сеть, системы электростанций. По своей сути это был глобальный план социально-экономических преобразований, подготовленный с учетом самых современных технических достижений, отождествлявшихся в то время с электричеством. Это было необходимо для энергообеспечения производства, реконструкции имевшейся технологической базы, повышения квалификационного уровня рабочих, резкого, в несколько раз, повышения производительности труда. Достижению этих целей способствовала развернутая программа ликвидации безграмотности. Государством тогда уделялось большое внимание сопоставимому повышению производительности труда и уровня зарплаты, рационализации производства и уплотнения рабочего дня, ликвидации простоев и прогулов. Это предопределило быстрые успехи в восстановлении экономики. Так в восстановительный период среднегодовые темпы прироста промышленной продукции составляли 41%, чего не знала ни одна из развитых стран. Вместе с тем производственная база в промышленности оставалась изношенной и не могла удовлетворить потребности сельского хозяйства, где господствовал частный сектор, что потребовало проведения индустриализации страны и технического перевооружения сельского хозяйства которое отличалось низким уровнем товарности и к 1925г. еще не достигло довоенного уровня 1913г. Объективная необходимость требовала выходить на новую, более высокую планку путем построения мощной, разносторонней промышленности с высокой производительностью труда, создания новой материально-технической базы для преобразования сельского хозяйства, обеспечения технико-экономической самостоятельности СССР. Для этого страна располагала собственными источниками внутреннего накопления: огромные природные богатства, госсобственность на предприятия и на недра, прибыль от национализированных банков и предприятий, а также от внешней и внутренней торговли. Эти источники были задействованы и маховик индустриализации запущен. Создавались не только новые предприятия, но и новые отрасли. Особенно отрасли группы “А”, выпускающие орудия труда, машины и оборудование, что предопределяло технический прогресс и экономическую независимость страны. В принимавшихся руководством страны экономических директивах торжествовал принцип равновесия и сбалансированного развития, соблюдения пропорциональности между накоплением и потреблением, между промышленностью и сельским хозяйством, производством предметов потребления и средств производства. В итоге улучшался в целом уровень жизни, повышалась эффективность использования оборудования, шло снижение себестоимости продукции, росла производительность труда. В СССР перед войной была создана передовая по мировым меркам промышленность, но с другой стороны существовало мелкое, недостаточно эффективное сельское хозяйство. В то время, как промышленность развивалась быстрыми темпами, в сельском хозяйстве не всегда осуществлялось даже простое воспроизводство. В этом отношении назрело структурное реформирование села. Оно стало осуществляться под лозунгом коллективизации и, к сожалению, искаженными методами. 2.2. Послевоенное восстановление народного хозяйства и урбанизация Экономическому подъему Беларуси и формированию ее сегодняшнего облика определяющим образом способствовало воссоединение Западной и Восточной Беларуси в 1939г. Республика стала более значимой территориально и по населению. Новые области нуждались в дополнительных экономических мерах союзного центра для своего развития. Война, в конечном итоге, ликвидировала господствующую в то время в регионе Центральной и Восточной Европы немецкую промышленность и создала необходимость индустриального подъема в Западной части СССР. Внутренние потребности и механизм развития такого сложного экономического организма, как Советский Союз, требовали эксплуатации огромной сырьевой базы, имевшейся в основном в глубинных районах страны в целях концентрации сопоставимой по потенциалу промышленности и науки в нескольких центрах. Одним из них стала в итоге Беларусь. Расположение Беларуси на важнейших транспортных магистралях, увеличивавшийся объем торговли в рамках СЭВ и со странами Запада, близость к союзному центру, к индустриальным районам Украины и Северо-запада СССР, консолидированность и организованность послевоенного белорусского общества предопределили кардинальные изменения в социально-экономическом положении республики. До войны Беларусь не представляла собой единого народно-хозяйственного комплекса. Причиной тому были не только политическое разделение Беларуси советско-польской границей, но и наличие в регионе Восточной Пруссии, которая являлась экономическим центом всех прилегающих земель и аккумулировала у себя большую часть финансовых и материальных ресурсов, экономической активности. На Восточной Пруссии была зациклена и транспортная инфраструктура региона. После войны в Восточной Беларуси был создан один из крупнейших в Европе индустриальных районов, система развитого и качественного политехнического образования и точных областей науки. Основу белорусского индустриального очага составили несколько десятков предприятий-гигантов, организационно напоминающих западные ТНК, с большим количеством предприятий-смежников с совместимой во многом технологической базой. В Беларуси была в основном представлена группа перспективных отраслей (радиоэлектроника, машиностроение, химия и нефтехимия), опиравшихся на современную для того периода технологическую и научную базу. Высокая концентрация промышленности способствовала консолидации и ответственности общества, направленности на развитие внешнеэкономических связей. На достаточно ограниченной территории соперничали друг с другом несколько крупных промышленных центров, таких, как Минск, Могилев, Витебск, Гомель. Их стремления были направлены не только на обеспечение высоких темпов своего развития, но и на решение комплекса социальных проблем. Примерно к середине 60-х годов был накоплен уже достаточно емкий потенциал. В Беларуси завершили процесс становления несколько десятков крупных даже по мировым меркам промышленных предприятий, которые и сейчас составляют ядро экономики. Одновременно сформировался целый кластер смежных и поддерживающих предприятий, чья продукция входила в технологический цикл указанных гигантов. Был создан также очень мощный топливно-энергетический комплекс, обслуживавший интересы крупной промышленности. Большое число предприятий имели замкнутые технологические циклы внутри территории республики и имели большое количество смежников не только в Беларуси, но и за ее пределами. Промышленность была высококонцентрированной и по своему производственному потенциалу не уступала некоторым развитым государствам. Более того, одновременно с развитием в Восточной Беларуси такого мощного промышленного очага, в республике разворачивались параллельно еще несколько процессов, имевших существенную важность для экономики. Большое значение имела, в частности, переориентация всей транспортной инфраструктуры в регионе на нашу республику. По насыщенности коммуникациями Беларусь была по советским меркам передовой республикой. Через нее прошли также и основные транзитные экспортные коридоры Советского Союза. Транспортный узел Беларуси оказался в состоянии обслуживать масштабные потребности созданного промышленного центра. Достаточно отметить, что до 80% изготавливаемой в республике продукции отправлялось за ее пределы. В Беларусь ввозилось сопоставимое количество сырья. Вторым процессом явилось резкое поднятие научного потенциала республики. Сюда стягивались соответствующие кадры в первую очередь в областях точных наук. Практически к началу 80-х годов Минск представлял собой один из ведущих центров СССР, не менее важный, чем Москва, Ленинград, Киев, Харьков и Новосибирск. С некоторым временным отставанием планировалось подтянуть и уровень промышленного развития в Западной Беларуси. Этот процесс вплоть до распада СССР разворачивался полным ходом. Третьим, не менее важным процессом являлась урбанизация. Если в 50-60-х гг. происходила высокая миграция из восточных областей БССР в глубинные регионы Советского союза, то в дальнейшем, с ростом индустриального веса республики, сельское население оседало в основном в белорусских промышленных центрах. Сегодня картина такова, что основную массу населения в городах Восточной Беларуси составляют горожане в первом - втором поколениях, выходцы из Беларуси и прилегающих областей России. В Западной Беларуси, где к моменту распада СССР не был создан сопоставимый с восточной частью республики промышленный комплекс, процесс урбанизации был замедлен примерно на одно поколение, начавшись реально вследствие мелиорации. Миграционный потенциал в Западной Беларуси существенен и по настоящее время: около половины населения проживает в сельской местности. В абсолютных цифрах это около 2 млн. человек. Характер протекания урбанизации для Беларуси, а именно рост городов за счет местного населения, или родственного белорусам населения из прилегающих районов России и Украины, предопределил тот позитивный момент, который выражается в относительно неконфликтном характере социально-этнической среды, а также в консолидированности общества. Согласно перспективным планам советского правительства в Беларусь должны были получить форсированное развитие ведущие производства и научный потенциал в наиболее перспективных областях экономики. В условиях нараставшего технологического противостояния с США и другими развитыми капиталистическими государствами в Беларуси должны были выкристаллизоваться области разработок, связанных с генной инженерией и компьютерно-информационными технологиями. В отношении структуры белорусской экономики необходимо в первую очередь отметить в глаза экспортную направленность крупной промышленности, ее высокую концентрацию, монолитность, тесную взаимозависимость отдельных предприятий, что также оказало непосредственное влияние на формирование социальной структуры белорусского общества, делая его консолидированным и монолитным, поскольку обслуживание такого сложного хозяйственного механизма заставляло наше общество обладать именно такими качествами. Немаловажна и структурная организация промышленного комплекса Беларуси. Его лицо определяет несколько десятков системообразующих предприятий-гигантов. Это МАЗ, БелАЗ, МТЗ, ПО “Азот”, ПО “Интеграл”, ПО “Витязь” и др. Все они структурированы по концернам и производственным объединениям, имея в своем составе либо одно очень мощное головное производство, либо несколько крупных ведущих предприятий. Другой важнейшей особенностью белорусского промышленного комплекса является технологическая совместимость большинства предприятий. В пределах одной национальной территории сконцентрированы полные технологические циклы по ряду очень важных народнохозяйственных направлений. Это делает республику очень гибкой в технологическом плане. Отмеченные особенности экономики нашей республики придают ей ряд отличительных черт, таких как, например, необходимость взаимной увязки производственных планов, необходимость в наличии сильной государственной власти, способной проталкивать интересы белорусской индустрии за пределами республики. Наличие такого сложного организма, как восточно-белорусский промышленный очаг делает связанным воедино все белорусское общество, всю экономику, все области жизни. 2.3. Мелиорация и агропромышленная интеграция Агропромышленный комплекс Республики Беларусь качественно отличается от АПК любых других государств. Это явилось результатом проведенной в предыдущие десятилетия агропромышленной интеграции. Условно весь комплекс предпринятых мер можно разделить на три больших части: мелиорацию, создание системы районных агропромышленных объединений (РАПО) и создание сети крупных животноводческих комплексов. Предпринятые структурные изменения были проведены как в интересах народного хозяйства, так и в решении задач поддержания функционирования военно-промышленного комплекса. И сегодня сформированная структура АПК придает определенную устойчивость социально-экономической структуре Беларуси в целом. Она выражается в том, что сельское хозяйство, как ведущая отрасль АПК, является высококонцентрированным (особенно в Западной Беларуси), требуя при этом большего внимания и больших ресурсов для своего поддержания и реформирования. Кроме того, не менее важным для страны является мелиоративное хозяйство, самое крупное в Европе. Наряду с объективными сложностями, обусловленными поддержанием более высокого структурного уровня АПК нашей страны по сравнению с АПК соседних государств, которые неизбежны в трансформационные периоды, сохранение достигнутого структурного уровня сельского хозяйства Беларуси при его разумном реформировании отвечает назревшей необходимости. Это позволяет Беларуси сохранить потенциальные возможности решать проблему продовольственной безопасности, поддерживать сложившуюся ранее специализацию и выступать в качестве экспортера сельскохозяйственной продукции. Понимание такой перспективы и решения связанных с этим прикладных вопросов обусловлено пониманием характера белорусской агропромышленной интеграции. Одна из основ белорусского сельского хозяйства - мелиорация. Самая масштабная в Европе мелиоративная программа была выполнена после войны именно в Беларуси. Около 40% обрабатываемых земель в Беларуси - мелиорированные. Мелиорации подвергся целый географический регион, для которого болота являются естественным ландшафтом - Полесье. Мелиорация была проведена на Полесье в основном в военных целях. Для сельского хозяйства это играло ту роль, что большие массивы земель в Брестской области были вовлечены в сельскохозяйственный оборот. При экстенсивных методах хозяйствования в СССР в целом это количественное увеличение имело большое значение для сельского хозяйства не только области, но и всей республики. На части мелиорированных земель - в Брестской области - после проведения мелиорации произошел демографический взрыв. Сейчас наиболее заселенными сельскими частями Брестчины являются как раз те, которые расположены среди бывших болот. В целом на мелиорированных землях на Полесье проживает около двух миллионов человек, и безопасность и эффективность их деятельности в этом регионе требует сильного государственного контроля над мелиоративными системами и их поддержания. Если ослабнет централизованный контроль над мелиорированными территориями, тогда вновь возобновится заболачивание. Иными словами, если у государства не будет возможности вкладывать достаточные средства, гарантирующих эффективное использование технических средств и людских ресурсов при двух ежегодных паводках, тогда вода просто начнет методично выводить из строя не только освоенные земли, но и транспортную и энергетическую инфраструктуру региона. В условиях Полесской низменности Беларусь в этом случае рискует относительно быстро утратить созданную народнохозяйственную инфраструктуру на полосе от Бреста и почти до Гомеля. При сегодняшних сложностях в экономике вряд ли можно вести речь об их быстром восстановлении при таком развитии ситуации. В этих условиях неизбежна массовая миграция из южных районов страны. По некоторым оценкам эта цифра может достичь 800 тысяч беженцев - внезапных или постепенных - в зависимости от характера и скорости разрушения мелиоративных систем. Подобное разрушение также будет означать потерю значительной части сельскохозяйственных угодий. Создание сети крупных животноводческих комплексов в Западной Беларуси (самый большой из них - в Каменецком районе - рассчитан на поголовье 107 тыс. свиней) было наиболее грандиозной составляющей индустриализации АПК Беларуси. По своему замыслу это была попытка поставить животноводство на промышленную, иначе говоря, поточную, основу. Соответственно, валовые показатели на несколько порядков отличались от показателей обычных колхозных животноводческих ферм. Во многом это была попытка решить проблему обеспечения мясом и мясными продуктами крупных городов СССР - Москвы, Ленинграда и ряда промышленных центров страны. Процесс создания таких крупных животноводческих комплексов был проведен успешно, и в целом параллельно катализировал еще некоторые трансформации. Во-первых, произошло укрупнение структурных единиц в сельскохозяйственном производстве региона, поскольку на потребности такого рода комплекса были завязаны теперь хозяйства близлежащих районов. В принципе, комплексы и строились с таким расчетом: один комплекс на три-четыре района. Во-вторых, был инициирован, точнее, ускорен процесс развертывания местных предприятий по переработке сельскохозяйственной продукции – это нынешняя сеть молочных, маслосыродельных и мясоконсервных заводов. В абсолютном большинстве районов Западной Беларуси таких предприятий разного уровня имеется, как правило, по нескольку. Создание системы РАПО - третий базовый элемент современной системы АПК Беларуси. РАПО явились формой организации сельскохозяйственного производства на новом качественном уровне, как того уже требовали обстоятельства. Каждый район имел свою товарную сельскохозяйственную специализацию. Другими словами, базовой единицей в сельскохозяйственном производстве были уже не колхозы и совхозы, а административные районы. В результате этого процесса некоторые ключевые функции от колхозов и совхозов перешли к РАПО. Собственно, такая сверхконцентрация и взаимообусловленность сельскохозяйственного производства в Западной Беларуси и не позволила развернуться фермерскому движению в той степени, в какой к этому есть предпосылки в восточных областях республики. При существующем структурном построении АПК республики с одной стороны, и консервации вопроса о собственности на землю - с другой, усугубляющейся социально-демографической ситуацией - с третьей, единственным шансом нашего сельского хозяйства на обозримую перспективу может стать только технологический рывок. Уже теперь в белорусское сельское хозяйство необходимо срочно внедрять несколько новейших технологий уровня генной инженерии, что позволило бы одновременно повысить производительность, снизить затраты (а значит и снять в определенной степени пресс государственных дотаций, что в свою очередь приведет к сокращению эмиссии, укреплению национальной валюты и т.д.). 2.4. Глобальные транспортные проекты и ТЭК В начале 90-х годов Беларусь оказалась в центре целого комплекса проектов Европейского Союза на восточном направлении. Самые крупные трансъевропейские коммуникационные проекты Объединенной Европы связаны с территорией Беларуси. Эти проекты широко известны – транспортные коридоры Берлин - Минск - Москва с возможностью продления в обе стороны до Мадрида и Владивостока соответственно (самый крупны транспортный проект Европейского Союза); Хельсинки - Петербург - Гомель - Киев - Бургас (Одесса); Львов (Мюнхен) - Минск - Балтийское море. Как минимум два газопровода от полуострова Ямал в Германию пропускной способностью свыше 60 млрд. куб м газа в год (около 30% русского газового экспорта) пойдут через Рреспублику Беларусь. Среди других проектов - энергетическая магистраль из России в Германию в рамках проекта балтийского энергетического кольца, трансъевропейский информационный канал. Что касается нефтяных проектов, то у Беларуси есть конкуренты в борьбе за транзит российской нефти из Тимано-Печерского нефтяного бассейна и Приобского месторождения в России. Главным образом это Петербург, где могут быть построены новые нефтяные порты. Однако в любом случае через Республику Беларусь проходит очень важная система нефтепроводов на Вентспилс, напрямую в Польшу и в украинское Закарпатье, что снижает эти риски. Сегодня около 67% всего российского нефтяного экспорта идет через нашу страну. Вряд ли эта доля уменьшится в будущем, ибо в пользу белорусской территории говорит ныне еще и кавказская политическая ситуация. Кавказ - зона долгосрочной нестабильности, что укрепляет шансы транзита нефти Казахстана, прилегающих к Казахстану регионов России, других азиатских стран через систему нефтепроводов "Дружба", то есть через все ту же белорусскую территорию. Насыщение Беларуси все новыми трансъевропейскими трубопроводами имеет множество последствий. Растет энергонасыщенность белорусской территории, что способствует сохранению здесь крупного промышленного производства и его дальнейшему развитию. Падает значение восточной Украины как конкурентного промышленного очага. Консервируется промышленный рост в западной Украине. Полностью нейтрализуется возможность силового воздействия на Беларусь со стороны НАТО. Беларусь сохраняет свой статус де-факто региональной державы. Но главное - сохраняется возможность для обновления за счет прямых и косвенных выгод от топливного транзита белорусской перерабатывающей промышленности. Белорусский топливно-энергетический комплекс по ряду своих характеристик резко отличается от ТЭКов соседних государств. Прежде всего, своим весом внутри страны. На территории Беларуси расположены два нефтеперерабатывающих завода в Новополоцке (расчетная мощность - около 20 млн. тонн нефти в год) и Мозыре (до 12 млн. тонн), а также - несколько комплексов химических предприятий, в производственном процессе которых используются нефть и нефтепродукты. Химические заводы концентрируются в районах НПЗ и в городах Гродно и Могилеве. Для удовлетворения топливных потребностей Беларуси требуется 10 - 12 млн. тонн. То есть около 20 млн. тонн нефти и газа, приходивших в БССР, отправлялись после переработки за ее пределы. И сегодня экспорт продукции белорусской химической и нефтеперерабатывающей промышленности составляет примерно 30 процентов всего его годового объема. То есть, нефть и газ Беларуси нужны не столько для собственного потребления, сколько для поддержания своего экспортного потенциала. Соседи Беларуси, за исключением России и Литвы, таким мощным по абсолютным показателям ТЭКом (и химической промышленностью) не обладают. Также эта отрасль экономики не имеет у них настолько ярко выраженной экспортной направленности и не занимает столь высокой доли в объеме внешней торговли. Литовский ТЭК базируется на Мажейкяйском НПЗ (10 - 12 млн. т нефти в год) и комплексе химических предприятий, расположенных в разных местах этого государства. Однако их совокупная мощность значительно уступает белорусской химической промышленности, а Мажейкяйский НПЗ специализирован на выпуске в первую очередь темных нефтепродуктов и его эффективная деятельность в значительной мере зависит от взаимного согласования планов с белорусскими производителями. В необходимости такого взаимного согласования заключается еще одна особенность белорусского ТЭКа. Государствам, расположенным между Балтийским морем и Полесьем, от Советского Союза досталась интегрированная топливная инфраструктура и система удовлетворения их нужд в продукции химической промышленности. В основе этой системы лежит два фактора: несколько отличная технологическая специализация трех основных НПЗ этого региона (два белорусских и Мажейкяйский), которые в оптимальном варианте должны выпускать в качестве профильной продукции разные типы нефтепродуктов. Белорусские НПЗ и белорусская химическая промышленность вообще выступали, таким образом, базой всего регионального ТЭКа. Вторым фактором выступала своеобразная "зацикленность" системы снабжения регионального ТЭКа нефтью и газом на Беларусь. Именно сюда напрямую были подведены трубопроводы из России, а уже из Беларуси они были протянуты в Литву и Калининградскую область. Несколько усложнял эту стройную картину построенный незадолго до распада СССР экспортный нефтяной морской порт в Вентспилсе. Однако и к нему тоже был подведен дополнительный трубопровод от расположенного в северной части Беларуси Новополоцкого НПЗ. На территории Латвии собственных крупных объектов ТЭКа не было, за исключением самых крупных в этом регионе подземных хранилищ газа, рассчитанных на потребности вооруженных сил. Таким образом, Беларусь до сих пор является своего рода центром коллектора, по которому прибывающее из России топливо распределяется между государствами региона, обладает наиболее важным в масштабе региона топливно-энергетическим комплексом, от стабильного функционирования которого зависит нормальная работа народного хозяйства всех стран региона. В экономическом и политическом плане это дает Беларуси исключительно устойчивые позиции во взаимоотношениях со своими северными соседями. Третьей особенностью белорусского ТЭКа можно считать его почти исключительно перерабатывающую специализацию. Через Беларусь проходят незначительные по пропускной мощности транзитные трубопроводы из России в страны Западной и Восточной Европы. В общем объеме экспортируемой Россией в страны дальнего зарубежья нефти транзит через Беларусь еще не так давно составлял всего около двух процентов. Наконец, нельзя забывать, что белорусский ТЭК обслуживает весьма специфичную по своей структуре промышленность Беларуси. На этом моменте стоит остановиться подробнее. По степени концентрации производства промышленность Беларуси превосходила все соседние промышленные регионы. Известно, что до распада Советского Союза примерно половина белорусских промышленных предприятий находились в союзном подчинении. Такого процента неподчиненных местным властям производств не было ни в одной из союзных республик, расположенных в европейской части бывшего СССР. Зависимость топливно-энергетического комплекса Республики Беларусь от поставок топлива из России также является его отличительной особенностью и обусловлена в первую очередь особенностями топливной инфраструктуры Беларуси. Все газо- и нефтепроводы, проходящие через ее территорию на Запад или к побережьям Черного и Балтийского морей, неспособны доставить в Беларусь необходимые ей при нормальном режиме работы промышленности 30 -- 40 млн. нефти в год. Еще более важно, что технически существующие ныне трубопроводы приспособлены к прокачке топлива только в направлении с востока на запад. Их модернизация с целью приспособления под поставки топлива в обратном направлении - крайне дорога. Между тем со всех сторон Беларусь окружают точно такие потребители российского топлива, как и она, примерно с теми же проблемами, но с гораздо меньшим по значению и объему, чем в Беларуси, ТЭКом. 2.5. Развитие международной торговли Развитие международной торговли для Республики Беларусь является проблемой первостепенной важности. Это вытекает из структуры белорусской экономики, которая являлась и остается экспортоориентированной. Крупная промышленность Беларуси была относительно высокотехнологичной, передовой по своей структуре и по преимуществу рентабельной. Ее основной потребитель находился вне пределов национальной территории. Следовательно, кризисные проявления в экономике – это следствия внешнего кризиса на постсоветском экономическом пространстве. И как раз решение вопросов, связанных с устойчивым присутствием белорусских производителей на внешних рынках будет одним из важнейших факторов, способствующих выходу страны из кризиса. Вследствие сохранения отраслевой структуры и многих институтов управления, а также по причинам, диктуемым внешнеэкономической конъюнктурой, можно с уверенностью говорить, что в республике по-прежнему доминирует бартерная экономика без видимых предпосылок для изменений. С учетом огромной роли в экономике республики промышленных гигантов и в целом промышленности, ориентированной еще со времен СССР на производство продукции за пределы Беларуси, единственной реальной политикой спасения крупной индустрии республики является активная внешнеэкономическая экспансия. Беларусь просто вынуждена активно действовать за пределами национальной территории, расширяя наше экономическое и политическое пространство. Удержать республику на плаву "не садясь на иглу МВФ" можно лишь утвердившись на рынках, где белорусская продукция конкурентоспособна, где отечественным производителям не созданы протекционистские преграды, где местные экономики нуждаются в массовых поставках относительно дешевой и качественной продукции. Этим критериям сегодня в мире соответствуют страны Азии и третьего мира в целом. В этой связи оправдывает себя высокая активность Беларуси в отношениях с Китаем, Ираном, Пакистаном, Индией, Вьетнамом, Египтом и другими государствами. На фоне ухудшающегося экономического положения в странах СНГ в целом вне поля зрения зачастую остаются процессы экономического роста в развитых странах. Этот рост достигается не только за счет открытия новых рынков в странах бывшего второго мира, но в первую очередь за счет увеличения емкости собственного рынка. Это в свою очередь стало возможно в силу становления таких крупных региональных объединений, как в первую очередь, ЕС и НАФТА, что было продиктовано объективными предпосылками. Однако не менее важно и то, что в развитых странах поддерживаются и возрастают темпы НТП. Эти процессы теснейшим образом переплетены и взаимно друг друга обуславливают. Сегодня экономическая мощь развитых стран в первую очередь базируется на технологическом превосходстве. Это является следствием благоприятной экономической конъюнктуры, политики государства, но главное - корпоративного характера экономик развитых стран. Именно в крупных корпорациях "производится" львиная доля прикладных разработок. Они же являются наиболее сильными экономическими единицами, обладающими мощным механизмом внешнеэкономической экспансии и соответствующими для этого ресурсами. Мировая экономика вступила на путь, ведущий к эпохе ТНК. Согласно обзору ООН "Мировому инвестиционному докладу - 1997", главная роль в интернационализации на базе прямых иностранных инвестиций принадлежит ТНК. Валовой продукт филиалов ТНК за период с 1982 по 1994 гг. вырос почти в 3 раза. Соответственно, его доля в мировом производстве увеличилась с 5 до 6%, а в развивающихся странах - до 9% от всего мирового производства. А это не много не мало - уровень целой страны, такой как Италия, например. Цифры последних лет еще более значимы: база иностранных филиалов ТНК растет и близится к цифре 300 тыс., а производство на их базе по объему продаж - более 8 трлн. долл. - существенно превысило объемы международного экспорта. ТНК окрепли настолько, что их политика стала весьма широко увязываться с политикой их государств. ТНК сегодня, являясь наиболее динамичными экономическими единицами, выступают в качестве экономической опоры государства. Именно они являются залогом устойчивости экономики, механизмом внешнеэкономической экспансии и НТП. Особенно возросла роль ТНК в условиях глобализации экономики, увеличения темпов технологического прогресса и ужесточения международной конкуренции. Современный глобальный и техногенный характер мировой экономики, продолжающаяся стагнация постсоветского экономического пространства заставляют Беларусь обращаться к этой проблеме. Тем более что для создания комплекса национальных ТНК с Беларусью в качестве страны базирования у нашего государства имеются ряд серьезных предпосылок. ГЛАВА 3. ОЦЕНКА ЗНАЧИМОСТИ ПРИРОДНО-ГЕОГРАФИЧЕСКИХ ФАКТОРОВ ДЛЯ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ СТРАНЫ 3.1. Оценка природно-географических факторов в геополитике Предложенные выводы, как нам представляется, будут вполне объяснимы после некоторого рассмотрения основных теоретических положений. Влияние природно-географических факторов на политическую и социально-экономическую систему некоего общества является основным предметом изучения геополитики. В этом смысле геополитика является одним из подразделов географии. Примерно таким же подразделом, как политическая или экономическая география. Основным географическим понятием, которым оперирует геополитика, является понятие вмещающего ландшафта. Каждое человеческое сообщество ради своего выживания ведет определенную хозяйственную деятельность. То есть имеет собственную экономику. Экономическая система любого социума в значительной мере зависит от географического положения занимаемой им территории, и от способа производства, с помощью которого социум обеспечивает свое сохранение и эффективное функционирование. Географическая среда, в рамках которой формируется самодостаточная экономика какого-то сообщества, называется вмещающим ландшафтом. Приспособление к вмещающему ландшафту формирует очень значительный пласт культуры социума, часто диктует основные формы его политической самоорганизации. К примеру, до индустриализации на пространстве восточноевропейской равнины господствовало сельское хозяйство на базе дождевого орошения. Для успешного производства в целом было достаточно кооперации усилий нескольких семей в рамках деревни и наличие поблизости небольшого ремесленного центра. А уже в долинах больших рек для регулирования ежегодных разливов оптимальной была организация сельскохозяйственного производства в единую технологическую систему с централизованным управлением (Египет, Месопотамия, Китай). С другой стороны, чем выше концентрация экономической власти, тем выше и концентрация политической власти. А высокая концентрация политической власти обычно обеспечивает социуму устойчивое положение относительно внешних и внутренних угроз со стороны тех социумов, которые по каким-то причинам стремятся либо сами занять данный вмещающий ландшафт либо изменить его в своих интересах. Высокая концентрация власти усиливает способности социума к экспансии. В самом общем смысле иллюстрацией этого процесса служит освоение степных земель в Евразии и в Америке. На стадии индустриального развития Россия и европейские народы оказались более мощными, чем степные народы и, силой захватив степи у кочевников, принесли в степную зону земледелия промышленное производство. Попытка социума по любым причинам жить ценностями, которые не соответствуют способу адаптации к вмещающему ландшафту, влечет за собою кризис и исчезновение социума. К примеру, отсутствие экологического мышления может уничтожить плодородие земель и отравить среду обитания. Неспособность организоваться в единую политическую систему может привести к внутреннему хаосу и упадку производства. Потеря нравственности, культивирование индивидуалистических ценностей влечет за собою демографический спад, рост генетических отклонений и наркомании вплоть до опасного для всего социума уровня. Причем независимо от исторической эпохи. К примеру, сибирские народы и североамериканские индейцы не сумели противостоять алкоголю, не смогли создать мощного централизованного государства и в результате их вмещающий ландшафт был занят европейскими колонистами и изменен в их собственных интересах. Напротив, в Китае в конце 19-го века в ответ на массовое распространение европейцами опиума нашлись внутренние силы для самоорганизации в централизованную политическую систему, которая, в конечном счете, сумела выстоять перед натиском развитых стран. Чем более развиты технологии у социума, тем обширнее его вмещающий ландшафт. Развитие технологий всегда сопровождается развитием средств коммуникации, что всегда влечет за собою рост потребления разнообразных природных ресурсов. По мере развития технологий всегда растет внутренняя специализация различных частей социума в рамках своего вмещающего ландшафта, выделяются узкоспециализированные на каком-то роде деятельности социальные группы. Уровень профессионализма этих групп, естественно, становится выше. У технологического прогресса есть качественная грань. В рамках собственного вмещающего ландшафта социум может достигнуть такой стадии развития, когда бесконтрольное развитие технологий или каких-то иных рукотворных процессов (да хоть потребление тех же наркотиков) может привести к глубокой деградации вмещающего ландшафта. Почва в аграрных странах без правильных севооборотов может истощиться, леса могут быть вырублены и дожди смоют плодородную почву в гористой местности, степи могут быть бездумно распаханы и ветер сдует плодородный слой, поддержание мелиоративных систем может стать более дорогим делом, нежели технологическая переориентация мелиорированных регионов. Каждый социум в рамках своего вмещающего ландшафта может достичь такого уровня развития технологий, когда возникнет угроза самоуничтожения этого социума в случае продолжения стихийного развития. 3.2. Выявление основных природно-географических факторов современной структуры экономики Приведенные вкратце основные закономерности очевидны и на примере современной Беларуси. До распада СССР Беларусь была важной частью единого советского народнохозяйственного комплекса. Говоря в категориях геополитики, Беларусь находилась в рамках советского вмещающего ландшафта. Советский вмещающий ландшафт перед распадом СССР опирался на использование сырьевых ресурсов российских Севера и Сибири в интересах остальных частей большой страны. В немалой степени устойчивость советского социума опиралась на расширение ландшафта вплоть до Западной Европы. Поставки дешевого сырья в Западную Европу обеспечивали приток части необходимых технологий и капиталов как в СССР, так и в страны Восточной Европы. Распад СССР с точки зрения геополитических категорий является более глубоким процессом, нежели просто политический распад большой страны. В тени громких скандалов и локальных войн происходит глубокая деградация вмещающего ландшафта, в рамках которого могло существовать столь огромное государство. Добыча нефти в России упала за 90-е годы примерно в 2 раза. Перерабатывающая промышленность в России и на Украине сократилась примерно в два раза. Происходит быстрая деградация транспортных и энергетических коммуникаций, которые обслуживали прежний "вмещающий ландшафт". В ближайшее время стоит ожидать выхода из строя основных элементов бывшей советской газораспределительной сети, ориентированной на обслуживание угасающего промышленного очага в восточной Украине и прилегающих регионах России. Потому вполне естественен рост глубинной дезинтеграции бывшего СССР, поглощение отдельных частей ранее консолидированного ландшафта соседними более устойчивыми вмещающими ландшафтами. Такими устойчивыми ландшафтами, которые поглощают части бывшего СССР, выступают Китай, исламский мир. Но особенно - Европа и США. В ходе трансформаций во внешней торговле России как основной части бывшего СССР резко выросла доля стран Запада и столь же резко упала доля стран СНГ. При этом в основе отношений России с Западом находится неэквивалентный обмен. Россия отправляет на Запад в основном сырье, а получает - готовые товары, даже не технологии. Логично ожидать, что тем самым будет усиливаться разрыв в уровнях развития России и Запада, как это произошло с большинством стран третьего мира, которые имели с развитыми странами неэквивалентный обмен. С точки зрения же геополитики этот процесс может быть назван интеграцией основной части вмещающего ландшафта бывшего СССР в состав европейского и американского вмещающих ландшафтов на подчиненном положении. Интересы местного - русского и других евразийских социумов - учитываются Западом в меньшей степени, нежели свои собственные. Интеграция России происходит в разные части геополитической системы Запада. Европейская часть Российской Федерации находится в сфере притяжения Европейского Союза. Основные сырьевые проекты объединенной Европы на востоке касаются европейской части России, региона Каспийского моря и Западной Сибири. Это - разработка месторождений газа на полуострове Ямал, Тимано-Печерской нефтяной провинции, Приобского нефтяного месторождения, нефтегазовых ресурсов шельфа Баренцева моря, а также - комплекс проектов в регионе Каспийского моря. Практически все сырье должно будет поступать в Европу. Финансирование проектов также преимущественно западное. Коммуникационные линии пройдут в интересах западных стран, а не традиционных советских индустриальных регионов. Иных стратегических проектов такого масштаба в европейской части бывшего СССР не планируется. Забайкалье все более ориентируется на Азиатско-Тихоокеанский регион, США, Китай. Наиболее перспективные сырьевые проекты - разработка месторождений нефти и газа на о. Сахалин, Ковыктинского газоконденсатного месторождения в Иркутской области, Эвенкийских месторождений нефти предполагается осуществить в интересах восточно-азиатских стран и США. Особенностью нынешнего неблагоприятного геополитического положения России является внешний геополитический фон, в условиях которого рухнула эта страна. Геополитическая катастрофа в России нестандартна. Выход из сложившейся ситуации представляется весьма сложным. Простое объединение прежних земель в новое единое мощное государство маловероятно. Разнонаправленные процессы в современном развитии цивилизации придают неустойчивость в мировом развитии, порождают на пороге нового столетия ряд дополнительных угроз для человечества. Впервые в истории развитие технологий достигло такого уровня, когда появилась реальная возможность к самоуничтожению человечества под воздействием экологических последствий от хозяйственной деятельности. Причем количество глобальных технологий, которые могут вызвать глобальную катастрофу растет. Если в начале 60-х годов самоуничтожение человечества могло произойти только вследствие ядерной войны, ныне количество таких угроз выросло многократно. Каждая из быстро развивающихся технологий несет в себе угрозу безопасного развития и даже существования жизни как таковой. Поэтому направления развития ядерной энергетики, биологии, развития информационных технологий должны быть поставлены под строгий контроль каждого из государств и мирового сообщества в целом. По сути, вся планета превратилась в единый вмещающий ландшафт для единого социума, каковым стало все человечество. Но в рамках единого ландшафта и социума вырос целый комплекс проблем, которые иногда напоминают прежние геополитические проблемы борьбы разных социумов и ландшафтов, как в случае с разрушением СССР. Ныне происходит массовый переход на глобальный уровень все новых технологических цепочек. И вся стадия НТР ныне - это стадия перехода к глобальным технологиям, которая несет в себе обострение проблем, связанных с формированием глобальных технологических стандартов. Упрощенно говоря, либо все АЭС и информационные системы будут работать в рамках одних стандартов, либо катастрофы будут регулярны и разрушат всю среду обитания человечества. Контроль над глобальными стандартами означает контроль над экономической и политической системами планеты. Создание новых глобальных стандартов в свою очередь - следствие развития, прежде всего фундаментальных технологий в рамках передовых в экономическом плане регионов планеты. Катастрофа СССР - это прежде всего упадок главного конкурента Западу в деле производства глобальных технологий. Последовавший в 1997г. Азиатский кризис оставил без накоплений перспективные до того азиатские страны. Теперь на планете осталось лишь два центра производства глобальных технологий - Европа и США. Однако степень внутренней интегрированности этих двух геополитических центров планеты столь велика, что маловероятен серьезный конфликт между ними. То есть человечество ныне находится в стадии почти закрепившегося монопольного господства на планете одного центра производства глобальных технологий и глобальных стандартов. Геополитическая проблема распада СССР - это проблема выведения Евразии на второстепенные роли в масштабе планеты. Выход из этой ситуации - либо в интеграции по частям в более устойчивые геополитические регионы, в частности, в рамках Запада, либо - в борьбе за превращение именно своей территории в центр производства глобальных технологий в ущерб нынешнему доминированию Европы и США. То есть главная геополитическая проблема всего бывшего советского геополитического пространства - это сохранение и быстрое развитие научно-технического потенциала и современной системы образования, а в первую очередь - фундаментальных исследований. 3.3. Степень воздействия основных природно-географических факторов на ключевые отрасли белорусской экономики Осуществление экономической реформы в Беларуси вызвано в первую очередь необходимостью трансформации сложившейся в дореформенные десятилетия социально-экономической модели, адаптации производительных сил и производственных отношений к новым принципам функционирования экономики в условиях рынка. Вместе с тем структурные преобразования предполагают наряду с проведением институциональных реформ преодоление накопившихся структурных деформаций. При относительно развитом в Беларуси в сравнении с другими союзными республиками техническом уровне производства его технологические характеристики, а также качество большинства видов продукции и ее конкурентоспособность намного уступали по своим параметрам стандартам промышленно развитых стран. Унаследованная Беларусью после распада СССР отраслевая и технологическая структура производства в существенной мере предопределили замедленные темпы рыночных реформ, которые натолкнулись на необходимость проведения многих сложных глубинных преобразований во всех сферах и отраслях народного хозяйства. Переход к новым структурам в народнохозяйственном комплексе Беларуси связан, прежде всего, с созданием многоукладной экономики, новых современных высокотехнологичных предприятий с различными формами собственности и типами хозяйствования. Предстоит осуществить начатую технологическую модернизацию крупнейших государственных промышленных предприятий в целях повышения конкурентоспособности как самих этих предприятий, так и экономики в целом. При этом главная задача состоит в выборе конкретных направлений, темпов развития отдельных приоритетных отраслей и производств как в период выхода экономики из кризисного состояния, так и на последующих этапах в ближайшей и более отдаленной перспективе. Обострение кризисных процессов с особой интенсивностью происходило в 1992-1994 гг. В результате на грани разрушения оказались бюджетно-налоговая и денежно-кредитная системы. Обвальный рост цен в связи с их либерализацией в начале 1992 г. привел к обесценению национальной валюты. Создавалась угроза деградации всей экономической системы и утери управляемости страной. Это потребовало принятия решительных государственных мер по преодолению нависших перед обществом угроз. Руководство страны пришло к осознанной необходимости отхода от имевшей место в эти годы существенной переоценки роли монетарных факторов, как регулирующих инструментов, при ослаблении функции прямого участия государства в регулировании и управлении происходившими социально-экономическими процессами. В этой связи в конце 1994г. была принята краткосрочная Программа неотложных мер по выходу экономики Республики Беларусь из кризиса. Завершение реализации этих мер уже в середине 1995г. создало известные предпосылки для стабилизации экономического положения в стране. В целях закрепления и развития появившихся позитивных перемен был разработан среднесрочный программный документ – Основные направления социально-экономического развития Республики Беларусь на 1996-2000 гг., утвержденные Указом Президента страны №464 от 14 ноября 1996г. Наряду с тактическими среднесрочными целями достижения в 1996-2000 гг. социально-экономической стабилизации и перехода к экономическому росту в Основных направлениях были концептуально определены стратегические цели и пути преобразований социально-экономической жизни в стране и общесистемные условия формирования перспективной качественно новой экономической модели общественного развития. Достижение экономической стабилизации потребовало перехода к принципиально новым методам воздействия на экономику со стороны органов государственного управления – целенаправленной политики, стимулирующей рост производства товаров и услуг в приоритетных отраслях национальной экономики. К приоритетным направлениям социально-экономического развития были отнесены: стимулирование и государственная поддержка опережающего развития экспортоориентированных отраслей и производств, для обеспечения страны валютой; развитие комплекса отраслей, обеспечивающих жилищное строительство; решение проблемы продовольственной безопасности страны на основе реформирования аграрно-промышленного комплекса и сопряженных с ним отраслей. В Основных направлениях в соответствии с положениями Конституции Республики Беларусь в качестве стратегической цели социально-экономического развития страны предусмотрено построение современной социально ориентированной рыночной экономики с поэтапным приближением благосостояния белорусского народа по мере экономического развития и повышения эффективности производства к уровню высокоразвитых европейских государств. После пятилетнего периода экономического спада страна вышла на положительную динамику развития народного хозяйства. Период трансформационного спада в результате реализации государственных экономических, организационных и законодательных мер и механизмов регулирования экономических процессов сменился с 1996 г. стабилизацией и ростом основных макроэкономических параметров. Наиболее высокие темпы экономического роста отмечались в 1997-1998 гг. Индекс роста ВВП в эти годы составлял соответственно 111,4% и 108,3%, промышленного производства – 118,8 и 111%, инвестиций в основной капитал – 20 и 25%. Таким позитивным тенденциям в экономике Беларуси во многом способствовало восстановление нарушенных после распада СССР экономических и производственно-технологических связей, углубление интеграционных процессов с Российской Федерацией, в первую очередь, на региональном уровне. В результате интенсивно расширялись поставки белорусских товаров на российский рынок. Товарооборот с Россией, являющейся основным экономическим партнером Беларуси, за 1996-1998 гг. возрос в 1,8 раза. С 1997г. при всех существующих сложностях белорусским предприятиям удалось продвинуться со своими товарами на рынки стран дальнего зарубежья. Примечательно, что при общем снижении под влиянием последствий глобального финансового кризиса и снизившегося спроса на внешних рынках экспортных поставок белорусских товаров в 1998г. на 3,9% экспорт Беларуси в страны дальнего зарубежья остался на уровне 1997г., а за 11 месяцев 1999 г. возрос к тому же периоду 1998г. на 18,3%. Основная роль в развитии экспортного потенциала принадлежит промышленному комплексу. Проведенная за последние годы реструктуризация многих промышленных предприятий, рост инвестиций и модернизация производства, внедрение ресурсосберегающих технологий, внедрение новейших достижений науки и техники дали возможность существенно расширить ассортимент выпускаемой продукции, повысить конкурентоспособность многих видов изделий, пользующихся повышенным спросом на внутреннем и внешних рынках. Этому способствовало и создание совместных предприятий с участием иностранных инвесторов на базе ряда крупных предприятий Министерства промышленности, концернов "Беллегпром", "Беллесбумпром", "Белнефтехим". За счет расширения производства и ассортимента конкурентоспособной продукции существенно укрепился экспортный потенциал химической и нефтехимической промышленности, черной металлургии. Вместе с тем повышение эффективности и экспортного потенциала промышленного комплекса требует глубокой модернизации и обновления производственных фондов. Этому будут способствовать дальнейшее развитие производственно-технологической кооперации белорусских и российских предприятий, создание совместных корпоративных структур. Важную роль как в насыщении внутреннего рынка, так и в расширении экспортных возможностей приобретает реализация проектов Государственной программы импортозамещения. В 2000 г. предполагается произвести импортозамещающей продукции на общую сумму в 140 млн. долл. США. Рост производства в отраслях реального сектора экономики способствовал оживлению положения на транспорте. Несмотря на существенное ухудшение за период экономического спада состояния основных производственных фондов в отрасли, с 1996г. начался экономический рост на всех видах транспорта. В целом перевозки грузов за период 1996-1999 гг. увеличились почти на 12%. Продолжается модернизация и реконструкция важнейших транспортных магистралей (железнодорожной и автомобильной Москва-Минск-Брест), строительство объектов транспортной инфраструктуры и сервисного обслуживания в рамках принятых международных обязательств, создан ряд ремонтных предприятий транспортных средств. Стабильно функционируют предприятия связи. Внедрение современных средств связи позволило не только расширить состав предоставляемых потребителям услуг, но и существенно повысить их качество, продвинуться в создании сети телекоммуникаций к требованиям международных стандартов. Развиваются перспективные сети связи, полнее обеспечивающие потребности в современных коммуникационных услугах, расширяется всемирная сеть Интернет. В 1996-1999 гг. относительно стабильно развивалась торговля. Платежеспособный спрос населения на потребительские товары (несмотря на сезонные отклонения по отдельным их видам) в основном обеспечивался, хотя ценовая политика вызвала снижение рентабельности предприятий, главным образом перерабатывающих продукцию сельского хозяйства. По этим причинам в 1999г. сократились поставки на внутренний рынок мясных и молочных продуктов, по которым установлены верхние пределы отпускной цены. Это касается также и некоторых непродовольственных товаров, в частности, детского ассортимента. В 1999г. розничный товарооборот увеличился в сопоставимых ценах к 1998г. на 9,7% при годовом прогнозном задании 106-107%. В связи с произошедшими неблагоприятными изменениями в мировой конъюнктуре, усилением негативного воздействия на развитие экономики Беларуси преимущественно внешних факторов (роста мировых цен на нефть и сырьевые ресурсы, девальвации российского рубля после августовского 1998г. кризиса в России), а также крайне неблагоприятных для сельского хозяйства в последние два года погодных условий в конце 1998г. произошло замедление темпов экономического роста. В результате ухудшились стартовые условия для выполнения прогнозных заданий 1999г. Тенденция замедленных темпов роста экономики страны в начале года сохранялась. По отдельным весьма важным показателям произошло даже абсолютное их снижение по сравнению с уровнем 1998г. Это относится в первую очередь к объемам внешнеторгового оборота и показателям уровня жизни населения. Объем внешней торговли за 11 месяцев 1999г. сократился к тому же периоду 1998г. на 22,4%, в том числе экспорта – на 19%, импорта – на 25,3%. Внешнеторговый оборот с Россией снизился на 28,2%. При этом в сопоставимых ценах экспорт в Россию снизился на 8,7%, тогда как в текущих ценах в пересчете в доллары США – на 33%, что связано со снижением средних цен на экспорт в Россию в январе-ноябре 1999г. по отношению к тому же периоду 1998г. на 26,7%. Особую озабоченность вызывают проблемы социального развития, уровня жизни и социальной защиты населения. Несмотря на предпринимавшиеся в этой области упреждающие меры по недопущению снижения уровня жизни населения и преодоления сложившейся резкой дифференциации в уровнях доходов отдельных категорий граждан в этой жизненно важной сфере экономики кризисная ситуация привела к тому, что впервые за последние три года за январь-июль 1999г. реальные доходы населения снизились к соответствующему периоду 1998г. на 3% при росте этого показателя в аналогичном прошлогоднем периоде на 19%. В целом за 1999г. реальные доходы населения остались на уровне 1998г. Среди накопившихся острых проблем следует отметить отсутствие достаточно эффективного механизма индексации доходов населения в условиях высокой инфляции и регулирования уровней доходов, оплаты труда и социальных трансфертов в условиях финансовой разбалансированности в экономике. Остается крайне низким уровень реальной заработной платы и минимальных социальных стандартов в оплате труда, необоснованный разрыв в уровнях заработной платы в разных отраслях экономики. Острота этих и других нерешенных проблем вызывает необходимость более детального их рассмотрения. Значимость решения социальных проблем, прежде всего, вытекает из необходимости последовательного продвижения по пути реформирования народного хозяйства, повышения эффективности и конкурентоспособности национальной экономики в целях усиления ее социальной направленности. При этом для проведения выверенной, взвешенной стратегии в социальной политике государства необходимо исходить из общечеловеческих ценностей с тем, чтобы не допустить развития эгоизма, разобщенности и нравственных деформаций в отношениях между людьми, которые характерны для многих стран с рыночной экономикой. Для этого необходима объективная оценка дореформенного социального положения белорусского народа и ориентация на соблюдение принципа социальной справедливости с тем, чтобы исключить проявление наметившихся негативных процессов. Проводившаяся в бывшем СССР широкомасштабная социальная политика признается и сегодня весьма эффективной, гарантировавшей, несмотря на относительно низкий уровень доходов, примерное равенство их распределения между различными категориями работников и надежную социальную защищенность пенсионеров, семей с детьми и с низкими доходами, инвалидов и других категорий населения. Становление рыночных отношений, начавшееся в условиях разрушения экономических связей в глубоко централизованной и интегрированной экономике на территории постсоветского пространства, обнажило множество социальных проблем. В 90-е годы проводившиеся экономические реформы вызвали наибольшее падение уровней доходов населения, сопровождались массовой безработицей и привели к снижению жизненного уровня и ухудшению качества жизни подавляющего большинства населения. Стремительно нарастала дифференциация в доходах отдельных слоев населения, вызванная неконтролируемым перераспределением созданного в дореформенный период национального богатства. Это привело к беспрецедентному по своей глубине расслоению общества. Имущественное расслоение в обществе породило проблему бедности, обнищания большей части народа. Если в 1990г. доходы только 5% населения были ниже минимального потребительского бюджета, то к настоящему времени доля населения с такими доходами превышает 70%. Мировая практика свидетельствует, что если доля населения с доходами ниже прожиточного минимума достигает 8-10%, то это влечет за собой снижение экономического роста, затягивает депрессивное состояние экономики. Хроническая недостаточность бюджетных средств не позволяет поддерживать на должном уровне уровень минимальных государственных гарантий. Если в 1990г. соотношение минимальной заработной платы и МПБ в нашей республике составляло 56%, то в декабре 1999г. оно снизилось до 5,2%. Как следствие, на крайне низком уровне остаются ряд социальных выплат наиболее уязвимым категориям населения (минимальные пенсии, минимальные пособия и др.), поскольку они непосредственно привязаны к минимальной заработной плате. Низкий уровень доходов не позволяет пополнять в необходимых размерах фонды, предназначенные для социальных выплат. В пенсионном обеспечении до 1994г. наблюдалась тенденция падения реального размера пенсий, величина среднемесячной пенсии сократилась до 45,7% от уровня 1990г. Отмеченное обстоятельство связано не только с общим ухудшением экономической ситуации в республике, но и с серьезными просчетами в организации пенсионного дела. Они проявились в обезличенности взносов в пенсионную систему, слабой связи размеров пенсии с результатами труда, отсутствием личных счетов и права наследования пенсионного вклада, защиты накоплений от инфляции, понятной для восприятия населением системы социального страхования. В итоге в общественном сознании экономическая сущность пенсии была искажена и воспринималась как благотворительность государства. Трудовые пенсии отождествлялись с социальными пособиями нетрудоспособным. В последние годы в результате предпринятых Правительством мер положение несколько улучшилось, хотя вопрос об уровне пенсионного обеспечения по-прежнему является одним из наиболее острых. В республике разработана Комплексная система мер по социальной защите населения, где определены первоочередные меры по поддержке нуждающихся. Кризисные процессы в экономике республики чрезвычайно обострили положение отраслей социальной сферы. Резко снизился уровень обеспеченности населения услугами учреждений социально-культурного комплекса. Многие виды жизненно необходимых услуг оказались недоступными для социально незащищенных слоев населения в результате резкого их удорожания. Неоспоримым остается тот факт, что развитие таких отраслей, как образование, наука, культура, искусство, способствует росту национального богатства страны – основного источника повышения уровня и качества жизни населения. В связи с этим социальная сфера должна рассматриваться не только в качестве потребителя национального богатства, но и как его производитель. Совершенствование и всемерное развитие образования должно стать приоритетным в ходе реформирования отраслей социальной сферы, поскольку именно интеллектуальный ресурс является основным источником социально-экономического прогресса страны. Однако без финансовой и материальной поддержки выход из кризисного положения, охватившего как образование, так и другие отрасли социальной сферы, не возможен. Закрепленный законодательно объем финансирования явно недостаточен. В настоящее время сохраняется главенствующая роль государственного финансирования отрасли с характерными чертами его недостаточности. Поэтому назрела потребность в создании нормативно-правовой базы системы образования. Бюджетные средства должны использоваться только в соответствии с нормативами, т.е. научно обоснованными оптимальными размерами затрат на воспитание и получение образования в расчете на одного учащегося, студента, воспитанника, а также нормирование трудовых, материальных и денежных затрат. Эти нормативы должны гарантировать достижение государственного стандарта образования. Но поскольку такие нормативы представляют лишь допустимый минимум финансового обеспечения, т.е. гарантированный государством уровень финансовых ресурсов, необходимых для нормальной учебно-воспитательной работы, отрасль на этапе выхода из кризисного состояния должна шире привлекать дополнительные средства, прежде всего, за счет платности образовательной и профессиональной подготовки в зависимости от социальной обеспеченности обучающихся. Кризисное состояние экономики в течение последних лет не могло не обострить проблемы здравоохранения. Финансирование государственных обязательств в предоставлении населению гарантированного объема медицинской помощи находится на уровне, не превышающем 80% от потребностей, что требует максимальных усилий по экономии ресурсов для сохранения достигнутых объемов и качества. Инфляционные процессы и недостаточность бюджетных ассигнований не позволяют обеспечить больничные учреждения необходимыми медикаментами (обеспечение медикаментами в стационарах составляет 50-70%), должным питанием больных (обеспеченность питанием по отношению к утвержденным нормам не превышает 70-80%), а также провести своевременные расчеты за коммунальные услуги. Финансирование даже таких программ, как "Республиканская комплексная программа по проблемам пожилых людей", "Государственная программа по предупреждению инвалидности и реабилитации инвалидов" и других целевых специализированных программ проводится только за счет внутреннего перераспределения средств системы здравоохранения. Несмотря на то, что действующей системой здравоохранения сохраняется доступность для населения услуг по укреплению здоровья, лечению и реабилитации вне зависимости от социального статуса, уровня доходов, при сохранении принципа бесплатности медицинского обслуживания, в 1991-1996 гг. наблюдалось значительное ухудшение важнейших показателей состояния здоровья населения. Так, заболеваемость за этот период возросла на 23%, уровень смертности – на 21,7%, средняя продолжительность жизни сократилась с 71,1 года до 67,9 лет. Все это в конечном итоге ведет к ослаблению генофонда нации. Ухудшение каждого последующего поколения снижает качество человеческого потенциала в перспективе, что крайне негативно отражается на экономике страны. И хотя состояние здоровья человека зависит также и от многих других факторов (от уровня доходов, образа жизни, состояния окружающей среды и т.д.), это не умоляет значения уровня и качества медицинского обслуживания, а наоборот, предъявляет к нему повышенные требования. Низкое качество обслуживания, отставание от мирового уровня системы оздоровления и прогрессивных методов лечения обусловлено значительным снижением за годы реформирования инвестирования отрасли, слабой материально-технической оснащенностью учреждений здравоохранения и дефицитом высококвалифицированных кадров. Во всех случаях должна проводиться политика умеренной компенсации расходов на здравоохранение со стороны населения, предприятий, учреждений и организаций. В целом, несмотря на все сложности в преодолении последствий кризисных процессов, к достигнутым позитивным результатам можно отнести: сохранение социальной стабильности в стране, недопущение разрушения ее социально-экономического потенциала; обеспечение экономической безопасности страны; существенные структурные преобразования в экономике, включающие реформирование государственной собственности, развитие предпринимательства, перестройку финансовой системы, создание правовых основ, экономических механизмов хозяйствования, основанных на рациональном сочетании рыночных принципов и методов государственного регулирования. Вместе с тем для окончательного преодоления последствий экономического кризиса необходимо переломить ряд сохранившихся в отдельных сферах и секторах экономики негативных тенденций. Это относится, в первую очередь, к обеспечению сбалансированного валютного и ценового регулирования, курсообразования и конвертации национальной валюты, как общесистемных мер, создающих предпосылки для достижения устойчивого и эффективного развития реального сектора экономики и повышения на этой основе уровня и качества жизни населения. Усиление социальной направленности в политике государства находит свое отражение в качестве стержневой цели во всех текущих, средне- и долгосрочных программных и прогнозных документах – в национальном прогнозе на 2000г. и совместном прогнозе социально-экономического развития Союза Беларуси и России на 2000 и 2002 гг., Концепции социально-экономического развития Беларуси до 2010 и 2005 гг., Концепции и Программы развития промышленного комплекса на 1998-2015 гг., Концепции эффективной социальной политики в условиях реформирования экономики, ряда отраслевых, межотраслевых и совместных с Россией межгосударственных экономических и научно-технических программ. Резюмируя изложенное, следует отметить, что Беларусь и сегодня сохранила свои специфичные особенности. С одной стороны – это трансформирующаяся часть бывшего советского геополитического пространства, с другой стороны – это суверенное государство, которое входит в поле притяжения европейской интеграции. Главная особенность советского наследия Беларуси – высокое положение в иерархической лестнице стран и регионов бывшего СССР. Именно об этом свидетельствует высокая концентрация промышленного производства и доля экспортного промышленного производства – в геополитических категориях. Индустриальный взлет БССР был возможен только потому, что Беларусь после Второй мировой войны перестала быть западным пограничным предпольем континентального евразийского государства. Граница между Западом и Востоком прошла по границе ГДР и ФРГ. В результате Беларусь пересекли мощные континентальные коммуникационные линии, был безбоязненно развит за счет бюджета СССР наукоемкий промышленный комплекс. В интересах Беларуси было спланировано развитие стран и регионов Восточной Европы. Геополитическое разрушение СССР естественно вызвало кризис всей геополитической структуры, на которой покоилась устойчивость Беларуси. Однако накопленный в советские времена потенциал оказался здесь слишком высок, чтобы Беларусь оказалась в такой ситуации, как это произошло, к примеру, в Восточной Украине. Главная причина геополитической устойчивости Беларуси в эпоху перестройки – высокая адаптация социума не просто к вмещающему ландшафту бывшего СССР, а к искусственному ландшафту, в который трансформировалась Беларусь после войны. Другой источник устойчивости Беларуси – европейская интеграция. Транзит через территорию Беларуси русского сырья, неэквивалентный обмен между Европой и Россией выступил фактором, который способствует сохранению здесь искусственного ландшафт, в рамках которого население Беларуси чувствует себя в целом уверенно. Газопроводы, нефтепроводы, транспортные коридоры дают прямой и косвенный доход, достаточный для консервации такого ландшафта до того времени, пока не появится возможность к интеграции Беларуси в новую большую ландшафтную зону за счет интеграции с Россией, а в последующем возможно и в зону объединенной Европы. Без трансъевропейских коммуникаций, Республика Беларусь давно могла бы потерять свой промышленный комплекс с неизбежной политической и культурной дестабилизацией наподобие Югославии. В пользу Беларуси сыграл также очень быстрый и глубокий экономический спад в иных регионах бывшего СССР. Наша страна на волне процесса европейской интеграции сохранила жизнеспособный промышленный потенциал в масштабе России, который способствовал адаптации многих крупных белорусских предприятий в роли ведущих на российском рынке. Между тем нынешняя ситуация является переходной, так как главная причина продолжения геополитического кризиса постсоветского пространства – уступка глобального технологического лидерства Западу. Наша страна может сохранить и укрепить экономический потенциал при условии проведения технологической модернизации своих крупных заводов и вывода производственных технологий на уровень мировых стандартов. Опираясь на Россию, выход на глобальный уровень технологий может оказаться маловероятным. Долговременные тенденции развития Российской Федерации не позволяют надеяться на быстрое преодоление последствий кризиса. В то время как процесс европейской интеграции подкатывается к границам Республики Беларусь, трансъевропейские проекты вступают в строй, а России предстоит преодолеть возрастающую угрозу усиления зависимости от Запада. Можно предположить, что, скорее всего, Беларусь имеет шансы стать одним из важнейших элементов стабилизации геополитического пространства России как части вмещающего ландшафта Запада и уже - Большой Европы. Подобно тому, как в интересах Европы установлено стратегическое партнерство между Западом и Турцией. Социально-экономическое развитие Беларуси на переходном этапе с учетом последствий Чернобыльской катастрофы требует отказа от индивидуалистической идеологии современной Европы, концентрации политической и экономической власти в жестком и влиятельном центре, выдвижению социальных и культурных импульсов, которые могут стать актуальными для самих развитых стран мира. Инициатива Республики Беларусь о безъядерной зоне на Европейском континенте, результаты последствий аварии на ЧАЭС и их реальная оценка в начале 90-х годов побудили Европейский Союз к ограничению в перспективе ядерной энергетики. Подобная глубина трансформаций под воздействием импульсов чернобыльских событий может иметь место и в будущем. Скажем, большой проблемой для европейской интеграции на некоей стадии может стать вопрос о подтягивании уровня развития Беларуси к общеевропейскому в условиях необходимости финансирования за счет ЕС крайне дорогостоящих чернобыльских программ. В этом смысле Беларусь – это принципиально новый геополитический феномен. Никогда в истории человечества столь крупная людская масса не обладала столь глубоко трансформированной биологической природой, никогда вмещающий ландшафт не распространялся на биологическую природу социума столь глубоко. Чернобыльскую ситуацию можно сравнить лишь с ситуацией крупных эпидемий. Постчернобыльская Беларусь в составе геополитического пространства объединенной Европы и интегрированной с ней России при всех условиях сохранит свой облик. Это послужит сохранению в Республике Беларусь крупного производства и выхода промышленности на уровень глобальных технологий, будет способствовать выходу на глобальный уровень весьма специфичного сообщества. Потребности адаптации к новому геополитическому пространству экономики Беларуси будут определять основные долгосрочные направления развития социально-экономической структуры Беларуси. Можно с уверенностью предположить, что чернобыльские реалии и решение проблем советского геополитического наследия диктуют Беларуси не только сохранение крупного производства, но и характера этого производства. Беларусь должна постепенно отсечь себя от контакта с загрязненной природной средой. Производство в грязных зонах должно постепенно стать столь высокотехнологичным, чтобы возможно было отказаться от потребления местного сырья и продуктов вообще. А население городов должно ограничить свои контакты с окружающей природной средой до минимума. Беларусь нуждается в грандиозной по своей глубине медицинской и реабилитационной программе, которая обязательно должна предусматривать массовое исправление поврежденного генного кода населения. Естественно, что развертывание такой массовой программы повлечет за собой рывок в биологической и химической промышленности Республики Беларусь. Беларусь не может рассчитывать на стандартную структуру занятости развитых стран. 60 процентов населения, занятого в сфере услуг, что имеет место в странах запада, могут позволить себе только соматически здоровые нации. Беларусь как система и социум нуждается в больших ресурсах и меньшем потреблении населения, дабы хватило средств на очень дорогостоящие медицинские программы. То есть чернобыльский социум в процессе адаптации к своему вмещающему ландшафту требует еще более быстрых темпов перехода к новым технологиям, чем те, которые заложены в потребностях самосохранения советского промышленного сектора. Чернобыль диктует Беларуси необходимость опережающего развития наукоемкой промышленности на базе тех отраслей, которые сохранились со времен СССР – биологической, электронной, химической. Вместе с тем это предопределяет возможность подобной адаптации на основе ускорения интеграции в мировую экономическую систему. Проведенный анализ места и роли природно-географических факторов в процессе формирования новых экономических отношений на этапе постиндустриального развития подтверждает тесную взаимосвязь общих тенденций глобализации мировой и региональных экономик с одной стороны и проводимых трансформаций экономических систем на основе углубления их реформирования – с другой. Это особенно важно для переходных экономик с их специфичными особенностями функционирования на переломных этапах, в частности бывших социалистических стран, в том числе и Республики Беларусь. Несмотря на сохранявшуюся общность характерных черт для этих экономик, процессы их реформирования на переходном к рыночным отношениям этапе приобретают свои специфические направления и методы, характерные для каждой страны, исходя из истории ее развития, национальных традиций и культуры, менталитета народа, геополитического положения, сложившихся в обществе ценностей, что подробно рассмотрено применительно к Беларуси в предшествующих разделах. Создавая предпосылки для становления и развития рыночной экономики, государство должно четко определить стратегию своей экономической политики, направления, способствующие устойчивому экономическому росту, выделить важнейшие приоритеты, обеспечивающие жизнеспособность и самодостаточность национальной экономики в рамках имеющихся ресурсных возможностей, выработать и задействовать глубинные и долговременные механизмы достижения намеченных целей. Заключение Таким образом, в итоге радикальных трансформационных процессов в последние десятилетия 20 века Республика Беларусь оказалась тем центром, экономические, социальные и институциональные изменения в котором определяют во многом динамику взаимодействия государств Восточной Европы и оказывают заметное влияние на европейскую политику. В этой связи представляется принципиальнымто как избран и утверждается в практике тип экономики, складывающийся в ходе трансформации, степень её устойчивости, эффективность расходования ресурсного потенциала, накопленного в периоды роста. Исследование показало, что ряд традиционно используемых в оценке стабильных государств индикаторов имеет в нынешней Беларуси лишь вспомогательное значение. Так значение финансовых факторов для экономической системы порой менее важно чем географических и геополитических. Именно анализ последних позволяет рационально объяснить стратегию нашего государства, ориентацию на развитие крупной промышленности, точных наук, политехнической системы образования. Такой акцент позволяет включить в эффективное использование не только географическое, но информационное и технологическое пространство, а на основе этого сочетания развивать рыночное хозяйство при одновременной адресной социальной защите максимально возможного числа граждан. Проведенный анализ показал рост ценности территории как ресурса в аспектах продовольственной, сырьевой и инфраструктурной устойчивости государства. Важно то, что ныне не только военная стратегия, но и вопросы защиты экосистем, связи с глобальной информационной системой и системой европейских сырьевых и энергетических коммуникаций, международными транспортными потоками определяют перспективы регионов Беларуси. Принципиальным представляется выявленная ориентация государственных органов на проблемы предотвращения экологических, техногенных и гуманитарных угроз социальной стабильности, здоровью и среде обитания. Для нашей страны это процессы, связанные с сельскохозяйственным использованием земель, разработкой месторождений полезных ископаемых; преодолением последствий чернобыльской катастрофы. В исследовании эти процессы рассмотрены в контексте таких исторически длительных и глубоких перемен как индустриализация и коллективизация в СССР, послевоенное восстановление народного хозяйства и урбанизация, мелиорация и агропромышленная интеграция, глобальные транспортные проекты и ТЭК, международная торговля. Проделанная работа является необходимым шагом на пути к количественной оценке, а затем прогнозированию и моделированию взаимодействия и взаимовлияния социально-экономических и природно-географических факторов в развитии народного хозяйства Беларуси. Следовательно, в методологическом плане, в перспективе, речь должна идти о том, какова доля, каков вклад рассмотренных на данном этапе исследования факторов в формирование дисперсии признаков, индикаторов и показателей, характеризующих экономическое развитие Республики Беларусь. [1] Гидротермический коэффициент Селянинова: отношение суммы осадков за определенный период к сумме температур за это же время, уменьшенное в 10 раз. ГТК рассчитывается для периодов продолжительностью не менее месяца за время со средними суточными температурами выше 100С (период активной вегетации). Для Беларуси этот период – с мая по сентябрь. В лесной зоне этот период считается засушливым, если для него ГТК 0.7. Геополитика Беларуси ИССЛЕДОВАТЬ ВЛИЯНИЕ ГЕОПОЛИТИЧЕСКИХ ФАКТОРОВ НА РАЗВИТИЕ ЭКОНОМИКИ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ И РАЗРАБОТАТЬ ПРЕДЛОЖЕНИЯ ПО ПОВЫШЕНИЮ ЭФФЕКТИВНОСТИ ИХ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ СОДЕРЖАНИЕ ВВЕДЕНИЕ............................................................................................................................... 5 ГЛАВА 1. ОПРЕДЕЛЕНИЕ РОЛИ ГЕОПОЛИТИЧЕСКИХ ФАКТОРОВ ПРИ АНАЛИЗЕ И ПЛАНИРОВАНИИ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ 6 1.1. Методология исследования геополитических факторов и их влияния на социально-экономическое и общественно-политическое развитие.............................................. 6 1.2. Общая характеристика геополитических тенденций, в сфере действия которых находится Беларусь.............................................................................................................................. 11 ГЛАВА 2. ГЕОПОЛИТИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ ПОСТСОВЕТСКОГО ПРОСТРАНСТВА ДЛЯ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ............................................................................................... 17 2.1. Дезинтеграция постсоветского пространства как геополитический процесс, ее влияние на экономику Республики Беларусь.................................................................................... 17 2.2. Место, роль и значение Беларуси на постсоветском пространстве................. 31 2.3. Развитие всестороннего взаимодействия в рамках Союза Беларуси и России - гарант политической и социально-экономической стабильности на постсоветском пространстве и на европейском континенте в целом.......................................................................................................... 37 ГЛАВА 3. ВЛИЯНИЕ ПРОЦЕССА ЕВРОПЕЙСКОЙ ИНТЕГРАЦИИ НА РАЗВИТИЕ ЭКОНОМИКИ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ............................................................................................... 41 3.1. Европейская интеграция как геополитический процесс, влияющий на развитие экономики Республики Беларусь. Совершенствование транзитной и таможенной политики в соответствии с принципами европейской интеграции........................................................................... 41 3.2. Инфраструктурные проекты Европейского союза и предпосылки эффективной их реализации и функционирования на территории Беларуси............................................................... 47 3.3. Формирование внешнеэкономической политики Беларуси с учетом особенностей и приоритетов отдельных стран-членов ЕС в соответствии с геополитическими интересами страны 55 3.4. Экономическая политика объединенной Европы и ее влияние на выбор приоритетов в социально-экономическом развитии Республики Беларусь с учетом особенностей ее геополитического положения........................................................................................................................... 33 ГЛАВА 4. ГЕОПОЛИТИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ ДЛЯ БЕЛАРУСИ ВОЗМОЖНОСТЕЙ, СВЯЗАННЫХ С ГЛОБАЛИЗАЦИЕЙ В МИРОВОЙ ЭКОНОМИКЕ........................................................ 67 4.1. Роль глобальных технологий в современном мире............................................. 67 4.2. Геополитические последствия катастрофы на ЧАЭС, активизация межгосударственного взаимодействия и сотрудничества с международными организациями по всему комплексу проблем для минимизации последствий катастрофы на территории Беларуси................... 73 4.3. Экологическая и энергетическая безопасность Беларуси с учетом развития ядерной энергетики в сопредельных странах...................................................................................................... 77 Заключение............................................................................................................................ 80 ВВЕДЕНИЕ Исследования, направленные на оценку воздействия географических и геополитических факторов социально-экономического развития Республики Беларусь в конце 80-х и начале 90-х гг., рассматривали по преимуществу эффективность использования природно-географических условий республики в сравнении с другими регионами СССР. Сегодня развитие Беларуси как суверенного государства требует изменения подходов и использования иной системы оценок, позволяющей выделить в совокупности различных причин геополитические факторы, определяющие выбор приоритетов социально-экономического развития. Роль геополитического фактора в трансформационных экономических процессах оказывается тем выше, чем сильнее в прошлом была интеграция данной системы с другими экономиками, резко менявшегося «расколотого» социально-экономического пространства. Положение государства и его статус в мировом сообществе определяются консолидированностью общества, авторитетом элитных групп, технологическим уровнем и степенью концентрации промышленного производства, разветвленностью технологических связей, а также достигнутым уровнем фундаментальной науки. Последние особенности, а также роль нашей страны в развитии топливно-энергетического комплекса Евразии и ее место в транспортной инфраструктуре Европы, предполагают изучение комплекса вопросов, определяющих развитие страны в связи с динамикой ее внешнего окружения в долгосрочной перспективе. Продолжение устойчивого развития Беларуси требует от руководства нашей страны решения комплекса геополитических проблем. Это, например, освоение рынков стран третьего мира, поддержание связей с экономическим пространством СНГ, вопросы транзита. Решение этих задач не предполагает принципиальных уступок в области национальной безопасности, возникновения технологической, политической и любой иной зависимости от кого бы то ни было. Рассмотрение названного круга вопросов и социально-экономических аспектов поднятой проблематики, поиск вариантов практических решений и рекомендаций требуют соответствующей теоретической базы. Изложению основных положений теоретической базы соответствующей геополитики придано определяющее значение в рамках настоящего отчета. Изучение геополитических факторов оказывается полезным для анализа формирования структуры экономики Республики Беларусь в среднесрочной и долгосрочной перспективе. ГЛАВА 1. ОПРЕДЕЛЕНИЕ РОЛИ ГЕОПОЛИТИЧЕСКИХ ФАКТОРОВ ПРИ АНАЛИЗЕ И ПЛАНИРОВАНИИ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ 1.1. Методология исследования геополитических факторов и их влияния на социально-экономическое и общественно-политическое развитие Геополитика как наука сложилась давно и в последнее десятилетие оказывает определяющее влияние на стратегические направления развития ведущих стран Запада. Разработанность методологии исследования геополитических факторов и их влияния на социально-экономическое и общественно-политическое развитие выделяет Беларусь среди стран Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ) и СНГ. Именно в Республике Беларусь широко представлены течения геополитики, сложившиеся как в России, так и на Украине, в Средней Азии и на Западе. Вместе с тем среди них ведущей и передовой в научном плане является собственно белорусская школа геополитики. Как правило принято методологическую сторону геополитической науки, анализ ее влияния на социально-экономическое и общественно-политическое развитие анализировать сквозь призму последствий катастрофы на ЧАЭС. Анализ последствий аварии на ЧАЭС требует модернизации геополитического методологического инструментария. Последствия аварии на ЧАЭС анализируются с помощью разных методик. Однако пока не встречался геополитический анализ последствий катастрофы. Вероятно, это объясняется тем, что все существующие геополитические школы остаются в рамках классической парадигмы геополитики, заданной еще Челленом и Мак-Киндером. Главным предметом классической геополитики выступает исследование противостояния Суши и Моря, мирового Острова – Евразии и Океана. Именно в такой парадигме сегодня работают З. Бзжезинский, А. Дугин, Д. Корчинский. Для классических геополитических школ авария на ЧАЭС остается более менее важным, но все-таки частным эпизодом борьбы двух основных сил за контроль над Евразией. Между тем, существует потребность в анализе чернобыльской аварии как геополитического явления: 1. Авария на ЧАЭС трансформировала природную среду обширного региона. На территории, пораженной радиацией, проживает до 10 миллионов человек. Повышенный уровень радиации в регионе сохранится на протяжении многих десятилетий, а в некоторых случаях – столетий. То есть радиация становится прямым и косвенным фактором, который является основной характеристикой вмещающего ландшафта целого обширного региона. Для анализа последствий аварии на ЧАЭС допустимо и необходимо применить весь методологический инструментарий, наработанный географией. 2. Авария на ЧАЭС вызвала значительные трансформации социально – экономической структуры в регионах, подвергшихся радиоактивному поражению. Косвенные последствия аварии привели к заметным трансформациям социально – экономических структур обширных регионов, которые не подверглись сильному непосредственному удару радиации. Вероятно, наиболее масштабный пример в этой плоскости – мораторий на строительство и модернизацию атомных электростанций в странах Европейского Союза, вызванный постчернобыльским психологическим шоком. Сокращение или полный отказ стран ЕС от ядерной энергетики влечет за собою резкий рост наукоёмких сырьесберегающих отраслей производства, создание единого ТЭКа объединенной Европы для оптимизации использования имеющихся энергетических ресурсов и переориентацию развитых стран на использование углеводородного сырья. 3. Последствия аварии вызвали формирование на подвергшихся аварии территориях общества, члены которого изначально нуждаются в очень дорогостоящем, сложном и постоянном лечении. Социокультурные последствия появления целого «мира» «чернобыльцев» - беспрецедентны и не могут быть проанализированы в рамках традиционных методик. Комплексный анализ указанных феноменов вполне можно назвать геополитическим анализом хотя бы с точки зрения этимологии слова геополитика. Новые политические явления в регионах, которые подверглись радиоактивному поражению, вызваны изменением географических характеристик этих территорий. Если допустимо использование понятий гео-графия, гео-метрия, гео-экономика то вполне логично использовать для анализа политических последствий аварии на ЧАЭС термин гео-политика. Тем более что геополитика как дисциплина достаточно хорошо развита. И нет необходимости доказывать сам факт зависимости многих политических тенденций от вмещающего ландшафта, в рамках которого располагается изучаемое общество. Это сделано геополитиками давно и практически никем не оспаривается. Споры идут лишь о степени значимости этой зависимости. Концентрация большинства геополитиков на изучении дихотомии Суша – Море – это проблема типичная для всех наук, появившихся в XIXв. И физика, и химия, и математика претерпели очень значительные внутренние трансформации. Однако никто не утверждает ныне, что геометрия Эвклида – ошибочна из-за того, что появилась геометрия Лобачевского или физика Ньютона исчезла после открытий, к примеру, Эйнштейна. Мы имеем право применить для анализа последствий аварии на ЧАЭС геополитический анализ. Однако геополитический анализ Чернобыльской катастрофы требует использования некоторых нетрадиционных для классической геополитики понятий. Прежде всего, необходимо определить место и значение ядерной энергетики как географического фактора. Можно ставить вопрос шире – определить значение созданных человеком технологий как характеристики вмещающего ландшафта, в котором располагаются человеческие общества. Отметим, что авария на ЧАЭС привела к появлению обширных территорий, на которых проживание человека невозможно. Методологически нам важно подчеркнуть факт - ядерная энергетика может вызывать такое поражение местности, которое влечет за собою появление ландшафта, в рамках которого человек жить не может. Напомним, что авария на ЧАЭС могла быть более масштабной. Последствия могли быть более катастрофичными, если бы не удалось потушить пожар на 4-м блоке. Теоретически сохранялась вероятность соприкосновения горящей после теплового взрыва массы радиоактивного топлива с водою бассейна, расположенного под 4-м энергоблоком ЧАЭС. Если бы вода из бассейна не была откачана ценою здоровья и жизни прибывших из иных регионов шахтеров, масса радиоактивных материалов могла бы прожечь или проломить пол энергоблока. В результате был вероятен водородный взрыв или серия водородных взрывов. Могут быть разными оценки мощности взрыва. Однако никто из известных нам исследователей не отвергает главного – в ходе водородного взрыва в атмосферу было бы выброшено значительно больше радионуклидов, нежели это произошло реально. Потушить пожар и построить защитные сооружения в районе энергоблока было бы гораздо сложнее. Вероятнее всего в ходе водородного взрыва были бы повреждены соседние энергоблоки. Территория, на которой было бы невозможно проживание людей, была бы гораздо обширнее и уровень радиоактивного загрязнения территорий был бы значительно выше. Соответственно, косвенные последствия аварии для незагрязненных регионов и континентов были бы гораздо значительнее. По оценкам некоторых белорусских ученых в этом случае в Европе жить было бы невозможно. Опять же, теоретически любая техника может сломаться. Взрыв на ЧАЭС не был первой аварией на ядерных объектах. Не был этот взрыв и первой аварией высокотехнологичного «объекта». Чем более сложная и могущественная технология оказывается в распоряжении человечества, тем более масштабными могут быть последствия возможной техногенной катастрофы. К сожалению, в будущем вероятны и более масштабные катастрофы, чем Чернобыльская. В Европе находится около 400 ядерных реакторов. В СССР на момент чернобыльской аварии около 30% энергии вырабатывалось на АЭС. В развитых же странах Европы – во Франции и Германии прежде всего, доля АЭС была выше и достигала 70% общего производства энергии. Не надо значительных расчетов – и так очевидно, что развитые страны Европы (и иных континентов) весьма уязвимы для катастроф подобных аварии на ЧАЭС. Масштаб потенциально возможной катастрофы на АЭС таков, что возможно уничтожение условий для жизни в масштабе любой европейской страны и всей Европы. Это – принципиально важное для нас методологическое положение. АЭС качественно трансформировали вмещающий ландшафт обществ развитых стран. Вмещающий ландшафт, частью которого являются АЭС можно смело называть искусственным вмещающим ландшафтом. Существование и этого ландшафта и общества в рамках этого ландшафта является почти исключительно следствием сознательной деятельности человека. Мы намеренно не затрагиваем иные не менее опасные технологии, химические заводы например, чтобы не усложнять доказательство и так очевидных логических выводов. Другое принципиально важное для нас положение - чем более развита страна, тем большей угрозе она подвергается в случае техногенной катастрофы. Развитые страны уже обладают технологиями и производственными объектами, которые в случае аварии способны уничтожить условия для жизни на территории этих стран. Помимо аварий угрозу людям составляет оружие. Чем более высокоразвита страна, тем более разрушительным оружием она обладает или может обладать. Разумеется, существует феномен малых развитых стран или стран, которые по каким-то причинам лишены права обладать какими-то видами вооружений (Германия и Япония прежде всего). Но в целом это правило соблюдается. Оружие – это результат целенаправленного применения некоей технологии, показатель уровня технологического развития страны или группы связанных между собою стран. По уровню развития вооружений мы можем сформулировать еще один важный для нас методологический вывод. Отдельные страны обладают технологическими возможностями для уничтожения не только самих себя в случае аварий на высокотехнологических объектах. Отдельные страны в состоянии уничтожить как минимум путем применения ядерного оружия жизнь в масштабе планеты. Эффект ядерной зимы – хорошо описан. И потому, вероятно, нет смысла доказывать это положение. Ведем логическую цепочку дальше. Технологии, которыми обладают развитые страны, столь масштабны, что изменили вмещающий ландшафт не только своих стран, но и всей планеты. Человечество уже живет в условиях искусственного вмещающего ландшафта. Можно определить и примерное время, когда началась новая эпоха человеческой истории. Уровень вооружений, достаточный для уничтожения жизни на планете был накоплен примерно к концу 50-х – началу 60-х годов уходящего столетия. Уже около 50 лет человечество реально едино и разные социумы отличаются друг от друга в основном своим иерархическим местом в рамках искусственного ландшафта (производственной специализацией, своим доступом к средствам изменения искусственного ландшафта, доступом к высоким технологиям и их продуктам), степенью измененности ландшафта в регионах своего проживания (уровнем непосредственных экологических угроз своему существованию). Следующий методологический вывод – те технологии, которые влекут за собою угрозу существования человечества как явления, могут быть рассмотрены как отдельный феномен. Назовем эти технологии глобальными технологиями. Аналога глобальных технологий в известной нам истории человечества не существовало. Люди могли сколько угодно уничтожать друг друга под какими угодно лозунгами, но угрозы существованию человечества как вида войны в себе не несли. В новую же эпоху человечество может погибнуть не только вследствие применения некоторых видов технологий в качестве оружия, но и в случае выхода технологий из-под контроля людей вследствие обычных аварий. Детство человечества закончилось. Принципиальная особенность нынешнего уровня развития технологий – наиболее развитые технологии позволяют вторгаться в соматическую природу человека. Биологическая форма, получаемая человеком при рождении, потеряла свою устойчивость. Это хорошо видно, например, по материалам мониторингов профессора В.Б. НЕСТЕРЕНКО. В каждом населенном пункте на территории загрязненной радионуклидами, в каждой замкнутой социальной группе на этой территории четко выделяются те люди, у которых высокое содержание радионуклидов в организмах и те, у которых содержание радионуклидов относительно невелико. Разница между максимальным и минимальными уровнями накоплений может достигать 2-кратного уровня. Столь большое различие в уровнях накоплений обусловлено, прежде всего, соблюдением – несоблюдением правил радиационной безопасности этими людьми. Естественно, уровень заболеваемости людей в этих группах соотносим с уровнями содержания радионуклидов. Чернобыльская катастрофа очень ярко демонстрирует факт: техногенное вмешательство может вызвать закрепляемое на генетическом уровне изменение организма больших масс людей, группы людей с измененной биологической природой могут быть самовоспроизводящимися, наследуемые приобретенные биологические признаки в большинстве случаев не влекут за собою прямой угрозы разуму людей. Биологические трансформации могут быть вызваны не только последствиями влияния на людей ядерных технологий. Биологическая природа больших масс людей и приобретение ими новых наследуемых признаков может быть вызвано также вмешательством с использованием инструментария химии и биологии. Вероятно, уже можно говорить о выходе на генетический уровень вмешательства нанотехнологий (то есть механики) и технологий, близких к радиоэлектронной промышленности (создание биочипов). Этот список можно продолжать. Скорее всего, мы имеем право эмпирически зафиксировать факт: глобальная технология создаёт оригинальный инструментарий для эффективного вмешательства в биологическую природу человека. Во всяком случае, применительно к ядерным технологиям, химии, биологии, радиоэлектронике, нанопроизводству – можно говорить о наличии у них такого свойства. А именно эти технологии являются ныне наиболее динамично развивающимися глобальными технологиями. Человеческий организм становится объектом для технологического вмешательства. Разум теряет устойчивость оболочки, в которую он помещается. В геополитических категориях этот процесс может быть назван – распространением искусственного ландшафта на биологическую природу человека. Человеческий организм в эпоху глобальных технологий стал такой же изменяемой частью природного ландшафта как горы, леса, пустыни, болота, степи, реки, озера, моря… Вероятно, способность к вмешательству в биологическую природу человека является «мирной» специализацией глобальных технологий. Концентрация технологических усилий на базе любой технологии ради создания оружия влечет за собою появление механизма быстрого уничтожения больших масс людей (оружия массового поражения). Механизм же целенаправленного постепенного изменения биологической природы людей появляется обычно вследствие более медленного развития той же технологии. Строго говоря, смерть – это такое целенаправленное изменение биологической природы человека, которое влечет за собою прекращение жизни индивидуума. И, наконец, последний принципиальный вывод из феномена появления глобальных технологий. Дальнейшее развитие технологий идет по пути углубления глобализации. Лицо мировой экономики чем дальше, тем больше определяют глобальные проекты наподобие Internet. Все новые технологии становятся глобальными. Все новые технологии несут в себе угрозу жизни как явлению. Остановить этот процесс уже невозможно, ибо именно благодаря технологическому прогрессу численность людей на планете достигла беспрецедентного уровня. Сознательный возврат человечества к большему уровню безопасности, отказ от глобальных технологий адекватен сознательному сокращению численности населения планеты. Маловероятно, что «деглобализация» может быть удачным политическим проектом. Люди будут сопротивляться своему уничтожению, какими бы «рациональными» аргументами это уничтожение ни было подкреплено. Мировые же войны в эпоху глобальных технологий адекватны уничтожению жизни на планете. Одной из характеристик общества в эпоху глобальных технологий является глобальная политическая система. Глобальная политическая система возникает как тень глобальной экономики. Глобальная политическая система динамична и развивается по своим собственным законам. Наука, которая изучает феномен глобальной политической системы, может быть названа геополитикой. То есть геополитика – это та часть политологии, которая изучает феномен глобальной политической системы в контексте изменений вмещающего ландшафта планеты, вызванных глобальными технологиями. Или, просто, геополитика - это часть политологии, которая изучает глобальную политическую систему в эпоху глобализации. Сделать геополитический анализ – означает найти место явления в глобальной политической системе. Главным предметом геополитики ныне является не борьба Суши и Моря, даже если таковая имела место быть когда-то ранее, что тоже проблематично. Главным предметом геополитики ныне является борьба разных социумов за непосредственный доступ к глобальным технологиям. Или как частный случай этой борьбы – борьба между социумом, который удерживает глобальные технологии и теми, кто стремится этот «трон» занять. Борьба идеологий отходит на второй план по сравнению с борьбой за контроль над производством и реализацией глобальных технологических проектов. Главным предметом геополитической борьбы является контроль над глобальным технологическим стандартом в рамках некоей технологии или – в идеале – всех глобальных технологий. Мало произвести выдающееся открытие. Надо его реализовать в виде производственного проекта. Большой же проект, построенный на базе новой технологии – это всегда и новые технологические стандарты. Новый технологический стандарт – одновременно - одно из главных орудий глобальной войны, которая разворачивается между претендующими на планетарную власть социумами. То есть Чернобыльскую аварию надо рассматривать в первую очередь в контексте глобализации. Анализ катастрофы – это прежде всего вычленение характера влияния последствий аварии на развитие глобальных технологий и на трансформацию индивидуальной биологической основы, в которую заключен разум человека. Остальные аспекты последствий Чернобыльской аварии – второстепенны. Анализ основных закономерностей функционирования политической системы планеты в условиях глобализации – отдельный очень интересный вопрос. 1.2. Общая характеристика геополитических тенденций, в сфере действия которых находится Беларусь Наиболее характерной чертой ХХв. является нарастающая интернационализация экономики, ускорение интенсивности информационного и хозяйственного обмена между отдельными регионами планеты. Многие исследователи склонны интернационализацию социально-экономических процессов называть «глобализацией», каждый в своем контексте. Тем не менее, рост взаимозависимости всех субъектов мировой экономики является спорным и неочевидным. Наоборот, происходит автономизация наиболее экономически развитых стран (Запада) от остального человечества. Она характеризуется концентрацией на Западе центров производства глобальных технологий, сокращением потребностей не только в сырье и материалах, но и в массовых изделиях индустриального производства, сосредоточением у себя информационных ресурсов и концентрацией в рамках этого региона мировой торговли. В то же время посредством механизмов неэквивалентного обмена остальной мир становится все более зависимым от постиндустриального Запада, формируя во всех отношениях подчиненный «второй эшелон» человечества. Становление постиндустриального анклава (Запада) на планете прослеживается по четырем направлениям: 1. Концентрации в постиндустриальном мире большей части интеллектуального и технологического потенциала человечества. Действительно, страны «большой семерки» уже к началу 90-х гг. обладали более 80% компьютерной техники, обеспечивали более 90% высокотехнологичного производства, контролировали около 90% всех зарегистрированных в мире патентов. 2. Сосредоточении в рамках Запада основных торговых оборотов. Так в пределах 65-70% мирового экспорта товаров приходится на развитые страны, из них 75% реализуется между самими развитыми странами. Другими словами, товарообмен в мире распределен крайне неравномерно, интенсивно пульсируя между развитыми странами и отбросив на торговую периферию остальные. 3. Замыкании в постиндустриальном мире инвестиционных потоков. Например, более половины американских инвестиций за рубежом приходится на Европу, и более 80% иностранных инвестиций в США в последние годы пришлось на страны ЕС и Японию. 4. Резком ограничении миграционных процессов из «третьего мира» в развитые регионы планеты, что также легко подтверждается статистически. Одновременно усиливается несамостоятельность остальных государств, что выражено в экстенсивном характере развития и тенденциях к заимствованию технологических новшеств на Западе, в исключительно высокой роли внешних инвестиций как стимула развития и крайней зависимости от экспорта готовой продукции в постиндустриальные страны. Заметная ныне иллюзорность возможностей догнать постиндустриальный мир любой из прочих стран видится итогом успешного реванша Запада за атаку, предпринятую на него странами-экспортерами энергоносителей в 70-е гг. Иначе говоря, то, что Запад сегодня гораздо автономней и может намного легче обойтись без остального мира, чем тот без него, является результатом достаточно продуманного процесса, который носит комплексный характер и еще не завершен. Этот реванш Запада, как видится, состоит из двух взаимосвязанных этапов – ликвидации конкурентных Западу центров производства глобальных технологий и организации контроля над источниками сырья (в первую очередь топливной группы) по всему миру. В 60-е гг. произошло несколько геополитических процессов, по итогам которых Запад пережил два мощнейших нефтяных кризиса. В тот период на Ближнем Востоке произошло несколько арабо-израильских войн, которые очень существенно осложнили поставки ближневосточной нефти, особенно в Европу. Кроме того, то время отмечено волной падения колониальных режимов в странах «третьего мира». Во многих из этих государств, особенно в странах Ближнего Востока, с помощью СССР, прямой или косвенной, к власти пришли националистические режимы, которые, как правило, национализировали недра и добычу нефти и газа. Одним из важнейших моментов явилось создание ОПЕК – мирового картеля, объединяющего страны-экспортеры нефти и газа, как правило, в «третьем мире». ОПЕК и организовала известные повышения цен на нефть. Геополитические выгоды от этих процессов получил и СССР, который также широко прорвался на рынок энергоносителей Запада. В целом это была серьезная глобальная попытка «накинуть топливную удавку на шею Западу». В новых условиях страны Запада были вынуждены резко форсировать темпы НТП. Уже в 70-е гг. стали заметны основные направления нового витка НТП: генетика и биотехнологии, информационно-компьютерные технологии, технологии воздействия на массовое сознание. Именно тогда были сделаны основные базовые прорывы в данных направлениях. Ускоренное технологическое развитие резко нарастило емкость внутреннего рынка стран Запада и привело к формированию основных существующих сегодня механизмов неэквивалентного обмена между Западом и «третьим миром». К слову, именно в 70-е гг. доля развивающихся стран в мировой торговле стала повышаться в основном за счет нефти. Но эта тенденция в 80-е гг. сменилась контртенденцией. Сейчас доля развивающихся стран в мировой торговле стабильно падает. В конце 70-х гг. у Советского союза окончательно сложилась сырьевая экспортная специализация и уже в начале 80-х гг. было очевидно, что при стечении определенных обстоятельств СССР не в состоянии будет конкурировать с Западом как центр производства глобальных технологий. Собственно, это и случилось, что привело к распаду СССР. В последующие годы, в начале и середине 90-х гг., подавляющее большинство аналитиков выделяло Европу, Америку и Японию (шире – вместе с Юго-Восточной Азией) как основные экономические центры планеты. В ходе последнего кризиса азиатские страны, считавшиеся наиболее перспективным экономическим регионом планеты, потеряли практически все инвестиционные накопления, аккумулированные для возможного технологического рывка. Более того, в ходе минимизации последствий кризиса, страны Юго-Восточной Азии попали в серьезную долговую зависимость от международных финансовых организаций, что дополнительно лишает их перспектив на технологический рывок в обозримом будущем. Уже сегодня мы видим, что на планете остался всего лишь один центр производства глобальных технологий – постиндустриальный Запад. В его рамках уже можно локализовать США и ЕС. Единственный процесс, который в этом комплексном реванше не до конца завершен, - это установление прямого контроля Запада над всеми стратегическими месторождениями на планете. Тенденции в мировой экономике свидетельствуют о растущей замкнутости постиндустриального мира. Вкратце проиллюстрируем высказанные тезисы. Перед азиатским финансовым кризисом странами Юго-Восточной Азии самими не было обеспечено достаточных условий для технологического рывка. Характерно, что в постиндустриальных странах около 80% всех средств инвестируется в отрасли высокотехнологичного производства, страхование и банковскую сферу. Азиатские страны, напротив, около 40% средств направляют в торговлю и 30% - в приобретение компаний (в основном в отраслях финансов и недвижимости). Иначе говоря, азиатские страны не обеспечили «самоподдерживающегося технологического развития национальных экономик». В итоге концентрация высокотехнологичных производств в постиндустриальных странах становится все более очевидной. Вместе с тем эффективность всех секторов экономики постиндустриальных стран постепенно повышается, снижая их зависимость от остального мира. Например, экономика США, хотя страна и является лидером по объему внешнеторговых оборотов, остается одной из наименее зависимых от экспортно-импортных операций – отношение экспорта к ВВП находится на уровне 5%. Схожая картина присуща и ЕС Мощным фактором односторонней зависимости от постиндустриального мира являются ТНК, которыми по некоторым оценкам контролируется около 40% промышленного производства развивающихся стран, которые несут большие потери от неэквивалентного обмена. По сути дела внешняя торговля является каналом, обеспечивающим перекачку прибылей из развивающихся стран в постиндустриальный мир. Итак, сегодня Запад в широком понимании не имеет конкурентов в производстве глобальных технологий, остальные регионы планеты даже лишены таких предпосылок. Эта картина построения мира окажется завершенной, когда Западом напрямую будут контролироваться все стратегические месторождения сырья, как, например Каспийские нефтяные месторождения, или месторождения Тимано-Печеры. А также должны быть резко ослаблены организации типа ОПЕК. Вероятно, нечто подобное и ожидается в этом году в связи с нестабильностью ценовой конъюнктуры на нефть в мире. К настоящему моменту ОПЕК уже достаточно расширила квоты на нефть, с тем чтобы у нее остался резерв манипуляции ценами. Мировой рынок пресыщен. С начала года цена на нефть уже снизилась более чем на четверть. И это притом, что США обладают значительными резервами, которые можно дополнительно выбрасывать на мировой рынок. Если нефтяной обвал произойдет, как и в 1998г., то это, безусловно, ослабит ОПЕК, которая сегодня выглядит далеко не так мощно, как в начале своего существования. Но в первую очередь это ударит по России, бюджет которой по преимуществу формируется за счет экспортных поступлений от продажи сырья, в основном нефти и газа. Вполне логично, что и без того слабая и дезинтегрированная Россия, скорее всего, форсирует реализацию договора СРП, что с точки зрения западных ТНК излишне затянулось из-за неуступчивости прошлой Думы. Так или иначе, в ближайшем будущем все перспективные русские месторождения уже и де-юре должны контролироваться Западом. Подобное «доослабление» России однозначно будет сопровождаться ростом технологических угроз, что для нас, имея в виду последствия аварии на ЧАЭС, принципиально важно. Однако неизбежное в сегодняшних условиях нарастание технологических угроз на объектах в той же России не исчерпывает всей полноты угроз, порождаемых технологиями. Все-таки подавляющая часть технологического потенциала сосредоточена на Западе и именно там придется внедрять глобальные стандарты по контролю над глобальными технологиями. А готово ли к этому человечество, или уже – Запад? Здесь мы в той или иной форме столкнемся с фактом, такой неготовности. Это ярко показал Чернобыль. Запад действовал конъюнктурно и решал свои локальные вопросы. МАГАТЭ латало свои дыры, ЕС сворачивал атомную энергетику и поднимал топливное лобби, СМИ не слишком терроризировали общественное мнение (только что поначалу) и т.д. По большому счету на Западе, как и у нас к проблеме Чернобыля отнеслись без глобальной ответственности. Аналогично было и в Югославии, где все опять же решали свои проблемы. Югославия более того подняла не что иное, а проблему примата международного права в политике. Хотя по итогам войну в тех или иных формах удалось закончить в рамках международной системы правовых отношений, но вызов, брошенный, назовем условно, «авантюристами» в мировой политике, сторонниками власти силы над законом, очевиден. Запад - сложный геополитический организм. Если пока у сторонников закона хватило сил перевесить «авантюристов», то все равно тревожно то, что и последние сильны. В постиндустриальную эпоху, в эпоху глобальных технологий, без глобальной ответственности и построения системы глобального контроля над технологическим развитием выживание человечества как биологического вида представляется проблематичным. Любая из глобальных технологий в состоянии поднять этот вопрос в самой категоричной форме. Постиндустриальный мир подошел вплотную к периоду самореализации, когда не надо тратить силы на изнуряющую конкуренцию с иными центрами производства новых технологий, а можно направить ресурсы на некую широкую программу, например, на колонизацию Космоса или что-то равновеликое по размаху. Но это возможно в случае управляемого развития новых технологий. Управляемое развитие предполагает наличие адекватного контроля над технологическим развитием, т.е. при условии, если в одних руках не будет сконцентрировано производство глобальных технологий. Это в свою очередь представляется проблематичным, если верх на Западе возьмут авантюристские круги. Для пострадавших от аварии на ЧАЭС территорий подобная авария – катастрофа. Для Запада – это одно из многих событий, безусловно, значимых, но не судьбоносных. По большому счету, постиндустриальный мир пропустил этот превентивный для себя симптом. В свете указанных глобальных тенденций вырисовываются новые задачи и проблемы в социально-экономическом развитии Беларуси. Беларусь вступила в очень сложный этап своей истории. Наиболее разрушительные последствия распада СССР остались позади: - осуществлены первоочередные мероприятия по преодолению последствий аварии на ЧАЭС, - остановлено катастрофическое падение промышленного производства, - создано сильное управляемое государство, - установлены добрососедские отношения с соседними государствами, - потушены возникавшие разрушительные социально-политические конфликты внутри Беларуси и на ее границах, - успешно реализуются связанные с Беларусью крупные транспортные и энергетические проекты Европейского Союза и России, - осуществлен переход к рыночным условиям хозяйствования практически всех секторов экономики, постепенно проводится приватизация. Можно спорить про оптимальность избранного Беларусью пути преодоления общего для всего постсоветского пространства кризиса. Однако никуда не деться от вывода: сегодня Беларусь должна решать новые проблемы, опираясь на тот потенциал и те формы организации общества, которые сложились именно в ходе сложного развития последних лет. Сегодня Беларусь должна перейти к решению прежде всего проблем долгосрочного характера. К числу долгосрочных проблем, которые особенно остро стоят перед Беларусью после достигнутой относительной стабилизации можно отнести: 1. Ликвидацию последствий аварии на ЧАЭС, 2. Модернизацию крупной промышленности, 3. Борьбу с бедностью, 4. Адаптацию к процессу европейской интеграции. К сожалению, надо признать, что решение большинства белорусских проблем невозможно силами одной лишь Беларуси. Слишком масштабны и дорогостоящи алгоритмы их решения для небольшой страны. Более того, в силу своего геополитического положения Беларусь превратилась в важнейший транспортный коридор между Россией и Европейским Союзом. Беларусь вынуждена адаптироваться под интересы самых крупных сил на планете. Решение наиболее важных белорусских проблем лежит вне Беларуси, ибо: - Беларусь живет в условиях экологической катастрофы, - выживание крупных белорусских предприятий возможно только путем их успешной деятельности вне национального экономического пространства, - новый виток научно-технической революции в развитых странах ставит под вопрос судьбу белорусской промышленности в случае промедления с модернизацией производственных технологий, - приближение к границам Беларуси НАТО и ЕС создаёт принципиально новую геополитическую ситуацию, к которой Беларусь должна адаптироваться. Социально-экономические трансформации сами по себе не в состоянии принципиально повлиять на решение этих проблем. В таких условиях для решения долгосрочных белорусских проблем необходимо, прежде всего, проведение активной и гибкой внешней политики нашей страны. Прежний курс на однозначную ориентацию на Россию имел свои сильные стороны для решения злободневных экстренных задач по стабилизации экономики и политической ситуации в стране. В критический момент именно восточная ориентация Беларуси помогла: - сохранить рынок для продукции крупных промышленных предприятий, - сохранить социальную стабильность, - укрепить государственные институты, - закрепить именно белорусское направление для реализации крупнейших проектов Европейского Союза на Востоке континента. Однако восточная ориентация имела и отрицательные черты, которые постепенно начинают перевешивать имеющиеся плюсы: - идеологическая ориентация на русскую антизападную оппозицию привела к идеологической конфронтации с Западом в условиях, когда Беларусь в геополитическом отношении вела в целом прозападную политику; - Запад создал значительные проблемы для получения Беларусью доступа к западным рынкам, технологиям, инвестициям; - европейская интеграция вышла на новый уровень своей глубины и приблизилась к границам Беларуси, Европа активизировала самостоятельную политику на Востоке; - антизападные силы, на которые ранее опиралась Беларусь, в значительной мере пришли к власти в России, усилив проевропейский вектор ориентации России, потому Беларусь нуждается в изменении однозначной идеологической ориентации на русскую оппозицию; - русский рынок слишком узок для белорусской крупной промышленности, несмотря на начавшийся в России экономический рост; - в России отсутствуют технологии и геополитический потенциал для развертывания глобальных экономических проектов, в которых нуждается для своей модернизации белорусская промышленность, то есть в России нет и, вероятно, в ближайшее время не появится необходимых белорусским гигантам технологий; - замалчивание последствий аварии на ЧАЭС ради успеха интеграции на Востоке влечет за собою нарастание постчернобыльских проблем. Однозначно восточная внешнеполитическая ориентация исчерпывает себя в качестве главной доминанты белорусской внешней политики. По мере сближения России и Европейского Союза Беларусь все более очевидно рискует оказаться под очень резким давлением с обеих сторон в условиях потери однозначной поддержки со стороны своих прежних союзников в России. Беларусь нуждается в идеологической трансформации и резком улучшении отношений прежде всего со странами Европейского Союза. При этом Беларусь не должна и не может отказаться от союзнических отношений с Россией. Выходом из возникшей дилеммы может быть превращение Беларуси в главного союзника Европейского Союза на постсоветском пространстве и, особенно, в рамках русского политического поля. Выдвижение Беларусью инициатив по расширению европейской интеграции вплоть до Владивостока может стать основой новой внешней политики страны. В качестве промежуточного шага может быть рассмотрено движение Беларуси в сторону вступления в состав ЕС без разрыва союзных отношений с Россией. При этом отношение к НАТО может быть более осторожным. Чернобыльская проблема – это задача, которая должна быть близка всему белорусскому обществу, хотя бы потому, что иного общества у нас нет и не будет. Преодоление последствий аварии – это проблема общества, а не группки революционеров, которые есть в любой стране. Реальная Беларусь столкнулась сейчас с проблемами, решить которые путем референдумов и революционного героизма невозможно. Пришло время решения долгосрочных задач. А это требует отказа от привычной нам в последние годы своего рода политической «штурмовщины» и перехода к трезвой политике учета новых геополитических реалий. Беларуси необходимо наконец-то взяться за решение чернобыльских проблем и найти общий язык с Европой. Тогда – нам обеспечен промышленный рывок на базе новых технологий и решение проблем бедности. Развитые страны бедно не живут. Интеграция с Европой не требует от Беларуси отказа от традиционных ценностей, от любви к Родине, верности присяге, умению жить в коллективе и в поликультурном обществе, сложившееся после многих столетий вражды дружеское отношение к России. Эти ценности можно сохранить и усилить и в Большой Европе. Просто это будет нелегко. Но иного выхода нет. ГЛАВА 2. ГЕОПОЛИТИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ ПОСТСОВЕТСКОГО ПРОСТРАНСТВА ДЛЯ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ 2.1. Дезинтеграция постсоветского пространства как геополитический процесс, ее влияние на экономику Республики Беларусь С распадом СССР бывшие советские республики оказались в одинаково драматических условиях. Конечно, общим для всех государств является продолжающийся процесс дезинтеграции постсоветского пространства, что дает о себе знать в разрушении экономик ряда государств, социальной нестабильности, недостатке инвестиционного капитала и отсутствии средств для нормализации положения. Этот процесс, своего рода наследство распада СССР, был запущен не нами, не сегодня, и переломить его не под силу за несколько лет даже такому последовательному государству как Беларусь. Современная белорусская аналитика часто упускает из виду вещи более глобальные, а они как раз и играют главную роль, заставляя правительства стран СНГ и Балтии более или менее успешно приспосабливаться к сложившимся реальным обстоятельствам. Дезинтеграция единого народнохозяйственного комплекса стала основным фактором экономического кризиса стран СНГ, определила его масштабы, глубину и продолжительность. По разным экспертным оценкам, на долю этого фактора пришлось от 40 до 60% спада производства. Общим последствием дезинтеграции для стран СНГ стали финансовая дестабилизация и галопирующая инфляция, где лидерство принадлежит Беларуси (за 1990-1995 гг. ИПЦ вырос в 43 тыс. раз). Сегодня постсоветское пространство (в широком понимании – ЦВЕ и СНГ) максимально ослаблено, разрозненно и дезинтегрировано. Экономики стран СНГ задыхаются от нехватки капитала и инвестиций. Бывший единый хозяйственный механизм разрушен, а попытки новых независимых государств построить устойчивые экономические отношения со странами Запада наталкиваются на непробиваемую стену антидемпингового законодательства, квот и прочих ограничений. И это несмотря на то, что к нам сюда "экспортируется" миф о либеральной и открытой рыночной экономике, чего требуют и от нас. Еще не так давно политики открытых дверей требовали от колониальных и полуколониальных стран, наполняя их ширпотребом и одновременно вывозя сырье и капитал. То же самое повторяется и сегодня. Экономика каждой из стран СНГ нуждается в инвестициях для модернизации своей производственной базы, для элементарного сохранения остатков былого потенциала. Советский союз был страной слишком централизованной. Другими словами, экономики образовавшихся на его месте государств оказались очень специализированными; зачастую звенья одной и той же технологической цепочки находились в разных государствах, и потерянные хозяйственные связи подорвали очень многое. И это, наверное, объективно - ведь распад единого целого преодолеть крайне тяжело притом, что государства СНГ сильно зависимы от влияния внешних сил. При сложившейся вокруг Беларуси дискриминационной политики определенного круга западных сил столь необходимые нам инвестиции мы не получим в обозримом будущем. Завершение холодной войны сделало возможным реализацию на Западе двух грандиозных интеграционных программ: НАФТА в Северной Америке и Евроинтеграцию. Даже при всем гипотетическом желании денег для вливания в страны СНГ в значимых объемах на Западе нет - деньги, высвободившиеся после холодной войны, те деньги, что тратились на противостояние с СССР, пущены сегодня на собственные интеграционные программы. Судите сами: с 1990 по 2005 гг. из стран Евросоюза в страны Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ) предполагалось осуществить всего лишь 200 млрд. долл. инвестиций (без России и бывшей ГДР). Если брать в среднем, то получится где-то по 13 млрд. долл. в год на дюжину государств. Это ничтожно малая цифра. В 70-х гг., в самый разгар холодной войны одна лишь Польша набрала 40 млрд. долл. западных кредитов. И это у своих как бы противников. Недалеко от нее отстали Югославия и другие страны СЭВ. Можно сказать, что бывшие социалистические страны оплатили интеграционные проекты на Западе, хотя бы тем, что не без западной "помощи" большинство этих стран за последнее десятилетие утратило практически полностью свой промышленный потенциал и не составляет никакой конкуренции. Другими словами, Евроинтеграции это послужило благотворным стимулом. Страны же бывшего советского блока проиграли холодную войну и вынуждены приспосабливаться. Если глядеть на вещи прагматично, без идеологического налета, то те же Польша и страны Балтии, как бы они не отмежевывались от своего социалистического наследия, тоже проиграли эту войну, и выход находят в том, чтобы максимально возможными усилиями обеспечить интеграцию с Западом. Однако в своем движении им приходится проходить через систему карантина. Все, в чем можно было уступить, страны Центральной Европы и Балтии уступили: промышленная база ликвидирована, экономики развиваются по рецептам западных экспертов, преимущественно по типу мелкого, кустарного бизнеса, внешняя политика мало отличается от политики более сильных государств. Тем не менее, указанные страны до сих пор проходят очистительную процедуру и принимаются в ЕС и НАТО строго по графику и уж никак не на первых ролях. Опять же, особенно остро бывшие советские республики ощущают влияние процессов глобализации в финансовой, экспортной, научно-технической (технологической) сферах. Те страны, как, например, Россия, Украина, Беларусь, где значительный производственный потенциал при всех его проблемах еще в той или иной мере сохранен, наиболее подвержены проявлениям глобальных кризисов, вроде кризиса 1998г. Это правомерно также по причине их значительной взаимной торговли. На этом фоне только очень сильная консолидация нации, стремление выжить и не потерять свою идентичность, не оказаться на задворках мировой цивилизации дают такой шанс. Исключение из общей картины бывших советских республик составляют Беларусь и Узбекистан, чьи экономики на протяжении последних лет показывают наиболее стабильные результаты среди стран СНГ. Эти два государства сохранили свой промышленный потенциал. Узбекистан даже по этому показателю еще в 1997г. превысил уровень докризисного 1990г. - единственный из стран СНГ. Беларусь близка к этому. Беларусь - единственная из стран ЦВЕ, которая не пошла по пути либерализации экономики и, как следствие, деиндустриализации. Поток критики в этой части не прекращается даже в самой Беларуси. Это всего лишь одна из составляющих идеологической войны, и не станем заострять на ней внимание. Есть ряд обстоятельств, не позволяющих Беларуси следовать путем своих не слишком разборчивых соседей. Если считать 1999г. годом преодоления последствий российского кризиса 17 августа 1998г., серьезно ударившего по белорусской экономике, то создается впечатление, что при всех возможных минусах и объективных трудностях белорусский путь - "нормальность среди хаоса", царящего в соседних странах. Даже по итогам 1998г., не самых удачных для страны, стоит отдать должное в том, что удалось выдержать намеченные задания по важнейшим направлениям, кроме производства продукции сельского хозяйства, ввода в эксплуатацию жилья, объемов внешней торговли и уровня инфляции. Для сохранения и расширения спроса на белорусскую продукцию за рубежом и роста экспорта (в условиях сокращения в ходе тогдашнего кризиса традиционных рынков сбыта в Российской Федерации и на Украине), потребовалась дальнейшая девальвация белорусского рубля, поскольку любая девальвация всегда облегчает работу экспортерам. В сложившихся условиях предприятия были ограничены в собственных финансовых ресурсах на обновление производства и технологий, их возможности сокращались как по причине платежного кризиса, роста запасов готовой продукции, так и преобладания бартера в торговле с Россией. А для экономики республики последнее обстоятельство значимо в силу большого удельного веса России во внешней торговле Беларуси. В то же время, обострившееся в конце 1998г. положение на потребительском рынке, дефицит и ажиотажный спрос на многие потребительские товары, во многом были вызваны высоким уровнем инфляции и падением обменного курса белорусского рубля. При этом крайне ограниченные валютные резервы не могли покрывать даже минимальной потребности в критическом импорте. Еще более была расширена бартерная доля экономического оборота. Конечно, такой рост курса иностранной валюты, и потребительских цен никак не оправдывает правительство в глазах большей части населения. Однако должно быть понимание, что это в условиях кризиса значительно помогло нашим экспортным отраслям. А это - костяк нашей экономики, это как раз те промышленные гиганты, которые в силу потенциала своих мощностей вынуждены ориентироваться на внешние рынки. Именно те предприятия, на которых работает едва ли не половина трудоспособного населения Беларуси. При такой насыщенности крупными промышленными предприятиями белорусское общество ориентировано как бы вовне – ведь никак не получится продавать внутри одной только Беларуси десятки тысяч тракторов, самосвалов, грузовиков, сотни тысяч тонн удобрений и пр. Беларуси, коль уж ей досталось такое сложное и ответственное наследство от СССР как крупная промышленность, чьи предприятия очень взаимосвязаны между собой, приходится прикладывать максимум усилий не в области реформ по литовскому или польскому образцу, а в области экспорта нашей промышленной продукции, даже если это чревато инфляцией, нестабильностью внутреннего рынка и падением уровня жизни. Ведь от ситуации в крупной промышленности зависит и положение дел в сельском хозяйстве, его поддержание на сегодняшнем технологическом уровне, зависит и качество содержания мелиоративных систем на Полесье (а мы можем представить себе, что такое заболачивание Полесья вновь), зависит, наконец и социальная обстановка в республике, ведь порядка 1.3 млн. человек трудятся на промышленных предприятиях. Что будет, если Беларусь не сможет продавать или навязывать - для нас в сегодняшней ситуации большой разницы нет - свою промышленную продукцию в той же России? Что будет, если все эти люди в одночасье окажутся на улице? В этой связи не будет голословным утверждение, что то, что нужно МТЗ, МАЗу, "Интегралу" или любому другому белорусскому "гиганту", нужно и всей нации. Так сложилось, что белорусское общество едва ли не всецело зависит от успеха на внешних рынках, что состояние нашего общества зависит от состояния нашей промышленности. Мы не располагаем достаточным временем для размышления над иными вариантами, поскольку наша сегодняшняя ситуация сравнима с войной, и мы должны выживать. И, тем не менее, все слова о положении дел в экономике Беларуси будут немного голословны, если не обратить внимание на состояние экономик стран, оказавшихся в схожих условиях. Создается впечатление, что Россия так и не оправилась от упомянутой дезинтеграции. Российская промышленность страну не спасет, поскольку она существует едва ли не номинально. Сегодня "на плаву" лишь ее разрозненные осколки, зачастую, кстати, связанные контрактами с Беларусью и за счет этого загружающие свои мощности. Беларусь, кстати, занимает во внешней торговле России не менее важное место, чем Россия во внешней торговле Беларуси. Сейчас в России крайне остро ощущается нехватка внешних инвестиций. После обвала, начавшегося в августе 1998г., западные кредиторы резко сократили предоставление кредитов стране с уже и так огромным внешним долгом, не расплатившейся даже по долгам Советского союза. Напротив, с России стали активно требовать деньги, угрожая даже арестом банковских счетов за рубежом. Кроме как на газовиков и нефтяников России надеяться не на что. И здесь для России выход - дальнейшее и более широкое привлечение западных корпораций в свою добывающую промышленность. Больше инвестиций ждать неоткуда. Но опять же: контроль Запада за сырьедобычей в России будет означать автоматически и контроль над всей экономикой России. Переломить такой ход событий пока вряд ли что-то в силах, ведь российское государство за последние годы очень сильно регионализировалось. Реальная власть постепенно передавалась от центра регионам - мы сами видим, насколько сегодня влиятельны в рамках России отдельные губернаторы… и насколько они разрознены. Создается впечатление, что белорусская практика ведения хозяйственных отношений с российскими регионами (у Беларуси подписаны подобные договора примерно с 2/3 регионов России) напрямую, заставляет общаться региональное руководство с Минском не реже, чем с Москвой. Такая "интеграция снизу" полезна и оправдана тем, что в условиях нехватки инвестиций, в условиях развала позволяет хоть как-то объединить в некое подобие единого хозяйственного комплекса остатки промышленного потенциала нашего восточного соседа, загрузить наши собственные мощности. На Украине положение дел не менее драматично, чем в России. Заметны лишь локальные улучшения. Вообще весь этот кризис, с которым мы свыклись имеет множество граней, причин и проявлений. Та же Украина, если вспомнить, немало поспособствовала скорейшему распаду СССР в своем стремлении получить роль регионального лидера. Украина то активно выступала сторонницей идеи БЧС, то заявляла о том, что ядерное оружие, планировавшееся к вывозу в Россию и уничтожению, остается на ее территории (а это 18800 боеголовок). Украину те же США объявили своим стратегическим партнером в регионе, и даже некоторое время Украина занимала одно из ведущих мест в мире по объемам американской гуманитарной помощи. Но разве достойно стране, которая строила авианосцы, двигатели для ракет и авиалайнеров, была второй по промышленному потенциалу республикой СССР все это менять на гуманитарную помощь? Украинский вопрос следует рассмотреть подробнее, ибо значение Украины для Восточной Европы может сравниться только со значением России и Европейского Союза. Распад СССР резко усугубил две и так неразрешимые проблемы Украины - проблему технологической перестройки восточно-украинского промышленного очага и проблему урбанизации аграрной Западной Украины. В Восточной Украине еще к концу 60-х гг. оказались исчерпаны легкодоступные природные ресурсы, на базе которых к тому времени уже сформировался крупнейший в СССР промышленный район. Металлы, газ, нефть, даже уголь с конца 60-х гг. приходилось доставлять в Восточную Украину из отдаленных регионов России и Казахстана. К моменту распада СССР в восточной и центральной Украине концентрировалось около 40% всей промышленной мощи бывшего СССР и, прежде всего, - ВПК. С учетом прилегающих к восточной Украине районов южной России можно смело утверждать, что Восточная Украина была центром региона, где располагалось индустриальное сердце СССР и не менее половины всей промышленности Советского Союза. Можно себе представить о каком масштабе проблем идет речь. Сверхиндустриализированная Восточная Украина требовала громадных инвестиций на технологическую перестройку. Кроме того, в любом случае часть производств в этом регионе надо было сворачивать (ВПК) или перемещать переработку сырья поближе к месторождениям. После распада СССР дорогостоящие программы санации Восточной Украины были резко остановлены. В результате Восточная Украина получила громадную скрытую безработицу и весь комплекс проблем, характерных для депрессивного региона. Одна из дополнительных особенностей Восточной Украины - этнокультурная специфика региона. В начале 30-х гг. именно здесь советскими властями был организован голод, в ходе которого погибло несколько миллионов крестьян. Тогда в восточной Украине еще преобладало сельское население, а крестьяне были украинцами. После Великого голода и Второй мировой войны новая индустриализация восточной Украины была совершена в значительной мере за счет мигрантов из прилегающих к региону русских областей. Одновременно в регионе практически полностью была уничтожена в ходе урбанизации украинская деревня. В результате подавляющее большинство русского населения Украины проживает в восточно-украинских городах. К примеру, проблема депрессивного индустриального региона очень серьезно связана с проблемой русско-украинских взаимоотношений. С другой стороны, именно восточная Украина дотирует остатками своей индустриальной мощи украинский бюджет, что создает значительные политические позиции русскому меньшинству в этой стране. В Западной Украине комплекс проблем не столь тяжелый, как в Поднепровье. Однако проблемы здесь также сложны и их решение требует значительных инвестиций. Здесь на 10 млн. человек населения есть всего лишь один город с населением в 800 тысяч человек - Львов, и всего лишь два города-трехсоттысячника - Луцк и Ровно. В целом в Западной Украине в деревне проживало согласно переписи 1989г. почти половина населения. То есть главная проблема Западной Украины с социально-экономической точки зрения - неизбежная быстрая урбанизация региона. Либо урбанизация здесь пройдет путем перехода крестьян в города для работы на крупных промышленных предприятиях, либо - по типу стран третьего мира - путем миграции из нищей деревни в трущобы на окраинах крупных городов. Любая элементарная экономическая стабилизация Украины, не говоря уже об экономическом росте, раскрепощает процесс миграции крестьян в города и ставит перед Украиной громадное количество проблем в Западном регионе. Украина нуждается в крупных инвестициях для решения этих проблем. Собственных ресурсов в необходимом объеме у Киева нет. Внешние инвестиции из России с конца 80-х гг. больше приходить не могли. Прекращение кредитования Западом в конце 80-х гг. промышленности восточноевропейских стран наиболее остро ударило именно по Украине. Лишенная внешней подпитки страна с двумя громадными депрессивными регионами не имеет ни малейших шансов встать на ноги в ближайшие годы, если не десятилетия. 90-е гг. Украина уже упустила. Более того, по мере падения промышленного производства проблемы Украины усугубляются, ибо даже сейчас после всех ужасов деиндустриализации Поднепровья только пять из 25 областей этой страны дотируют бюджет. И эти области - восточно-украинские. Остатков промышленного потенциала Украины хватает, чтобы хоть как-то поддерживать функционирование государственного организма этой крупнейшей восточноевропейской страны. Отсюда яснее выглядят глубинные причины регионализации, охватившей все сферы общественной и культурной жизни Украины. У Киева нет источника силы для контроля над всеми региональными элитами. Приходится закрывать глаза на невозможную в иных условиях политическую и прочую самостоятельность регионов. Есть и еще одна сторона деиндустриализации Восточной Украины - чем слабее индустрия в Поднепровье, тем меньше шансов имеет перспектива восстановления более менее независимого от Запада экономического и политического пространства всего бывшего СССР. Ведь около половины всей промышленной мощи бывшего Советского Союза концентрировалось именно в Восточной Украине и прилегающих районах России. Причем в Поднепровье располагались ключевые для бывшего СССР предприятия - Южмаш или судостроительные верфи Николаева, к примеру. Крах этого экономического района означает крах перспективы возрождения Советского Союза и любой евразийской державы на месте бывшего СССР. Чем слабее становится восточная Украина, тем более вся Украина становится обычной слаборазвитой восточноевропейской страной, комплексом стагнирующих регионов, чье существование полностью зависит от небольших западных дотаций. Именно от исхода деиндустриализации в украинском Поднепровье зависит, поднимется ли когда-нибудь в Евразии новая самостоятельная геополитическая единица или нет. Тенденций к новому подъему на Востоке Украины пока не видно. Европейская интеграция и Запад вообще оказывают сложное и неоднозначное влияние на Украину. С одной стороны, именно Запад предоставляет спасительную для Украины финансовую помощь. Без кредитов МВФ и Всемирного банка украинская финансовая система не смогла бы подняться из того краха, в котором она оказалась в 1990-1992 гг. С другой стороны, ныне Украина имеет очень значительный внешний долг. Но главное - западная поддержка сделала возможным выживание Украины после краха крупного промышленного производства и особенно наукоемких отраслей промышленности, ориентированных на Восток. Тем самым западная поддержка закрепляет нынешнее подвешенное состояние украинской промышленности и деиндустриализацию этой страны. В ряде случаев Запад прямо диктует Украине стратегически важные для нее решения. Помощь Запада в становлении более менее устойчивого народного хозяйства Украины в условиях быстрой деиндустриализации этой страны влечет за собою также падение значения для Украины экономического пространства России, Беларуси и иных стран бывшего СССР. Естественно, деиндустриализированная экономика в меньшей степени, чем ранее нуждается в российских металлах, угле, нефти и газе. Еще более важно, что, имея в тылу пусть незначительную, но поддержку Запада украинские политики и официальные власти могут позволить себе напряженные отношения с Россией и в некоторой степени - с Беларусью. Торговые войны между Украиной и двумя другими восточнославянскими странами стали нормой. В тени этих напряженных отношений происходит очень важный макроэкономический или даже геополитический процесс. На Украине происходит быстрый износ магистральных нефте- и газопроводов. В Советском Союзе трансконтинентальные газопроводы были проложены, прежде всего, через территорию этой республики. Газораспределительная сеть и магистральные газопроводы входили из Западной Сибири в восточную Украину, питали газом местную индустрию и далее "уходили" в Восточную и Западную Европу. Свыше 90% российского газа отправлялось на Запад по украинским газопроводам. Нефть также в значительной мере шла на запад через эту республику. В Закарпатье вблизи города Чоп находится самый крупный нефте-газо-распределительный узел бывшего СССР. Построенные в 60-70-х гг. трубопроводы ныне подходят к критическому порогу. До 2010г. газораспределительная система Украины либо должна быть модернизирована, либо рухнет по чисто техническим причинам. Украина не ведет громадной программы модернизации этих советских магистралей. Потому реально ожидать постепенного, но быстрого падения пропускной способности украинских трубопроводов, что поставит точку на перспективах реанимации восточно-украинского промышленного очага. После 2010г может сохраниться только один советский газопровод, построенный в конце 70-х - начале 80-х г. Уренгой-Помары-Ужгород. Процесс морального устаревания и физического износа касается также производственных мощностей и инфраструктуры украинского народного хозяйства. А также системы образования и науки. Параллельно с деградацией народного хозяйства Украины эта страна втягивается в экономическую систему объединенной Европы, однако, на менее почетных, нежели в Советском Союзе условиях. Геополитическое значение Украины понижается комплексом проектов, которые Запад и Россия реализуют на территории Беларуси. Прежде всего, это касается строительства через территорию Беларуси двух магистральных газопроводов от полуострова Ямал на севере России до Германии. Предполагается, что эти два газопровода будут прокачивать ежегодно порядка 60-70 млн. кубометров газа в год. Ныне Россия экспортирует на Запад порядка 120 млн. кубометров газа в год. То есть если предположить, что пропускная способность украинских газопроводов к моменту окончания строительства ямальских "труб" почему-то не упадет, тогда через Беларусь на Запад пойдет около 30% российского газового экспорта. Реально же речь идет о том, что только за счет двух ямальских труб Беларусь через 3-5 лет заберет на себя прокачку 50-70% русского экспортного газа. Естественно тем самым по восточно-украинскому промышленному очагу будет нанесен колоссальный по силе удар. Однако не менее важно то, что два ямальских газопровода предполагаются в качестве первой очереди для комплекса ямальских проектов. Теоретически через Беларусь или иначе в обход Украины России и страны ЕС предполагают пустить еще 4-6 ниток газопроводов. Наиболее известны в этом плане проекты "Голубой поток" - газопровод из южной России по дну Черного моря в Турцию и "Северный поток" - газопровод от Ямала через Финляндию и Швецию в северную Германию. Впрочем, скорее всего все газопроводы пройдут, как и предполагалось первоначально, через территорию РБ. В любом случае, усиление Европейского Союза влечет за собою падение геополитического значения Украины, потерю Украиной большей части промышленной мощи на востоке страны и возникновению относительно благоприятных возможностей для медленного роста промышленного производства в наиболее близкой к ЕС западной части государства. Деиндустриализация Украины и других восточноевропейских государств своеобразно отразилась на бывших советских прибалтийских республиках. В Литве, Латвии, Эстонии крупное промышленное производство рухнуло несколько раньше, чем на Украине или в Молдавии. Так же осложняет перспективы развития этих стран уменьшающееся транзитное значение Прибалтики. Нравится кому-то или нет, а мы имеем право вести речь о существования белорусского феномена, как исключения из правил развития восточноевропейских стран после крушения СССР, о существовании особого белорусского пути развития в этот сложный период нашей истории. Беларусь - единственное европейское постсоветское государство, которое отказалось о шоковой терапии, свернуло программы приватизации, практически не сотрудничает с международными финансовыми организациями, стремится сохранить прочные позиции на российском рынке. Беларусь - единственное постсоветское государство, которое сохранило обширную систему социальной поддержки граждан и крупное промышленное производство в качестве основы национальной экономики. Именно Беларусь сумела не просто приостановить падение промышленного производства после всего лишь пяти лет после начала этого пагубного процесса. Беларусь сумела достичь самых высоких в Европе темпов промышленного прироста в 1997-1998гг. Наконец, Беларусь сохранила промышленное производство на уровне примерно 80% от соответствующего показателя 1990г., что является наилучшим показателем для европейских постсоветских государств и качественно отличает Беларусь от своих бывших собратьев по СССР. По итогам прошедшего года о состоянии белорусской экономики можно говорить как в черных, так и в белых тонах. Заметим главное: Беларусь в целом в прошлом году оправилась от российского кризиса 17 августа. Страна и сегодня при всех трудностях занимает не последнее место в мировом разделении труда. Занимая в мире 0,15% территории, располагая 0,18% численности населения, Беларусь производит от мирового производства калийных удобрений – 11%, химических волокон и нитей – 0,6, стали и цемента – 0,15, холодильников – 1,3, телевизоров – 0,4, тканей шерстяных – 1,8, обуви – 0,8, льноволокна – 8,7%, мяса в убойном весе – 0,4, молока – 1,1%. И все же по ряду важнейших экономических показателей (производство ВВП на душу населения, производительность труда, материалоемкость и энергоемкость и др.) Беларусь отстает от развитых стран. Мы имеем право говорить о сложном и противоречивом белорусском феномене. Ибо наряду с положительными тенденциями, Беларусь продемонстрировала и ряд отрицательных сторон своего "пути". Высокие темпы инфляции, привязанность к деградирующему и уязвимому экономическому пространству России, но самое главное - балансирующие на грани острого кризиса политические отношения с Западом. В свете югославской войны идеологический конфликт с Западом выглядит угрожающе и, вероятно, является главной проблемой Беларуси, способной при определенных обстоятельствах свести на нет все достигнутые успехи. Тем не менее, пока отношения с Западом не дошли до некоей разрушительной стадии и, не исключено, что этой стадии обе стороны потенциального конфликта сумеют избежать. А, значит, по крайней мере, пока, не представляется возможным говорить о неэффективности белорусского пути реформ. В любом случае, оценивая основные тенденции развития Беларуси в постсоветский период и пытаясь вычленить оптимальные направления дальнейшего развития Республики Беларусь, нам не обойтись без предварительной оценки предпосылок появления белорусского феномена, без учета того общего фона, на котором столь ярко проявилась в последние годы Беларусь. Выскажем несколько неординарную мысль: основной тенденцией развития социально-экономической структуры Восточной Европы с конца 80-х гг. выступает деиндустриализация. Остальные экономические процессы - приватизация, перестройки национальных финансовых систем, изменение внешнеэкономической ориентации стран региона является в первую очередь следствием деиндустриализации. Сама же деиндустриализация - это часть грандиозного процесса разрушения бывшего советского экономического пространства. Советское экономическое пространство рухнуло столь быстро, что страны бывшего Восточного блока за исключением бывшей ГДР не смогли плавно адаптировать свои экономики к устойчивому экономическому пространству Европейского Союза. Тем более что процесс европейской интеграции после Маастрихта растянулся на многие годы. В результате в течение 90-х гг. почти все страны бывшего Восточного блока потеряли крупную промышленность. Экономическая политика восточноевропейских государств с конца 80-х гг. заключалась в основном в импульсивных попытках выжить за счет использования ресурсов национального рыночного пространства и западной финансовой поддержки. Почти все страны региона стремились переориентироваться на экономическое пространство Европейского Союза и в идеале - стать членами ЕС. Период между "бархатными революциями" конца 80-х гг. и пока еще несостоявшееся присоединение бывших социалистических стран к ЕС - это период переходный. Для экономических систем в переходные периоды характерно простое более менее удачное проедание тех ресурсов, которые были накоплены в периоды устойчивого роста. Поэтому для характеристики переходных обществ не всегда правомерно применение тех критериев, по которым оцениваются стабильные общества. Те же финансовые индикаторы, столь важные для понимания ситуации в развитых странах ЕС или Северной Америки, на пространстве Восточной Европы имеют вспомогательное значение. В то время как сохранение даже убыточного с формальной точки зрения крупного промышленного производства может быть основным фактором сохранения жизнеспособности всей экономической системы той или иной страны. Более того, в переходные периоды значение финансовых факторов для экономической системы страны всегда падает по сравнению с элементами прямого директивного вмешательства государства или иной политической силы в экономику. Обычно такой внешней силой, которая эффективно вмешивалась в экономику стран региона, выступал и выступает Запад. Кредитование экономики стран Восточной Европы осуществлялось и осуществляется в значительной степени исходя из политической мотивации развитых государств. Наиболее яркий пример тому - программы интеграции бывшей ГДР в состав единой Германии за счет бывшей Западной Германии, отсутствие экономической поддержки Беларуси и экономическая блокада Югославии с 1992г.. Западный фактор является одним из ключевых параметров ситуации в регионе. Проявление этого фактора в глубине своей детерминировано долговременными геополитическими интересами Запада в тех или иных странах. Это - отдельная большая тема. Важно подчеркнуть, что проблема вычленения долговременных западных интересов в регионе, моделирование и прогнозирование политики Запада поддается решению. Непосредственные причины региональной деиндустриализации широко известны. В конце 80-х годов уменьшились поставки дешевого сырья из России, перестали поступать ранее широкомасштабные кредиты из стран региона с Запада и с Востока. Напомним, что в 70-е гг. только западные государства предоставили европейским странам-членам СЭВ и Югославии кредитов из расчета примерно по одному миллиарду долларов на один миллион населения. В конце 80-х гг. начал действовать с огромной мощью еще один фактор деиндустриализации. Отставание в темпах научно-технического прогресса. Пока те же страны Балтии, Украина, Беларусь борются со своими внутренними трудностями, развитые страны выходят на новый виток НТР, связанный с широким развитием информационных и биологических технологий. Более того, хлынувшие на Восток конкуренты восточноевропейских производителей, создали большие проблемы местной промышленности даже на рынках самой Восточной Европы. Деиндустриализация ЦВЕ проходила в целом однотипно во всех странах, кроме ГДР и Беларуси. Сначала рухнул ВПК. Затем – система фундаментальных научных исследований. Затем - крупные предприятия гражданского и двойного назначения, оставшиеся без государственных заказов. Вслед за этим - система среднего и высшего образования, ориентированная на обслуживание крупного промышленного комплекса была реформирована в сторону гуманитаризации и реального уменьшения объема знаний, которые предоставляются учащимся. Наконец, с помощью программ малой и средней приватизации, а также - западных вливаний в финансовые системы стран региона, поддержавших финансовые системы в зависимом, но стабильном состоянии, миллионы промышленных рабочих, ученых, преподавателей были направлены в сферу обслуживания, в мелкий и средний бизнес, никаким образом не связанный с высокими технологиями. Исходя из общего процесса деиндустриализации произошла трансформация всей социальной и политической системы стран региона. На передний план вышли социальные слои, политические группы и ценности, не связанные с крупным промышленным производством. Прекращение индустриального роста и деиндустриализация во всех странах вывели на поверхность целый комплекс дезинтеграционных социально-политических и даже культурных процессов. В конце 80-х годов главным объединяющим стержнем обществ в восточноевропейских странах, источником устойчивости государств и политических систем стала сила идеологии, главной опорой государственных организмов - духовная, идеологическая, антикоммунистическая солидарность новых групп политической элиты. Однако ни в одной стране антикоммунистические группы не обладали способностью эффективно управлять своими же обществами в столь кризисный момент. Экономическая и политическая мощь антикоммунистических сил базировались на западной поддержке. Наиболее очевидно это на примере Беларуси, прозападные силы которой не получили адекватной поддержки и внимания со стороны Запада и проиграли своим оппонентам. Почти все страны Восточной Европы испытали в конце 80-х - в 90-е гг. острейшие внутриполитические кризисы, связанные с противостоянием прежних элит, опиравшихся на промышленное производство и прежние силовые структуры и всего комплекса ранее оппозиционных диссидентских группировок, вырвавшихся на политическую арену из подполья. Всюду обострились отношения между доминирующим народом и этническими меньшинствами, а также – между различными этническими меньшинствами. В большинстве стран в начале 90-х гг. быстро обострялись межрегиональные противоречия и противоречия между различными культурными группами доминирующего в каждой стране этноса. Практически все страны региона имели в начале 90-х гг. сложные отношения с соседями, обострившиеся под влиянием идеологизации всей внутренней жизни в восточноевропейских государствах, происшедшей в конце 80-х гг. Деиндустриализация в конце 80-х гг. ослабила все государства и вызвала в регионе резкий рост политической нестабильности. Внутренняя торговля между странами бывшего СССР быстро падает. Основными направления торговых обменов становятся местная торговля, в лучшем случае региональная и торговля со странами Европейского Союза и с Россией. При этом доля России во внешней торговле всех стран региона, кроме Беларуси быстро снижается. В свою очередь во внешней торговле России также все более падает значение стран СНГ и растет значение западных государств. Из РФ на Запад поставляет сырье с Запада в РФ идет продовольствие, машины, предметы потребления. Основные транспортные артерии, по которым осуществляется торговля России и восточноевропейских государств с Западом, проходят, минуя страны Балтии. Только нефтяной порт Вентспилса является важной коммуникационной точкой на международных коммуникациях. В среднесрочной перспективе - 10-15 лет - вряд ли произойдет переориентация транспортных артерий и вряд ли изменится характер торговых обменов Восточной Европе и России. Деиндустриализация продолжится, а вместе с тем будут нарастать и нынешние негативные для стран Балтии макроэкономические тенденции. О превращении стран Балтии в европейскую периферию свидетельствуют и планы трансъевропейских коридоров, уже реализуемые в интересах европейского Союза в Восточной Европе. Наибольшая нагрузка ожидается на транспортный коридор Берлин-Варшава-Минск-Москва и иные белорусские коммуникации. Страны Балтии остаются в целом в стороне. Имеет значение и конкуренция со стороны портов Гданьска и Гдыни. Быстрая модернизация польских портов делает малоперспективной задачей развитие Клайпеды, Риги, Таллинна. Несколько подтолкнет развитие стран Балтии Балтийская трубопроводная система, если будет направлена на Вентспилс. БТС - это один из наиболее грандиозных проектов, которые Запад реализует на территории России. Предполагается освоить два-три новых месторождения нефти - Приобское нефтяное месторождение в устье р. Оби и Тимано-Печерский нефтяной бассейн на северо-востоке России. Возможно, будет также осваиваться шельф Баренцева моря и моря Лаптевых. Совокупные разведанные запасы этих месторождений многократно превосходят разведанные запасы региона Каспийского моря. Проект, конечно, имеет множество негативных сторон. Однако так или иначе находится в стадии постепенной реализации. Вопрос о транспортировке северной нефти в Европу является наиболее важным стратегическим проектом для России после ямальского газового проекта. Вариантов прохождения северной нефти на Запад на сегодняшний день всего лишь 2. Либо нефть пойдет на Петербург и в районе этого города будут построены два крупных новых нефтяных порта совокупной мощностью 60 млн. тонн нефти в год - в г. Приморске и в бухте Батарейная (плюс расширены порты в г. Порвоо в Финляндии и в Таллинне), либо будет расширен нефтяной порт Вентспилса в Латвии до мощности в 70-80 млн. тонн нефти в год (плюс расширены нефтетерминалы в Бутинге и Клайпеде в Литве) и модернизированы трубопроводы к нему, идущие через Беларусь. Маловероятно, чтобы ослабевшая Россия сумела построить два новых нефтяных порта на Балтике, в то время как порт Вентспилса уже модернизирован. Скорее всего, БТС будет развернута на Беларусь, а в районе Петербурга будут построены небольшие нефтяные терминалы. Борьба вокруг БТС ведется крайне серьезная, ибо от исхода этой борьбы зависит судьба всей Средней Европы. Ныне российская нефть экспортируется на Запад преимущественно через Беларусь. 64-67% всей русской нефти идет ежегодно на Запад через нашу страну, технически Россия не имеет возможности обойти территорию Республики Беларусь. Имеется всего три ключевых пункта, через которые нефть уходила за границы СССР: морской терминал в Новороссийске мощностью 35-40 млн. тонн нефти в год, примерно такой же по мощности морской порт в Вентспилсе и комплекс континентальных нефтепроводов через территорию Беларуси и Украины, которые в значительной мере сходятся возле города Чоп (иногда говорят Ужгород) в Закарпатье и далее расходятся веером по всей Европе. На Украину эти нефтепроводы в основном приходят через территорию Беларуси. Важно, что все нефтепроводы рассчитаны на прокачку нефти преимущественно с Востока на Запад. К Вентспилсу нефтепроводы идут только через территорию Беларуси и Литвы. То есть Беларусь - это ключевой пункт для всей российской нефтяной индустрии. Кроме того, в Республике Беларусь находятся нефтеперерабатывающие заводы (НПЗ) мощностью в 40 млн. тонн нефти в год. Для сравнения все 5 НПЗ Украины с трудом могут переработать 70 млн. тонн нефти в год, а Прибалтика имеет только один заметный НПЗ - в Мажейкяе мощностью 10-12 млн. тонн нефти в год и этот завод "висит" на все том же нефтепроводе из Беларуси в Вентспилс. Если БТС будет повернута на Беларусь-Вентспилс, украинский промышленный комплекс естественно окажется в худшем положении, чем белорусский или, скажем, польский. Каспийский транзит нефти (максимум 40 млн. тонн нефти в год) несопоставим по своему размаху даже в проекте с размахом БТС дополнительно 40-70 млн. тонн нефти в год. Кроме того, в отличие от Украины та же Беларусь после реализации проекта БТС сохранит и усилит свое стратегически бесценное положение на трубопроводных артериях, а Украина в каспийском проекте - свое незаменимое положение потеряет. Наконец, БТС реализуется в увязке с ямальским газовым проектом. То есть подчеркнем еще раз, европейская интеграция ослабляет геополитическое значение Украины, хотя и усиливает внутри этой страны позиции западных регионов, которые традиционно культурно и политически тяготеют к Западу. Важно также, что в Литве, Латвии, Эстонии экономический подъем может развернуться только в контексте общего промышленного подъема в Украине и Беларуси, как часть нового индустриализационного рывка континентальных восточноевропейских стран. Ибо Ямальский, Каспийский проекты и БТС, реализуемые в первую очередь в интересах ЕС, дадут мощный толчок экономическому развитию прежде всего славянских республик. Создадут благоприятный политический климат в регионе Восточной Европы. Деиндустриализированным ныне экономикам прибалтийских стран останется только пристроиться к промышленным очагам Беларуси, Польши, в меньшей степени - Украины. Чем-то страны Балтии напоминают Скандинавские государства. Правда, у Балтии в отличие от Скандинавии нет норвежской нефти, плодоносящего Зундского пролива, мощного СССР, склонного стимулировать финляндизацию, по соседству. В нынешней Восточной Европе есть только два исключения из общего унылого правила - бывшая ГДР и Беларусь. Только эти страны не изведали фронтальной деиндустриализации, и пошли в развитии оригинальным путем. Белорусский феномен стоит рассмотреть подробнее, так как на сегодня Беларусь - это единственная страна региона, которая сохранила крупное производство. К тому же именно Беларусь менее всего изучена политологами. В основе белорусского пути - специфичное советское наследство, доставшееся Минску. И главное - огромное для небольшой страны количество крупных промышленных предприятий. Если бы Беларусь пошла по стандартному восточноевропейскому пути реформирования - результат был бы не таким, как у всех. Беларусь вряд ли пережила бы шоковую терапию. Ведь здесь была несопоставимо выше концентрация производства и доля крупной экспортной промышленности, чем у соседей. Перед распадом СССР из Беларуси вывозилось около 80% всей производившейся промышленной продукции. Такой доли экспортной промышленности не было ни в одной стране Восточной Европы, и только маленькая Армянская ССР могла сравниться с Беларусью по этому показателю среди бывших союзных республик СССР. Более того, белорусская экспортная промышленность была высококонцентрированной. В основном промышленные гиганты расположены в восточной части Беларуси - в Минске, в областных центрах и некоторых крупных городах - Новополоцке, Полоцке, Мозыре, Жодино, Жлобине и некоторых других. Если бы в Беларуси в течение года-двух остановились крупные заводы, как это произошло в Польше, Болгарии, странах Балтии, Украине - социально-политические последствия были бы совершенно иными. На улице оказалось бы практически все население крупных городов. Программы малой приватизации не смогли бы за короткое время адсорбировать столь громадные массы населения. Для обеспечения социально-политической стабильности в таких условиях потребовалась бы грандиозная внешняя поддержка, сопоставимая по масштабам с поддержкой, оказанной со стороны западной Германии территориям бывшей ГДР. Кстати, ГДР и Беларусь - два исключения из правил в Восточной Европе. Только эти две страны пошли иным путем, отличным от стандартных реформ, проводимых в регионе. Однако на такую поддержку Беларусь рассчитывать, естественно, не может. Отсюда главное отличие Беларуси от соседей - здесь невозможны рыночные реформы стандартного образца. Реформирование Беларуси заключается в адаптации к условиям рынка крупных промышленных предприятий. Все экономические пространства вокруг Беларуси - рыночные. Белорусские заводы в основном работают вне Беларуси на внешних рынках. Значит, сохранение крупного промышленного производства и означает проведение рыночных реформ. В Беларуси оказались невозможны любые попытки смены политической элиты путем "декоммунизации", "национального возрождения" и т.п., как у соседей. Так как здесь не происходила скрытая социальная революция в ходе деиндустриализации. В Беларуси был и есть экономический кризис, но этот кризис не влечет за собою потери целых отраслей производства и изменения структуры экономики. А, значит, здесь нет и предпосылок для смены правящей элиты. Потому, кстати, те ценности, которые консолидируют белорусское общество - к примеру, ностальгия по СССР - не могут быть близки соседним народам. Ведь у соседей культивируется иное. Идеология, которая направлена против собственного крупного производства, будет конфликтовать с белорусскими реалиями и общественными настроениями. В какой бы форме антииндустриальная идеология ни выступала. Недавно этот конфликт выражался в неприятии белорусским обществом идеи шоковой терапии и национально замкнутой экономики. Сейчас все более остро встает проблема контроля над национальной экономикой в условиях усиления позиций в регионе европейского и американского капитала, корпораций, технологий. Крупное индустриальное производство конвейерного типа не позволяет развиваться в Беларуси массовым либеральным политическим течениям, ибо сужает сферу распространения среднего класса. Белорусское общество - это в основе своей общество рабочих, ИТР, управленцев, а не инженеров, ученых, студентов, преподавателей, как в современных постиндустриальных странах Запада. Конвейерное производство на политическом уровне влечет за собою очень высокую степень концентрации власти в руках руководителя государства. По сути, глава государства должен быть самым главным "директором завода" под названием Республика Беларусь. А директору на предприятии позволено очень многое, в противном случае предприятие работать не будет. Разные страны региона после распада СССР пошли разным путем. Итоги развития Беларуси, Украины, стран Балтии говорят за себя. Страны Балтии сегодня практически не имеют крупного промышленного производства. Сохранились единичные крупные промышленные объекты. Более всего сохранилось крупное производство в Литве, где рыночные реформы были наименее радикальными: Мажейкяйский НПЗ и Игналинская АЭС (в мае 1999г. остановлена на профилактический ремонт, Европейский Союз резко настаивает на ее полном закрытии), химические предприятия в Алитусе. Промышленные гиганты Рижский Автомобильный Завод (РАФ), ВЭФ, заводы в Риге и Елгаве, Таллинне - больше не существуют. Уничтожена обслуживавшая промышленность система образования и фундаментальных научных исследований. Средняя школа претерпела глубокую реформу, которая отдалила среднюю школу от потребностей наукоемкого производства. В Беларуси и на Украине перестройка системы образования была гораздо менее глубокой. Школа в славянских государствах пока еще остается в целом политехнической. Во всех трех странах Балтии проведен фронтальный перевод образования на местные малораспространенные языки, всюду под воздействием экономических факторов упал уровень преподавания распространенных языков, одновременно резко сократилось распространение русского языка и знание русского языка молодежью. Средняя школа всюду превращена в гуманитарную по характеру программ обучения. Резко сокращен объем преподавания точных и естественных дисциплин. Вырос объем и качество преподавания гуманитарных предметов. Переход на 12-летний период обучения привел к заметному падению количества молодежи, которая продолжает обучение в последних 4 классах средней школы. То есть падает уровень образования молодежи и качество образования. Прибалтику покинула часть русскоязычного населения, прежде всего те, кто был занят в наукоемком производстве или соответствующей системе образования и научных исследований. Шоковая терапия, прямая и косвенная поддержка Западом стран Балтии позволила этим государствам перейти от крупного производства к мелко и среднетоварному производству. Ныне в странах Балтии происходит постепенный новый рост крупного производства, но в первую очередь на базе западных капиталов и технологий и в расчете на рынок Европейского Союза. Доля стран СНГ во внешней торговле стран Балтии упала до 20-30% товарооборота. Для ЕС страны Балтии - малоинтересная периферия, потому особо заметного прилива капиталов в перерабатывающую наукоемкую промышленность региона с Запада не отмечено. Относительно быстро развиваются трансъевропейские коммуникации и, прежде всего связанные с транзитом нефти. Как уже упоминалось, расширены порты Вентспилса, Таллинна, Клайпеды, строится морской терминал в Бутинге (Литва). Финансовые системы стран Балтии неустойчивы и регулярно подвергаются кризисам. Однако кризисы в странах Балтии, как правило, быстро гасятся за счет поддержки со стороны международных финансовых организаций. Особое значение для устойчивости стран Балтии имеет транзит сырья из России на Запад и западных товаров - в страны СНГ. В начале 90-х гг. именно за счет сырьевого транзита экономику стран региона удалось удержать от полного коллапса. Ныне принципиально важное значение для региона имеет строительство тех или иных трансъевропейских коммуникаций. Именно коммуникационные проекты являются приоритетными инвестиционными проектами в трех прибалтийских государствах. Однако экономический рост обеспечивается в регионе ныне, прежде всего за счет роста производства на предприятиях, ориентированных на внутренний рынок этих стран. По сути, происходит медленное восстановление народного хозяйства из разрухи, в которой оказалась экономика в первой половине 90-х гг. Экспортное производство пока играет вспомогательное значение. На Украине в отличие от стран Балтии продолжается экономический спад. Ни в одном регионе этой страны не наблюдается экономического подъема. Украина находится в продовольственной зависимости от Запада. До половины потребляемых жителями крупных городов продуктов завозится в страну извне (как и в России). До недавнего времени в такой же ситуации находились и страны Балтии. Лишь в последние 2-4 года ситуация в Балтии изменилась в лучшую сторону. Следует отметить, что финансовая система Украины значительно потерпела от удара кризиса 17 августа 1998г. в России. Однако благодаря кредитам МВФ выдержала этот удар. Беларусь вступила в период экономического спада позже стран Балтии и Украины. Промышленный спад в Беларуси стал заметным только в 1993г. В 1994 и 1995 гг. промышленный спад составлял 10-20% в год. Однако во второй половине 1996г. после приостановки программ приватизации, концентрации управления экономикой в руках государства и широкого открытия русского рынка был, достигнут первый прирост производства - 1,5% по итогам 1996г. В 1997г. прирост промышленного производства в РБ был самым значительным в Европе - 17,6%, а ВВП вырос на 10%. Оборот торговли с Россией вырос почти на 40%. В 1998г. несмотря на кризис 17 августа промышленное производство выросло на 11% по сравнению с 1997г., а оборот торговли с Россией - примерно на 30%. Естественно, показатели были достигнуты в основном за счет первого полугодия 1998 года. По итогам 1999г. промышленный рост в РБ составил 9,7%, однако, объем торговли с Россией упал примерно на 30% по сравнению с 1998г. (хотя в физическом выражении объем поставок продукции в Россию вырос). На 17% вырос экспорт товаров в страны третьего мира. В 1998 и в 1999 гг. упало производство сельскохозяйственных продуктов, в значительной мере - за счет крайне неблагоприятных погодных условий. Тем не менее Беларусь по-прежнему является одним из лидеров постсоветского пространства по качественным показателям сельскохозяйственного производства. В целом же уровень промышленного производства в Республике Беларусь в 1999г. составил примерно 86% от уровня 1990г., в то время как в России этот показатель лишь немного превышает 40% и держится даже на таком низком уровне в основном за счет добывающей промышленности (в Республике Беларусь доминирует перерабатывающая промышленность, высока доля наукоемкого производства). На Украине промышленное производство составляет около 50% от уровня 1990г. При сохранении нынешних тенденций Беларусь имеет шансы (это является официальной целью правительства страны), достичь уровня 1990г. в промышленности в ближайшие годы. Можно себе представить, что это будет означать в политическом плане на фоне общего спада в Украине и России. Следует также напомнить, что Беларусь практически не имеет внешнего долга. Расплатой за промышленный рывок является высокий уровень инфляции и падение реальных доходов населения Республики Беларусь. Беларусь является лидером среди постсоветских государств, как по темпам роста промышленного производства, так и по темпам роста инфляции. 2.2. Место, роль и значение Беларуси на постсоветском пространстве Сквозь белорусскую призму развитие восточноевропейских государств выглядит вовсе не успешным процессом национального возрождения или либеральных реформ, а временем упадка восточноевропейских наций и краха самой модели развития наций в рамках национального государства в постиндустриальную эру. То, что было хорошо в XIXв., не принесло успеха в конце XX столетия. Быть может, белорусская исключительность - это и есть нормальность в эпоху, когда соседние народы пытались построить жизнь на неких иллюзорных идеологических основаниях, а в результате потеряли способность управлять собою и национальную перспективу. Ведь вся Восточная Европа войдет так или иначе в ближайшие 10-15 лет в орбиту ЕС. Однако, у каждого в объединенной Европе будет свое место. Не исключено, что лишь Беларусь сумеет сохраниться в качестве производителя технологий и в объединенной Европе. Ибо в ходе европейской интеграции возникли дополнительные макроэкономические факторы, которые стимулируют промышленный очаг в Беларуси и ослабляют индустриальные потенции стран Балтии и Украины. Однако платой Беларуси за сохранение реальной независимости и особенно платой за сохранение реального доступа к высоким технологиям, необходимым в крупном промышленном производстве, явилась не экономическая линия руководства страны, а политическая линия, раздражающая Запад. Замедленное осуществление рыночных реформ, курс на сближение с Россией, опора в России на патриотическую антизападную оппозицию, которая во имя идеологических целей готова лоббировать интересы белорусской промышленности в России за счет собственного русского производителя - это не может не вызывать постоянной напряженности в отношениях Беларуси и Запада. Сохранение крупной промышленности влечет за собою сохранение всего комплекса доставшихся от Советского Союза социально-экономических отношений внутри Беларуси, сложившихся культурных стереотипов у массы населения, сохранение у власти сформировавшейся правящей элиты (естественно, при омоложении правящего слоя и ротации различных группировок внутри него). Высокая степень концентрации промышленного производства создает базу для неопределенно долгого сохранения в Беларуси политической системы, которая при любой внешней своей мимикрии будет на деле иметь авторитарный характер и при этом пользоваться массовой поддержкой народа. Индустриальный характер Беларуси при сохранении доставшейся от СССР структуры промышленности программирует сложные отношения с Западом надолго. Нереально ожидание быстрого краха белорусской модели. Специфика социально-экономической структуры Беларуси давно уже породила специфичный, монолитный, агрессивный культурный белорусский комплекс. Существование мощного промышленного очага, работающего в основном на внешних по отношению к Беларуси экономических пространствах требует постоянных культурных и политических инициатив со стороны Беларуси по отношению к своим внешним рынкам, которые смогли бы открыть эти рынки для белорусских производителей. Белорусское общество изначально не ориентировано на узконациональную систему ценностей и образ жизни. Более того, белорусская культура прекрасно приспособлена к выдвижению крупных инициатив, применимых за пределами своей национальной территории, прежде всего в России и на Украине. Ориентация на патриотическую оппозицию в России - неслучайна и логична. Степень связи Беларуси и русской оппозиции гораздо выше, нежели кажется многим белорусским и иностранным политикам. Беларусь является одним из ключевых центров опоры русской оппозиции в их борьбе, особенно на идеологическом уровне. Кроме того, именно от отношений с Беларусью зависит сегодня национальная безопасность России на самом важном для РФ западном направлении. Наконец, белорусский промышленный комплекс в контексте российской экономики выступает одной из важнейших опор для ожидаемого "патриотами" в случае их победы восстановления народного хозяйства этой огромной страны. В ближайшие годы мало реальны любые действия со стороны России, которые могли бы привести к стратегическому разногласию в отношениях России с Беларусью. Беларусь подготовлена к любому повороту событий в России. Ключевое положение РБ на главных для России транспортных артериях, связывающих ее с Европой, создает устойчивую позицию Минска относительно Москвы при любом реальном раскладе политических сил на Востоке. С другой стороны, внутренняя белорусская социально-экономическая монолитность делает малоэффективными любые попытки каких бы то ни было группировок в России влиять на Беларусь. Наоборот Беларусь нуждается в постоянном выдвижении инициатив, направленных на обеспечение собственных экономических интересов на Востоке и обладает всем необходимым спектром возможностей остаться импульсатором идеологических инициатив и впредь. Маловероятны любые угрозы со стороны Запада как-то заблокировать Беларусь или даже совершить акт агрессии. Геополитическое положение Беларуси уникально. Обойти Беларусь перенаправить транспортные потоки между Западом и Россией за несколько лет невозможно. А реально невозможно и за 10-15 лет даже если бы сегодня существовали стратегические планы подобных громадных строительных работ. Наиболее опасные для интересов Беларуси проекты Газпрома и иных структур в районе Петербурга даже в случае их реализации не способны превратиться в реальные альтернативы транспортным артериям, идущим через Республику Беларусь. Стоимость возможного в случае конфликта разрушения белорусских магистралей многократно превысит полученные Западом в результате выгоды. Главное же - конфликт с Беларусью не может быть локализован. Беларусь - не Сербия и окружена не чуждыми ей народами. В случае конфликта Минск уже на начальных стадиях будет резко наращивать усилия по вовлечению России, Украины ряда иных стран в конфликт и какой-то успех на этом направлении будет достигнут. Собственно, уже некоторая напряженность в отношениях Беларуси с Западом в начале 1999г. вызвала быстрые действия Беларуси по расширению военно-политического сотрудничества с Россией и, особенно с теми кругами в РФ, которые могут оказать реальную помощь Республике Беларусь против НАТО. Есть и еще один немаловажный аспект идеологической напряженности в отношениях Беларуси с Западом. Запад пока не готов оказать прозападным силам в нашей стране помощь в том объеме, в котором она необходима, в случае прихода прозападных сил к власти. Беларуси необходимы были бы широкомасштабные инвестиции в крупную промышленность и иные формы стимулирования крупного производства или адекватные по размерам суммы на реструктуризацию экономики. Причем траты должны были бы быть сопоставимы с тратами, которые Западная Германия понесла при интеграции бывшей ГДР в свой состав. Беларусь невозможно интегрировать в состав Запада без интеграции всего поля влияния Республики Беларусь на Востоке и без очень быстрой интеграции в ЕС стран Балтии, а главное - Украины. Это резко наращивает объем необходимой западной помощи потенциальному прозападному режиму. Наконец, элементарный порядок распространения на Беларусь стандартов здравоохранения, принятых на Западе потребует от Запада же огромных трат на ликвидацию последствий аварии на ЧАЭС. Совокупные суммы, которые Западу пришлось бы потратить на интеграцию Беларуси и помощь некоему прозападному режиму таковы, что можно смело забыть о подобной перспективе. Беларусь еще долгое время будет реально независимой, и решать весь комплекс проблем Беларуси придется на деле самостоятельно, используя прежде внутренний потенциал своего общества, социально-экономической системы и геополитическое положение. Однако раз маловероятен действительный конфликт Минска с Западом, значит, и Беларуси и, особенно, Западу надо привыкать к мысли о необходимости долго "сосуществовать" друг с другом, оставаясь непохожими друг на друга и часто раздражая друг друга собственной непохожестью. Сближение Беларуси и Запада, прежде всего в лице Европейского Союза может быть только постепенным и выборочным. Неким миниатюрным аналогом таких отношений могут служить отношения Беларуси и Литвы. На первом месте в отношениях двух стран стоят экономические отношения, идеология и культура оставлены до лучших времен. В результате ни о какой реальной напряженности в белорусско-литовских отношениях ныне практически нет и речи, хотя в свое время складывались предпосылки даже для крупного конфликта. Причины устойчивости всей белорусской политической системы просты, хотя и оригинальны: помимо инерции советских времен в культурных стереотипах населения и элиты, остается значительное для малой страны экономическое наследство. Это наследство какое-то время еще можно проедать. С другой стороны, разрушение промышленности в России и других странах бывшего СССР оказалось столь быстрым, что белорусские производители получили возможность не только сохранить, но и расширить значительные сегменты российского экономического пространства. Если посмотреть на российскую политику А. Лукашенко с точки зрения интересов крупных промышленных предприятий Республики Беларусь, тогда многое становится понятым в этих странных попытках Минска сблизиться с Москвою. За 4 года "братства" в России практически не осталось большинства конкурентных белорусам промышленных предприятий и даже отраслей. То есть за счет России еще какое-то время белорусские заводы смогут работать и вести свое технологическое обновление. В пользу Беларуси работает общая закономерность развития городов, в частности мегаполисов. Наша страна находится в непосредственной близости от Москвы. Москва концентрирует в себе финансовые ресурсы практически всей России. Транспортное сообщение Беларуси и Москвы все более совершенствуется. То есть реальное включение Беларуси в сферу обеспечения московской и петербургской агломераций будет нарастать по мере создания все новых трансъевропейских коридоров и упадка российских регионов. В этом контексте значительный сегмент российского рынка в ближайшей перспективе будет по-прежнему занят белорусскими производителями. По мере реализации трансъевропейских коридоров будет расти геополитическое значение Беларуси. У трансъевропейских проектов есть еще две важных для Беларуси стороны. Возрастает энергетическая насыщенность территории Беларуси. После строительства ямальских газопроводов, создания Балтийского энергетического кольца, Беларусь станет самой насыщенной энергетическими коммуникациями страной в ЦВЕ. Подобный показатель стимулирует сохранение Беларусью крупного промышленного производства. На его характеристике, следует остановиться подробнее. Именно крупная белорусская промышленность является основным рычагом влияния Беларуси на постсоветском пространстве. До войны Беларусь не представляла собой единого народно-хозяйственного комплекса. Причиной тому были не только политическое разделение Беларуси советско-польской границей, но и наличие в регионе Восточной Пруссии. Восточная Пруссия являлась экономическим центром всех прилегающих земель и аккумулировала у себя большую часть финансов, ресурсов, экономической активности. Также на Восточной Пруссии была зациклена транспортная инфраструктура региона. Беларусь была аграрно-сырьевым регионом. Ситуация кардинально изменилась после Второй мировой войны, когда практически на пустом месте в восточных областях Беларуси был создан очень мощный промышленный очаг. На достаточно ограниченной территории соперничали друг с другом несколько крупных промышленных центров, таких, как Минск, Могилев, Витебск, Гомель не только по темпам своего развития, но и по комплексу социальных показателей. Наиболее громко белорусский промышленный узел начал заявлять о себе с 60-х гг., когда был накоплен уже достаточно емкий потенциал. В Беларуси была создано несколько десятков крупных даже по мировым меркам промышленных предприятий, которые сейчас определяют лицо экономики. Они были сконцентрированы в основном в трех отраслях: машиностроении, радиоэлектроники и химической промышленности. Одновременно сформировался целый кластер смежных и поддерживающих предприятий, чья продукция входила в технологический цикл указанных гигантов. Был создан очень мощный топливно-энергетический комплекс, обслуживающий интересы крупной промышленности и являющийся своего рода коллектором-распределителем для соседей Беларуси. Другими словами к моменту распада СССР в Беларуси функционировал, развивался, давал немалую отдачу очень мощный, наукоемкий и высокотехнологичный промышленный комплекс, передовой не только по советским меркам. Большое число предприятий и замкнутые технологические циклы внутри территории республики имели большое количество смежников не только в Беларуси, но и за ее пределами. Промышленность была высококонцентрированной и по своему производственному потенциалу не уступала некоторым развитым государствам. Более того, одновременно с развитием в Восточной Беларуси такого мощного промышленного очага, в республике разворачивались параллельно еще два процесса, имевшие не меньшую важность для экономики. Одним из этих процессов явилась переориентация всей транспортной инфраструктуры в регионе на нашу республику. По насыщенности коммуникациями Беларусь была по советским меркам передовой республикой. Через ее территорию прошли также и основные транзитные экспортные коридоры Советского Союза. Транспортный узел Беларуси оказался в состоянии обслуживать интересы промышленного очага. О масштабах можно судить даже по тому, что порядка 80% изготавливаемой ею продукции отправлялось за ее пределы. В Беларусь ввозился аналогичный процент сырья. Вторым процессом явилось резкое поднятие научного потенциала республики. Сюда стягивались соответствующие кадры в первую очередь в областях точных наук. Практически к началу 80-х годов Минск представлял собой один из ведущих центров СССР, не менее важным, чем Москва, Ленинград, Киев, Харьков и Новосибирск. С некоторым временным отставанием планировалось подтянуть и уровень промышленного развития в Западной Белоруссии, и этот процесс шел полным ходом. В то же время можно констатировать, что Беларусь от распада Советского Союза потеряла больше, чем приобрела. Это оправдано помимо прочего и тем, что согласно советским планам Беларусь должна была аккумулировать у себя ведущие производства и научный потенциал в наиболее перспективных областях экономики. В условиях нараставшего технологического противостояния с США в Белоруссии должны были выкристаллизоваться области разработок, связанных с генной инженерией и высокими компьютерными технологиями. Но этого не случилось. Можно сказать, что Беларусь просто не успела получить от Советского Союза то, что рассчитывала. Может быть, как раз, поэтому у нас дольше всех держались за союзный центр и Декларацию о независимости приняли в числе последних. Говоря о построении белорусской экономики, в первую очередь отмечалась экспортная направленность крупной промышленности, ее высокая концентрация, монолитность, тесная взаимозависимость отдельных предприятий, что также определяло и социальную структуру белорусского общества, делая его консолидированным и монолитным. По-другому и быть не могло, поскольку обслуживание такого сложного хозяйственного механизма заставляло наше общество быть именно таким. Интересно и структурная организация промышленного комплекса Беларуси. Его лицо определяет несколько десятков предприятий-гигантов. Это, например, МАЗ, БелАЗ, МТЗ, АЗОТ, Интеграл, Витязь и др. Все они структурированы по концернам и производственным объединениям, имея в своем составе либо одно очень мощное головное производство, либо несколько крупных ведущих предприятий. Тот же Интеграл имеет в одной лишь Беларуси примерно 20 совместимых с ним технологически таких же электронных монстров. Далее все крупные предприятия имеют по несколько десятков предприятий-смежников как на территории Беларуси, так и за ее пределами. Примерно 200 смежников у МТЗ, более 100 у МАЗа. Аналогичная картина и у остальных гигантов. Другой важнейшей особенностью белорусского промышленного комплекса является технологическая совместимость большинства предприятий. В пределах одной национальной территории сконцентрированы полные технологические циклы по ряду очень важных направлений. Это делает республику очень гибкой в технологическом плане. Например, в мире найдется немного стран, имеющих на своей территории полный цикл производства компьютеров от “железа” до программного обеспечения. Беларусь входит в число этих стран, единственная из республик бывшего Советского Союза. Отмеченные особенности экономики нашей республики придают ей ряд отличительных черт, таких как, например, необходимость взаимной увязки производственных планов, необходимость в наличии сильной государственной власти, способной проталкивать интересы белорусской индустрии за пределами республики. Наличие такого сложного организма, как восточно-белорусский промышленный очаг делает связанным воедино все белорусское общество, всю экономику, все области жизни. Скажем, если белорусскую промышленность охватит коллапс, то буквально в том же сезоне крах постигнет и сельской хозяйство: ведь большинство техники, запчастей и удобрений АПК республики получает от нашей же промышленности. Достаточно вспомнить Гомсельмаш, Лидсельмаш, заводы, производящие удобрения. Так же катастрофа белорусской промышленности повлечет за собой катастрофу на Полесье. Государство просто не сможет поддерживать там все мелиоративные системы. Это повлечет за собой не только экономические сложности (на осушенных землях Брестской области даются одни из самых высоких урожаев в республике), но и демографические и экологические проблемы на территории примерно в треть государства. Так же крах белорусской промышленности будет означать возникновение очень серьезного очага социальной нестабильности на ведущих коммуникационных магистралях ЕС. Ведь на крупных промышленных предприятиях трудится порядка 1,3 миллиона человек. Все эти люди при наихудшем раскладе оказываются на улице едва ли не в одночасье. А это вместе с семьями едва ли не половина населения республики. Немаловажным в деле сохранения промышленности оказалось то обстоятельство, что в Беларуси сохранилась преемственность властных элит. Беларусь не захлестнули те общественно-политические потрясения, которые случились в ряде бывших братских республик. В нашем обществе оказались востребованными лишь те элиты, которые в состоянии обеспечить жесткую централизованную власть, контроль за жизненно важными для страны экономическими объектами и отраслями, ряд из которых находится за пределами Беларуси. В Беларуси не нашло места развитие региональных элит так, как это было в России. Наши региональные элиты вынуждены были осознавать, что Беларусь не может быть разделена, дезинтегрирована, что их выживание напрямую связано с успехом белорусских экспортных отраслей. Коль уж мы затронули тему экспорта, то надо отметить, что здесь республика движется в двух направлениях: не только в части восстановления традиционных рынках в странах СНГ, но и ведет активный поиск новых перспективных рынков в дальнем зарубежье, где была бы востребована белорусская промышленная продукция, достаточно качественная, добротная, дешевая, и что самое главное - в больших количествах. Так же важно отсутствие протекционистских преград, коими окружены рынки в странах Запада. Таким условиям соответствуют в первую очередь страны Южной и Юго-Восточной Азии, такие как Иран, Пакистан, Турция, Индия, Китай, Вьетнам, Египет. Эти страны обладают достаточными запасами валютных ресурсов, имеют возможности их пополнять, располагают достаточно емкими и привлекательными для нашей промышленности рынками. Широкое экономическое сотрудничество Беларуси с подобными государствами, позволило бы ей справиться с имеющимися трудностями и продолжить свое развитие на более высоком технологической уровне. В развитии отношений с этими государствами был очень знаменателен 1995г., который был во многом прорывным. Тогда было реализовано несколько громких экономических проектов с этими странами, налажены дипломатические каналы для дальнейшего экономического сотрудничества. В последние годы Беларусь прилагала немало усилий в деле реинтеграции остатков советского промышленного потенциала. В итоге очень многие предприятия в России работают в тесной привязке к предприятиям Беларуси. Примерами могут служить Липецкий и Владимирский тракторные заводы, Ярославльский моторный завод. Для того, чтобы не оказаться на задворках мировой цивилизации, нам необходимо сохранить свой промышленный потенциал. Пускай мы во многом отстали, особенно в области компьютеризации, внедрении новых технологических разработок, но мы в значительной мере сохранили потенциал производственных мощностей, мощь структурных организаций, важнейшие научные школы (особенно в области математики и физики). Для этого мы должны закрепляться на внешних рынках, не только стран СНГ, но в первую очередь стран Азии, не всегда, кстати, лояльных к Западу. Закрепляться надо грамотно, создавая там сеть сервиса и продаж, сборочные производства путем продажи лицензий и дальнейшей технологической привязки к нашей продукции. Очень важно для Беларуси создание комплекса транснациональных корпораций с Беларусью в качестве страны базирования. То есть когда здесь будут расположены конструкторско-технологические центры, финансовые и управленческие центры данных корпораций, а также в большинстве случаев и головное производство. Реально создание ТНК в области машиностроения, радиоэлектроники, химии и нефтехимии, бытового приборостроения и бытовой химии. Крайне важно создать одну-две ТНК – нефтяных компаний и обязательно газовую компанию. Это гарантировало бы доступ республики к источникам топливно-энергетических ресурсов, позволило бы интегрироваться в топливные проекты в России, где пока безраздельно господствуют западные корпорации. Нефтяные ТНК, например, могут базироваться на Мозырьском и Новополоцком НПЗ, газовая – на трубопроводах "Ямал - Западная Европа". И, наконец, не менее важен для нашего государства вопрос сохранения целого ряда научных школ на постсоветском пространстве и их подключение к разработкам, имеющим ценность для белорусской промышленности. Особо значимыми представляются области разработок, связанных и генной инженерией и информационно-компьютерными технологиями. 2.3. Развитие всестороннего взаимодействия в рамках Союза Беларуси и России - гарант политической и социально-экономической стабильности на постсоветском пространстве и на европейском континенте в целом Взаимные интересы Беларуси и России в широкомасштабной интеграции обусловлены сложившимися отношениями между важнейшими секторами и отраслями экономики, специализацией и кооперацией основных производств, военно-техническими, научно-технологическими, транспортно-территориальными, торговыми, культурными и другими связями. Взаимозависимость и взаимодополняемость экономик двух стран вызывает необходимость расширения рынка обеих стран, развития разветвленной инфраструктуры, восстановления общего научно-технологического, информационного и таможенного пространства, реализации на практике Соглашения о зоне свободной торговли в рамках договора многостороннего сотрудничества стран СНГ. В соответствии с Договором о создании Союзного государства, подписанным Президентами Республики Беларусь и Российской Федерации 8 декабря 1999г., органами государственной власти и управления государств-участников Союза проводится масштабная совместная работа по наполнению Договора реальным содержанием.. Разрабатывается и реализуется множество совместных межгосударственных программ, проектов и мероприятий в области социально-экономического, научно-технического и военного сотрудничества с участием заинтересованных организаций. В стратегическом плане главной целью функционирования Союза является повышение уровня жизни населения союзных государств. Этот приоритет в зависимости от складывающейся социально-экономической ситуации в обоих государствах определяет среднесрочные и краткосрочные цели и задачи, осуществление которых должно обеспечить в долгосрочном периоде реализацию интересов гармоничного развития двух наций. Проведение единой экономической политики будет базироваться на использовании программно-целевых подходов для создания условий совместного развития базовых отраслей экономики, включая производственную, научно-технологическую и социальную сферы. С учетом положений Договора о создании Союзного государства будет уточняться разработанный проект Программы экономического сотрудничества между Республикой Беларусь и Российской Федерацией на период до 2008г. С выполнением Программы будет завершен процесс создания Союзного государства с единым экономическим пространством, единой денежной единицей, общим бюджетом, единым таможенным пространством и транспортной системой. Программой предусматриваются меры по поэтапному сближению основных показателей экономического развития и уровня жизни населения, использованию единых показателей и индикаторов государственного регулирования экономики, параметры взаимной торговли между государствами-участниками по важнейшим видам продукции и услуг, межгосударственные потоки капитала и миграции рабочей силы, механизм формирования единого экономического пространства. В целях проведения единой торговой и таможенно-тарифной политики до 2002г. будут унифицированы торговые режимы в отношении третьих стран и международных объединений, завершено формирование единого таможенного пространства, а затем – до 2005г. – будут приняты унифицированные нормативно-правовые акты государств-участников (таможенные кодексы, законы о таможенном тарифе, о государственном регулировании внешнеэкономической деятельности, о валютном регулировании и валютном контроле и другие), созданы органы управления Союзного государства в области торговой и таможенной политики. Проводится комплексная проработка в области гармонизации нормативных актов по формированию технических условий и правил функционирования системы информатизации, что послужит основой для разработки и принятия программ обеспечения единого информационного пространства В настоящее время по актуальным проблемам экономического развития Союза заключен также ряд межправительственных и межотраслевых соглашений и договоров. Министерствами и ведомствами определяются задачи и программы совместных действий по основным направлениям развития экономики, сотрудничают комиссии и рабочие группы. Разработана система статистической отчетности по основным макроэкономическим показателям развития Союза. Выбор Беларуси своего стратегического партнера во многом обусловлен существующими тенденциями в мировой экономике и сложившейся конъюнктурой глобальных экономических связей. Новые технологии возникают только там, где концентрируются огромные средства. Огромные средства приходят в огромные проекты. Эпоха глобальных технологий требует глобальных проектов. Глобальные проекты требуют глобальных идей и глобальных инициатив. В последние годы интеграционные инициативы Беларуси и России обеспечивали нашей стране приток скрытых инвестиций и возможностей для сохранения собственного промышленного производства и его некоторого технологического обновления. Однако выход на уровень глобальных технологий требует от Беларуси выдвижения инициатив уже глобального уровня. Кроме того, белорусская экономика заинтересована в гарантированном доступе к источникам сырья на востоке. В недрах России можно обнаружить практически все элементы таблицы Менделеева. По запасам энергетического сырья российские недра первенствуют в мире. Так, по имеющимся оценкам, доля России в мировых прогнозных запасах нефти оценивается в 13-15 %, природного газа - в 42, угля - в 43 %. Как уже отмечалось, страна располагает самой протяженной в мире береговой линией, что предоставляет в ее распоряжение значительные площади и подводные ресурсы континентального шельфа. Перспективные морские запасы углеводородов только российского Крайнего Севера вполне соизмеримы с аналогичными запасами в зоне Персидского залива и Каспийского бассейна. Основная часть энергетических ресурсов в шельфовой зоне еще полностью не исследована и может оказаться значительно больше предварительных оценок. Что касается уже разведанных запасов энергетического сырья, то в российских недрах сосредоточено 13 % (7 млрд. т) мировых запасов нефти, 35 - природного газа и около 12 % - угля. В настоящее время на страну приходится в среднем 11 % мировой добычи нефти, 28 - природного газа и 14 % - угля. Россия по-прежнему является единственной крупной мировой державой, полностью удовлетворяющей свои энергетические потребности за счет собственных ресурсов. По запасам минерального топлива на душу населения она находится впереди всех крупных промышленного развитых государств. В этих условиях торговля энергоносителями и минеральным сырьем до сих пор выступает главным реальным профилем специализации страны в международном разделении труда. И это можно квалифицировать не только и даже не столько как слабость, сколько как важное временное стратегическое преимущество. Роль топливно-энергетического комплекса (ТЭК) в развитии мировой экономики не уменьшается, а возрастает. Несмотря на интенсивное внедрение энергосберегающих технологий, масштабы общественных и индивидуальных энергетических потребностей продолжают неуклонно возрастать. По подсчетам специалистов, объем мирового производства и потребления первичных энергоносителей в начале XXI в. превысит 10 млрд. условных тонн. При этом 75 % потребления будет приходиться на развитые страны, где проживает всего лишь шестая часть населения земли. У России существуют большие резервы качественного улучшения использования своего топливно-энергетического комплекса. К примеру, ВНП США более чем в 10 раз больше ВНП России, а объем производства электроэнергии в России меньше американского всего в 4,7 раза. Это значит, в России на единицу ВНП тратится в два раза больше электроэнергии, чем в США. Конечно, в целом более суровый российский климат не может не требовать дополнительных расходов различных видов энергии, в том числе электрической. Однако это, разумеется, не довод в пользу чрезмерной электро- и энергоемкости общественного производства. Имея в виду ту существенную роль, которую Россия играет в мировой энергетике, нельзя преуменьшать российский фактор и в решении нарастающих глобальных экологических проблем. Россия должна быть готова к тому, что мировое сообщество в перспективе резко ужесточит требования к уровню экологических стандартов для энергетических отраслей во всех регионах мира. В то же время устойчивость российского ТЭК одинаково необходима как для отечественных, так и для потребителей всей Европы, ибо продукция комплекса составляет примерно 25 % всей стоимостной величины продукции национальной промышленности, а поставки энергетического сырья из России в последнее время покрывают 80 % потребностей Украины, свыше 50 – стран Восточной и Центральной Европы и до 20 % потребностей западноевропейских стран, входящих в Организацию экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). Союз Беларуси и России при его позитивной реализации будет способствовать повышению стабильности на всем постсоветском пространстве, в первую очередь – в странах СНГ. По примеру Союза, в основу реинтнграции бывших республик в условиях рынка и утверждения нового экономического взаимодействия в рамках СНГ могут быть положены следующие принципы: духовное и нравственное единство народов при максимальном сохранении суверенитета, политической независимости и национальной самобытности каждого государства; единство экономического, гражданского, правового, информационного и культурного пространства; добровольность и полное равноправие стран-участниц СНГ; опора на собственный потенциал и внутренние национальные ресурсы, исключение иждивенчества в экономической и социальной сферах; взаимовыгодность, взаимопомощь и кооперация в экономике, включая создание совместных финансово-промышленных групп, транснациональных экономических образований, единой внутренней платежно-расчетной системы; беспрепятственное движение товаров, рабочей силы и капитала; выработка гарантий взаимной поддержки соотечественников; гибкость формирования наднациональных структур, исключающих давление на страны СНГ или доминирующую роль одной из них; объективная обусловленность, одинаковая направленность, правовая совместимость и идентичность проводимых в каждой стране реформ; этапность, разноярусность реинтеграции, недопустимость ее искусственного форсирования; экономическая обусловленность интеграционных процессов. Союз Беларуси и России является цементирующей основой реализации Договора о коллективной безопасности стран-участниц СНГ, что в современных условиях выступает одним из гарантов мира и стабильности в Европе и во всем мире. В мае 2000 г. главами Армении, Беларуси, Казахстана, Кыргыстана, России и Таджикистана Подписали совместное заявление об адаптации Договора о коллективной безопасности к современным геополитическим условиям, что является серьезным шагом по формированию эффективной системы международной безопасности в Европе и Азии. Конкретные механизмы, заложенные в адаптированный договор, позволяют перевести в реальную плоскость возможность использования сил и средств коллективной безопасности. Это создает прочную основу для коллективных действий по отражению новых нетрадиционных угроз, в том числе – со стороны международного терроризма и экстремизма. ГЛАВА 3. ВЛИЯНИЕ ПРОЦЕССА ЕВРОПЕЙСКОЙ ИНТЕГРАЦИИ НА РАЗВИТИЕ ЭКОНОМИКИ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ 3.1. Европейская интеграция как геополитический процесс, влияющий на развитие экономики Республики Беларусь. Совершенствование транзитной и таможенной политики в соответствии с принципами европейской интеграции Процесс европейской интеграции невозможно не рассматривать как геополитический процесс, оказывающий исключительное, если не определяющее влияние на социально-экономическую ситуацию в Республике Беларусь. Источник силы Запада в ЦВЕ на ближайшие 10-15 лет покоится в процессе европейской интеграции. Именно благодаря ей создан самый привлекательный в масштабе Евразии рынок капиталов, именно туда происходит отток инвестиционных ресурсов из стран бывшего восточного блока и СССР. Западные производители, как уже отмечалось, подавляют остатки промышленной мощи Восточной Европы. Восток попадает во все более глубокую технологическую зависимость от Запада. Самое главное при этом состоит в быстром нарастании разрыва в уровнях развития ЕС и бывшего СССР. Ныне ЕС тратит огромные средства на модернизацию собственной экономической инфраструктуры, системы образования и научные исследования, на становление единой европейской финансовой системы и выравнивание уровней развития разных стран и регионов ЕС. Однако уже через 5-10 лет начнется отдача от столь грандиозных проектов как БТС или ямальские газопроводы. Уменьшится доля инвестиций, которые поглощаются долгосрочными проектами. В результате, через 5-10 лет ЕС вероятнее всего, перейдет к активной экспансии по всем направлениям. В том числе и на востоке Европы и в России. К тому времени деиндустриализация на пространстве бывшего СССР едва ли не завершится, Россия и другие страны бывшего Восточного блока окончательно лишатся продовольственной и даже экологической безопасности, попадут в полную технологическую зависимость от Запада. Уже сегодня видно, как экспансия Запада на уровне небольших инвестиций меняет экономическую географию Восточной Европы. Наиболее развитыми становятся те регионы и страны, которые расположены поблизости от восточной границы ЕС и интегрированы в европейскую экономическую систему: польская Силезия, Познань, Чехия, Словения, Хорватия. Далее эта тенденция будет нарастать и через 5-10 лет в Европе сформируется новое федеративное образование в виде расширившегося мощного ЕС. ЕС ликвидирует нынешнее безвременье Восточной Европы, стимулирует новую волну индустриализации в регионе. Новая индустрия будет также ориентирована на обслуживание интересов нового Союза и союзного центра, как в послевоенные годы до распада СССР индустриализация Восточной Европы обслуживала интересы Советского Союза. По мере расширения ЕС и втягивания в его орбиту все новых восточно-европейских стран произойдет трансформация социально-экономической структуры этих стран. Вместо сегодняшней дезинтеграции постепенно придут порядок и сила власти. А вместо либеральных или националистических "культурников" - профессиональный бюрократ, инженер и рабочий. Если оставить в стороне идеологические и культурные нестыковки, то у Беларуси и Запада есть ряд сближающих эти совершенно разные организмы моментов. Главный - Беларусь и Запад имеют аналогичные по своей структуре экономические отношения с Россией. Это отношения неэквивалентного обмена. И Беларусь и Запад - каждая единица своими методами - навязывают России продукцию своей перерабатывающей промышленности, получая взамен необходимое промышленное сырье. Примерно такую же структуру товарообменов Запад имеет со странами третьего мира. То есть с одной стороны, Республика Беларусь и весь огромный Запад являются конкурентами на территории России, с другой - и Беларусь и Запад заинтересованы в наращивании вывоза из России промышленного сырья. Причем Беларусь пожинает свои плоды от сырьевой трансформации России еще и в силу того, что именно через РБ пролегают основные транспортные артерии, по которым осуществляется вывоз сырья в Европу. Так, Беларусь сильно заинтересована в окончании строительства тех же Ямальских газопроводов, из России в Германию. Борьба за реализацию сырьевых проектов в России, которые были бы ориентированы на территорию Беларуси, могла бы стать одной из важнейших составляющих для сближения Минска и Европейского Союза, особенно после расширения ЕС на Восток. Белорусские возможности лоббировать свои интересы силами русской оппозиции и западные возможности обеспечивать свои интересы в РФ силами противников русских патриотов в некоторых случаях могли бы дополнять друг друга. Беларусь в целом крайне зависит от нормальных отношений Российской Федерации и Запада. В случае обострения отношений России с Западом, Беларусь может оказаться прифронтовым государством, а главное - если прекратится русский сырьевой экспорт в Европу - это погубит белорусскую промышленность и в целом белорусскую экономику. Антизападная направленность внешней политики Республики Беларусь имеет свои границы. И эти границы имеют предел, когда конкуренция за присутствие на некоем экономическом пространстве переходит в войну, разрушающую это пространство. Более того Беларусь заинтересована в сохранении политической стабильности на территории РФ, в предотвращении там гражданской войны или иных разрушительных катаклизмов. Крах России, раскол РФ на множество "уделов" "выгоден" Беларуси лишь до некоего предела, ибо разрушенная Россия – это обескровленный рынок Москвы, на который приходится около половины всей торговли Республики Беларусь с РФ. Но главное - крах России может привести к разрушению всей системы трансъевропейских коммуникаций, на использовании которых держится социально-экономическая структура Республики Беларусь. При всей противоречивости белорусского присутствия на Востоке Беларусь уже является одной из наиболее важных опор стабильности России. Это также не может не отвечать интересам Европейского Союза. Теоретически можно говорить о предпосылках к формированию взаимоувязанной политической линии ЕС и Беларуси в России. Можно говорить даже о предпосылках к формированию отношений стратегического партнерства Беларуси и ЕС по типу тех, которые существуют у объединенной Европы с Турцией. Беларусь в политическом и социокультурном плане – все-таки не центр Европы, а окраина. Центр объединенной Европы расположен, как известно на оси Германия-Франция. Но Беларусь является тем элементом европейского "предполья". Этот элемент может либо серьезно осложнить, либо серьезно облегчить реализацию политики ЕС на очень важном для Союза российском направлении. Надо только не перегибать палку, обманываясь скромными размерами нашей страны. У Беларуси имеется также одна существенная точка соприкосновения с Западом и особенно с Европой - Чернобыль. Последствия аварии на ЧАЭС и особенно состояние поврежденного реактора ныне, состояние экологически опасных объектов на территории бывшего СССР - вопрос не региональный. Авария даже на чернобыльском Саркофаге в состоянии создать неимоверные проблемы всей Европе. И естественно, Беларуси. Потому если бы Беларусь взяла на себя основную тяжесть экологической политики на пространстве бывшего СССР, использовала в интересах охраны окружающей среды все политические ресурсы, которыми РБ обладает на Востоке, то, логично ожидать, в Европе могли бы найтись силы, способные внимательнее отнестись и к интересам Беларуси и на Западе. Тем более, что по мере развития новых технологий экологическая политика становится все более важной составляющей в политике наиболее развитых стран мира. Новые технологии помимо плюсов несут в себе и огромный разрушительный потенциал, наиболее угрожающий, как мы видим на примере Чернобыля, как раз странам-обладательницам этих технологий. Экологическая постчернобыльская составляющая Беларуси не может не нарастать. Свободная пресса, оппозиционные партии, НГО, которые никуда на самом деле не исчезают в рамках белорусской политической системы - так или иначе в новой форме поднимают эти проблемы. Приближение Европейского Союза к нашим границам - также будет способствовать особому вниманию европейских СМИ и разного рода общественных структур к последствиям аварии. Быть может, акцентация чернобыльского компонента в белорусской культуре и идеологии могла бы стать одной из точек соприкосновения белорусского общества и Запада. В конце концов, экологическое мышление родственно социал-демократическому и коммунистическому, наследниками которого являются в массе своей белорусы. Экологическая политика требует высокой степени консолидации политической власти в стране, которая у нас имеется и без того. Одна из главных проблем Беларуси - это модернизация промышленного комплекса, выход на новый уровень научно-технического прогресса. Ныне РБ всего лишь более менее поддерживает устойчивость доставшейся от советских времен экономической системы, сохраняя тем самым элементарную политическую устойчивость. Однако бесконечно проедать советское наследие невозможно. Беларусь обладает специфичным промышленным комплексом. По меньшей мере, белорусская радиоэлектронная и биологическая промышленность (особенно в свете необходимости преодоления последствий аварии на ЧАЭС) не могут существовать без выхода на уровень глобальных технологий. То есть без быстрого технологического рывка. В этом смысле белорусские позиции в России, усиливающееся присутствие в странах третьего мира - это не более, чем сбор ресурсов за счет неэквивалентного обмена для технологического рывка. Но Беларусь слишком малая страна, чтобы совершить этот рывок самостоятельно. Россия - слишком глубоко деградировала, чтобы всерьез опираться на российские технологии для обеспечения собственного роста. Какие-то технологии типа производства военных самолетов из РФ еще можно "эвакуировать", но стратегически Беларусь нуждается в технологической интеграции на Западе. Именно в этом моменте состоит главная проблема внешней политики на ее нынешнем этапе. Не будет технологического прорыва - никакие геополитические плюсы не смогут помочь белорусским производителям выиграть конкуренцию с западными высокотехнологичными производителями. А если рухнут наши крупные заводы под напором западной конкуренции, то рухнет в тяжелый кризис и вся политическая система и все общество. "Вчера" стояла задача просто сохранить производство. Сегодня эта задача решена и встала главная проблема - модернизировать производственные технологии. Первичная стабилизация Беларуси прошла успешно. За счет использования остатков советского наследия и оптимальной восточной политики, а главным образом - за счет того, что Беларусь оказалась в тени интересов Запада на Востоке. Однако прежние ресурсы стабилизации заканчиваются. Беларусь медленно приближается к новому кризисному порогу, когда можно или рвануть вверх далее за счет некоторого изменения своих идеологических установок или вновь упасть вниз, не приведя свою идеологию в адекватное новым реалиям состояние. В конечном счете, именно от идеологического, культурного выбора белорусского общества зависит в ближайшие годы прогресс Беларуси как нации и как целостного организма. Чем-то ситуация начинает напоминать 1993 или 1994 гг. Теперь, для лучшего понимания реалий, рассмотрим качественную составляющую процесса европейской интеграции. Отправная точка европейской интеграции в ее маастрихтском варианте - это так называемые четыре европейских "да": свобода передвижения товаров, капиталов, людей и информации. Именно эти четыре принципа были положены в основу договоров заключенных в Маастрихте и во исполнение этих четырех принципов были подписаны и все остальные пункты Маастрихта. История Европейского союза после Маастрихта – это история воплощения в жизнь четырех европейских "да" и история проблем с воплощением этих четырех принципов. К моменту подписания маастрихтских соглашений Европа проделала длинный, сложный и очень плодотворный путь к своей глубокой интеграции. Что за перспективы открывали эти четыре европейских "да"? Во-первых, после реализации этих четырех принципов Европейский союз превращался в самое мощное на всей планете по емкости рыночное пространство, то есть рынок Европейского союза становился более емким более привлекательным для инвесторов, нежели рынок, например США. С другой стороны в европейском союзе благодаря созданию самого мощного интегрированного единого рыночного пространства сконцентрировалась достаточно большая демографическая масса. 12 стран, подписавших договор в Маастрихте имели совокупное население 360 миллионов человек. Территория, правда, Европейского союза оставалась незначительной, однако экономическая промышленная мощь, которая концентрировалась в европейском союзе, превращала этот западный полуостров Евразии однозначно в один из двух, может быть трех экономических центров планеты. То есть основные проблемы, с которыми столкнулась Европа в конце 80-х гг., а именно проблемы, связанные с выходом научно-технического прогресса на уровень создания глобальных технологий, благодаря маастрихтским соглашениям могли быть успешно преодолены и Европа вполне могла остаться в числе глобальных лидеров и на новом витке развития научно-технической революции. Однако реализация четырех европейских "да" была процессом сложным, и этот сложный процесс имел свои закономерности. Прежде всего, вставал вопрос о политическом суверенитете стран, участниц маастрихтских соглашений. Дело в том, что реализация четырех принципов немедленно ставила в порядок дня вопрос о верховенстве либо национальных законодательств, либо союзных договоров над национальными законодательствами. Безусловно, экономические выгоды, которые европейские страны получали от маастрихтских соглашений, были очень высоки. Однако, европейские государства должны были пойти на ликвидацию очень важных, ключевых элементов собственных национально-государственных машин. Прежде всего, это касается национального суверенитета над внешнеэкономическими операциями. По истечении достаточно короткого срока, внутренние границы между странами участницами европейского союза должны были быть фактически упразднены. Затем немедленно вставал вопрос о демографических тенденциях, эмиграции точнее. Так или иначе, а европейские государства имели, да в значительной мере и сейчас имеют собственные национальные политики регулирования эмиграционных процессов, открытие границ, безусловно, трансформировало эти национальные политики в одну единую общенациональную, далеко не все общества к этому нормально относились. Вставал вопрос о борьбе с преступностью, ибо открытие границ, как бы слабы эти границы не были до Маастрихта, между западноевропейскими странами открывало, в том числе эти границы и для преступности. То есть само подписание маастрихтских соглашений немедленно требовало создания единых органов внешнего контроля за внешней границей Европейского союза, то есть укрепления внешней границы этого нового образования. Немедленно требовалось создание европейской полиции, множества других силовых структур, которые могли бы поддержать стабильность общества всего Европейского союза перед лицом разного рода внешних и внутренних угроз. Естественно эти единые органы управления Европейским союзом должны были быть наднациональными. И их интересы, интересы этих новых союзных ведомств должны были быть защищены в первую очередь. Единая европейская идеология, единая система ценностей, которую должен был бы обеспечить Европейский союз, и эти четыре европейских "да", эта единая идеология Европейского союза естественно базировалась изначально на принципах либерализма, индивидуализма. Примерно на тех же принципах, на которых базировалась и базируется идеология в США. Иначе быть и не могло, ибо все послевоенные годы, в ходе холодной войны, да и в значительной мере и в предвоенные годы, военные годы, Запад боролся и всячески развивал именно эту систему ценностей, которые на Западе принято называть либеральными ценностями либеральной цивилизации. Быть может просто в отличие от США в Европе, как континенте более старом, культура обладает большей этнической инерцией и традиционные ценности для европейских народов имеют гораздо большее значение, нежели те же ценности для этнических групп населения США. Потому и многие акценты в европейской идеологии расставлены иначе, нежели в США. Для понимания роли европейской интеграции в нашем регионе важно представлять, что в планировании политики Европейского союза была выделена группа регионов, применительно к которым должна была бы быть применена особая политика по их развитию в интересах ЕС. Это были те регионы, развитие которых должно стимулироваться в интересах Европейского Союза. Прежде всего, это касается тех регионов, которые расположены на линиях коммуникаций, в которых заинтересован Европейский Союз как более менее интегрированное целое, точнее высоко интегрированное целое. В частности одним из таких регионов является Южная Испания. Именно через Южную Испанию предполагается проведение в Европейский Союз очень важного газопровода и некоторых других транспортных артерий. Именно Южная Испания становиться одними из наиболее важных ворот Европейского Союза в Африку и естественно, что инвестиции в те регионы и центры в Южной Испании, которые расположены близ Гибралтара, эти инвестиции являются инвестициями в развитие экономики всего Европейского Союза. Потому, Испания имеет законное право рассчитывать на помощь в развитии экономики как минимум в своей южной части от Европейского Союза. Другим таким регионом является, например Германия. Те коммуникационные проекты, которые предполагается осуществить в интересах Европейского Союза в энергетике, в транспорте, на территории Германии, те же Ямальские газопроводы, внутренние газопроводы в Северной Германии, в Голландии, которые позволят объединить всю газопроводную сеть Европейского Союза в единую систему, эти коммуникационные проекты являются проектами в интересах всего Европейского Союза. В ряде случаев Европейский Союз обязан профинансировать в своих собственных больших европейских интересах развитие ряда регионов, где были бы сконцентрированы особенно высокоразвитые наукоемкие производства, система образования, научных исследований. Нечто на подобие ранее существовавших в Советском Союзе закрытых городов, но в Европе они не закрываются. Однако инвестиции в реализацию неких фундаментальных проектов требуют концентрации в неких более менее локализированных географических точках, что само по себе является очень дорогостоящим делом. Однако в интересах Европейского Союза, часть расходов на особенно быстрое развитие вот этих мест концентрации высокосложных наукоемких производств, берет на себя Европейский Союз. То есть региональная программа в рамках европейской интеграции являются одной из наиболее дорогостоящих и наиболее сложных программ. Программа, правда, без которой невозможна никакая успешная европейская интеграция. Принципиально важной для Европейского Союза с самого начала была признана проблема создания единой валюты Европейского Союза. Естественно единый рынок не может существовать без единой валютно-финансовой системы и естественно, что эта единая валюта в условиях рыночного хозяйства является, возможно, самым главным, интегрирующим экономики всех стран ЕС факторов. Естественно, создание единой валютно-финансовой системы Европейского Союза - это крайне дорогостоящее предприятие. Учитывая косвенные издержки на создание единой европейской валюты, можно предполагать, что эта программа была наиболее дорогостоящей программой европейской интеграции. Разумеется, основная тяжесть по созданию единой европейской валюты легла на экономики наиболее развитых европейских государств, и, прежде всего на экономику Германии. Одна из важнейших проблем Европейского Союза на пути к формированию единой финансовой системы - это исход капиталов из Европы. Европейский Союз естественно заинтересован в том, чтобы привлечь именно в свою экономику как можно больше свободных инвестиционных ресурсов со всего мира, и естественно заинтересован в сдерживании вывоза капиталов за свои границы в иные регионы. Уже в 1992г. европейские государства-члены Европейского Союза примерно согласовали квоты, которых они постараются придерживаться при экспорте капитала за пределы ЕС. Причем эти квоты определены на 15 лет с разбивкой по отдельным регионам планеты. Скажем, Восточная Европа должна была бы получить в течение 10-15 лет не более 200 миллиардов долларов инвестиций из стран Европейского Союза, чтобы исход инвестиций в ЕС этот регион не привел к дисбалансу между процессами европейской интеграции и развитием Восточной Европы во избежание нарастания процессов дезинтеграции в Европейском Союзе. Определены также примерные квоты и для других регионов планеты. Уже в Маастрихте было видно, что формирование единой европейской валюты приведет к глобальному столкновению этой валюты с долларом. Это очень важный аспект для дальнейших оценок процесса европейской интеграции. Из всех интеграционных программ, которым был дан старт в Маастрихте, программа создания единой европейской валюты, вероятно, была наиболее сложной и продвигалась с большими трудностями. Это естественно, ибо рыночная экономика - это прежде всего единая финансовая система в рамках некоего экономического пространства. Тем не менее, единая европейская валюта существует, хотя еще не все европейские страны перешли на евро. Однако вскоре перейдут, вероятно, все. Надо отметить, что наибольшие выгоды от введения единой устойчивой европейской валюты приобретают те страны, которые обладали естественно слабыми валютами. А это как раз, те же самые государства, которые подпадают под программы выравнивания уровня развития различных стран, регионов европейского Союза. Однако развитые государства вынуждены идти на это в связи с общими интересами Европейского Союза. Ну а малые государства, в свою очередь в обмен на получаемую от развитых стран помощь лишаются реального суверенитета. Но не в пользу Германии или Франции, а в пользу Европейского Союза как единицы, как некоего целого. 3.2. Инфраструктурные проекты Европейского союза и предпосылки эффективной их реализации и функционирования на территории Беларуси Маастрихтские договора открыли дорогу не только формированию единой европейской валюты и выравнивания уровней развития различных регионов и стран ЕС. Принятые соглашения также открыли новые возможности реализации грандиозных программ по перестройке всей социально-экономической структуры Европейского Союза. Иначе и невозможно: если возникает единый рынок, то для его функционирования недостаточно иметь общую валюту. Имеется множество других очень важных задач, как то: обеспечить модернизацию транспортной, энергетической системы, системы образования и научных исследований, стандартизировать весь социально-экономический комплекс. Кроме того, внутри большого единого европейского рынка неизбежны процессы конкуренции, концентрации капитала, разорение одних и усиление других. Возникает новая социально-экономическая специализация различных стран и регионов в рамках единого рыночного пространства. И, безусловно, уже в самом начале процесса постмаастрихтской интеграции необходимо было предусмотреть значительные инвестиции в развитие единой инфраструктуры Европейского Союза. Прежде всего, социально-экономической инфраструктуры, с тем, чтобы максимально использовать возникшие возможности существования единого интегрированного экономического пространства ЕС и нейтрализовать некоторые возможные негативные последствия самой интеграции. Поэтому логично, что в числе крупных интеграционных или иных программ, которые называют зачастую в Европе большими стройками, находятся как раз те проекты, которые связаны с энергетикой, топливно-энергетическим комплексом и транспортными артериями, а также, безусловно, информационными артериями. Рассмотрим особенности этих инфраструктурных проектов. Формирование Европейского Союза застало европейские страны в сложный момент своего развития с точки зрения потребностей юридических систем этих стран. Единая энергетическая система в Западной Европе в послевоенное время так и не сформировалась. В конечном счете, каждая страна обеспечивала себя сама различными видами энергии, и имели место только какие-то общие параметры, общая координация развития энергетики в различных странах западной Европы и некоторые общие тенденции. Одна из таких общих тенденций - очень бурное развитие ядерной энергетики в странах Западной Европы в 60-е и особенно 70-е гг. В конце 60-х гг., как отмечалось выше, мир сотрясался серией конфликтов на Ближнем Востоке, которые привели к резкому росту цен на газ и нефть. По своей сути это было следствием противостояния в глобальном масштабе Советского Союза и Запада, точнее Востока и Запада. Пока Советский Союз и весь Восточный блок были сильными, у них хватало потенции для ведения войны в регионе Персидского залива, на Ближнем Востоке за контролем над источниками углеводородного сырья. Кроме того, именно Советский Союз и весь Восточный блок стимулировали распад колониальных систем развитых государств и способствовали формированию целого картеля нефтедобывающих стран ОПЕК. Страны ОПЕК, как уже указывалось, резко взвинтили цены на углеводородное сырье для западных государств. Однако в силу того, что сам Советский Союз не входил в состав ОПЕК, да и в силу множества иных причин, Советский Союз в 70-е гг. нарастил поставки своих нефти и газа в Западную Европу. И вероятно именно благодаря тому, что Европа неожиданно стала нуждаться в большом количестве углеводородного сырья, по относительно дешевым ценам, именно по этой причине, возможно, стала вероятной достаточно длительная политика разрядки между двумя блоками в Европе. В конце 60-х гг., столкнувшись с проблемами своих стран и стран ОПЕК, европейские государства приняли очень массированные усилия по наращиванию ядерной энергетики. И в развитых европейских странах к концу 80-х гг. ядерная энергетика стала давать до 50%, иногда даже выше, всей потребляемой этими странами энергии. И в Германии и во Франции и в Англии и в Италии около половины, немного больше всей энергии экономика брала из ядерных электростанций. Причем, обращает на себя внимание, что ядерная энергетика пронизала собой экономики ведущих стран Европейского Союза, а не периферийных государств. В контексте реализации энергетической программы Европейского Союза находится также серия проектов, комплекс проектов по коренной перестройке всего энергетического комплекса Европейского Союза или может быть энергетического комплекса Европы. Европейский Союз унаследовал от Европейского Экономического Сообщества достаточно лоскутную и не особо интегрированную систему топливно-энергетических комплексов различных государств. В то же время по мере сокращения ядерной энергетики значение углеводородного сырья для экономики ЕС будет постепенно возрастать. Соответственно возникла проблема, напоминающая проблему в энергетике. С одной стороны Европейскому Союзу необходимо образовать единый топливно-энергетический комплекс, наподобие того, который существовал в Советском Союзе. С другой стороны - обеспечить резкое повышение и доли углеводородного сырья в общем потреблении энергоресурсов в Европейском Союзе и разрешить целый комплекс самых сложных технических и политических проблем, связанных с переориентацией ядерной энергетики на углеводородное сырье вновь. Уже в начале 90-х гг. Европа в целом определилась по базовым проектам в области своего ТЭКа. По мере выработки ресурса ядерными электростанциями в Европе будет расти потребление природного газа. Газ будет поступать из трех основных регионов: с месторождений, расположенных в Северном море, в Алжире, на севере России (Уренгой и разработан новый комплекс месторождений на полуострове Ямал). Остальные регионы - поставщики газа будут иметь вспомогательное значение: регион Персидского залива (отсюда в основном в Европу поступает нефть), регион Каспийского моря, шельф Баренцева моря. При этом предполагается, что добыча газа на месторождениях Северного моря будет падать. Зато в Алжире и на Ямале будут развернуты крупные проекты европейского значения. Кредитование этих проектов в прямой или косвенной форме будет осуществлено европейцами. Алжирский и ямальский имеют схожесть: за счет притока ресурсов из Европы и силами в значительной мере европейских структур предполагается разработать новые месторождения, но главное – построить длительные континентальные газопроводы по территориям политически проблемных прилегающих к ЕС стран. И в алжирском и в российском вариантах ЕС в той или в иной форме втягивается в обеспечение политической стабильности в очень сложных регионах. Алжирский газопровод должен пройти через Марокко и Гибралтар в Испанию (ответвление – в Португалию) и в южную Францию. Его пропускная способность составит около 40 млрд. куб. м газа в год. За счет алжирского газа резко увеличится энергетическая насыщенность ныне слаборазвитых стран Иберийского полуострова и южной Франции. В этих частях ЕС должен произойти рывок в экономическом развитии. К тому же именно эти регионы подпадают под программы выравнивания, принятые для отсталых стран и регионов объединенной Европы. Ямальский проект значительно масштабнее алжирского и является ключевым проектом в европейском ТЭКе. Первая очередь ямальского проекта – два газопровода Ямал-Беларусь-Польша-Германия. Их пропускная мощность составит 60 млрд. куб. м газа в год. Помимо “белорусских” газопроводов предусматривается прокладка еще целого рядка газопроводов от этого полуострова в Европу. Первоначально предполагалось, что будет порядка 6 очередей ямальского проекта, и все газопроводы пройдут через Беларусь. То есть после реализации всего проекта в Европу должно поступать в пределах 300-360 млрд. куб. м ямальского газа в год. Ныне весь газовый экспорт России в дальнее зарубежье составляет несколько более 100 млрд. куб. м газа. Однако в 1998г/ Москва определилась по “небелорусским” направлениям новых ямальских газопроводов. Один из новых газопроводов (проект “Северный поток”) должен пройти от Ямала севернее Санкт-Петербурга в Финляндию, затем в Швецию и в северную Германию. Его пропускная мощность должна составить порядка 50 млрд. куб. м газа в год. Другой газопровод (проект “Голубой поток”) мощностью около 40 млрд. куб. м газа в год предполагается провести по дну Черного моря в Турцию. А уже из Турции газ может частично отправляться и в страны ЕС. В любом случае ямальский газ предполагается поставлять прежде всего в Европейский Союз. Поставки ямальского газа в Европу будут нарастать. И постепенно российский газ может составить около трети общего потребления газа странами ЕС. В восточных странах ЕС российский газ будет по-прежнему составлять 70-90% всего потребляемого ими газа. Ямальские проекты влекут за собою трансформацию всей российской экономики. Главным экспортным товаром России надолго становится газ. При этом новые магистральные газопроводы пройдут в обход прежних советских промышленных районов, расположенных в восточной Украине и прилегающих российских областях. То есть старая советская газопроводная сеть будет постепенно изнашиваться и выходить из строя. А новая газопроводная система будет диктовать и новую экономическую географию всего постсоветского пространства. Один из основных параметров новой экономической структуры России, которая возникает как следствие ямальских проектов – технологическая дезинтеграция газового сектора России. Ныне свыше 90% российского газа добывается в Западной Сибири, причем свыше половины газа дают Уренгойское и Самотлорское газовые месторождения. Газопроводы, в том числе экспортные расходятся из одного региона. Освоение Ямала приведет к технологической диверсификации российского газового сектора. Причем постепенно, по мере освоения Ямала, ядро газовой отрасли России будет смещаться из западной Сибири на Ямал. В западной же Сибири следует ожидать падения добычи газа в силу истощения легкодоступных ресурсов, износа газопровода и иной экономической инфраструктуры региона. И Алжирский и ямальский газопроводы входят в число коммуникационных проектов, утвержденных в ходе саммита ЕС на о. Крит в 1994г. Внутри ЕС создается технологически единая, приспособленная к централизованному управлению газопроводная система. Наиболее крупными проектами по интеграции газопроводной системы ЕС в единый комплекс выступает строительство двух газопроводов в северной Германии-Голландии. Эти газопроводы выполнят роль перемычек между региональными газопроводными системами, которые ныне существуют в ЕС и ориентируются на собственные источники поступления газа. После пуска в строй газопроводов в северной Германии и Голландии, Ямальских и алжирского газопроводов появится технологическая возможность к уменьшению зависимости восточной части ЕС от поставок российского газа и северной части Европейского Союза – от поступления нефти из региона Северного моря. При этом, к примеру, Франция будет в состоянии резко увеличить потребление не только алжирского, но и российского газа. Газ северного моря будет поступать в Чехию, Польшу, бывшую ГДР и даже в Венгрию. А российский газ – в Великобританию, Францию и даже в Испанию. В целом строительство новых газопроводов внутри и вне ЕС позволит резко увеличить потребление этого вида сырья экономикой Союза и при этом уменьшит стратегическую зависимость экономики ЕС от политической ситуации в любом из регионов-поставщиков этого вида топлива. Усилится и внутренняя технологическая интеграция “народного хозяйства” объединенной Европы. Возникнут предпосылки к формированию действительно единого, независимого от национальных правительств ТЭКа Европейского Союза. Похожий процесс предполагается и в нефтяном секторе Европы. С одной особенностью – ЕС не предусматривает резкого рывка в потреблении нефти. Предполагается улучшить эффективность использования нефти и уменьшить стратегическую зависимость ЕС от поставок нефти из региона Персидского залива. В течение 10-15 лет Европа должна получить нефть из региона Каспийского моря, Средней Азии и Казахстана, Тимано-Печерского нефтяного бассейна, расположенного по соседству с Ямальским полуостровом в России. Проекты в регионе Каспийского моря и в Тимано-Печере были определены как приоритетные для нефтяного сектора ЕС в ходе буквально исторического саммита ЕС на о. Крит в 1994г. В целом Европа предполагает получить к 2010-2015 гг. из региона Каспия порядка 100 млн. т нефти в год, примерно столько же – из Тимано-Печеры, при сохранении поступления нефти из иных нефтеносных регионов бывшего СССР на уровне примерно 100 млн. т нефти в год. Поступление в ЕС порядка 300 млн. т нефти в год с территории бывшего СССР окажет меньшее влияние на ЕС, нежели рост потребления российского газа. Российская и каспийская нефть составят не более 30% всей потребляемой в ЕС нефти. Однако рассосредоточенность нефтяных месторождений по средней Азии, России, Закавказью уменьшит степень политических рисков в нефтяном секторе Европы. Внутри ЕС в нефтяном секторе также предполагается ряд крупных трансформаций, которые позволят манипулировать большими массами углеводородного сырья, поступающего из разных регионов. Самый важный элемент внутренней перестройки нефтепроводной системы ЕС – адаптация нефтепроводов и сети компрессорных станций таким образом, чтобы страны бывшего СЭВ могли получать нефть через порты на побережье Атлантического океана, а также и из региона Каспийского моря. В конечном счете, согласно графику развития транспортных и энергетических коммуникаций, принятому в ходе Критского саммита 1994г., ЕС получит технологически единый ТЭК, внутри которого резко вырастет значение газовой составляющей. В целом должна резко понизится стратегическая зависимость Европы от поступления сырья из региона Персидского залива. Уменьшится, возможно, вплоть до полного исчезновения значение ядерной энергетики. В геополитическом плане трансформации в энергетическом секторе ЕС приведут к уменьшению стратегической зависимости ЕС от США. В первую очередь по причине падения значения для Европы сырья из региона Персидского залива. Европейские интеграционные программы принципиально отличаются от индустриализационных программ, которые были реализованы в свое время в Советском Союзе. В отличие от Советского Союза, в Европе непосредственно в производственную сферу, на уровне именно Европейского Союза инвестиционные вливания практически не предусматриваются. Европейские программы должны обеспечить условия для развития экономики, в частности производства, но не стремления рассчитанные на строительство неких заводов, которые бы находились в собственности Европейской Комиссии или же еще каких то производственных объектов. Это - принципиальная особенность европейской интеграции. Подчеркнем еще раз, что европейские интеграционные программы призваны обеспечить функционирование свободного рынка в масштабе всей Европы, но эти программы не являются инвестиционными программами в прямом смысле, инвестиций в производство не предусматривается. Отсюда еще одна интересная особенность развития Европейского Союза, которая была спрогнозирована уже в Маастрихте, и на нее было обращено особое внимание. В рамках единого экономического пространства, единого свободного рынка Европейского Союза немедленно начнется процесс конкуренции, который приведет к концентрации производства и капитала в рамках неких уже панъевропейских корпораций. Европейский Союз изначально не предусматривал особых ограничений на конкуренцию в рамках ЕС, и не предусмотрено особых ограничений на монополизацию европейского рыночного пространства. Возможно это один из недостатков европейской интеграции. Однако можно, понять, почему в ЕС не предусмотрено жесткого антимонопольного законодательства. Во время заключения маастрихтские соглашения еще не существовало неких корпораций, которые могли бы быть названы европейскими монополиями. И с другой стороны европейские корпорации призваны выживать не только в рамках европейского экономического пространства, но и на глобальном рынке, вне Европы. В этом смысле появление неких монополий, неких очень крупных корпораций, европейских корпораций означало бы не культирование монополизма, не загнивание, консервация производства в рамках Европы, а создание тыла у крупных корпораций для их деятельности на мировом рыночном пространстве. Потому немедленно, вслед за открытием границ, за созданием единого экономического пространства ЕС, начался процесс укрупнения европейских корпораций. На сегодняшний день практически во всех ведущих отраслях экономики Европы произошло это укрупнение, и сформировались лидеры, корпорации-лидеры в масштабах своей технологической ниши. К примеру, Volkswagen почти монополизировал, обеспечил себе контроль более чем над 50% всего производства легковых автомобилей в рамках Европейского Союза. Уже в 1992г., когда заключались маастрихтские соглашения, было очевидно, что выигрыш от этих соглашений, прежде всего, достанется крупным корпорациям, транснациональным корпорациям. Кстати этот аспект, то, что от Европейского Союза выиграют, прежде всего, крупные корпорации, является одной из главных причин, почему в начале 90-х гг. против Европейского Союза выступили европейские левые, коммунисты, прежде всего. Да и ультранационалисты также, ибо с их точки зрения Европейский Союз открывает перспективу для крупных корпораций, но давит мелкий и средний бизнес, особенно в слаборазвитых государствах ЕС. Очевидно, опасения левых были оправданы. Однако для того, чтобы каким то образом компенсировать потери среднего и мелкого производителя от резкого роста крупных корпораций в рамках Европейского Союза уже в Маастрихте были предусмотрены некоторые компенсаторы, балансиры, европейские программы. Обратим внимание на некоторые последствия от укрупнения корпораций в ЕС. Во-первых, создание Европейского Союза открыло перспективу, прежде всего для европейских корпораций, для тех, которые базируются внутри Европы, ибо европейский рынок так или иначе, различными преферансами ограничивает себя от тех же американских корпораций. Тем более, что в самих Соединенных Штатах и вокруг них начался свой собственный процесс, североамериканской интеграции, воплощенный, прежде всего в программе НАТО, то есть в программе создания зоны свободной торговли в Северной Америке. НАТО было создано буквально сразу же вслед за маастрихтскими соглашениями в Европе и НАТО в начале 90-х гг. включило в свой состав Соединенные Штаты, Мексику и Канаду. В рамках этих трех стран предусматривалась быстрая ликвидация внутренних таможенных границ и достижение примерно такой же степени интеграции экономического и политического пространства, которое предполагалось достигнуть в Европе. В этом смысле Соединенные Штаты, так или иначе, стремились сконцентрировать мощь своих корпораций и их инвестиционные и прочие ресурсы на своей территории, в Северной Америке, а не допустить их исход в ту же Европу. Потому два процесса: стремление Европы защитить свой рынок от притока, например, американских корпораций, вырастить свои корпорации, а у Соединенных Штатов - забрать к себе как можно больше инвестиционных ресурсов, в том числе и транснациональных корпораций счастливо дополнили друг друга и привели к тому, что в Европе в течение постмаастрихтского периода стали доминировать свои собственные корпорации. И всяческие укрупнения, которые происходили в Европе, прежде всего привели к появлению собственно крупных европейских корпораций, но не к контролю над европейским экономическим пространством, например тех же американских или японских ТНК. В начале 90-х гг. это уже было очевидно. Иными словами Европа создавала базу, поле для появления своих собственных гигантов. Эти гигантские корпорации типа того же Фольксвагена, разумеется, изначально должны были обладать, ну сейчас уже обладают такой мощью, которая позволит им противостоять на глобальном уровне также укрупнившимся американским промышленным гигантам. Тот этот аспект, что именно европейские корпорации за счет европейской интеграции получили возможность к своему резкому, очень быстрому росту, влечет за собою еще одно интересное последствие. Дело в том, что конкуренция на глобальном уровне или конкуренция внутри Атлантического Сообщества в составе и Америки и Европы разворачивается на фоне нового витка научно-технического прогресса. Мы уже упоминали об этом, что в конце 80-х гг. в основные технологии стали выходить на уровень глобальных технологий. В этом смысле концентрация производства и капитала в рамках Европы, в рамках каких то выделившихся крупных корпораций, европейских корпораций, влечет за собою и концентрацию научных ресурсов именно внутри этих корпораций. Это также особенность европейских корпораций, в отличие от Советского Союза, где основные функции по экспериментальным исследованиям или же по каким то иным научным разработкам лежали на союзных органах, на государстве как таковом. В Европейском союзе были созданы условия, когда функции фундаментальных исследований и научных разработок вообще шли вот в эти крупные корпорации. А уже сами корпорации, их становление было обеспечено европейской интеграцией. Значит в рамках ЕС за счет концентрации производства и капиталов внутри крупных корпораций, происходила также и концентрация научно-технических ресурсов в рамках этих корпораций, и выход на новый технологический уровень, на уровень глобальных технологий этими корпорациями осуществляется только потому, что они сумели сконцентрировать в самих себе ресурсы всей Европы в технологических нишах. А отсюда и тот главный компенсатор, с помощью которого сторонники европейской интеграции постарались обеспечить некую устойчивость Европейского Союза на фоне появления этих монополистов. Этот компенсатор заключается в том, что европейские страны изначально запланировали перейти к более высокому качеству образования, которое дается собственным жителям и к боле высокому более мощному доступу к информации в рамках Европейского Союза. Принцип свободы доступа к информации в рамках ЕС это один из четырех базовых принципов Европейского Союза. Что это означает, несколько более детально. Дело в том, что главная задача этих крупных корпораций, которые быстро сформировались в рамках Европейского Союза - это выживание на глобальном экономическом пространстве, это конкуренция на глобальном уровне. Но глобальная конкуренция может быть успешной только в том случае, если в рамках крупных европейских корпораций будут аккумулированы научно-технические, интеллектуальные ресурсы как минимум объединенной Европы. А потому любые инвестиции в образовательную сферу, в информационные технологии, прежде всего в информационную инфраструктуру, все эти инвестиции на самом деле укрепляют как раз те крупные европейские корпорации, которые получают просто в свое распоряжение более качественный рабочий материал, рабочую силу с более высоким уровнем квалификации, прежде всего. Те инвестиции, которые за счет Европейского Союза были предусмотрены и вложены в образовательную сферу европейских государств, эти инвестиции создают хорошие возможности как бы для устройства молодежи в наукоемких сферах производства, то есть, прежде всего, так или иначе, вот в этих самых крупных корпорациях образовавшихся внутри Европы. Особенно разительные плюсы от европейской интеграции для слаборазвитых государств Европейского Союза или слаборазвитых регионов и депрессивных зон. Дело в том, что программы по преодолению безработицы, которые, так или иначе, реализуются в масштабе Европейского Союза, и программы выравнивания уровня развития стран регионов предусматривают, прежде всего, переквалификацию огромного количества народа или же обретения новой квалификации огромным количеством народа. Новая квалификация, которая за счет Европейского Союза приобретается молодежью в той же Испании, Португалии или же во Франции, прежде всего, касается возможности работы на наукоемких производствах. Ни Греция, ни Португалия, ни Ирландия сами по себе были бы не в состоянии потянуть обеспечение того уровня образования в своих странах, который сейчас имеется у них, ибо им просто не было необходимости в столь качественном образовании для своей молодежи. Европейский Союз своими вливаниями в систему образования, в той или иной форме в масштабе всей Европы создал особые условия для молодежи как ни странно именно в слаборазвитых государствах к быстрому карьерному росту за счет наукоемких производств. Тем более что уровень жизни, уровень оплаты в слаборазвитых странах и регионах ниже, нежели в развитых странах и регионах, уровень инвестиций там ниже, нежели в развитых. Потому именно в слаборазвитых странах, в той же Ирландии стремятся разместить свои производства именно крупные производства. И, прежде всего те корпорации, которые работают на глобальном уровне, прежде всего корпорации, которые производят некую высокотехнологичную продукцию. Рывок, который сейчас осуществляется в слаборазвитых странах регионах ЕС, напоминает то, что произошло в Белоруссии в послевоенный период, когда за деньги союзного центра были построены крупные высокотехнологичные по тем временам предприятия, а затем была подтянута образовательная сфера под обеспечение потребностей этого высоко технологичного комплекса. В результате мы получили один из самых высоких уровней образования в бывшем Советском Союзе и высоко квалифицированную рабочую силу. Развитие технологий на их нынешнем уровне влечет за собой не только быстрый рост автоматизации производства, уменьшения доли и значения конвейерных рабочих на производстве, увеличения значения различного рода научных работников или же исследовательских структур для развития производства. Другой аспект для развития научно-технического прогресса в нынешнюю эпоху - это увеличение обслуживающих структур, увеличение сферы услуг как таковой. Ибо для успешной работы большого количества ученых, инженеров, исследователей необходима значительная обслуживающая их интересы сфера. Потому в Европейском Союзе, в рамках европейской интеграции изначально предусматривался рост также и сферы услуг во всех странах участницах ЕС. То есть получается что, стандартизация системы образования в рамках Европейского Союза влечет за собой подтягивание уровня образования в слаборазвитых странах регионах Европейского Союза до уровня образования в высокоразвитых регионах, что, безусловно, выгодно слаборазвитым странам. И вот этот момент, вот это подтягивание уровня образования молодежи в слаборазвитых странах и регионах является главной компенсацией для этих слаборазвитых стран регионов с помощью которого население слаборазвитых стран, словно и не замечает потери своими экономиками технологической самостоятельности под воздействием крупных корпораций, возникших в масштабе Европы. Получившая лучшее образование молодежь имеет возможность сделать быстрые карьеры в рамках вот этих самых крупных европейских корпораций. Другая часть населения оказывается втянутой в сферу услуг по обеспечению в общем то того меньшинства, которое делает быстрые карьеры на высокотехнологичных производствах и тоже в принципе довольно сложившейся жизнью. Надо отметить, что выравнивание уровня развития слаборазвитых стран регионов ЕС сопровождается не только формированием среднего класса двух типов, то есть научных работников и сферы услуг. Резкий скачок в развитии слаборазвитых стран сопровождается также очень быстрой урбанизацией в слаборазвитых странах регионах. Дело в том, что еще в конце 80-х гг. та же Португалия, Испания да та же Ирландия и Греция были не то, что неурбанизованными зонами - в той же Греции в городах уже тогда проживало достаточно заметное количество населения, однако доля сельского населения в Испании, Португалии, Ирландии еще была достаточно высока, гораздо выше, нежели в той же Германии. То же самое касается населения и в Южной Италии и в Южной Франции. Под воздействием европейской интеграции не только ускоряется уход населения из деревень в города, но это население как бы перескакивает через один социальный слой. Люди в городах, переселяющиеся из деревень, молодежь в города уходит не на конвейерные производства, как было 30-40 лет назад, как их родители перешли на заводы из деревень, а уходят сразу же в средний класс. Через высокоразвитую систему образования молодежь быстро делает карьеры на высокотехнологичных производствах или же в соответствующей системе их обеспечения в том же образовании, либо, повторимся, идет в сферу услуг. Естественно, что при таких компенсаторах в слаборазвитых странах и регионах находится мало противников укрупнения европейских корпораций, тех европейских монополий, которые быстро возникли вслед за формированием единого европейского рынка. Следует отметить, что хотя в целом фундаментальные исследования в Европейском Союзе концентрируются в рамках крупных корпораций, все же часть, в некоторых случаях значительная, фундаментальных исследований остается приоритетом либо национальных государств, либо Европейского Союза. По крайней мере, финансирование научных исследований в неких базовых отраслях фундаментальной науки осуществляется, прежде всего, через университеты, через систему грантов того же Европейского Союза. Особенно это касается исследований в области энергетики, прежде всего ядерной энергетики, биологии, да и радиоэлектроники. В рамках ЕС выделяется целый комплекс научно-технических программ, которые финансируются Европейским Союзом. Однако все эти программы носят фундаментальный, а не прикладной характер, можно даже сказать глубоко фундаментальный характер. Производственные исследовательские программы, научные исследовательские конструкторские разработки, прежде всего, ведутся в рамках крупных корпораций. Подводя небольшой итог изложенному, подчеркнем, что европейская интеграция призвана обеспечить переход от индустриального уровня развития европейских государств к постиндустриальному обществу. Призвана обеспечить постепенный отказ европейских экономик от конвейерного производства, где заняты большие массы индустриальных рабочих и переход к высокотехнологичному производству, где главной имеющейся силой является инженер, ученый. Слаборазвитые же страны и регионы совершают скачок в постиндустриальные сферы минуя индустриальную стадию развития. Отсюда главными интеграционными программами Европейского Союза в области экономики выступают программы по совершенствованию различного рода экономической инфраструктуры Европейского Союза и программы по совершенствованию качества рабочей силы, то есть программы по обучению и переобучению рабочей силы. Безусловно, особое значение имеет программа всеобщей информатизации и создания единого информационного пространства ЕС. Возможно потому европейская интеграция наиболее популярна среди молодежи и среди тех социальных групп, которые напрямую связаны с высокотехнологичным производством или заняты в энергетике, на транспорте или системе образования. Соответственно противниками европейской интеграции, как правило, выступают те социальные группы, которые связаны с национальным рыночным пространством и страдают от конкуренции с крупными корпорациями, либо связаны с технологически отсталыми, иногда депрессивными регионами и отраслями промышленности. То есть европейская интеграция призвана обеспечить эффективный быстрый научно-технический прогресс в экономике объединенной Европы. 3.3. Формирование внешнеэкономической политики Беларуси с учетом особенностей и приоритетов отдельных стран-членов ЕС в соответствии с геополитическими интересами страны Одна из особенностей внутренней политической и социоэкономической структуры Европейского Союза - это ось Франция-Германия. Именно эти две страны являются ведущими странами Европейского Союза, и именно эти два государства аккумулируют в себе основную экономическую мощь объединенной Европы. Именно от союза этих двух государств, от поведения этих двух обществ зависит процесс европейской интеграции. Подобно тому, как в бывшем Советском Союзе ядром всего Советского Союза и Восточного блока выступала Россия, так не ядром, а осью, европейской интеграции, Европейского Союза выступает Франция и Германия. Не Германия как таковая есть сердце Европейского Союза, а ось, Франция-Германия. В этом принципиальная особенность, принципиальное отличие ЕС от Советского Союза. Даже демографически это бросается в глаза: немцы в Европейском Союзе составляют около 20% населения, а русские в Советском Союзе составляли как-никак свыше половины населения. Европейский Союз это не есть большая Германия. В рамках германо-французской оси и Германия и Франция в ходе европейской интеграции решают помимо неких общих или глобальных задач также и свои собственные национальные задачи и именно потому, франко-германский союз является устойчивым. Каковы же выгоды для Германии и для Франции от образования Европейского Союза? Германия благодаря образованию ЕС получила, во-первых, внешнеполитическую стабильность. Это особенно важно для Германии, ибо в течение 20-го века дважды с территории этой страны начинались мировые войны и естественно, что все европейские народы с подозрением смотрели на объединение Германий и на рост германского фашизма внутри этой страны, в конце 80-ых, начале 90-ых гг. Таким образом, образование Европейского Союза успокоило Европу и обеспечило Германии нормальные внешнеполитические условия для спокойного развития. За счет нормальных спокойных внешних условий для развития Германия получила возможность, прежде всего, решить проблему интеграции Восточной Германии в состав единого национального тела. Программа по интеграции бывшей Германской Демократической Республики в состав объединенной Германии, эта программа крайне дорогостоящая. Стоимость этой программы оценивается разными экспертами по-разному, смотря, какая методика подсчетов применяется, однако, как правило, принято считать, что в течение 10 лет ежегодно Западная Германия на проблемы интеграции Восточной Германии тратит порядка ста миллиардов марок, по другой методике говорят – порядка ста миллиардов долларов. Таким образом, Германия уже потратила на интеграцию бывшей ГДР в свой состав порядка 600-800 миллиардов долларов. Можно себе представить, какие огромные средства вложены из ресурсов Западной Германии во всего лишь 16-ти миллионное по численности населения в бывшее восточно-европейское государство. С одной стороны окончание холодной войны и поддержание мира в Европе, прежде всего силами большого НАТО в основе которого США, выгодно Германии, ибо высвобождает огромные ресурсы для мирных отраслей экономики. С другой стороны, Германия должна провести крупную широкомасштабную конверсию промышленности и конверсию всей своей экономики. Немаловажным фактором является также то, что в результате европейской интеграции открылись особые возможности для роста ряда именно германских корпораций, которые получили возможность вырасти в рамках единого европейского рынка до уровня как минимум европейских корпораций. Но более внятно мы видим это на примере Фольксвагена, который в течение менее чем 10 лет, после Маастрихта превратился в фактического монополиста в своей производственной нише в рамках Европы из крупной германской корпорации, каковой он был до Маастрихта. Не во всех сферах Германия может стать базой для формирования крупных европейских корпораций, но в ряде ключевых для Германии отраслей это оказалось реально. Таким образом, германские производители в рамках Европейского Союза получили возможность для дальнейшего роста, для дальнейшего развития, для дальнейших перспектив. Европейская интеграция влекла за собой еще один крайне выгодный для Германии момент. Поворот Германии на Запад от идей Балтийско-Черноморского Союза или же Нового Рапалло как союза Германии и России влек за собой неизбежное падение промышленного производства в Восточной Европе и в бывшем Советском Союзе, ибо именно Германия должна была быть главным инвестором на Востоке Европы или в России, в случае реализации идеи БЧС либо Нового Рапалло. Однако те средства, которые могли прийти из Германии на Восток Европы, оказались скованы в ходе европейской интеграции внутренними европейскими интеграционными программами. А без инвестиций с Запада в производственную сферу, прежде всего, естественно, что в бывшем Восточном блоке и, прежде всего, в Советском Союзе настал экономический спад, и таким образом именно германские корпорации ощутили наибольшую выгоду от уничтожения конкурентов. Ибо не Франция граничила с высокоразвитыми в промышленном плане регионами Восточного блока, не Англия и не Италия, а Германия. Падение высокотехнологичных производств и просто крупной промышленности в Чехословакии, Польше, Венгрии, на Украине, в России открыли возможности и перспективы, прежде всего для германских производителей. Причем плюсы от появления целого комплекса стран на восточных границах Германии, которые оказались не в состоянии конкурировать с германской промышленностью, ощутили не только крупные германские корпорации, но и массы среднего и мелкого бизнеса Германии. Наконец, падение перерабатывающей промышленности на территории бывшего Восточного блока открывало и исторические перспективы перед Германией на будущее, быть может на отдаленное будущее. Ибо единственный продукт, который Восток может дать постиндустриальному Западу Евразии, это промышленное сырье России и Средней Азии. А обойти территорию Германии в потоке промышленного сырья из России не в состоянии. Германия это тот регион Европейского Союза, который извлекает выгоды от наращивания экспорта русского сырья на Запад в первую очередь. Только благодаря сохранению стабильности Германия сумела устранить от власти в Восточной Германии сложившийся в послевоенное время правящий класс и интегрировать ГДР в состав единой Германии на базе быстрого формирования нового, собственно германского правящего класса или, лучше сказать, за счет распространения власти на Восточную Германию тех правящих групп, которые сформировались в Западной Германии в послевоенный период. Иными словами, маастрихтская интеграция позволила Германии в обмен на отказ от борьбы за статус сверхдержавы или просто мировой державы, в обмен на отказ за повышение своего политического статуса сконцентрироваться на внутренних экономических и прочих проблемах, связанных в первую очередь с интеграцией бывшей Германской Демократической Республики в состав объединенной Германии и на переходе к новому уровню научно-технического прогресса большей части своей промышленности. В некоем смысле Германия участием в Европейской интеграции в ее маастрихтском варианте просто оплатила Европе свое объединение. Если Германия в конце 80-х - начале 90-х гг. имела какие-то серьезные варианты для не западной новой своей ориентации, то Франция таковых вариантов, в общем-то, не имела. И для Франции формирование единой Европы, заключение маастрихтских соглашений имело больше значений, имело больше плюсов, чем для Германии. Главный плюс для Франции заключается в том, что Европа не раскололась на прогерманскую и антигерманскую части вновь, как уже дважды было в 20-м столетии. Однако европейская интеграция по маастрихтскому варианту имела некоторые специфичные плюсы, характерные, прежде всего для Франции, точнее плюсы, которые пожала прежде всего Франция. Дело в том, что инвестиционные ресурсы Германии, как более мощной экономической единицы, нежели Франция в Европе, экономические ресурсы Германии все 90-е гг., и вероятно ближайшие 5-10 лет, непременно будут скованы проблемой интеграции Германской Демократической Республики и деятельностью Германии в прилегающих к ней восточно-европейских государствах. В этом смысле германский капитал не представляет особо большой угрозы для французский корпораций в рамках единого европейского пространства. Имеет значение также то, что и Франция и Германия являются основными донорами процесса европейской интеграции. Например, фонды, региональные программы Европейского Союза или тем более программа становления единой денежной единицы евро Европейского Союза финансируется в первую очередь Францией и Германией, примерно 30% бюджета ЕС обеспечивается Францией и около 30% Германией. Это означает, что Германия тратит огромные средства не только на интеграцию с Германской Демократической Республикой, но и на общую программу европейской интеграции. Франция же своей ГДР не имеет и тратится только на единую Европу. Но к деятельности в рамках единого европейского экономического пространства французские корпорации оказались подготовлены, вероятно лучше, чем Германия или по крайней мере не хуже. Дело в том, что в отличие от Германии, Франция в конце 80-х гг. обладала социально-экономической структурой, которая была основана на господстве во французской экономике примерно 500 финансово-промышленных групп, разных видов. Франция представляет из себя унитарное государство, а не федеративное как Германия и потому степень концентрации производства во Франции в целом выше, нежели в Германии и степень связи производства с центральной политической властью во Франции также выше, нежели в Германии. В этом плане французские корпорации как более крупные оказывались в рамках открывающегося единого экономического пространства Европы в некоем смысле в лучшем положении, чем Германия, чем германские конкуренты, чем германское правительство. Германская экономика была втянута в две очень дорогостоящие программы, а именно интеграция ГДР и финансирование единых европейских программ. Здесь можно также добавить и то, что Германия оказывала очень сильную экономическую помощь Советскому Союзу и России впоследствии, то есть оплачивала своим объединением не только Западу, но и Востоку. Французские корпорации в отличие от немецких все-таки имели в объединяющейся Европе и более мощный изначальный потенциал, и организационный, и имели у себя в тылу правительство, которое все-таки не было сковано столь тяжелыми задачами, которые стояли перед германским правительством по объединению страны и прочим территориальным проблемам. А значит, на едином европейском рынке французские корпорации имели шансы достичь монопольного положения в целом больше, нежели германские. Кроме того, единые европейские интеграционные программы в той части, в которой они касались выравнивания уровня экономического развития слаборазвитых стран и регионов касались, прежде всего, тех территорий, которые входили или входят в сферу интересов именно французских корпораций. Ведь самыми слаборазвитыми регионами Европы являются Португалия, Испания, Греция, Ирландия, Южная Франция, Южная Италия. Бывшая ГДР в целом не подпадает под программы выравнивания уровня развития стран ЕС, ибо этот регион выравнивается, прежде всего, за счет усилий Западной Германии. То есть германские и французские деньги на европейские программы способствуют улучшению уровня развития, прежде всего южно-европейских государств, прежде всего государств и регионов в акватории Средиземного моря, усиление емкости рынков Испании, Португалии, Греции открывает возможности для роста экспорта в эти регионы не германских корпораций, а прежде всего французских. Конечно процесс противоречив, но, прежде всего, выигрывают именно крупные французские корпорации, французские производители высоких технологий. То есть за счет денег Германии ставится на ноги то экономическое пространство в Южной Европе, на которое опираются в основном французские промышленные гиганты. Не менее важен для Франции и, скажем так, внешнеевропейский аспект интеграции. Дело в том, что в отличие от Германии, Франция обладала и обладает значительной сферой влияния в странах третьего мира, и, прежде всего в тех государствах, которые ранее являлись колониями Франции. В целом крупный массив бывших французских колоний расположен в Африке, прежде всего в тропической Африке, и в южной и восточной частях побережья Средиземного моря. Формирование мощного Европейского Союза, или может быть лучше, предотвращение нового раскола Европы на германскую и антигерманскую части Европы, высвободило дополнительные французские ресурсы для усиления своей активности в Африке и в регионе Средиземного моря. Это имеет особое значение для Франции, ибо и в семидесятые годы, и в восьмидесятые, Франция столкнулась, прежде всего, в Африке с очень активной конкуренцией со стороны американских корпораций. Европейская интеграция в Маастрихтском варианте, когда за счет немецких денег происходит усиление Южной Европы играет на руку Франции еще в большей степени, нежели просто гарантированная западная граница и стабильная безопасность в Европе, ибо немецкие деньги, или, может быть, их можно назвать панъевропейские деньги, не только усиливают экономически юг Европы, но и политически, так как те же богатые и сильные Греция, Италия являются не только зоной для особой активности французских корпораций, не только все более емким рынком, но и все более сильными политическими союзниками Франции в деле предотвращения исламских революций в мусульманских странах Северной и Тропической Африки. Европейская интеграция позволила также французским корпорациям не только усилиться в Южной Европе, да и в масштабе всей Европы, но и усилить свои позиции в тропической Африке, то есть нарастить мощь нефтяных, прежде всего сырьедобывающих структур, таким образом, чтобы эти структуры, эти корпорации стали более явно конкурентами американских корпораций в масштабе всей планеты, и заметно, что после заключения Маастрихтских договоров в зоне влияния Франции, в Тропической Африке, не происходило серьезного усиления позиций США и американских корпораций: проамериканские перевороты в зоне влияния Франции в Африке в 90-х гг. не происходили и крупномасштабного вторжения американских корпораций в этот регион, в зону влияния Франции, в 90-х гг. не было, скорее, наоборот - Франция усилила свое влияние в части тех стран, где ранее было сильно влияние Советского Союза. Исключением можно считать только Руанду, Бурунди. Только в том регионе вспыхнули гражданские войны, которые сопровождались противоречивыми процессами усиления то французского, то американского влияния в регионе. Однако Руанда, Бурунди, Заир - это все-таки зона второстепенных интересов в Африке. В ходе Маастрихтской интеграции Германия не получила возможностей к созданию собственных сырьевых корпораций и приобретению независимого от Франции, Англии или США ареала влияния в странах третьего мира или в добывающих регионах. Пока Германские деньги тратились на ГДР и на европейскую интеграцию, на удержание евро, к примеру, Франция могла сконцентрировать свои усилия на наращивании мощи своих нефтедобывающих корпораций и даже на восстановлении своих газодобывающих структур. Прежде всего, это усиление Франции связано с освоением алжирских месторождений газа. Освоение алжирских месторождений газа, проведение газопровода из Алжира через Марокко в Испанию, Португалию в Южную Францию является одним из приоритетных проектов ЕС в области топливно-энергетического комплекса, однако непосредственные выгоды от реализации этого проекта получает Южная Европа и, прежде всего Франция, ибо, во-первых, в Алжире активны, прежде всего, французские нефтяные корпорации, так же как и в Марокко активны французские компании самого разного типа. Плюс от прихода алжирского газа получает, прежде всего, Южная Европа и даже территория Франции. Наконец, вся объединенная Европа работает на предотвращение исламских революций в Алжире, Марокко, Тунисе, а выгоды имеет все та же Франция. Алжирский проект принципиально отличается, например, от Ямальского проекта, когда два, а в будущем и более газопровода тянутся в Европу, и, прежде всего в Германию из России. Все-таки Алжир - это не Россия, или может быть Россия - это не Алжир и проведение газопровода через Беларусь, Польшу в Германию не адекватно в политическом плане проведению газопровода из Алжира во Францию. Все же Германия не в состоянии контролировать Россию, и Германия не садится силами своих корпораций на ямальские месторождения газа. То есть, политически контролируя Алжир, помогая правящему светскому режиму выстоять против исламского вооруженного подполья в ходе гражданской войны, что делает Франция в Алжире, французские корпорации садятся на газовые месторождения в Алжире и достаточно эффективно присутствуют в Марокко. То есть проведение самых различных сырьевых трасс из России в Германию не влечет за собой обретение Германией национальной устойчивости, или устойчивости своего национального ТЭКа относительно кого бы то ни было. Германия по-прежнему остается сборочным цехом, который отрезан от непосредственного доступа к источникам топливного сырья и энергии. А Франция сохраняет высокую долю своей экономии в рамках ЕС и даже за счет распространения своих корпораций на Южную Европу усиливает свою устойчивость, по сравнению скажем с Германией. Германии предстоит экспансия в страны германского сада, которые также не обладают собственным сырьем, то есть Германия просто в ближайшее время будет распространять свою мастерскую, свой сборочный цех, но новые восточноевропейские страны не обретают собственной геополитической устойчивости. Еще один момент, выгодный именно Франции, в ходе европейской интеграции заключается в формировании единого энергетического комплекса ЕС и единого ТЭКа ЕС. Дело в том, что пока Германия тратит свои силы на интеграцию ГДР, а потом будет тратить еще большие силы на интеграцию восточноевропейских государств в составе ЕС и в составе своей экономики, прежде всего эти государства Восточной Европы не крупные, пока все это будет происходить, Франция за счет европейских программ поднимает уровень развития все-таки более стабильных и более высокоразвитых государств, нежели Чехия или Словакия, то есть поднимает развитие той же Испании, своей южной части, Португалии, Южной Италии, и тот энергетический комплекс, который концентрируется в Южной Европе вокруг Франции, оказывается в потенции более мощным, чем тот энергетический комплекс, который формируется вокруг Германии в Восточной Европе, по крайней мере, этот французский комплекс в рамках единой экономики ЕС имеет в некоторых аспектах лучшие перспективы для развития, нежели германский. Та же региональная энергетическая устойчивость имеет шансы быть выше, чем в Германии и у германского сада, но самое главное - источники относительно легкодоступного сырья для Южной Европы, расположенные в странах южнее Сахары или Севернее Сахары, требуют меньших политических усилий, нежели обеспечение устойчивого доступа сырья в страны германского сада с территории России и регионов Средней Азии. То есть у стран Южной Европы во главе с Францией руки могут быть развязаны в большей степени для неких активных действий вне Европы, нежели у той же Германии. Германия будет вынуждена чаще оглядываться на Францию при обеспечении своей социально-экономической устойчивости, чем Франция на Германию. К тому же Франция активна, или же Испания, не только в Европе, не только даже в Африке, но и в других регионах мира, скажем усиление Испании как таковой под зонтиком Франции влечет за собою автоматически усиление действий испанских и французских корпораций или же больших европейских корпораций пользуясь испанскими возможностями или же португальскими возможностями в Латинской Америке. У Германии же подобных перспектив меньше, хотя бы в силу того, что русское экономическое пространство, или же центрально-азиатское экономическое пространство, куда надо обратить внимание германским корпорациям, все же уступает по своей потенции той емкости или перспективам, которые имеют сегодня Латинская Америка или даже Африка. Слишком велик комплекс проблем, который надо решать в ближайшее время в Восточной Европе и на территории бывшего СССР, чтобы Германия могла рассчитывать на столь же легкие успехи как Франция, или просто Южная Европа в прилегающих к Южной Европе регионах. Главная проблема Франции состоит сегодня не в сокращении исламских революций в Африке или в превращении малого раскола Европы. Главная проблема Франции сегодня - это конкуренция с США на глобальном уровне, ибо Германия еще долгое время будет концентрироваться, как уже было указано выше, на решении региональных задач, на экономическом росте в Средней Европе, распространяя опыт интеграции ГДР на все новые страны Восточной Европы, в то время как именно Французским корпорациям, именно Франции, придется нести на себе бремя европейской глобальной активности. В этом плане Франция сделала, вероятно, оптимальный выбор в 1991г., достигла, вероятно, одной из величайших своих дипломатических побед за всю свою историю, когда добилась заключения Маастрихтских соглашений. За 10 лет французские корпорации более менее подготовились к деятельности в условиях глобальной конкуренции с американскими корпорациями и Франция сумела сохранить свое лицо как индустриально высокоразвитой страны и обеспечить переход своей промышленности к постиндустриальной стадии развития. Европейская интеграция, безусловно, формирует единую Европу, но в рамках единой Европы продолжают существовать как особые социокультурные и политические организмы - Германия и Франция, подобно тому, как существовали в качестве особых организмов в рамках большого Советского Союза Россия, Украина, Беларусь или Узбекистан. Пока не исчерпаются ресурсы сотрудничества Германии и Франции, до тех пор процесс европейской интеграции будет иметь внутреннюю несущую ось и будет продолжаться. Пока же не просматривается каких-то серьезных проблем, которые могли бы вызвать раскол между Германией и Францией, ибо в течение 10 лет произошло формирование малого уровня сотрудничества европейских стран, формирование союзного центра, который выгоден и Франции, и Германии и многим другим странам. Обратим внимание и на эти другие страны, на их интересы и их место в европейской интеграции, ибо, несмотря на то, что в Европе есть единая ось, несущая ось европейской интеграции, есть в Европе и другие части локомотива. Особое положение в рамках Европейского Союза занимает Великобритания. Естественно, что Великобритания в меньшей степени, нежели Германия, и в меньшей степени, нежели Франция втянута в континентальную экономику. Великобритания сохранила значительную зону своего влияния в своих бывших колониях, а также имеет очень тесные прямые отношения с США. Великобритания обладает значительным комплексом корпораций, которые являются на деле транснациональными, не базируются в Великобритании, а действуют по всему миру. Многие из этих корпораций являются сырьедобываюшими корпорациями. Геополитические и стратегические интересы Великобритании очень тесно связаны с интересами США. Хотя бы в силу того, что США также обладают значительными интересами в разных государствах мира в разных частях земного шара и очень часто интересы США и Великобритании в разных частях мира совпадают, скажем, в Гонконге или в Юго-Восточной Азии вообще. Поэтому естественно Великобритания является государством, которое менее всего интегрировано в континентальные процессы на территории Европы. Великобритания является не просто страною, у которой значительные зоны влияния в странах "третьего мира" и которая имеет прекрасные отношения со своими бывшими колониями и целый комплекс глобальных транснациональных корпораций, Великобритания это еще и лидер организованной группы стран - Британского содружества наций, и эта группа стран является устойчивым, очень своеобразным образованием, внутри которого цементирующей силой в социоэкономическом плане выступают английские транснациональные корпорации. Однако Великобритания - это не США и, несмотря на относительно низкий уровень интеграции в европейские дела, Великобритания все-таки находится в Европе, пусть и на окраине Европы. Опять же просто формирование несущей франко-германской оси без участия Великобритании угрожало вышвырнуть Великобритания вообще на периферию Европы. К примеру процесс роста крупных европейских корпораций в рамках единого рыночного европейского пространства, если бы в это пространство не вошла Великобритания, процесс формирования этих крупных корпораций очень быстро привел бы к появлению таких конкурентов английским корпорациям, которые могли бы оказаться более устойчивыми, нежели те же английские корпорации. Несмотря ни на какую близость к США по очень многим параметрам, что вполне естественно для Англии, Англия не могла бы компенсировать потери от той конкуренции, которая могла бы возникнуть между ее корпорациями и корпорациями европейскими, то есть англичанам по большому счету выбора не было. В начале 90-х гг. надо было обязательно вступать в ЕС, однако, вступление Англии в ЕС было продиктовано в первую очередь интересами геополитическими, но не социоэкономическими. Англия просто не могла остаться вне процесса европейской интеграции, ибо остаться вне этого процесса означало остаться на периферии Европы. Однако внутри ЕС Великобритания изначально занимала и занимает позицию максимально возможной самоизоляции. Великобритания в отличие от Франции или же Германии не является еще одним полюсом или еще одним центром некой власти внутри ЕС, центром влияния, Великобритания привнесла в ЕС всю свою огромную сферу влияния на планете, свои крупные ТНК, свои позиции в странах "третьего мира", свое Британское содружество наций, однако Великобритания естественно внутри ЕС стремиться сохранить максимально возможную степень своей автономии. И Великобритания не является той страною, которая выступает столь же важным донором европейской интеграции как Франция или же Германия, хотя Великобритания как развитое государство является страною, которая дает дотации ЕС на интеграционные программы. Внутри ЕС Великобритания выступает лидером своего рода евроскептиков и сохраняет достаточно высокую степень собственной автономии. Принципиально важна для будущей европейской интеграции связь Великобритании и США, традиционно особые близкие отношения Великобритании и США. Развитие европейской интеграции на некой фазе обязательно поставит, да и уже ставит проблему взаимоотношений между объединенной Европой и объединенной Северной Америкой. И Великобритания с ее возможностями, с ее традиционными связями с США является одним из наиболее мощных гарантов нормальных близких отношений между объединенной Европой и объединенной Северной Америкой. В свою очередь, американский тыл и тыл Великобритании позволяет ей внутри ЕС сохранять весьма почетное положение, несмотря на то, что несущей осью ЕС продолжают оставаться отношения между Германией и Францией, между “германским садом” и “французским бассейном” если продолжать эту аналогию. 3.4. Экономическая политика объединенной Европы и ее влияние на выбор приоритетов в социально-экономическом развитии Республики Беларусь с учетом особенностей ее геополитического положения В целом можно сказать даже более того – европейская интеграция по своим темпам и глубине превзошла те планы, которые были заданы на Маастрихтских соглашениях. В 1995г. произошло расширение ЕС, в 1997г. стало очевидным неизбежное расширение ЕС на Восток, и таким образом перед ЕС уже через 5-6 лет его образования возникла проблема внутреннего реформирования, дабы сделать всю объединенную Европу управляемым целым. Возникла, в общем-то, проблема углубления интеграции и реформирования ЕС. Вероятной причиной столь быстрых темпов европейской интеграции можно считать крайне удачную геополитическую ситуацию, которая сложилась на планете в 90-е гг., ибо в пользу европейской интеграции и североамериканской интеграции сыграло 2 колоссальных фактора - это падение производства в странах бывшего Восточного блока, особенно в СССР, а также азиатский кризис и как следствие его – падение мировых цен на сырье. Отметим между делом, что падение цен на нефть и газ крайне удачно укладывается в общую энергетическую стратегию ЕС по выносу за свои пределы ядерной энергетики и более широкому использованию в качестве энергоносителей газа. Своего рода рубежным моментом, который отделяет маастрихтскую Европу от той следующей, более интегрируемой, которая должна прийти на смену Маастрихтского ЕС является введение евро. Ведь ЕС – это прежде всего единый рынок, а единому рынку нужна прежде всего единая финансовая система. Евро - как единая валюта ЕС - есть основа единой устойчивой финансовой системы. Именно от успеха или неуспеха создания единой европейской валюты зависела и зависит судьба европейской интеграции. 1 января 1999г., что бы там ни говорили евроскептики и иные противники европейской интеграции, переход к единой валюте состоялся. Причем переход был осуществлен в рамках того графика, который был намечен еще в Маастрихте. В Маастрихте предполагалось, что введение единой валюты потребует заметного времени, будет вероятно самой дорогостоящей программой европейской интеграции и произойдет между 1997 и 1999 гг. Несмотря на расширение ЕС, происшедшее в 1995г., этот график не сорвался и в 1999г. единая валюта была введена. Хотя как обычно для всех европейских интеграционных программ разные страны с разной скоростью переходят к неким интеграционным проектам. Так и евро. Зона евро охватила прежде всего Францию и Германию, а также ряд наиболее близких к ним стран, в то время как Великобритания или Греция переходят к евро несколько позднее, после того, когда будет решен целый комплекс проблем по гармонизации отношений между межнациональными финансовыми системами некоторых стран и единой финансовой системой ЕС. Тем не менее, евро введен. Европейская интеграция удалась. Введение евро сопровождалось целым комплексом скандальных моментов, анализ которых требует некоего времени. Пока проявившиеся тенденции закрепятся. В конечном счете, ведение евро привело не только к положительным явлениям для ЕС, для европейской интеграции, но и возникли очень внятные проблемы между евро и долларом. Эти проблемы в ряде случаев стали превращаться в не просто политические проблемы, а даже в геополитические: о возможности привязки своей валюты к евро, а не к доллару объявили в 1998г. – начале 1999г. многие азиатские государства, включая даже Китай и Казахстан. Естественно, что в зоне евро изначально оказалась почти вся Африка, ибо в Тропической Африке едва ли не все страны в финансовом отношении привязаны к французской финансовой системе. Возникла реальная возможность вхождения в зону евро также и России, и возможно всего постсоветского пространства. Геополитические последствия от реализации этих тенденций, если такое когда либо произошло бы, в частности уход в зону евро России и Китая, настолько велики, настолько грандиозны, что могут затмить собой даже распад Восточного блока, ибо переход в зону евро Евразии влечет за собой возникновение колоссальных проблем для США, чья финансовая система естественно не выдержала бы этих ударов, прежде всего наплыва огромной массы сливаемых различными странами долларов при уходе этих стран в зону евро. В связи с этим одной из главнейших причин начла югославской войны и столь странной стратегии, которая была выбрана странами НАТО в ходе военного конфликта в Югославии - разрушение экономического потенциала этой страны, - многими аналитиками признается стремление США спасти доллар и понизить евро относительно доллара. Есть факт, что после начала войны в Югославии курс евро относительно доллара несколько упал и пока, по крайней мере, не произошло перехода в зону евро ни России, ни Китая, а восстановление разрушенной бомбардировками экономики Югославии, скорее всего, ляжет бременем на европейскую экономику, на ЕС и может привести к ослаблению европейской валюты по отношению к доллару надолго. Однако с другой стороны те расходы, которые Европа будет нести на Балканах, если только там война не станет перманентной и излишне разрушительной, эти расходы относительно общих европейских интеграционных программ все-таки невелики. Да и в целом, те разрушения, которые были совершены на Балканах, оцениваются в сумму примерно равную той помощи, которую МВФ оказал одной только Южной Корее для преодоления последствий азиатского кризиса. Впрочем, сразу оговоримся, что у тенденции к углублению противоречий между ЕС и США имеется несколько нейтрализующих моментов. Дело в том, что ЕС не может не расширяться, то есть не может не омертвлять значительные ресурсы на подъем уровня развития новых стран-участниц ЕС, стран-членов ЕС. И резерв для расширения за счет богатых стран в Европе уже исчерпан, не является членом ЕС из числа богатых государств только Швейцария, которая a priori не входит ни в какие международные организации, не состоит даже членом ООН, и не является членом ЕС, а также небольшая 4-х миллионная Норвегия. Все новые члены ЕС будут бедными относительно западноевропейских государств и будут нуждаться в значительных инвестициях нового союзного центра для выравнивания уровня развития своей экономики с высокоразвитыми государствами ЕС. Остановить расширение ЕС на Восток практически невозможно. Во-первых, по той причине, что восточно-европейские государства достаточно целеустремленно стараются войти в состав ЕС и уже не первый год стучатся в эти двери, ломают эти стены и уже достигли значительного успеха на пути интеграции со странами ЕС. Во-вторых, не принять ЦВЕ в состав ЕС чревато возобновлением интеграционного процесса между Восточной Европой и Россией, что, безусловно, не может отвечать интересам ЕС, ибо сегодняшнее, практически монопольное положение ЕС на большей части Евразии, как наиболее притягательного центра технологий, инвестиций и даже политического влияния дает большие преимущества ЕС. Наконец, невозможно остановить переориентацию экономик восточно-европейских государств на ЕС, на европейскую экономику из-за обычной географической близости и технологической зависимости восточно-европейских стран от стран ЕС. Чем мощнее становится ЕС, тем больше объективно вольно или невольно интеграционная волна даже на уровне мелкого и среднего бизнеса перехлестывает через границы ЕС прежде всего в те восточно-европейские государства, которые расположены в непосредственной близости от ЕС. Недаром именно западные районы Чехии и особенно Польши, Хорватия, Словения испытывают экономический бум в отличие от тех стран, которые расположены несколько далее от границ ЕС. В качестве некоего фонового момента, который играет заметное влияние на неизбежность интеграции восточноевропейских государств в западном направлении надо учесть культурную близость между восточноевропейскими народами и большинством западноевропейских наций. В Восточной Европе большинство наций являются католическими. Уже в силу этого культурный барьер между этими нациями и западноевропейскими нациями, прежде всего теми западноевропейскими нациями, которые расположены в западной части ЕС относительно невелик. Восточноевропейские государства подобно западноевропейским нуждаются в получении сырья прежде всего от России и расположены на путях транзита сырья из России в Западную Европу. То есть, обойти восточноевропейцев в случае массированной эксплуатации российских источников сырья невозможно, значит в той или иной степени ЕС придется делиться с восточноевропейцами доходами от эксплуатации российских месторождений нефти, газа, металлов. И в основе этих новых оснований лежит парадигма: чем сильнее становится ЕС, тем слабее становится перерабатывающая промышленность России, тем больше сырья должно поступать в ЕС. То есть восточноевропейские страны как транзитные привязаны так или иначе к общей геополитической тенденции усиления ЕС, являются просто тенью европейской интеграции. Выходит, что препятствий для интеграции восточноевропейских государств в состав ЕС собственно немного, а вот отрицательных последствий от искусственного сдерживания присоединения к объединенной Европе Восточной Европы есть шанс получить много в виде возрождения прежде всего мощного интеграционного процесса на Востоке Европы. Соответственно ЕС придется еще длительное время идти на финансирование дорогостоящих программ по подготовке восточноевропейских государств к интеграции в состав ЕС, то есть ЕС еще длительное время придется расширяться на Восток. Тем самым ЕС обречен еще на заметное время играть относительно слабую роль на планете в политическом отношении. Вот этот момент, концентрация Европы прежде всего на своих европейских проблемах является принципиальным для оценки степени напряженности в отношениях ЕС и США или лучше говорить всей объединенной Северной Америкой, ибо накал противоречий между Северной Америкой и объединенной Европой возможно не будет слишком велик и возможно ограничится прежде всего экономическими войнами. А экономические войны между Европой и Америкой вещь очень тривиальная, в послевоенное время этих войн было много. Конечно, есть еще проблема глобальных технологий, глобального стандарта, роста экономического могущества ЕС в условиях новой волны научно-технического прогресса, что, безусловно, влечет за собой появление столь мощных европейских корпораций, которые выходят на уровень глобальных технологий и ставят в порядок дня проблему создания неких глобальных технологических систем, ориентированных прежде всего на тот стандарт, который создается этими европейскими, по региону базирования, корпорациями. На этом уровне будут неизбежно обостряться отношения с европейскими корпорациями, и, скажем так, американскими, однако проблема войны за глобальный стандарт в данном контексте может быть все-таки рассмотрена как элемент экономической войны. Кроме того, возможно, глобальные корпорации, мощные корпорации, которые в состоянии создать в своей производственной нише глобальную технологическую нишу, следует рассматривать как явление, порожденное естественной североамериканской интеграцией, однако как явление достаточно автономное. Не исключено, что противоречия между глобальными корпорациями и ЕС или США могут иметь большие тенденции для конфликтного развития, нежели отношения между США и ЕС как некими геополитическим целыми. Подчеркнем еще раз, что появление евро является переломным моментом в процессе европейской интеграции, практическим именно с начала реального перехода европейских стран на единую валюту завершилась Маастрихтская интеграция Европы и началась некая новая фаза существования объединенной Европы, новая фаза европейской интеграции. Реальное появление единой валюты и нарастающая тенденция к расширению ЕС являются главными причинами, по которым страны-участницы ЕС приняли решение в 1997г. об очень глубоком реформировании всех структур ЕС. В 1997г. в Амстердаме был подписан новый договор о европейской интеграции, который принято называть Амстердамским договором. Общей устойчивости белорусской социально-экономической и политической системы, вероятно, хватит до тех пор, пока процесс европейской интеграции перейдет в стадию внешней экспансии. Вот тогда, лет через 5-10, появится перспектива за счет новых европейских возможностей совершить быстрый технологический рывок на белорусских промышленных предприятиях, выйти за пределы индустриального развития в постиндустриальную стадию. У Беларуси и Запада есть ряд сближающих эти совершенно разные экономические организмы моментов. Главный - Беларусь и Запад имеют аналогичные по своей структуре экономические отношения с Россией. Это отношения неэквивалентного обмена. И Беларусь, и Запад, каждый своими методами, навязывают России продукцию своей перерабатывающей промышленности, получая взамен необходимое промышленное сырье. Примерно такую же структуру товарообменов Запад имеет со странами третьего мира. То есть с одной стороны, Беларусь и Запад являются конкурентами на территории России, с другой - Беларусь и Запад заинтересованы в наращивании вывоза из России промышленного сырья. Причем Беларусь пожинает свои плоды от сырьевой трансформации России еще и в силу того, что именно через нашу страну пролегают основные транспортные артерии, по которым осуществляется вывоз сырья в Европу. Теоретически можно говорить о предпосылках к формированию взаимоувязанной политической линии ЕС и Беларуси в России. Можно говорить даже о предпосылках к формированию отношений стратегического партнерства Беларуси и ЕС. После начала в России экономического кризиса и маастрихтских договоров, Беларусь оказалась в сфере геополитического притяжения Запада. Интеграция России и Беларуси способствует выживанию в Беларуси наиболее передовых производств, которые в свою очередь будут действовать на рынках стран третьего мира и получать заметные скрытые и явные дотации со стороны западного капитала. ГЛАВА 4. ГЕОПОЛИТИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ ДЛЯ БЕЛАРУСИ ВОЗМОЖНОСТЕЙ, СВЯЗАННЫХ С ГЛОБАЛИЗАЦИЕЙ В МИРОВОЙ ЭКОНОМИКЕ 4.1. Роль глобальных технологий в современном мире Распад Советского союза и дезинтеграция постсоветского пространства совпали по времени с очередным витком НТП. Можно в определенной степени утверждать, что те огромные средства, которые Запад тратил ранее на холодную войну, оказались свободны и были вложены в научно-технологическое развитие. Последнее десятилетие – десятилетие бурного развития высокотехнологичных отраслей и производств, в основном трех групп – генетики и биотехнологий, информационно-компьютерных технологий и технологий воздействия на массовое сознание. Уже имеется достаточно обширная литература и аналитика, описывающая и характеризующая т.н. «новую экономику», постиндустриальный способ хозяйствования, сложившийся в развитых странах. Остановимся на одном из сегментов, характеризующих постиндустриальную экономику, наиболее важном для данной статьи. В последние десятилетия особенно возросла роль транснациональных корпораций (ТНК). В последние несколько лет и в Европейском союзе и в Северной Америке идет волна слияний крупных ТНК, образуются гигантские мировые конгломераты, как, например, «Даймлер-Крайслер» или «Бритиш петролеум-Арко-Амоко». В условиях высоких темпов НТП резко обострилась конкуренция на многих мировых рынках, большим конгломератам легче адаптироваться к глобальному размаху, большие корпорации нового типа в состоянии эффективнее проводить НИОКР, изыскивать соответствующие средства, финансировать большие исследовательские программы. Средства, вкладываемые в НТП растут подобно геометрической прогрессии, наука стала дорогой, мировые стандарты в различных областях человеческой деятельности имеют устойчивую тенденцию к унификации. Более того, как отмечают ведущие белорусские аналитики, в мире складываются глобальные стандарты, которые задаются глобальными технологиями, и борьба за установление глобального стандарта – самое острое направление конкурентной борьбы. Тот, кто контролирует глобальный стандарт, контролирует свою отрасль. Таким образом, сегодня в выигрыше оказываются не индустриальные производители в привычном нам понимании – крупные индустриальные объединения или предприятия, выпускающие серийную продукцию, - в выигрыше оказываются производители технологий. Это и есть современное лицо экономики. Успеха добиваются те производители, которые выпускают (или контролируют производство), например, не просто компьютеры, но и программное обеспечение и периферию, и оказывают сервис потребителю на всех уровнях, и ведут постоянное технологическое обновление и производство новых видов продукции. Другими словами, производители стремятся охватить весь цикл производства в своей технологической нише. На фоне ухудшающегося экономического положения в странах СНГ вне поля зрения зачастую остаются процессы экономического роста в развитых странах. Этот рост достигается не только за счет открытия новых рынков в странах бывшего второго мира, но и за счет увеличения емкости собственного рынка. Это стало возможно в силу становления таких крупных региональных объединений, как ЕС и НАФТА, что было продиктовано объективными предпосылками. Однако не менее важно и то, что в развитых странах поддерживаются и возрастают темпы НТП. Эти процессы тесно переплетены и взаимно друг друга обуславливают. Сегодня экономическая мощь развитых стран в первую очередь базируется на технологическом превосходстве. Это является следствием благоприятной экономической конъюнктуры, политики государства, но главное - корпоративного характера экономик развитых стран. Именно в крупных корпорациях производится львиная доля прикладных разработок. Они же являются наиболее сильными экономическими единицами, обладающими мощным механизмом внешнеэкономической экспансии и соответствующими для этого ресурсами. Мировая экономика вступила на путь, ведущий к эпохе ТНК. Согласно обзору ООН, "Мировому инвестиционному докладу - 1999", главная роль в интернационализации на базе прямых иностранных инвестиций принадлежит ТНК. Валовой продукт филиалов ТНК за период с 1982 по 1994гг. вырос почти в 3 раза. Соответственно, его доля в мировом производстве увеличилась с 5 до 6%, а в развивающихся странах - до 9% от всего мирового производства. Это уровень такой страны как Италия. Однако цифры последних лет еще более грандиозны: база иностранных филиалов ТНК растет и близится к цифре 300 тыс., а производство на их базе по объему продаж - более 8 трлн. долл. - существенно превысило объемы международного экспорта. ТНК окрепли настолько, что их политика стала весьма широко увязываться с политикой их государств базирования. С другой стороны, повторимся, в странах Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ) и СНГ не завершены процессы, которые принято считать трансформационными. Они по своей сути являются общими процессами деиндустриализации этих стран. За счет разукрупнения и приватизации либеральные реформы создают класс мелких и средних собственников, но лишают государство высокотехнологичного производства, системы науки и образования. С учетом тенденций в современной экономике это обуславливает ликвидацию технологической независимости страны. Конечно, период, в котором находятся экономики стран ЦВЕ и СНГ - это период переходный. Но уже отмечалось, что для экономических систем в переходные периоды характерно более или менее удачное использование тех ресурсов, которые были накоплены в периоды устойчивого роста. Потому для характеристики переходных обществ не всегда правомерно применение тех критериев, по которым оцениваются стабильные общества. Те же финансовые индикаторы, столь важные для понимания ситуации в развитых странах ЕС или Северной Америки, на пространстве Восточной Европы имеют вспомогательное значение. В то время как сохранение даже убыточного с формальной точки зрения крупного промышленного производства может быть основным фактором сохранения жизнеспособности всей экономической системы той или иной страны. Более того, в переходные периоды значение финансовых факторов для экономической системы страны всегда падает по сравнению с элементами прямого директивного вмешательства государства или иной политической силы в экономику. Если трактовать проблему реформирования экономики именно таким образом, то путь нашего государства является обоснованным и оправданным с учетом глобальной ситуации. Уже сегодня перед Беларусью начинает вырисовываться необходимость не просто сохранения крупной промышленности, науки и политехнической системы образования, а дальнейшего развития сохраненного потенциала с учетом общемировой экономической конъюнктуры и собственных возможностей. В современном мире роль технологий существенно возросла. Однако в последние десятилетия появилось одно существенное отличие: планета стала единой в полном смысле этого слова. Историческим рубежом этого процесса можно назвать момент, когда в мире был накоплен достаточный ядерный потенциал для уничтожения человечества как явления, как биологического вида. До сих пор человечество могло нести любые потери, но ему не угрожало самоуничтожение. Теперь же уровень развития технологий сделал их глобальными, способными преодолевать границы, не смотря ни на какие договора. Подойдя к вопросу более широко, можно отбросить рамки привычного, с позволения сказать, "ядерного" менталитета. Основные параметры современной волны НТП, характеризующегося в первую очередь достижениями в области биотехнологий и информационных технологий, были очевидны уже в 70-х гг. Это было время начала информационной революции, уже сегодня сделавшей для нас привычными Internet, систему спутников связи, без которой невозможно современное телевидение и навигация. Это было время, когда общественное сознание и даже личное сознание человека стали объектом, доступным для воздействия извне в весьма различных формах. Те годы были ознаменованы рядом базовых достижений в технологиях манипуляции общественным поведением и психикой. Можно с полным на то правом сказать, что технологии проникли в душу человека. Наконец 70-е гг. - это время, когда стали очевидными успехи генетики. Мало кто тогда кроме, наверное, ученых думал о клонировании. А ведь прошла всего-то четверть века. Это у нас, за всеми нашими экономическими проблемами тему клонирования как-то не особенно заметили. А если заметили, то больше как экзотику: мол, вот на Западе чем занимаются. Но западное общество, столь привычное к нововведениям, оказалось не совсем готово к таким семимильным шагам науки. Со стороны трудно судить, было ли общественное мнение Запада, в частности США, шокировано, но как бы там ни было, президент Клинтон после первой, самой эмоциональной волны общественной реакции на результаты опытов по клонированию млекопитающих наложил вето на десять лет на соответствующие эксперименты. Много можно говорить об успехах биоинженерии, позволяющей промышленно решать проблему продовольствия (а если брать шире - проблему голода). Эта проблема будет еще долго оставаться актуальной: как ни крути, а рост населения в странах третьего мира опережает рост производительности, в т.ч. и в сельском хозяйстве. Но пока отметим главное. Итак, 70-е гг. - поворотный момент в истории планеты. планета стала единой и в силу этого хрупкой, уязвимой. Уровень развития технологий подхлестнул процесс интернационализации экономики. Не надо быть специалистом, чтобы увидеть: из года в год растет межстрановый торговый оборот, особенно между транснациональными корпорациями (ТНК) и внутри них - между их структурными подразделениями. Мир сегодня связан сетями нефте- и газопроводов, авиалиниями, кабелями оптико-волоконной связи, линиями электропередач. Земные регионы, специализированные в экономическом отношении, могут конкурировать как заклятые враги, но все же вся эта конкуренция и торговые войны ведутся в рамках единой глобальной системы хозяйственно-политической деятельности человечества. Следствием развития технологий стало то, что судьбу планеты сегодня определяют не самые влиятельные в военном отношении страны, как когда-то Римская империя, не самые густонаселенные государства, как современные Китай или Индия, а страны наиболее динамично развивающиеся в научно-техническом отношении, как страны Запада. Хотя, надо отдать должное, те же Индия и Китай в последние годы ведут самую настоящую охоту за "мозгами" и технологиями. А между ними не стихает нешуточное соперничество в области получения технологий от стран бывшего СССР, особенно от России. В качестве небольшой иллюстрации можно добавить, что недавно принятая военная доктрина Китая предполагает делать акценты на развитии технологически передовых видов вооружений, информационно-коммуникационных систем, а также средств информационной борьбы. Желая видеть Беларусь равным членом мирового сообщества, мы должны помнить: потенциал и мощь любого государства базируются на его относительном превосходстве в четырех ключевых областях - экономической, военной, научно-технической и культурной. Причем последнюю стоит понимать именно как способность национальной культуры противостоять культурному влиянию извне и, более того, проникать вовне, привлекая чужеродное население. Сегодня превосходство во всех ключевых областях имеют страны Запада, стремящиеся изменить существующий мировой порядок на свой лад. Не стоит подвергать сомнению их экономическое превосходство, равно как и военное, во всяком случае, военную инициативу. Их культурные ценности едва ли не повсеместно на земном шаре вытесняют ценности собственные. Наконец, научно-техническая сфера. Без преувеличения можно сказать, что всем, чего Запад добился, он обязан поощрению личной инициативы и новым технологиям. Именно их разработка и внедрение помогают Западу расширить емкость своих рынков, удовлетворить потребности своего обывателя, вести геополитическую экспансию, все шире и шире выходить в космос - все, что угодно. Сегодня Запад силен и динамичен. Он сконцентрировал у себя в руках не только научно-техническую инициативу, но и наибольший на планете потенциал. Многие страны вынуждены лишь более или менее удачно приспосабливаться к реалиям, созданным в мире экономически развитыми странами. Сегодня впереди оказались те, то в середине столетия сделал ставку на наукоемкие отрасли. Здесь надо иметь в виду не только государства, но и ТНК. Большинство современных открытий делается в лабораториях тех или иных ТНК, либо по их заказам. В авангард человеческого развития вырвались такие области как освоение космоса и все, что с этим связано, компьютерные и телеинформационные технологии, технологии воздействия на общественное сознание и психику, генная инженерия и биотехнологии. Соответственно, на задворках цивилизации не остались те, кто акцентировали внимание и средства на отмеченные области знаний. Можно привести ряд примеров того, какая перспектива здесь открывается. Каждый год человечество увеличивается на 80 миллионов. Это около 2% в год. Есть некоторые оценки, что в течение следующих 50 лет едва ли не втрое возрастет глобальная потребность в продовольствии - к 2030г. в одной лишь Азии будет жить 4,5 миллиарда человек, лишь немного меньше, чем сегодня на всей планете. Итак, каждый год прибавляется по 80 миллионов ртов. А ведь рост потребности в продовольствии происходит не только в количественной, но и в качественной плоскости. Ведь в той же Азии, да и в Латинской Америке значительно растет средний класс. В таких вопросах от жизни надо идти: выше благосостояние - выше уровень потребления, выше потребность в качественных диетах. Вот где простор для биотехнологий! Вполне возможно, что грядет перспектива второй "Зеленой революции", наподобие той, что свершилась в 70-е годы. Способность торговать товарами, произведенными с помощью биотехнологий, равно как и возможность наладить это производство - это больше, чем просто экономический вопрос. Это также вопрос окружающей среды, грубо говоря, вопрос снятия нагрузки с лесов, вод, эррозийной нагрузки с почвы. Это также гуманитарная проблема, проблема глобального обеспечения продовольствием. Это лучшая обороноспособность, наконец. Еще один пример. Раз уж были упомянуты высокие темпы роста населения в Азии, задумаемся о причине этого. Для подавляющего большинства стран Азии и по сей день присущ второй тип воспроизводства населения. Он характеризуется высокими показателями смертности и еще большими показателями рождаемости. При этом высока детская смертность и невысока средняя продолжительность жизни. Можно сказать, что азиаты должны быть благодарны аспирину и пенициллину. Правда. Просто элементарное применение ряда привычных для нас препаратов и медицинских процедур, которые в Азии еще до середины столетия были редкостью, позволили в очень значительной степени решить проблему смертности, особенно детской. а рожают там женщины так же как и раньше. Это уже скорее сила традиции, это сохранившаяся почти везде в Азии деревня, дающая основной прирост населения - а эти вещи так быстро не меняются. Опять же: технический прогресс сливает человечество в единое целое. Границы - это уже не те традиционные границы. Информационные технологии и биотехнологии как можно заметить, пересекают любые границы. Это уже невозможно остановить договорами наподобие прежних договоров о ядерном сдерживании, равно как и невозможно остановить распространение технологий обособлением, созданием моделей национальных государств, культивирующих традиционные ценности. Хотим мы того или нет, но чтобы не оказаться на задворках цивилизации, нужно стараться быть на гребне технологической волны. Вот несколько веков назад негры в Африке, вместо того, чтобы создать свою, можно сказать, негритянскую империю, сильное государство и постараться чего-то добиться, бегали и ловили своих соплеменников, продавая их в рабство белым. Не должно вызывать в этом случае удивление то, что современная Африка, за исключением всего нескольких регионов - настоящая резервация с элементами самоуправления. И в ряде стран процент больных СПИДом приближается к половине населения, а в Буркина-Фасо по некоторым данным - к восьмидесяти. И что-то пока не слышно о программах помощи в этой проблеме странам Африки со стороны развитых стран. Планета находится в состоянии непрекращающихся войн всех против всех. другое дело, что характер этих войн поменялся. Традиционно понимаемые войны, видно, отошли в историю. Их заменили локальные конфликты. Сегодня уровень технологического развития позволяет сильным добиваться своих целей экономическими санкциями, проникновением в информационное пространство противника и т.п. Это куда дешевле, безопаснее и эффективней. Современные мировые отношения можно охарактеризовать как противостояние различных форм давления. Как-никак, организация потоков беженцев, не предоставление стратегических видов сырья, кредитов и продовольствия, элементарный компьютерный вирус, расширяющая свою деятельность деструктивная секта или, наконец, эпидемия несут противнику гораздо больший урон, чем непосредственные военные действия. Сегодняшние реалии таковы, что северокорейские ракеты в состоянии долететь до тихоокеанского побережья США и в одночасье причинить там урон намного больший, чем весь годовой бюджет Северной Кореи. сегодняшние реалии таковы, что элементарный сигнал с военного спутника в состоянии выводить из строя компьютеры в целых государствах с помощью специальных жучков, реагирующих на этот сигнал, которые внутри компьютера в последнее время обычно маскируются прямо у изготовителя. Технический прогресс неимоверно обогнал прогресс моральный. Сложившийся после победы над фашизмом мировой порядок, построенный на сдерживаниях и противовесах, исчез. Исчез не сегодня, а в тот момент, когда Горбачев пошел на попятную перед внешней и внутренней оппозицией едва ли не во всем. Современная же ситуация требует рождения глобальной ответственности. Уровень развития технологий должен быть сопоставим с уровнем ответственности, иначе человечеству конец. Возможно, понимание этого придет в рамках какой-то новой идеологии. Возможно. Это может быть и некая интерпретация свободы и человеколюбия, а не бесплодных "прав человека", это может быть и второе пришествие Христа. А пока что сегодня, как и в обозримом будущем, достаточно технологически привязать к себе потенциального противника и, тем самым, обеспечить контроль над ним. Какие могут быть у потенциального противника шансы, если управленческие, кредитно-финансовые и научно-технические центры сосредоточены не у него? Остановимся поподробнее на реалиях нашего региона. Ситуация неоднозначна, но сразу же можно отметить геополитический тупик государств Средней Европы. И большинство населения и правящие элиты всех без исключения стран региона от Прибалтики до Болгарии считают себя частью западного мира, западной цивилизации. Но в своем пути в лоно Запада они проходят самый настоящий карантин. Им пришлось под видом реструктуризации разрушить свою крупную промышленность. Они открыли свои рынки для широкого потока конкурентного западного товара. Поскольку не стало крупной промышленности, оказались не у дел имевшиеся научные центры. где сейчас их персонал? На Западе, в лабораториях "Сименса", "Макинтоша" или "Боинга", где получает деньги в самой, что ни есть конвертируемой валюте. И они довольны. Я сознательно это подчеркиваю. Также в этих странах были проведены кампании по "десоветизации", "декэгэбизации" и "декоммунизации", в ходе которых были резко ослаблены силы, ориентировавшиеся на отстаивание интересов крупной промышленности, сохранения технологической самостоятельности, сохранения науки и высокотехнологичных отраслей. Сегодня высокотехнологичные производства в странах - бывших сателлитах СССР - оказались заменены на производства по выпуску готового и невысокотехнологичного. Зачастую это технологии на Западе устаревшие, но способные еще некоторое время давать прибыль в третьих странах. Взамен промышленности и технологий страны Средней Европы получили класс мелких собственников. Однако не мелкие торговцы сегодня определяют судьбы мира. Дилемма выбора между некоторым поднятием своего жизненного уровня и ответственностью за крупные наукоемкие производства, проекты - это дилемма выбора исторической перспективы, дилемма выбора ценностей, проверка на наличие жизненной воли, наконец. Несколько другая картина наблюдается среди большинства наших бывших братских республик. Уже очевидна их сырьевая привязка к Западу, уже давно мы не слышим о новых технологических достижениях на этом пространстве. Наоборот, технологии здесь распродаются. Интерес к себе со стороны Запада те же Азербайджан, Туркмения или, например, Казахстан поддерживают за счет своих сырьевых ресурсов. Россия, кстати, тоже. Не будет преувеличением такой тезис, что самое страшное из того, что произошло на постсоветском пространстве с момента распада СССР - это утрата самостоятельности в космической отрасли. Это была самая высокотехнологичная отрасль, вобравшая в себя шедевры научной мысли, и потеря самостоятельности в ней, переход на проекты, привязанные к программам НАСА, символизирует процесс потери технологической независимости. На этом фоне Беларусь - единственная страна бывшего соцлагеря, кроме бывшей ГДР, где сохранена крупная промышленность, достаточно высокотехнологичная, не потеряны научные центры, и все это работает. Реанимированный сильный государственный управленческий костяк и сохраненный научный, технологический и производственный потенциал Беларуси - это наш шанс. Несмотря на то, что Запад не остановить в ближайшее время, и скорее всего евроинтеграция охватит и нас, бояться этого не стоит. Раз уж наша судьба оказаться в империи, то белорусам надо подниматься в рамках этой империи, подобно тому, как они это сделали будучи в составе Советского союза, а не бороться с ней. Наш не столь забытый опыт должен нам помочь. Главное - отстоять перед Западом свою в принципе высокотехнологичную промышленность, а если удастся, то и максимально к ней привязать сохранившиеся производства и научные центры на постсоветском пространстве. А сохранить это можно лишь найдя точки соприкосновения с Западом. Это не только общая заинтересованность в потреблении российского сырья. Как ни парадоксально, но нам здесь может помочь Чернобыль. Я не оговариваюсь. Именно опыт Чернобыля дает белорусам шанс к широчайшему сотрудничеству с зелеными на Западе, выталкивает интересы Беларуси в авангард генных разработок, позволяет нам нести всему миру опыт первого уже во всех смыслах техногенного социума, прошедшего испытание не только индустриализацией и технологизацией, но и крупнейшей на земле техногенной катастрофой. 4.2. Геополитические последствия катастрофы на ЧАЭС, активизация межгосударственного взаимодействия и сотрудничества с международными организациями по всему комплексу проблем для минимизации последствий катастрофы на территории Беларуси Среди глобальных геополитических факторов технологического характера, влияющих на социально-экономическое развитие Беларуси, есть чернобыльская проблема - внешняя проблема, пришедшая в Беларусь "из-за рубежа", как наводнения из Украины. Около 40% населения проживали, работали или продолжают проживать и работать на загрязненных территориях. 13 лет на преодоление последствий аварии уходит до четверти валового национального продукта. Так значительно не финансировались в бывшем СССР даже военные расходы. Даже афганская война вытягивала из бюджета всего лишь 1-3% в год. В современных США все военные расходы составляют по самым завышенным расчетам 15% ВНП. То есть Беларусь является обществом, которое существует в экстремальной ситуации. По сути - ведет войну. Еще недавно основная экономическая нагрузка при ликвидации последствий аварии приходилась на эвакуацию населения из пораженных радиацией районов. Однако ныне все более дорогостоящими становятся программы борьбы с долговременными последствиями катастрофы - массовыми хроническими болезнями, генетическими отклонениями, социокультурными последствиями деградации обширного региона. Если белорусское общество пойдет в своих реформах по пути Польши, стран Балтии, Венгрии, иных стран ЦВЕ - введет реально платное лечение, ликвидирует большинство социальных программ, кинет на произвол судьбы миллионы своих граждан - политический результат будет не таким, как у соседей. Миллионы, таким образом вконец обездоленных и часто уже больных чернобыльцев будут сопротивляться. Особенно ради спасения своих детей. Пока будет возможность "сопротивляться" путем голосования за сильное государство и сильного президента - будут просто голосовать. Если же государство ослабнет, сопротивление чернобыльцев своему физическому уничтожению примет более жесткие формы. Воюющее общество не может культивировать индивидуализм и либеральные реформы. Чернобыль диктует белорусскому обществу невероятно высокую степень концентрации власти. Ведь не будешь же всем и каждому объяснять, почему надо платить чернобыльские налоги, работать в радиоактивной местности и развивать в Беларуси особенно быстрыми темпами жилищное строительство. К тому же на войне как на войне - всего хватает. В любом случае, одна лишь чернобыльская проблема не позволяет Беларуси, оставшейся без внешней поддержки, культивировать стандартные восточноевропейские формы политических реформ. А, значит, еще долгое время только в силу чернобыльских проблем Беларусь будет одинока среди своих соседей. И попытки реализовать в Беларуси стандартные восточноевропейские реформы будет неудачна, а то и разрушительна. В этом плане не имеет особого смысла использовать применительно к Беларуси любые экономические показатели, основанные на кодификации ценностей среднего класса. Скажем, рост инфляции в РБ совершенно необязательно влечет за собою рост внутренней политической напряженности. Падение уровня жизни населения - также скорее укрепляет власть, чем ослабляет. Зато те общественные группы, которые культивируют в своей пропаганде и идеологии либерализм или этнократизм отшвыриваются обществом на периферию культурной и политической жизни. Беларусь - это небольшая страна с большими потенциями, потому анализировать ситуацию в этой стране и поведение ее руководителей можно только в увязке со всем комплексом очень масштабных процессов, частью которых является РБ. Чернобыльская авария и ее последствия достаточно глубоко исследованная тема. Однако нам неизвестны попытки исследования чернобыльского феномена с применением геополитической методики. Между тем, многие аспекты чернобыльской катастрофы невозможно объяснить вне контекста мировых политических отношений и глубинных подвижек в мировой политике, связанных с новым витком НТР и крахом Восточного блока. Среди глобальных проблем, которые, так или иначе, связаны с последствиями аварии на ЧАЭС, можно выделить: 1. Использование последствий аварии на ЧАЭС разными политическими группами в ходе распада СССР. На начальном этапе перестройки Чернобыльский фактор стал одной из базовых черт идеологии «нового мышления» Михаила Горбачева. Позднее Чернобыль был одним из ведущих политических аргументов сторонников независимости Украины и Беларуси. 2. Мораторий на строительство новых энергоблоков, принятый в развитых государствах планеты и прежде всего – в Европе. Курс на постепенный отказ развитых государств от использования ядерной энергетики повлек за собою новый рост стратегического значения углеводородного сырья и, главное, - стимулировал развитие сырьесберегающих технологий, прежде всего информационную революцию, а также стимулировал оптимизацию топливно-энергетического сектора развитых стран Европы. 3. Авария на ЧАЭС явилась одной из косвенных причин образования Европейского Союза как инструмента для проведения перестройки энергетического сектора стран Европы и стимулирования научно – технического прогресса в Старом Свете. 4. Резко выросло политическое значение в России и иных постсоветских государствах тех социальных групп, которые тесно связаны с разработкой и поставкой в развитые государства угле – водородного сырья. 5. Совокупность прямых и косвенных последствий аварии, а также – некоторых иных геополитических последствий привела к сохранению Беларусью крупного промышленного производства и к трансформации белорусского общества в качественно отличное от остальных крупных человеческих социумов образование. В руках у чернобыльского в своей основе общества оказались очень перспективные технологии и несоизмеримо значительное по сравнению с размерами страны геополитическое влияние. Эти тезисы требуют доказательства. Хотя ряд из них, вероятно, очевидны. Прежде чем мы перейдем к аргументации, надо определиться в методике анализа. Сразу отметим: для характеристики глобального значения аварии на ЧАЭС, необходимо указать основные тенденции геополитического развития. Затем вписать в их контекст последствия аварии. Чтобы объяснить некий исторический процесс совершенно недостаточно использовать цитаты из каких-то речей, заявлений, официальных и неофициальных документов. Эти источники всегда политически тенденциозны и очень часто страдают излишне личностным восприятием происходящего. Это обстоятельство отмечал еще Л. Гумилев. Документы как источник хороши лишь для решения неких локальных, не очень масштабных задач. Для понимания же геополитического, исторического и даже просто политического процесса необходимо построение абстрактной модели происходящего. Необходимо моделирование процесса и аргументация адекватности абстрактной модели реальности на том уровне анализа, который нами задан при определении цели исследования. Необходима реконструкция реальности. Попробуем построить общую модель геополитического процесса, в ходе которого произошла авария на ЧАЭС. То есть геополитическое значение аварии проявилось сразу и изначально было весьма велико. Авария стала тем главным фактором, который привел к ослаблению ориентированных сохранение СССР политических сил. В тот момент именно чернобыльский фактор стал одним из важнейших факторов, который привел к крушению СССР. После распада Советского Союза геополитическое значение аварии не уменьшилось, но обрело иную форму. Таким образом, сам факт аварии привел к появлению новых геополитических реалий. Но после того история не остановилась. Чернобыльский геополитический фактор продолжил свое действие. В новых условиях, в новых формах, но не менее масштабно. Несмотря на отсутствие общественного ажиотажа, Чернобыль как явление сильно повлиял на экономическую стратегию Запада, в первую очередь Европейского союза. Эта схема очевидна и много раз описана. После аварии на ЧАЭС серьезнее всего, пожалуй, к проблеме Чернобыля отнеслись в Европейском союзе. В странах ЕС в прошедшие после аварии годы не развивается атомная энергетика. Между прочим, в нее после нефтяных кризисов 70-х гг. были инвестированы колоссальные средства. Теперь атомная энергетика из стран ЕС постепенно выводится. За счет энергетики усиливается ТЭК. С учетом того, что реакторы имеют срок эксплуатации 20-30 лет, в обозримом будущем в Европе встанет вопрос о закрытии ряда АЭС. Параллельно с этим топливные проекты в ЕС набирают вес. Основные из них ориентированы на поставки нефти, газа и продуктов переработки из России и стран СНГ. Они же проходят через Беларусь, либо через Беларусь запланирована прокладка тех или иных магистральных трубопроводов. В некотором смысле Чернобылем были инициированы грандиозные топливные проекты Европейского союза (опосредованно, конечно). Вместе с тем они проходят или планируются по территориям, пораженным радиацией. Так или иначе, Беларусь в той или иной форме оказалась вклинена в контекст экономической политики Европейского союза. И в значительной мере Чернобыль присутствует здесь как один из наиболее значимых факторов. Еще одной важной и перспективной составляющей для мировой экономики являются инициативы выдвигаемые Беларусью (и шире – чернобыльским социумом). Авария, борьба с ее последствиями автоматически ставит Беларусь в число сторонников глобальной ответственности. С техногенными катастрофами такого масштаба десятимиллионной стране не справится одной. Последствия техногенных катастроф можно минимизировать лишь при широком участии мирового сообщества. Это подразумевает в конечном итоге исповедание глобальной ответственности. Показательно, что белорусским руководством на саммите ОБСЕ в Стамбуле было выдвинуто сразу несколько экологических инициатив. Одна из них – создание международного страхового фонда по минимизации последствий техногенных катастроф. С учетом описанных тенденций можно оценить размах инициативы и ее актуальность. Можно также спрогнозировать и примерный объем этого фонда. Равновеликой проблемой в принципе является финансовая стабильность. Так, в настоящее время через валютные рынки в мире проходит более 1,5 трлн. долл. ежедневно, в том числе в спекулятивное движение капитала ежедневно вовлекается более 1 трлн. долл., что примерно в 30 раз превышает стоимость продаваемых в день товаров и услуг. На каждый доллар, обращающийся в мировой торговле, приходится 30-40 долларов в финансовой сфере. В то же время объединенный фонд 23 развитых стран может направить на борьбу с финансовыми спекуляциями лишь 15-20 млрд. долл. в день. Таким образом, национальные финансовые рынки оказываются беззащитными перед спекулятивным капиталом. Одна из главных, кстати, причин валютного кризиса азиатских стран и России заключается в противоречии между практически свободным доступом спекулятивного капитала на финансовые рынки этих государств и жестко связанной политикой курсообразования, что сделало их уязвимыми для спекулятивной игры на понижение курса. В случае со страховым фондом речь будет идти о средствах того же порядка. Описанные выше тенденции в мировой экономике одним из своих результатов будут иметь дальнейшее экономическое ослабление России. Одной из важнейших черт экономической жизни России в ближайшем будущем будет реализация в той или иной форме договора СРП. Но не менее важной чертой будет и невозможность поддержать слабеющим во всех отношениях государством элементарную экологическую безопасность на ряде промышленных объектов. В принципе, аналогичные по характеру угрозы присутствуют и на Украине. Для Беларуси, как наиболее пострадавшей от аварии на ЧАЭС, это имеет особый смысл. Достаточно вспомнить, что на удалении не более 500 км от белорусских границ в России, Литве и на Украине расположены 9 АЭС. Вполне логично, если Беларусью будут выдвигаться инициативы по контролю над безопасностью на экологически опасных объектах в первую очередь в России. Нельзя забывать, что на ЧАЭС удалось предотвратить самое худшее – возникновение цепной реакции, - а тогда на ликвидацию были брошены ресурсы хоть уже и слабеющей, но экономически мощной империи. Сегодня ни одно из государств в Восточной Европе и СНГ не в состоянии эффективно справляться с техногенными катастрофами. Беларусь в одиночку с последствиями аварии на ЧАЭС борется уже 14 лет – именно Беларусь в состоянии эффективнее остальных осуществлять контроль над потенциальными техногенными угрозами в России и на Украине. В этой же плоскости лежит и проблема закрытия ЧАЭС и ремонта саркофага над 4-м блоком. Более того, характер проявляющихся и потенциальных техногенных угроз в принципе известен и прогнозируем, но именно Беларусь столкнулась с ними в таком масштабе как Чернобыль. Вполне естественно, что именно здесь должны быть отработаны меры по преодолению техногенных катастроф, первой ласточкой которых является авария на ЧАЭС. Для этого нужны инвестиции постиндустриального мира и слаженная работа. Нужна тесная кооперация ученых Беларуси и Запада. Это необходимо всем сторонам, поскольку, как отмечалось, большинство технологических угроз все же сконцентрированы в постиндустриальном мире, а не в той же России. Чернобыль настоятельно показал, что при современных социально-экономических тенденциях, при современных темпах технического прогресса человечество подошло к моменту, когда должны быть выработаны основные элементы контроля над глобальными технологиями, управления развитием и моральных подходов к их использованию в глобальном масштабе. Если будут отработаны экономические механизмы наподобие того же страхового фонда, позволяющие экономическими рычагами проводить профилактику и минимизировать последствия возможных техногенных катастроф – это будет огромный вклад в гармонизацию экономико-политических отношений на планете при все более отчетливей складывающейся одно-векторной зависимости от постиндустриального мира. 4.3. Экологическая и энергетическая безопасность Беларуси с учетом развития ядерной энергетики в сопредельных странах Развитие ядерной энергетики имело свои плюсы и свои минусы. Наиболее очевидны пороки ядерной энергетики стали после аварии ЧАЭС в Советском Союзе. После чернобыльской катастрофы зеленое движение получило в свое распоряжение довольно мощный политический козырь для того, чтобы добиться от своих государств отказа от развития ядерной энергетики как отрасли. В конце 80-х - начале 90-х гг. в развитых европейских странах было принято стратегическое решение о постепенном отказе от ядерной энергетики и о постепенном закрытии ядерных электростанций на территории Западной Европы. Ликвидация АЭС являлся одним из базовых принципов Европейского Союза в области энергетики. Замена ядерных электростанций предполагалась за счет самых различных источников. Прежде всего за счет развития энергосберегающих технологий, увеличения потребления газа, импорта энергии. Некоторые аспекты программы замещения ядерной энергетики имеет смысл рассмотреть отдельно. Дело в том, что судьба ядерной энергетики является ключевым элементом в энергетической программе Европейского Союза. Внутри ЕС предполагается прежде всего оптимизировать использование той энергии, которой обладают европейские страны. Для этого в странах Европейского Союза полагается целая серия различного рода точечных проектов, которые позволят постепенно создать единую энергетическую систему, наподобие единой энергетической системы Советского Союза, существовавшей ранее. Возможность централизованного управления потреблением энергии в масштабе Европейского Союза, конечно, это не такие большие выгоды, которые давала в Советском Союзе единое энергетическое кольцо. Все-таки в Советском Союзе было множество часовых поясов, и перекачка энергии из одного региона в другой давала очень ощутимые выгоды. Тем не менее, многие выгоды Европейский Союз от формирования единой энергетической системы получит. Помимо того, Европейский Союз предполагает подключение к бывшей советской единой энергетической системе. Это особая программа в рамках европейской интеграции, поясним ее несколько подробнее. Так или иначе, а в бывшем Советском Союзе промышленное производство в значительной мере рухнуло, особенно перерабатывающая промышленность, которая являлась основным потребителем энергии. Ядерные электростанции в Советском Союзе давали около 30% всей потребляемой энергии, иными словами остальные энергетические мощности были представлены в виде различного рода ГРЭС или же теплоэлектростанций, работавших преимущественно на мазуте или угле. Постепенное падение промышленного производства в бывшем Советском Союзе и в восточно-европейских странах, которые были завязаны на советскую энергетическую систему, образовало значительные излишки энергии, которые в принципе могут быть экспортированы. С другой стороны, на территории Восточной Европы, которая с конца 80-х гг. достаточно быстрыми темпами стала поворачиваться на Запад, было неизбежно, уже в конце 80-х гг. падение крупного промышленного производства, особенно энергопотребляющего, ибо энергоносители в той или иной форме поступали по очень дешевым ценам в Восточную Европу из Советского Союза, а этому процессу приходил конец. То есть в Восточной Европе образовывалась деиндустриализированная территория, где энергетическая система была ориентирована не на Запад, а на Восток. Различного рода технологические стандарты, линии электропередач, атомные электростанции, построенные, опять же, по советским, а не западным стандартам и пр., все это вклинивало энергетическую систему Восточной Европы в советскую, а не в европейскую. Однако, внутренняя логика развития Европейского Союза, отмечала, что Европейский Союз, так или иначе, придет в Восточную Европу. И уже в 1991г., во время подписания маастрихтских соглашений, было очевидно, что Европейский Союз пришел в Восточную Европу, ибо в состав ЕС, автоматически вместе Германией, вошла и бывшая ГДР. То есть Европейский Союз должен был готовиться к адаптации, к своим потребностям, к своей структуре энергетической инфраструктуры восточно-европейских государств. А в одном случае, в случае с бывшей ГДР, проблема адаптации энергетической инфраструктуры к общеевропейской становилась просто задачей дня. Адаптация же подобного рода - процесс очень дорогостоящий и Европейский Союз изначально должен был бы предусматривать самые значительные инвестиции на подобную адаптацию. В силу вышеперечисленных обстоятельств, уже в начале 90-х гг. Европейский Союз определился с одной очень важной для него программой в области энергетики на Востоке. Уже в начале 90-х гг., предполагалось создание сети различного рода энергетических мостов, которые бы подключили формирующуюся единую энергетическую систему Европейского Союза к бывшей советской единой энергетической системе или может быть к тому, что от нее останется к тому времени. Наиболее мощным проектом этого типа является проект создания так называемого Балтийского энергетического кольца. То есть системы различного рода электростанций и линий электропередач, которые бы позволили управлять из единого центра энергетикой всего региона Балтийского моря. Самым крупным проектом в рамках этого единого Балтийского энергетического кольца выступает проведение из России через территорию Белоруссии и Польши в Германию линии сверхмощного напряжения. Эта линия должна быть настолько мощной, что на тот момент еще не существовало технико-экономического обоснования и технического решения для такого проекта, но политическое решения было принято. Иными словами, предполагалось подключение тех источников энергии, которыми располагала Россия, Белоруссия, северо-западная часть бывшего Советского Союза к энергетической системе Германии и Скандинавских государств. Учитывая же что, на северо-западном направлении Советского Союза находились и находятся очень крупные индустриальные центры, можно, видимо, без особых преувеличений утверждать, что идея создания единого энергетического Балтийского кольца, это есть в принципе идея подключения бывшего советского единого энергетического кольца к формирующейся западноевропейской или просто европейской единой энергетической системе. Кстати этот проект очень логично смотрится с точки зрения интересов Польши, Беларуси, Финляндии, стран Балтии, ибо коренной ломки энергетической структуры в этих странах он не предусматривает. Как были энергетические системы этих стран ориентированы на Восток, так они и остаются ориентированными на Восток. Разве что из этого региона согласно установкам Европейского Союза должны быть вынесены ядерные электростанции. В России же ядерные электростанции могут развиваться и российская энергетика, российская энергия будет подпитывать экономику Европейского Союза, а также и многие российские и украинские ГРЭС. Соответствующие структуры в России и, в меньшей степени, на Украине, конечно же, довольны тем, что их энергия имеет или будет иметь рынок для сбыта в самом динамичном, в самом мощном экономическом пространстве Евразии. Подчеркнем, что руководящим центром единого Балтийского энергетического кольца будет выступать Германия. Именно северные районы Германии и фактически вся Германия будут получать энергию с Востока, и это видимо главная причина, почему стал возможен этот проект вообще. Но не менее грандиозны все же планы Европейского союза относительно развития ядерной энергетики в сопредельных с Беларусью государствах. Эти планы пока только прорабатываются, но основные их параметры уже известны. Они были оглашены в ходе состоявшейся во II квартале 2000г. встречи в Москве руководства ЕС и России. Согласно планам ЕС ядерная энергетика постепенно будет выводиться из Западной Европы (в странах ЦВЕ она будет сохранена). Компенсироваться потери будут как за счет увеличения в энергобалансе ЕС доли углеводородного сырья и нетрадиционных источников энергии, так и за счет постройки серии новых реакторов в России и на Украине. Предполагается построить 37 новых реакторов на атомных электростанциях в России и на Украине (Ингалинская АЭС в Литве и Чернобыльская АЭС на Украине будут закрыты). В планах пока предусматривается и строительство подземной АЭС в Беларуси. Интересно, что Евросоюз предполагает при этом остаться в рамках советских стандартов в области атомной энергетики. Германия уже приступила к реализации этих планов: руководство страны провело консультации с ведущими промышленниками и энергетиками и объявило о постепенном выводе (15-20 лет) атомной энергетики из Германии. С точки зрения экологической и особенно чернобыльской этики невозможно положительно оценить такие перспективы развития ядерной энергетики в сопредельных с Беларусью государствах, но эта программа планировалась и принималась не на уровне Беларуси, России или Украины, а на уровне Европейского союза. Во всяком случае, с учетом наметившихся тенденций и планов развитие Балтийского энергетического кольца приобретает особый вес и значимость. ЗАКЛЮЧЕНИЕ Таким образом, в итоге трансформационных процессов в последние десятилетия ХХв. Беларусь оказалась перед необходимостью серьезных экономических, социальных и институциональных изменений, способных оказать заметное влияние на ситуацию в Восточной Европе. Исследование показало, что ряд традиционно используемых в оценке стабильных государств индикаторов имеет в нынешней Беларуси лишь вспомогательное значение. При этом, особенно при оценке перспективы, возрастает значение географических и геополитических факторов. Анализ последних позволяет рационально объяснить стратегию нашего государства, ориентируясь на развитие крупной промышленности, точных наук, политехнической системы образования. Переход к новому технологическому укладу на сформировавшейся базе позволяет включить в эффективное использование не только географическое, но информационное и технологическое пространство, а на основе этого сочетания развивать рыночное хозяйство при одновременной адресной социальной защите максимально возможного числа граждан. Новизна исследований в рамках данной программы состоит в том, что они своим содержанием предусматривают выявление влияния геополитических факторов на приоритеты социально-экономического развития страны в условиях государственной самостоятельности, которые существенно отличаются от функционирования Беларуси в составе СССР. Более того, горизонты исследований охватывают совокупность сложившихся глобальных геополитических тенденций, в сфере действия которых находится Республика Беларусь. Функционирование белорусской экономики тесно связано с историческими особенностями ее развития и не может быть описано и, тем более измерено, в терминах некой абстрактной модели. Для экономической трансформации важен набор механизмов, подходящий для данного типа экономики с характерной для нее структурой, специфическими типами предприятий и народнохозяйственных пропорций. Методологический подход к развитию экономики как социальному процессу позволяет изучать социальные механизмы как движущие силы этого процесса с учетом геополитических реалий Беларуси. Новизна предлагаемого подхода заключается в том, что экономика рассматривается как целостная система, детерминированная геополитическими особенностями, социокультурным контекстом, условиями формирования политико-культурных форм и связей, типом поведения социальных субъектов экономической деятельности. Проделанная работа является необходимым шагом на пути к количественной оценке, а затем прогнозированию и моделированию взаимодействия и взаимовлияния социально-экономических и природно-географических факторов в развитии народного хозяйства Беларуси. Геополитика Беларуси Разработать предложения по выделению внутриреспубликанских регионов с учетом природно-географических особенностей отдельных регионов страны СОДЕРЖАНИЕ ВВЕДЕНИЕ................................................................................................................................ 5 ГЛАВА 1. ОСОБЕННОСТИ И НАПРАВЛЕНИЯ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ РАЗМЕЩЕНИЯ ПРОИЗВОДИТЕЛЬНЫХ СИЛ В РЕСПУБЛИКЕ БЕЛАРУСЬ.............................................. 6 1.1. Важнейшие направления рационализации расселения.............................................. 6 1.2. Формирование региональных промышленных комплексов и перспективы их развития 15 1.3. Проблемы территориального размещения транспортных проектов и развития транспортных коммуникаций...................................................................................................................... 19 1.4. Предпосылки развития и размещения энергетических проектов............................ 29 1.5. Состояние и перспективы размещения, специализации и агропромышленной интеграции в АПК 34 ГЛАВА 2. ВЛИЯНИЕ ПОСЛЕДСТВИЙ КАТАСТРОФЫ НА ЧАЭС НА РАЗВИТИЕ ОТДЕЛЬНЫХ РЕГИОНОВ И ОТРАСЛЕЙ.................................................................................................... 44 2.1. Трансформация сложившейся системы расселения.................................................. 44 2.2. Переориентация специализации сельского хозяйства и перерабатывающей промышленности 56 2.3. Особенности и потенциальные возможности восстановления роли АПК в стабилизации экономического положения в стране с учетом региональной специализации............. 62 ГЛАВА 3. ВНЕШНИЕ ФАКТОРЫ, ОПРЕДЕЛЯЮЩИЕ ВОЗМОЖНОСТИ ВЫРАВНИВАНИЯ УРОВНЕЙ ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ РЕГИОНОВ СТРАНЫ............................................... 68 3.1. Европейская экономическая интеграция, ее влияние на совершенствование территориальной и отраслевой структуры народного хозяйства Беларуси .................................................... 68 3.2. Трансформационные процессы в странах СНГ, развитие интеграции и совершенствование региональной специализации экономики Беларуси........................................................ 79 3.3. Преодоление последствий дезинтеграции на постсоветском пространстве и меры по стабилизации и обеспечению устойчивого экономического роста на основе укрепления региональных экономических связей.................................................................................................................................... 86 3.4. Транзит и приграничная торговля как важнейшие предпосылки стабильного социально-экономического развития Беларуси и ее регионов. Создание свободных экономических зон 90 ЗАКЛЮЧЕНИЕ........................................................................................................................ 99 РЕКОМЕНДАЦИИ................................................................................................................ 100 ВВЕДЕНИЕ Динамичное развитие современного мира в полной мере сказывается и на белорусских реалиях. Насыщенная современными промышленными предприятиями, развивающая высокие технологии, стоящая на перекрестке основных европейских магистралей, наша страна является не только объектом инвестиций и политических воздействий, но и значимым субъектом мировой политики и экономики. Обеспечение устойчивого социально-экономического развития в данном контексте предполагает научный учёт природно-географических особенностей регионов страны для того, чтобы планирование и реализация крупных проектов не стали причиной внутренних дисбалансов, а напротив обеспечивали равные условия жизни для граждан Беларуси на всей её территории. В предлагаемой работе коллективом авторов рассматриваются особенности и направления совершенствования производительных сил страны, как основа реализации её долгосрочной стратегии. При этом уделяется особое внимание раскрытию взаимосвязи социально-демографических процессов, вызванных долгосрочными, в том числе геополитическими факторами, с процессами рационализации расселения и формирования региональных промышленных комплексов, транспортных сетей, в особенности систем трубопроводного транспорта и важнейших предприятий энергетики. Особое место занимают проблемы размещения, специализации и агропромышленной интеграции в АПК, с учётом проведенных в 20-м столетии обширных работ по мелиорации земель, сказавшихся не только на климате и ландшафте, но и на демографической ситуации в стране и даже на культуре Полесья. Специально рассмотрен в работе вопрос о последствиях для регионов Беларуси такого негативного глобального явления как катастрофа на ЧАЭС. Помимо сопоставимыми с нагрузкой военных лет бюджетными затратами страна несёт груз гуманитарных проблем, связанных с комплексной социальной помощью пострадавшим, трансформацией сложившейся системы расселения (как в регионах-реципиентах, так и в регионах-донорах), переориентацией специализации сельского хозяйства и перерабатывающей промышленности, проблемами рекультивации и хозяйственного использования природных ресурсов. Исторически сложившаяся и обусловленная естественными факторами специализация регионов ныне зависит не только от последствий реализации политических решений послевоенного времени и стратегии экономического развития Беларуси в рамках СССР. Объединенная Европа, инициируемая США эволюция НАТО, глобализация технологий, реализация действующим руководством страны планов по созданию единого государства с Россией, становятся мощными внешними факторами, меняющими уровень экономического развития приграничных регионов и территорий, расположенных вдоль основных направлений коммуникаций. В этом контексте в работе рассматривается роль европейской экономической интеграции и трансформационные процессы в рамках СНГ. Новая политическая роль Беларуси находит отражение в разделе, посвящённом преодолению процессов дезинтеграции, спровоцированных распадом СССР и освещению мер, способных на основе установления межрегиональных хозяйственных связей на постсоветском пространстве обеспечить сбалансированный рост белорусских регионов. Возрастающая роль Беларуси как транзитного региона и мощного среднеевропейского транспортного узла определяется эффективностью работы свободных экономических зон, созданию в них инфраструктуры приёма, складирования и доработки транзитных грузов, таможенных и консигнационных складов, малых предприятий, использующих высокие технологии. Этому вопросу посвящён завершающий параграф работы. Всесторонний междисциплинарный анализ перечисленных проблем, позволяет высказать некоторые рекомендации для лиц и организаций заинтересованных в проблемах регионального развития. ГЛАВА 1. ОСОБЕННОСТИ И НАПРАВЛЕНИЯ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ РАЗМЕЩЕНИЯ ПРОИЗВОДИТЕЛЬНЫХ СИЛ В РЕСПУБЛИКЕ БЕЛАРУСЬ 1.1. Важнейшие направления рационализации расселения Закономерности расселения в Республике зависят от факторов местного значения (естественные условия) и связаны с масштабами территориального разделения труда, в частности, со специализацией регионов, сложившейся отраслевой структурой производства (экономические условия). Среди основных факторов как естественного, так и экономического характера, определяющих закономерности расселения основными являются географическое и геополитическое положение регионов, а также различия: по уровню доходов и занятости населения; обеспеченности и доступности для населения сферы услуг; степени индустриального развития отдельных территорий; качеству окружающей среды и др. Под действием этих факторов происходит трансформация систем расселения проявляющаяся в формировании зон без населения и с низкой его плотностью, сосредоточении населения на основных планировочных направлениях внутриобластного и местного значений. Основные региональные проблемы, возникающие в связи с этим, заключаются в следующем: ·поляризация расселения - концентрация населения вокруг больших и крупных городов, вдоль главных коммуникационных коридоров, с одной стороны, и образования зон без населения или с низкой его плотностью - с другой; ·измельчение сети малых городских и сельских поселений, свертывание сети объектов межселенного обслуживания, что ведет к нарушению связности местных систем расселения; ·изменение условий пространственной миграции населения в связи с изменением объемов нового промышленного и социального строительства, возможностей и характера приложения труда. Начиная с середины 70-х годов происходит постоянное снижение демографического потенциала сельских населенных пунктов. Это выражается в уменьшении числа самих поселений, их величины и людности. За этот период сельская местность лишилась почти 5 тысяч поселений. Половина всех республиканских потерь в численности сельских поселений пришлась на Витебскую область. На территории области исчез каждый четвертый населенный пункт. Второе место по величине потерь занимает Могилевская область. Самое большое уменьшение произошло здесь после катастрофы на ЧАЭС. Область лишилась почти четвертой части своих деревень. В Гомельской области сокращение количества поселений менее значительные - 8%, но людность оставшихся сельских поселений уменьшилась здесь на 40%. При сложившихся тенденциях треть сельских поселений Беларуси, если не будут предприняты меры, обречены на естественное вымирание. Потеря населения - это потеря территории для использования ее в интересах всего народа страны, невозможность развития необходимых направлений человеческой деятельности, утрата культурных, исторических ценностей, уменьшение накопленного национального богатства. В настоящее время выявляются регионы, где сложившиеся предпосылки, а также последствия экономических и социальных преобразований, проявляются в относительно большей степени, чем в других, что еще больше усугубляет имеющиеся региональные диспропорции. Это обстоятельство требует разумного соотношения между политикой территориального развития и имеющимися, а также созданными на территории природными, социальными, экономическими ресурсами Главная задача состоит в обеспечении необходимых условий для превращения городов, поселков и других населенных пунктов в благоприятные для здоровья человека, безопасные и устойчиво развивающиеся места проживания, что позволит осуществлять регулируемое расселение населения. Прежде всего должна проводиться дифференциация территорий по степени остроты проявления проблем демографического характера в целях установления необходимых уровней ограничений по экологии, воздействию на прилегающую территорию, срокам освоения и застройки территории, социальным условиям, использованию территориальных ресурсов и т.п. Кроме того, такая дифференциация даст возможность обеспечить индивидуальный подход к развитию отдельных территорий в соответствии с социальными, экономическими, экологическими и другими особенностями регионов (регионов, обладающих потенциалом ускоренного экономического развития; кризисных регионов, нуждающихся в государственной поддержке; регионов с ценным историко-культурным и природным потенциалом). Совершенствование расселения в стране предполагает разработку комплекса взаимосвязанных мер, обеспечивающих: формирование систем расселения, базирующихся на выполнении хозяйственных функций отдельных населенных пунктов и территорий в соответствии с их экономическими, природными и иными местными условиями и традициями; организацию взаимосвязанного развития городов и прилегающих территорий, обеспечение их взаимосвязанного развития, их комплексное планирование, проектирование, административное управление, стимулирование формирования интегрированных зон; развитие малых и средних городов как центров обслуживания прилегающих сельских районов; поощрение новых форм хозяйствования и территориальной организации производства. С учетом сложившейся демографической ситуации в Республике Беларусь главными направлениями деятельности в области совершенствования расселения должны стать: ·сохранение, а также эффективное использование демографического, социально-экономического, научно-технического, культурного, а также градостроительного потенциала больших и крупных городов страны с одновременным осуществлением активных мер по сохранению и улучшению среды обитания; ·создание социально-экономических условий для развития небольших городов, являющихся центрами обслуживания для окружающих сельских поселений; ·преимущественное развитие городов средних размеров в целях облегчения бремени проблем, стоящих перед крупными и малыми городами; ·предоставление равных возможностей развития всем типам сельских поселений на основе разнообразных форм ведения сельскохозяйственного производства, его многоукладности. Определяющими факторами для развития городов в ближайший период становятся: ·эффективное использование градообразующих факторов в результате структурной перестройки хозяйственного комплекса; ·трансформация отношений собственности в производственной и социальной сферах; ·осуществление новых подходов в политике жилищного строительства; ·формирование объектов рыночной инфраструктуры; ·реформирование земельных отношений. Особого внимания требуют регионы, где демографическая ситуация наиболее сложная. Это в первую очередь малые города, воспроизводственные возможности которых часто ограничены, Для малых городов, оказавшихся в наиболее сложной ситуации потребуется осуществление комплекса специальных мер, среди которых: определение перечня городов, нуждающихся в поддержке со стороны центральных и региональных органов власти; разработка целевых программ вывода таких городов из кризиса; принятие и проведение специальных экономических мер, призванных оказывать всестороннюю поддержку хозяйствующим субъектам кризисных городов. Повышенной заботы со стороны государства требуют вопросы расселения в сельской местности. Сельские поселения представляют неотъемлемую часть всей системы населенных пунктов. При этом они постоянно испытывают и будут испытывать влияние развития городов и урбанизированных зон Преобразование системы сельского расселения представляет сегодня комплексную и весьма острую проблему, решение которой охватывает трансформацию производственной сферы и социальной инфраструктуры села. Наиболее жизнеспособными являются. поселения, развивающиеся на основе сочетания комплекса взаимосвязанных производств- сельского хозяйства, перерабатывающих, строительных, ремонтных и других предприятий, где сфера приложения труда более разнообразна. В то же время поддержки со стороны государства требуют сельскохозяйственные районы, частично или полностью утратившие воспроизводственный потенциал и прежде всего: в Витебской области почти все районы, кроме Витебского, Оршанского, Докшицкого, Лепельского, Дубровенского, и Толочинского районов, где ситуация несколько лучше, чем в других районах области; в Гомельской области в связи с самым большим влиянием последствий катастрофы на ЧАЭС внимания требуют почти все районы; в Гродненской области - Островецкий, Ошмянский, Ивьевский, Сморгонский, Вороновский районы; в Минской области - Вилейский, Воложинский, Логойский, Червенский, Узденский, Березинский районы; в Могилевской области лучшими демографическими возможностями обладает только треть сельских поселений, а остальные требуют повышенного внимания и конструктивной государственной поддержки. Государство должно способствовать разумному развитию фермерства, увеличению доли поселений многофункционального назначения, расширять и стимулировать процесс переселения горожан в деревню Решению стратегических целей рационализации расселения послужит осуществление мер по созданию благоприятных условий для проживающего населения как в городах, так и в сельской местности. Хозяйственную деятельность необходимо осуществлять с учетом максимального обеспечения благоприятной среды обитания, возможностей трудоустройства активных слоев населения, полноценного культурно-бытового обслуживания, гармоничного сочетания в населенных пунктах зон жилой застройки, промышленных зон, мест отдыха, эффективного функционирования служб жизнеобеспечения населения. Основными мероприятиями по созданию благоприятной среды жизнедеятельности на территории Республики Беларусь могут быть: ·развитие гибких систем общественного обслуживания, учитывающих внедрение новых видов и форм организации территории; ·разработка и осуществление новых приемов планировки и застройки сельских населенных пунктов и территорий с учетом разнообразия форм ведения сельскохозяйственного производства (государственные, коллективные и арендные предприятия, крестьянские и фермерские хозяйства и др.); ·проектирование и создание сети транспортных коммуникаций и улучшение связности населенных пунктов, развитие транспортного и инженерно-технического обеспечения территорий, повышение качественных характеристик путей сообщения и уличной сети, улучшение работы общественного транспорта для удовлетворения потребностей народного хозяйства и населения в перевозках грузов и пассажиров; ·выявление отдельных территорий, эффективность использования которых со временем вследствие особых местных условий может возрастать, а также выделение охраняемых природных и курортно-рекреационных территорий, образующих природно-экологический каркас республики и поэтому требующих особого внимания со стороны государства. Основными направлениями сохранения и развития национальных особенностей и своеобразия белорусской архитектуры и градостроительства должны стать: ·реконструкция и развитие исторических районов и общегородских центров, восстановление памятников истории и культуры; ·возрождение национальных традиций; ·развитие национального туризма. Одним из направлений регулирования процесса расселения может рассматриваться также применение единого подхода к анализу, прогнозированию и планированию развития крупных городов и прилегающих к ним сельскохозяйственных территорий. Необходимость этого диктуется не только принципиальным единством целей и задач этих региональных формирований, но и объективной взаимодополняемостью его городской и сельской составных частей по важнейшим видам ресурсов: финансовым, трудовым, земельным, интеллектуальным. Крупные города, обладая существенным финансовым и научно-техническим потенциалом, не могут зачастую полностью распорядиться им и из-за недостатка свободных земельных территорий, трудовых ресурсов, экологических ограничений. В свою очередь прилегающие сельские территории страдают от узости сферы приложения труда, явной и скрытой безработицы, ограниченности транспортной и социальной инфраструктуры, инвестиционных возможностей. Важнейшим условием рационализации расселения является регулирование в сфере занятости Политика в этой сфере заключается в регулировании процесса высвобождения рабочих мест в тех регионах, где в силу структурных особенностей хозяйственного комплекса или изменения государственной экономической политики складывается особенно острая ситуация с занятостью населения, для изменения которой местных сил и возможностей недостаточно. Республиканские органы власти должны активно участвовать в осуществлении мероприятий в сфере занятости в районах концентрации государственных организаций, относящихся к отраслям естественных монополий. На ближайший период основными задачами региональной политики в сфере занятости являются перевод высвобождаемых работников на предприятия развивающихся приоритетных отраслей, ориентация профессиональной подготовки кадров для новых прогрессивных производств. В долгосрочной перспективе главным направлением региональной политики в сфере занятости является создание новых рабочих мест в развивающихся отраслях, в потребительской и рыночной инфраструктуре. В регионах с более высоким уровнем безработицы необходимо контролировать процесс банкротства убыточных предприятий, прибегая в случае необходимости к их целевой поддержке путем выдачи льготных кредитов на развитие производства, дотаций на выплату минимальной заработной платы. Особое внимание следует уделять предприятиям и организациям, являющимся основой жизнедеятельности населения малых и средних городов. В районах, где ситуация осложняется наличием избытка трудовых ресурсов, необходимо оказывать поддержку развитию мелкотоварного производства как в городской, так и в сельской местности, стимулировать малое предпринимательство в сфере услуг и в агропромышленном комплексе. И все же решающее значение для эффективной занятости населения республики имеет устойчивое развитие промышленности, особенно крупных предприятий. Практически все регионы Беларуси являются частями социально-экономической структуры, в основе которой лежит высококонцентрированная экспортная крупная промышленность. Каждый регион занимает свое место в этой практически монолитной структуре: основные промышленные предприятия и города расположены в Восточной части Беларуси. Промышленное производство в Беларуси отличается очень высокой степенью концентрации. На предприятиях, занятых выпуском экспортной продукции (а это и есть основа белорусской промышленности) заняты около половины всех промышленных рабочих, то есть около миллиона человек. При этом среди крупных белорусских предприятий выделяются несколько лидеров, которые аккумулируют в себе не менее половины всех рабочих, занятых в экспортном производстве. Это - ПО Минский Тракторный Завод - самое крупное в Беларуси промышленное производство, Минский Автозавод, Гомсельмаш и др. Упадок крупных промышленных производств, например, из-за неудач на внешних рынках, может привести к быстрому росту безработицы в крупных промышленных городах до уровня свыше 50 процентов всех занятых со всеми вытекающими из этого разрушительными политическими последствиями. Региональные элиты Восточной Беларуси могут обеспечить политическую стабильность на “своей” территории практически только за счет успехов промышленных гигантов на внешних рынках. Восточно-белорусские элиты не заинтересованы в эксплуатации аграрных западных областей, ибо от успеха такой внутренней эксплуатации практически никак не зависит положение промышленных гигантов. Белорусская промышленность слишком велика и слишком зависима от внешних экономических пространств, чтобы провоцировать внутренние конфликты между областями. С другой стороны, рост межрегиональной напряженности в Беларуси мог бы привести к излишним тратам потенциала именно восточно-белорусских областей на ликвидацию политического противостояния в западных регионах. Нечто подобное в Беларуси было до конца 60-х годов, когда существовало привилегированное положение восточных областей и выходцев из них по сравнению с представителями западных областей. Это было особенно заметно на примере правящих групп элиты. В Западной Беларуси к примеру после войны процент руководителей - выходцев с Востока был очень значительным. Лишь рост промышленного потенциала к концу 60-х годов позволил уменьшить межрегиональные противоречия на базе общего интереса в функционировании именно крупного экспортного промышленного производства. По сути восточно-белорусские области делятся с западом частью своего дохода в обмен за политическую стабильность и совместное использование потенциалов своих регионов для достижения успеха в своей деятельности на внешних экономических пространствах. Особое значение в этом плане имели и имеют планы новой волны индустриализации в Беларуси, которая развернулась с конца 60-х годов в ее западных областях. К концу 80-х годов здесь была подготовлена к обеспечению быстрого промышленного рывка транспортная инфраструктура и системы образования. Спроектированы генеральные планы развития городов и промышленных объектов. Наиболее важными из построенных элементов инфраструктуры были: модернизация шоссейной дороги Брест-Минск (к 1980 году была построена даже вторая параллельная трасса на территории почти всей Брестской области), электрифицировано движение по всей железной дороге от Бреста до Минска и далее - до Москвы, модернизированы Брестский и Гродненский железнодорожные узлы и вокзалы, международный аэропорт в Бресте (приспособлен к приему всех типов пассажирских самолетов), построен новый речной порт в Бресте. Согласно утвержденным тогда же генпланам развития городов Брест и Гродно предполагался рост численности населения этих двух областных центров примерно со 150 тысяч человек до 450 - 500 тысяч жителей. При этом предполагалось более быстрыми темпами развивать Брест. Кроме градообразующего полумиллионного ядра этот город должен быть окружен городами спутниками с численностью населения примерно по 100 тысяч человек каждый и расположенными на расстоянии до 50 км от Бреста. То есть Брест предполагалось превратить во вторую городскую агломерацию Беларуси после Минска. Кроме Бреста и Гродно, намечалось форсировать развитие Барановичей, Сморгони, Лиды и некоторых других небольших городов. В качестве миграционных ресурсов для роста в западной Беларуси городов рассматривались прежде всего сельские местности региона. Если исходить из обычной европейской практики, когда в деревне проживает 3-12 процентов населения, то миграционный ресурс западно-белорусской деревни составлял при обычных в Беларуси темпах урбанизации в 60-80-е годы (в год доля городского населения росла примерно на один процент, а доля сельского на тот же один процент сокращалась) - до трех миллионов человек на протяжении двадцати лет. Их предполагалось осадить не в Минске, а в новых промышленных центрах с тем, чтобы избежать концентрации половины населения страны в ее столице. Естественно, ныне в связи с экономическим кризисом темпы урбанизации в Западной Беларуси резко замедлились, однако инфраструктура и кадровый потенциал, приспособленные к обеспечению промышленного рывка сохранились. А самое главное - сохранился миграционный потенциал для этого и более того - усилилось миграционное давление деревни на город, которое делает неизбежным разработку новых проектов индустриального рывка в регионе. В Западной части республики расположены наиболее развитые сельскохозяйственные регионы. Основой сельскохозяйственного выступают крупные животноводческие комплексы, рассчитанные на 50 и более тысяч голов скота каждый и земледелие, организованное в единый комплекс в масштабе административных районов (бывшие РАПО). Принципиальная специфика сельскохозяйственного производства в Западной Беларуси и в Беларуси в целом - примерно 40 процентов посевных площадей находятся в болотистой низменности - Полесье. Высокоразвитое сельскохозяйственное производство в этом регионе стало возможным только после проведения в этом регионе грандиозных мелиоративных работ. Поддержание мелиоративных систем в порядке отдельными регионами невозможно. В случае нарушения взаимодействия между центральной властью и полесскими областями или в случае ослабления центральной власти в целом остановить заболачивание в южной Беларуси практически будет невозможно. Заболачивание не может быть процессом лавинообразным, ибо в регионе зачастую истощены либо сняты торфяные породы, удерживающие в себе воду. Однако даже ликвидацию последствий разрушительных наводнений, регулярно повторяющихся на Полесье, местные власти сами не в состоянии. Соответственно региональные элиты южной Беларуси не могут позволить себе культивировать любую форму автономизма по отношению к центральным властям или резкий антагонизм по отношению к другим регионам страны. В свою очередь ослабление центральной власти в Беларуси до уровня, когда “центр” не может оказывать эффективную помощь полесским регионам в деле поддержания мелиоративных систем и социально-экономической инфраструктуры неизбежно спровоцирует рост внутренней политической нестабильности в полесских регионах и миграционное давление выходцев из местных деревень на города. Особенно актуальна проблема миграционного давления для Брестской области, которая обладает наибольшим количеством сельского населения, проживающего на ранее заболоченных территориях и самой высокой в среди областей долей сельского населения в общей численности населения области. Упрощенно взаимодействие восточных и западных областей можно представить следующим образом: в Восточной Беларуси производится основная доля промышленной экспортной продукции, а западные области производят продовольствие для Восточной Беларуси и на экспорт. Причем ни промышленное производство на Востоке, ни сельскохозяйственное производство на Западе невозможны без плотного и последовательного взаимодействия всех региональных элит между собой. Результатом продолжения такого успешного взаимодействия в последние десятилетия перед распадом СССР должна была стать быстрая индустриализация в западной Беларуси на базе самых современных технологий. Распад СССР остановил развитие этих внутренних тенденций. Углубились предпосылки к росту межрегиональных противоречий, которые пока нейтрализуются концентрацией власти в стране в руках силового ядра республиканской политической элиты, которой удалось остановить деиндустриализацию за счет активной внешней политики и административного подавления всех дезинтеграционных тенденций внутри общества. В случае неудачного исхода нынешней фазы борьбы белорусской промышленной элиты за спасение промышленного потенциала республики может произойти перекачивание властных полномочий в руки региональных правящих элит, которые в свою очередь вряд ли будут способны справиться с ростом внутренней напряженности на своих территориях. В этом случае вероятен быстрый рост межрегиональных противоречий и дезинтеграция страны, регионы которой будут мало заинтересованы далее в совместном сотрудничестве. Вся внутрирегиональная стабильность в стране базируется на успешном развитии белорусской экспортной промышленности, и от того, насколько эффективна промышленность - настолько эффективна и внутренняя белорусская стабильность. Принципиально важным фактором для развития межрегиональных отношений выступают в Беларуси демографические тенденции. Выходцы из западной части Беларуси уже к моменту переписи 1989 года составляли около половины или несколько более от численности населения всей республики. По линии советско-польской границы 1921-1939 годов Беларусь четко делится на два региона, население которых обладает разным историческим опытом и в некоторых случаях - своеобразной региональной субкультурой. Территория Западной Беларуси составляет около 40 процентов от территории республики. Здесь проживает примерно четыре миллиона человек. Для примера западная часть Украины - это примерно двадцать процентов территории государства и столько же - населения. В послевоенное время в разных частях Беларуси установилась не только разная экономическая специализация, но и закрепилась разная социально-экономическая структура. В Восточной Беларуси (с учетом Минска) большинство населения проживает в городах. В деревне здесь живет около четверти населения. Причем до 70 процентов из них - люди пенсионного или предпенсионного возраста. В Западной Беларуси в городах проживает около половины населения. Деревня на Западе лишь в течение последних пяти-семи лет перестала физически самовоспроизводиться. В Западной Беларуси находится всего два города численностью около 300 тысяч человек - Гродно и Брест. В то время как на Востоке расположены самые крупные города республики. В Западной Беларуси находятся центры всех трех основных конфессиональных групп, к которым принадлежит население республики. Причем свыше половины всех местных церковных общин находятся в деревне и как правило имеют непрерывную общинную традицию на протяжении многих десятков лет. Восточная Беларусь - практически нерелигиозна. Церковные общины в этом регионе расположены в основном в городах и возникли преимущественно после 1988 года. В конечном счете Западная Беларусь - это регион полуаграрный, где сохранилась жизнеспособная традиционная деревенская культура, а Восточная Беларусь - регион индустриальный, где в основе региональных культур находятся крупные города. В послевоенные годы произошел отлив значительной части сельского населения Беларуси за пределы республики. Только этнических белорусов в СССР за границами БССР согласно переписи 1989 года насчитывалось до двух миллионов человек. Они концентрировались преимущественно в крупных промышленных центрах России и Украины, в Сибири, Северном Казахстане и в Прибалтийских республиках. Мигрировали в основном выходцы из восточных регионов БССР. В силу этой тенденции, а также более быстрой индустриализации востока Беларуси и более жестокой, чем на западе немецкой оккупации в ходе Второй мировой войны демографическая структура на Востоке республики оказалась резко искажена. В аграрную западную Беларусь мигранты с востока практически не проникали. Группы неместного населения концентрируются в западной части государства только в крупных промышленных городах. Прежде всего в Бресте и в Гродно, где они составляют несколько менее половины населения этих городов. В целом доля мигрантов (выходцев не из этого региона) в населении западной Беларуси не превышает 10 процентов численности населения региона. В то же время на Востоке Беларуси в крупных городах проживают многочисленные выходцы из западной части республики. Численность мигрантов с запада в восточно-белорусских городах и прежде всего в Минске, Витебске, Полоцке, Новополоцке насчитывает от одного до полутора миллионов человек. То есть выходцы с Запада составляют в населении Беларуси около половины общей численности. Среди них выделяются как особая культурная группа поляки. Но этническая идентификация представителей этой группы столь подвижна, что определить численность действительных поляков очень сложно. Согласно переписи 1989 года поляков в Беларуси было около 400 тысяч. Но реально их, вероятно, меньше. В любом случае с учетом поляков и белорусов согласно той же переписи 1989 года коренное местное население Беларуси составляло не менее 82 процентов в численности всех лиц, проживавших с БССР. Послевоенные мигранты, сконцентрированные в основном в восточных областях - всего лишь 15-18 процентов. То есть доля западных белорусов, даже если отнять из числа “паспортных” поляков уже в 1989 году составляла не только порядка половины населения республики, но и около двух третей в численности самих белорусов, проживавших на территории БССР: всего белорусов было около 8 млн.. человек, из них около 5 млн.. - “западники”. Более того, доля людей пожилого возраста в численности “восточников” как культурной группы непропорционально велика и составляет 30-40 процентов численности группы, в то время как у “западников” доля пожилых лиц колеблется между 20 и 30 процентами. Степень сохранности семьи у выходцев из разных частей Беларуси также разная. В целом в 1996 году в Беларуси было разведено примерно 50 процентов браков от численности заключенных в этом же году. При этом в восточных областях, прежде всего в Могилевской было совершено 76 процентов от численности заключенных браков, а в Брестской - около 30 процентов. Такая же тенденция и соотношение разводов и браков по регионам, но при более низком общем уровне разводов наблюдается в Беларуси уже несколько десятилетий. Если в течение ближайших 10-15 лет не произойдет валообразного возврата в Беларусь белорусов из бывших союзных республик, то после физического угасания ныне пожилых людей соотношение между разными культурными группами белорусов стабилизируется. Но при этом доля восточников в численности населения упадет достаточно заметно в силу как высокого процента пожилых лиц, так и низкого по сравнению с западниками темпа физического самовоспроизводства. Вероятно тогда, через 10-15 лет доля “восточников” составит порядка 25-30 процентов населения Беларуси, доля “западников” - вырастет до 55-65 процентов при росте доли не белорусов в населении республики за счет беженцев и нелегальных мигрантов до 20 процентов от примерного тех же 10 миллионов человек населения, которые имеются сейчас. Фактически перед распадом СССР в Беларуси развернулась не только индустриализация западной части республики, но и - внутренний культурный переворот, когда в обществе стали преобладать выходцы из тех регионов, которые достаточно поздно вошли в состав СССР и сохранили высокую степень культурного отличия от населения Восточной Беларуси. Безусловно, что изменение демографического соотношения культурных групп белорусов влекло и влечет за собою постепенную утерю своего былого влияния представителей восточно-белорусских региональных элит и рост влияния “западников”. Этот общий фоновый показатель позволяет оценить степень потенциальной разрушительности межрегиональных отношений в Беларуси как достаточно высокий. К тому же межрегиональная или иначе говоря внутренняя культурная трансформация белорусского общества пришлась как раз на время экономического кризиса, связанного с распадом СССР, когда заметно ослабела консолидирующая роль Восточной Беларуси в силу сокращения промышленного производства, а также в силу нового специфичного фактора межрегиональных взаимоотношений - последствий аварии на Чернобыльской АЭС 26 апреля 1986 года. В числе факторов, которые стали влиять на систему межрегиональных отношений в Беларуси в последние 10-15 лет принципиальное значение имеет также сокращение возможности к миграции населения северо-западной Беларуси в страны Балтии (в Ригу и Вильнюс прежде всего). Проблема адаптации прежних советских тенденций межрегиональных отношений к новым тенденциям, вызванным экономическим падением значения восточнобелорусских областей относительно западных регионов осложняется проблемой Вильнюса и Литвы в целом. Традиционно население из прилегающих к Литве районов Беларуси мигрировало из своих деревень в Вильнюс. После второй мировой войны к Вильнюсу добавилась возможность отъезда в Клайпеду и Калининград. Ныне возможность миграции в Вильнюс и другие города Литвы практически закрыта, а миграционный потенциал в деревне остался. Причем преимущественно речь идет о католических деревнях. Вариантов решения проблемы мало. Миграция из этих деревень может развернуться на юг в сторону Минска, Барановичей, Бреста, Витебска. Тогда этот поток столкнется с потоком мигрантов из чернобыльской зоны и сельских районов Брестской области. Результатом будет неизбежное столкновение клановых группировок, рост преступности, безработицы и религиозного фундаментализма всех трех основных конфессиональных групп западных белорусов. Другой вариант - миграция католиков продолжится на север, но теперь уже минуя Литву - на Калининград. Третий вариант - католическая миграция распределиться по небольшим городам северо-западной Беларуси и в результате Гродно, Лида, Молодечно станут примерно одинаковыми по влиянию в значительной мере католическими центрами. Тогда могут сформироваться предпосылки к развитию в некоей форме местного автономистского движения. Например, в виде движения за укрупнение Гродненской области или восстановления Молодеченской области. В конечном счете, каким путем пойдет разрешение этой коллизии зависит от внешнего фактора: будут ли Литва и Польша способствовать формированию близ северной границы мощного промышленного очага, к которому станут тяготеть сельские католические районы РБ или нет. Если нет, то миграция из этих районов сконцентрируется в Беларуси. В этом случае белорусское руководство, вероятно, стимулирует переселение в некоторые крупные города этого региона чернобыльцев с тем, чтобы уменьшить потенциал к формированию здесь католического автономистского движения. В любом случае только северо-западная Беларусь является в перспективе более-менее реальным источником некоего сепаратистского движения в РБ, хотя и это движение пока может быть нейтрализовано путем заблаговременного социально-культурного планирования. Таким образом, система межрегиональных отношений в Беларуси сегодня находится в динамичном движении. На смену прежней, опирающейся на восточно-белорусский промышленный очаг постепенно приходит новая структура, где ведущей осью становятся регионы, расположенные вдоль трассы Брест-Орша. Поднепровские элиты консолидируются в единую чернобыльскую элиту, а регион северной Беларуси трансформируется в комплекс экономически отсталых по сравнению с другими частями РБ районов, которые вряд ли смогут выступать на республиканском уровне консолидированно. Ведущей культурной доминантой Беларуси постепенно становится городская форма западно-белорусской культуры. Именно западные белорусы перенимают на себя функцию сохранения столь необходимого для общественной стабильности в стране очага высококонцентрированной экспортной промышленности. От того удастся ли на этом повороте сохранить крупную промышленность и зависит стабильность в столь сложных межрегиональных взаимоотношениях. 1.2. Формирование региональных промышленных комплексов и перспективы их развития Едва ли не главной особенностью социально-экономической и территориальной структуры Беларуси, которая принципиально отличает белорусское общество от всех постсоветских государств, выступает исключительное значение в ее экономике крупной экспортной промышленности. Перед началом экономического кризиса в 1988 году около 80 процентов всей производимой в БССР промышленной продукции уходило за пределы республики. Подобной доли экспорта не имело ни одно государство в советской сфере влияния в Европе и ни одна республика бывшего СССР. Белорусский промышленный комплекс также обладал рядом специфичных черт, которые, по сути, предопределили абсолютно необычную природу переживаемого сегодня Беларусью экономического кризиса и необходимость поиска оригинальных путей выхода из него. В связи с этим формирование региональных промышленных на переходном этапе развития страны оказывает определяющее влияние на социально-экономическую ситуацию в регионах. В настоящее время можно выделить следующие основные территориальные особенности развития промышленности: · чрезмерная ориентация промышленности на производство средств производства (Витебская, Гомельская, Могилевская области); · большая зависимость от поставок сырья и энергоносителей и ограниченная в связи с этим способность самообеспечения и саморегулирования восточных областей; · низкий технический уровень большинства предприятий, высокая степень износа основных производственных фондов. Наиболее это выражено в Минской, Витебской, Могилевской областях и г. Минске; · сложная экологическая обстановка в ряде регионов, требующая дополнительных средств, а также особых мер по социальной защите (чернобыльский регион, места концентрации потенциально опасных производств). По уровню индустриального развития выделяются Гомельская и Могилевская области, которые лидируют по выпуску промышленной продукции на душу населения (не считая г. Минска). Наименьшим этот показатель остается в Брестской области, причем по сравнению с 1990 г. разрыв между минимальным и максимальным значением еще более увеличился. Характерной особенностью развития территориальных промышленных комплексов является чрезмерная концентрация производства в нескольких больших городах. Так, на города с числом жителей более 100 тысяч приходится две трети всего производства. Здесь особо выделяются Могилевская область (в городах Могилеве и Бобруйске сосредоточено более 80% регионального объема производства промышленной продукции), а также Витебская, Гродненская и Брестская области, где на предприятиях соответственно Витебска, Орши, Новополоцка, Гродно, Лиды, Бреста, Баранович и Пинска выпускается более 60% всей продукции этих регионов. Анализ межрегиональных различий развития промышленности показывает, что при разработке промышленной политики страны следует руководствоваться следующими основными задачами: учитывать специфику каждого региона в осуществлении общегосударственной промышленной политики; формировать специальные программы и конкретные мероприятия по их реализации в регионах с особо отличающимися условиями, что позволит учесть интересы территорий и обеспечить их развитие в рамках единой стратегии развития страны. Совершенствование региональных промышленных комплексов должно быть нацелено на рациональное использование экономических возможностей каждого региона, объективных преимуществ территориального разделения труда при осуществлении глубокой структурной перестройки, направленной на повышение эффективности и конкурентоспособности отечественной промышленности на внешнем и внутреннем рынках. В качестве приоритетных направлений формирования региональных промышленных комплексов могут быть определены: ·повышение доли производства предметов потребления в структуре производства восточных областей; ·реконструкция промышленности крупных городов, модернизация производственной инфраструктуры, оздоровление экологической обстановки; ·развитие промышленности регионов с акцентом на преимущественное использование местных природных ресурсов при недопущении загрязнения окружающей среды; ·стимулирование развития экспортных и импортозамещающих производств в районах, имеющих для этого наиболее благоприятные условия, формирование СЭЗ, технопарков, технополисов как региональных центров внедрения достижений отечественной и мировой науки; ·противодействие опасности структурного спада в небольших городах и поселках, стимулирование создания новых рабочих мест; ·оказание помощи тем регионам, в которых преобладают большие и неэффективно работающие промышленные предприятия. Основными объектами региональной промышленной политики должны стать: ·регионы, особо зависимые от поставок сырья и топливно-энергетических ресурсов из-за рубежа, т. е. имеющие ограниченные способности самообеспечения и саморегулирования; ·районы сосредоточения предприятий ВПК; ·регионы с наличием ресурсов общегосударственного значения, требующих больших средств для их освоения; ·районы осуществления крупных государственных инвестиционных проектов; ·регионы с высоким уровнем безработицы, наличием крупных предприятий, оказавшихся на стадии банкротства. В качестве конкретных мер, направленных на реализацию основных направлений региональной промышленной политики в ближайшей перспективе могут рассматриваться: ·увеличение производства продуктов детского питания (Брестская, Витебская, Гродненская, Минская области, г. Минск); ·расширение выпуска тары и упаковок для пищевой промышленности (Брестская, Витебская, Гродненская, Минская области, г. Минск); ·расширение производства новых видов стройматериалов (Брестская, Минская, Могилевская области , г. Минск); ·внедрение прогрессивных технологий в электронной, радиотехнической промышленности (Гомельская область, г. Минск); ·освоение производства новых видов изделий для автомобильного и тракторного машиностроения (Витебская, Минская области); ·производство диагностического оборудования для медицинской промышленности (Гомельская, Минская области, г. Минск); ·производство оборудования для пищевой промышленности, почвообрабатывающей техники для сельского хозяйства (Гомельская, Гродненская, Могилевская области, г. Минск); ·расширение экспортных производств в металлургии (Гомельская, Могилевская области); ·развитие новых производств и технологий в медицинской промышленности (Минская область и г. Минск); ·создание мощностей по производству новых видов изделий в стекольной промышленности (Гомельская область); ·повышение конкурентоспособности продукции и экспортного потенциала в лесной, деревообрабатывающей, целлюлозно-бумажной промышленности (Брестская, Витебская, Гомельская, Минская области); ·создание новых прогрессивных видов сырья и полимерных материалов в химической промышленности (Гомельская, Гродненская, Могилевская области). В условиях перехода к рыночной экономике и резком повышении цен на энерго- и сырьевые ресурсы приоритетной является задача уменьшения зависимости всех регионов страны от поставок дорогостоящих ресурсов из-за рубежа. Поэтому в промышленности каждой области необходимо сокращать производство материало- и энергоемкой продукции, осуществлять мероприятия по ресурсо- и энергосбережению, вовлечению в хозяйственный оборот вторичных ресурсов. Прежде всего необходимо осуществить техническое перевооружение предприятий нефтеперерабатывающей промышленности (Витебская, Гомельская области), перепрофилирование неконкурентоспособных производств (все области, г. Минск), реконструкцию с внедрением ресурсо- и энергосберегающих технологий предприятий химической и нефтехимической промышленности (Витебская, Гомельская, Минская, Могилевская области), металлургии (Гомельская, Могилевская области). В промышленности всех областей необходимо также более высокими темпами развивать производства, обеспеченные местными сырьевыми ресурсами и способствующие удовлетворению потребностей населения в товарах собственного производства: пищевая промышленность (все области и г. Минск); промышленность строительных материалов (Брестская, Гомельская, Могилевская области); лесная, деревообрабатывающая, целлюлозно-бумажная промышленность (Брестская, Витебская, Гомельская, Минская области ). Строительство новых предприятий необходимо осуществлять с учетом более равномерного рассредоточения их по территории страны, ослабления экологической напряженности в крупных и больших городах. Прежде всего их целесообразно размещать в Брестской, Гродненской и Витебской областях. Эти регионы в меньшей степени пострадали от катастрофы на Чернобыльской АЭС и, кроме того, имеют более низкий (кроме Витебской области) уровень индустриального развития. С целью создания благоприятной социально-демографической ситуации во всех областях необходимо полнее использовать возможности хозяйственного развития малых городских поселений путем размещения в них небольших специализированных предприятий, филиалов и цехов действующих заводов и фабрик, а также предприятий, связанных с обслуживанием сельского хозяйства, переработкой его продукции и производством изделий из местного сырья. Строительство новых предприятий в небольших городах позволит значительно укрепить их экономический потенциал, создать условия для развития социальной инфраструктуры в различных регионах. Что касается крупных городов, то прирост продукции здесь должен происходить в основном за счет реконструкции и расширения действующих промышленных предприятий, повышения конкурентоспособности их продукции. И в заключение можно сказать, что стабилизация социально-экономического развития республики зависит не столько от внутренних преобразований, сколько от активной политики за пределами своей национальной территории. В частности, традиционный российский рынок сузился и это надолго. Беларуси ничего не остается как срочно искать хотя бы частичной замены этому рынку в других странах и регионах. Причем структура белорусской экономики такова, что внутренние преобразования сами по себе практически ни к каким положительным результатам привести не могут. Никакое рыночное реформирование, акционирование, никакая форма приватизации не могут ликвидировать факта естественного монополизма большей части белорусских промышленных предприятий на национальном рынке и их низкой заинтересованности в национальном рыночном пространстве. С другой стороны, разрушительные социально - политические последствия от экономического упадка экспортной промышленности наступают настолько быстро, что не может быть и речи о медленном перепрофилировании и модернизации основной части производственных фондов белорусской промышленности. Беларусь нуждается в рынках, которые в состоянии быстро заменить утерянные в России возможности. Модернизация производства должна наступить не до выхода на новые рынки, а после или в процессе этого выхода. Именно поэтому сегодняшняя Беларусь и может быть охарактеризована как агрессивное государство (общество), которое просто вынуждено правдами и неправдами прорываться на новые рынки и едва ли не любой ценой закрепляться на них. 1.3. Проблемы территориального размещения транспортных проектов и развития транспортных коммуникаций Вряд ли какой-то из элементов экономики влияет на внешнюю политику Беларуси больше, чем ее транспортная система. В некотором смысле эволюция именно системы коммуникаций на территории сегодняшней Беларуси как минимум дважды за последние сто лет вызывала мощные трансформации в белорусском обществе. В конце XIX века железнодорожное строительство вызвало настоящую социально-этническую революцию. В 80-х годах прошлого столетия через Беларусь были проложены, применительно к сегодняшним терминам, первые трансъевропейские железные дороги. Эти магистрали жестко привязали Беларусь к России широкой колей, которая была установлена российским правительством сознательно, для уменьшения соблазна со стороны какой-либо западноевропейской страны вести захватнические войны против Москвы. Имелась ввиду в первую очередь Германия. Кроме того, введением своего стандарта Москва резко ограничивала потенциал сепаратизма ее европейских окраин. Слишком дорога перестановка всех своих железных дорог для небогатых восточноевропейских стран. Железнодорожное строительство в конце XIX века привело также практически к полному изменению экономического районирования Беларуси. Зачастую железные дороги прошли не так, как проходили традиционные сухопутные и водные коммуникационные линии. Старые экономические центры быстро уступили свое значение тем населенным пунктам, которые выросли в местах пересечения железнодорожных магистралей. Слуцк, Несвиж, Новогрудок, Быхов, Ружаны уступили место Барановичам, Молодечно, Орше, Бресту, Бобруйску. Железнодорожное строительство трансформировало устоявшуюся социальную структуру белорусского общества. До сооружения железных дорог 60 - 80 процентов населения белорусских городов и местечек составляли евреи, еще 10-15 процентов - поляки, или точнее местные католики, которые по самоидентификации считались поляками. Железнодорожное строительство потребовало сотен тысяч рабочих, которые затем осели в железнодорожных узлах в качестве обслуги железных дорог и подвижного состава. С этого момента там, где были дороги, крестьяне получили собственную социальную нишу в городах Беларуси и составили заметные этнические общины горожан. Именно эволюция этих общин в значительной мере и дала, с точки зрения социологии, почву появления в XX веке на западе России нескольких "крестьянских" наций. Второй раз транспортная система вызвала глубинную трансформацию белорусского общества в послевоенное время. После ликвидации Восточной Пруссии и раскола Европы на противостоящие военно-политические блоки транспортные коммуникации в Восточной Европе стали обслуживать созданную здесь крупную промышленность, работавшую на советском сырье. Значение перевозок в направлении Западной Европы резко упало. Еще более снизилось значение традиционных Балтийских портов, через которые ранее регион торговал в основном с западными странами. Восточная Пруссия как коммуникационный центр региона между Полесьем и Балтийским морем вообще исчезла. Основная транспортная нагрузка в этом регионе пришлась на континентальные магистрали. В результате, Беларусь превратилась в основной коммуникационный центр в регионе на север от Полесья. Развитая по советским меркам транспортная инфраструктура была одним из самых важных факторов успешной послевоенной индустриализации этой разрушенной войною республики. Причем Беларусь впервые за много лет стала промышленным районом, на который в значительной мере было ориентировано производство близлежащих Литвы и Латвии. Парадоксальным образом значение транспортной системы Беларуси для региона, похоже, сохранится и после распада СССР. Это новое значение связано с образованием Европейского Союза. Одной из базовых экономических программ ЕС выступает развитие транспортных коммуникаций и в том числе сети трансъевропейских транспортных коридоров между Западной и Восточной Европой. Беларусь превращается в один из самых важных транспортных узлов всей Европы. Программа развития европейской транспортной системы готовилась задолго до заключения в конце 1991 года Маастрихтских соглашений об образовании Европейского Союза. Однако официально была принята лишь в июне 1994 года во время Конференции глав государств ЕС на острове Корфу. Через полгода, в январе 1995 года во время конференции ЕС в городе Эссене она была окончательно утверждена и принята к финансированию. Беларусь, согласно этой программе, становится страной, через которою пройдет основной и наиболее дорогостоящий коридор: железнодорожная и шоссейная дороги Мадрид (Лондон) - Париж - Берлин - Варшава - Минск - Москва. Вокруг этой коммуникационной линии, словно вокруг станового хребта будут располагаться вспомогательные транспортные коридоры. Два из них пересекут территорию Беларуси с севера на юг: Клайпеда (Калининград) - Минск - Бобруйск - Гомель - Киев - Одесса и Рига - Витебск - Бобруйск - Гомель - Киев. Второй по значению и пропускной способности трансъевропейской линией должен стать коридор Краков - Львов - Киев - Южная Россия. Третьей - небольшие по мощности дороги вдоль южного побережья Балтийского моря: Виа-Ганза ( Щецин - Гданьск - Калининград - Клайпеда - Рига - Таллинн - Санкт-Петербург - Хельсинки) и Виа-Балтика (Варшава - Каунас - Рига - Тарту - Санкт-Петербург). Транспортный коридор Берлин - Москва должен представлять из себя модернизированную согласно западным стандартам платный автобан с сетью мощных пограничных переходов и таможенных терминалов на границе Польши с Германией и Польши с Беларусью. Железная дорога также должна быть модернизирована. В первую очередь скорость движения поездов по ней должна быть повышена примерно в два раза по сравнению с нынешней. Для этого, в частности предполагается построить самый мощный в Европе пункт по перестановке поездов с узкой колеи на широкую в Бресте. Во вторую очередь ожидается строительство самой длинной в мире сверхскоростной железной дороги с тем, чтобы поезда могли покрывать 1200 км между Москвой и Брестом в течение 4-6 часов вместо сегодняшних 10-12. На этом пути остановки будут, предположительно, только в Бресте, Минске, Смоленске. Не исключено и строительство параллельной дороги на магнитной подвеске. Реализация этих проектов запланирована до 2010 года. Первые очереди модернизированных трасс должны вступить в строй уже в течение ближайших пяти лет. Транспортные проекты ЕС вплотную увязаны со строительством двух газопроводов из Ямала в Германию и со строительством сверхмощной ЛЭП, которая соединит энергетические системы ЕС с бывшим Единым Энергетическим Кольцом Советского Союза. Энергетический проект носит условное название энергомост "Восток - Запад". Он предусматривает сооружение многоподстанционной электропередачи Россия - Белоруссия - Польша - Германия постоянного тока пропускной способностью 4000 МВт и напряжением 500 КВ (протяженность 1800 км.). Уже в ближайшее время Россия приступит к строительству ЛЭП от Смоленской ГРЭС до Калининграда. Стоимость проекта предполагается в 1,3 млрд. долларов. Фактически речь идет о превращении Беларуси в транспортный и энергетический перекресток объединенной Европы, от нормального функционирования транспортной и энергетической систем которого будет зависеть экономка множества гораздо более значимых и мощных, чем Беларусь, государств. Для небольшой по размерам Беларуси превращение в коммуникационный узел европейского масштаба, безусловно, приносит большие выгоды. Прежде всего это "обрекает" Беларусь на политическую стабильность. Запад и Восток по мере реализации транспортной программы ЕС становятся все более уязвимы от устойчивости функционирования транспортных магистралей на территории Беларуси и потому объективно не заинтересованы в политической дестабилизации на ее территории. Транспортные артерии выглядят своего рода гарантом Беларуси от разрушительных внешних и внутренних конфликтов любого типа. Далеко не всякое государство на бурном постсоветском пространстве может похвастаться подобными политическими "подпорками". С другой стороны, и Запад и Россия с трудом могут применять в случае своего недовольства белорусским руководством силовые методы воздействия на него типа экономических санкций или подталкивания оппозиции к массовым акциям протеста. Белорусская политическая элита может не опасаться стимулирования извне социальных революций или расколов. В этом смысле транспортная программа ЕС - это гарантия сохранения в Беларуси сформированной при советской власти политической элиты на неопределенно длительное время. Возможно именно в этой невыгодности для Запада политических кризисов в РБ -- одно из основных объяснений феномена белорусской устойчивости, социальной и политической стабильности, несмотря на самые невероятные идеологические повороты ее руководства. Благодаря европейским дорогам Беларуси ничто, кроме внутренних проблем, сегодня и надолго всерьез не угрожает. Правда, нормальное функционирование этих трасс возможно только при условии нормальных отношений между Востоком и Западом. Транспортные проекты ЕС вообще базируются на принципиальной установке на рост товарооборота с Россией и Востоком вообще. Речь идет в первую очередь об увеличении потребления на Западе Европы российского сырья, а Россией - продукции западной промышленности и, очевидно, продовольствия. Отсюда -- одним из внешнеполитических приоритетов политической элиты Беларуси в какой бы форме ни существовала эта страна (независимое государство или даже часть России) можно считать заинтересованность в дальнейшем сближении России и Запада, в предотвращении нового раскола Европы на противостоящие блоки. И что бы ни утверждали на словах белорусские руководители находясь под влиянием других политических факторов, пока эти лидеры не покушаются на транспортные проекты, можно относиться к реальной внешнеполитической деятельности Беларуси "спокойно". Глубинная заинтересованность белорусского государства в продолжении сближении Востока и Запада на деле означает выгодность для Беларуси усиления западного влияния в постсоветском пространстве. Вопрос может стоять лишь о приемлемых для белорусского истеблишмента формах и проявлениях этого влияния. Хотим мы того или нет, а Россия представляет из себя гораздо менее устойчивую геополитическую величину, чем, например, Европейский Союз. Европейский Союз часто выступает своеобразным донором Москвы. Поэтому именно Запад в политическом тандеме с Россией может рассматриваться как стабилизирующая и ведущая сила. А, значит, стремление Беларуси к нормальному функционировании транспортных магистралей автоматически ведет к реально прозападной внешней политике. Вероятно, основной формой белорусского варианта прозападной политики относительно России можно считать заинтересованность Минска не в рискованной для него игре на внутренних российских противоречиях, а в поддержке белорусским руководством любого стабильного политического режима в Москве. Ведь степень экономического кризиса в ранее великой восточной стране настолько велика, что без сотрудничества с богатыми Европейским Союзом и США России из него не выбраться. Нравится кому-то или нет, но стабильным может быть только тот российский режим, который будет иметь нормальные отношения с Западом. Наконец, транспортные проекты программируют и принципиальную конфигурацию системы политических отношений Беларуси на Западе, в частности, внутри Европейского Союза. Наиболее близкими интересам Беларуси выглядят сторонники европейского единства и европейской интеграции. Позиции же западных правых радикалов и коммунистических сил, которые противятся интеграционным процессам, явно противоречат интересам правящих в Беларуси кругов. Сохранение Беларусью даже после возникновения ЕС статуса регионального коммуникационного центра парадоксально консервирует сложившуюся перед распадом СССР структуру республиканской политической элиты, где ведущее положение занимал директорат крупных промышленных предприятий и промышленные ведомства. Дело состоит в том, что для сохранения политической стабильности в Беларуси ничего не остается как сохранить крупную промышленность. В БССР была необычно масштабно развита сборочная промышленность. Перед распадом СССР около 80 процентов производимой республикой промышленной продукции отправлялось за ее пределы. И такой же процент промышленного сырья и полуфабрикатов завозился извне. Примерно половина промышленных предприятий БССР находились в союзном подчинении. Подобной степени концентрации производства и подобного значения экспорта не знала ни одна другая бывшая республика СССР и ни одно восточноевропейское государство. Если эта промышленность действительно остановится, то безработными могут стать не менее половины занятых Беларуси, то есть свыше одного миллиона человек. Такая безработица носила бы ярко выраженный региональный характер, так как крупная промышленность в стране сконцентрирована в основном в ее восточной части. И тогда было бы крайне трудно обеспечить здесь политическую стабильность. Перепрофилировать промышленных рабочих собственными силами белорусскому бюджету не под силу. Либо Запад и Россия профинансируют крайне дорогие социальные программы по переквалификации половины рабочего класса Беларуси и становлению новых секторов белорусской экономики, либо должны будут допустить сохранение здесь заметной части крупной промышленности. Реально белорусскую промышленность нельзя оживить простыми экономическими реформами. Никакое реформирование само по себе ни одной проблемы в Беларуси не решает. Акционирование, скажем, имеет смысл только в случае успешной внешнеполитической деятельности по обеспечению доступа промышленности к рынкам за пределами РБ. И едва ли не самой важной из промышленных проблем выступает сузившийся в результате экономического кризиса традиционный российский рынок. Сохранение политической стабильности на европейских магистралях требует помощи Западом и Россией выходу Беларуси на нетрадиционные для нее рынки за пределами России. По большому счету настойчивое стремление Беларуси к разнообразной интеграции с Российской Федерацией - также не более чем стремление сохранить доступ к российскому рынку сбыта и сырья для крупной промышленности за счет российских же производителей. И не имеет особого значения, какими словами это стремление озвучивается. К тому же улучшение транспортной инфраструктуры само по себе создает благоприятные предпосылки к притоку в перспективе в Беларуси иностранных инвестиций. А, значит, -- к увеличению ее конкурентоспособности относительно российских соперников на все том же российском рынке. Еще больше захватывающих поворотов внешней политики Беларуси предоставляет рост торговли стран СНГ и Центральной Европы через порты Балтийского моря. За 1993 -- 1995 года Беларусь примерно в шесть раз увеличила объем своего собственного транзита через порты стран Балтии и Польши. Впрочем, эта цифра может оказаться и выше, если учесть белорусский транзит. Также растут морские перевозки через Балтику Украины и России. Это еще не те объемы, которые были перед распадом СССР, но рост начался. Причем для Беларуси увеличение морского транзита - явление совершенно новое. В конечном счете, морская торговля, очевидно, отражает общую тенденцию к уменьшению для стран СНГ экономического значения друг друга. У всех членов Содружества растет доля во внешней торговле "дальнего зарубежья". Особенно важно иметь стабильный выход к морю крупной промышленности Беларуси, чьи новые рынки, судя по наметившимся дипломатическим тенденциям будут могут быть расположены в основном в Восточной и Южной Азии. Теоретически Балтийская торговля в состоянии вызвать для Беларуси и неблагоприятные последствия: если вырастет коммуникационное значение, например, латвийских портов, то нельзя исключать, что значительная часть транзита в Россию со временем будет направляться в сторону Москвы напрямую минуя территорию Беларуси. С другой стороны, странам Балтии сегодня необходимы инвестиции в портовое хозяйство и Минск получил комплекс предложений от Латвии принять участие в реконструкции портов Вентспилс и Рига и стать собственником акций в этих портах. Подобные предложения по поводу отдельных специализированных терминалов не раз всплывали и на переговорах с Литвою. Немаловажным фактором выступают и значительные белорусские национальные меньшинства, которые имеются в странах Балтии. Политика Беларуси относительно Балтийских портов пока четко не очерчена. Однако некоторые общие тенденции в поступках официального Минска уже просматриваются. Прежде всего Беларусь не стремится сконцентрироваться на одном из портов. Белорусское присутствие заметно практически во всех портах Польши и стран Балтии. Кроме того, во всех портах прорабатываются проекты крупномасштабного участия Беларуси в их реконструкции. Наконец, во всех странах выделяются кампании или устойчивая группа кампаний, которые осуществляют наибольший объем белорусского транзита через тот или иной порт, обладают льготными тарифами, облегченным режимом пересечения границы, работают в основном с оптовыми партиями, отсекают мелкого торговца. Обычно в руководстве этих кампаний очень заметно присутствие этнических белорусов - граждан приморских государств. Деятельность этих кампаний настолько масштабна и значима, что вести речь о влиянии транспортных проблем на политические процессы в Беларуси без учета этих фирм просто невозможно. Возможные приоритеты Беларуси среди портов Балтии, скорее всего, определяются успехами или неуспехами продвижения крупной промышленности на рынки стран третьего мира. В случае успеха, Минску понадобится решать вопрос о стабильном и долговременном транзите регулярных крупных партий машиностроительной продукции на дальние расстояния по морю. Для этих целей дешевле использовать крупные океанские суда, которые могут заходить только в глубоководные порты. Близ Беларуси находится всего семь таких глубоководных портов: Гданьск, Гдыня, Калининград, Балтийск (возле Калининграда), Мууга, Санкт-Петербург и черноморская Одесса (с Ильичевском). Лишь эти порты в состоянии принимать суда с осадкой в 15 метров (максимально возможная осадка, допустимая для прохода по Зундскому проливу в Балтийское море) стран. Остальные порты рассчитаны на корабли с осадкой около 10 метров. Мууга и Петербург находятся вдали от Беларуси и потому маловероятна серьезная белорусская деятельность через них. Одесса - зачастую перегружена. Калининградские порты - к сожалению, длительное время были в основном военными базами и у них пока неразвита торговая инфраструктура. Поэтому наиболее вероятно, что для транспортировки крупных партий грузов Беларусь будет склоняться к Гдыне и Гданьску, а для транзита небольших партий, особенно на близкие расстояния - к портам Латвии и Литвы. В любом случае - Беларусь исходя из ее транспортных потребностей не заинтересована ни в какой форме обострения политических проблем с соседними с нею приморскими государствами. Более того, чем значительнее будет транзит Беларуси через соседние порты, тем более республика будет интегрироваться в региональные экономические и политические структуры, а - через них - получать дополнительные точки соприкосновения с политическими интересами Европейского Союза. Самой сложной внутренней задачей Беларуси, связанной с ее транспортной сетью, вероятно, является функционирование комплекса пограничных переходов в районе Бреста. Эти переходы сегодня работают с крайней перегрузкой. Временами автомобильные очереди достигают 20 - 30 км. Ситуация дошла до того, что вопрос урегулирования проблемы Брестских переходов в ноябре 1995 года обсуждался даже на уровне премьер - министров двух стран. В этой проблеме словно концентрируется все значение еще не модернизированной магистрали Берлин - Москва для нестабильного постсоветского политического пространства восточной части Европы и место Беларуси на этом фоне. Прежде всего, надо помнить, что после заключения между Беларусью и Россией таможенного Союза резко вырос поток европейско-российского транзита через Беларусь. Точные цифры о доле Беларуси в этом транзите привести сложно, так как весьма сложно его учесть. Но высокие российские чиновники (А. Чубайс) иногда утверждали, что эта доля доходит даже до 70 процентов. 70 процентов - это, вероятно, преувеличение. Или, по крайней мере, эта цифра не может быть реальной с учетом поставок на Запад российского топлива. Но, в любом случае, речь идет о заметных поставках и прежде всего в российскую столицу. Так, известно, что доля западного продовольствия в потреблении Москвы колеблется на уровне 40 - 60 процентов. Вряд ли будет преувеличением утверждение, что большая его часть доставляется в Москву через Беларусь по железной дороге. Производство продуктов в России и других странах СНГ неумолимо падает. Машинный парк в сельском хозяйстве изнашивается, удобрений в почвы вносится все меньше, неумолимо нарастает процесс старения в деревне. Никакие протекционистские пошлины, введенные в начале 1995 года в России ситуацию принципиально изменить не могут. Значит логично сделать вывод, что вопрос о поставках западного продовольствия в Российскую Федерацию будет постоянным камнем преткновения в политической борьбе в этой огромной стране. А, значит, быстрая или медленная работа в Бресте, например, пункта по перестановке вагонов с западной колеи на восточную может существенно влиять на розничные цены на продовольствие и на политические симпатии по крайней мере населения Москвы. Беларуси непосредственно касается и один из самых крупных американских проектов по увеличению поставок в страны СНГ зерна и других видов продовольствия. В порту Гданьска самым крупным из проектов, вероятно, является зерновой терминал мощностью в три миллиона тонн зерна в год. Он введен в строй в конце 1997 года. Украина покупателем этого зерна наверняка не будет. Даже в 1995 неурожайном году Киев запланировал продажу свыше двух миллионов тонн зерна. Вероятно, при всех проблемах, Украина будет обеспечивать себя зерном сама. Американские же поставки могут быть направлены только в Россию через Беларусь прежде всего по трассе Берлин - Москва. А, значит, Беларусь должна будет, как минимум обеспечить безопасный транзит этого продовольствия в будущем в Россию или иметь проблемы с русским руководством, каким бы близким оно ни было Минску по идеологии... Но все же самым за последнее десятилетие важным фактором выступила активизация всех работ по созданию на востоке Европы трансъевропейских коридоров между ЕС и Россией. Работы по модернизации и строительству необходимых элементов экономической инфраструктуры ведутся в целом в рамках графика, определенного во время саммита ЕС на о. Крит в 1994 году. Ныне наступает время пуска в строй первых очередей запланированных тогда проектов. Наиболее масштабным из них является проект строительства газопровода Ямал-Европа через Беларусь. В наступающем году этот газопровод должен начать пропускать через себя значительные объемы газа. Теперь чем далее, тем более созданных в интересах ЕС проектов на востоке Европы начнут вступать в жизнь. Тем самым очевидным для масс населения и политиков на Востоке и на Западе Европы станет очевидной новая социально-экономическая и политическая карта Старого Света. Тем самым Беларусь будет все более втягиваться в орбиту разнопланового реального притяжения ЕС. Наконец, в 1999 году обозначилась массированная глубочайшая внутренняя трансформация в российском ТЭКе, которая скорее всего определит новое место России в Евразии на целые десятилетия вперед. Вероятнее всего именно 1999 год был годом наибольшей реальной дезинтеграции этой огромной и необыкновенно важной для Беларуси страны. Не исключено, что после преодоления инерционных процессов дезинтеграции , набравших размах в последние годы, Россия начнет медленную стабилизацию. Однако это будет уже не самодостаточный геополитический полюс планеты, а - интегрированное в социально-экономическую инфраструктуру Запада геополитическое пространство, в основном специализированное на поставке в развитые страны промышленного сырья. Остановимся на этом моменте подробнее. 1999 год запомнился многими громкими событиями. Между тем, рискнем утверждать, что ряд процессов, оставшихся вне внимания общественного сознания имеют большее значение, нежели войны в Югославии или Чечне. Среди таких негромких, но очень серьезных событий – трансформации в российском ТЭКе, открыто обозначившиеся в первой половине 1999 года. Возможно, что только сейчас структура всего постсоветского ТЭКа обретает устойчивую форму, которую не изменит на протяжении 10-15 лет. Учитывая особую значимость для экономики новой России именно газовой и нефтяной отраслей, можно предположить, что обретаемая российским ТЭКом устойчивая форма повлечет за собою определенную политическую стабилизацию в этой огромной стране, но на базе новой конфигурации политических сил. Естественно, происходящие в Российском ТЭКе трансформации всегда серьезно влияют на внутреннюю и внешнюю политику Беларуси. В чем заключаются новые трансформации в российском ТЭКе и каковы могут быть некоторые политические последствия этих трансформации относительно Беларуси соседних с нею стран? Прежде всего, крупнейшая российская нефтяная кампания ЛУКОЙЛ, весною 1999 года поглотила нефтяную кампанию КомиТЭК. Под контролем ЛУКОЙЛа в Тимано-Печере находится еще одна кампания, за которой закреплены значительные нефтяные месторождения – кампания Архангельскгеологодобыча. Таким образом, ЛУКОЙЛ занял лидирующее положение в Тмано-Печерской нефтяной провинции. Его основной конкурент в регионе - НК ЮКОС – не смог выйти за рамки Приобского нефтяного месторождения, расположенного восточнее Тимано-Печерской нефтяной провинции. Даже с точки зрения обычной географии ЮКОС с его проектами освоения Приобского нефтяного месторождения оказался в зависимости от решений ЛУКОЙЛа о направлениях путей транспортировки нефти из Тимано-Печеры в Европу. Прорыв ЛУКОЙЛа в Тимано-Печеру привел к консолидации этой кампанией в своих руках контроля почти над всеми российскими проектами в этом наиболее перспективном нефтяном регионе РФ. ЛУКОЙЛ превратился в самого привлекательного партнера для западных НК, заинтересованных в работе на российском нефтяном рынке. Контроль ЛУКОЙЛа над Тимано-Печерой дополняет уже имеющиеся лидирующие позиции этой российской НК в регионе Каспийского моря. В северной части Каспия перспективные нефтяные месторождения на территории РФ находятся под контролем ЛУКОЙЛа. ЛУКОЙЛ также активен в освоении нефтяных месторождений в регионе Каспийского моря, расположенных на территории Казахстана и Азербайджана. Консолидация ЛУКОЙЛом в своих руках Тимано-Печерского региона превратила эту НК в главного игрока со стороны России в любых проектах, связанных с поставками российской нефти в Европу. Стратегическое положение ЛУКОЙЛа в нефтяном секторе России начинает напоминать положение Газпрома в газовом секторе РФ. Сегодня ЛУКОЙЛ – это единственная НК в РФ, которая в состоянии проводить скоординированную политику относительно европейских потребителей российской и каспийской нефти по наиболее важным для ЕС проектам. Впервые со времен распада нефтяной отрасли РФ на ряд вертикально интегрированных НК возникла организационная структура, способная реализовать некую устойчивую стратегическую политику относительно европейских потребителей российской нефти. Новая стратегическая позиция ЛУКОЙЛа немедленно привела к активизации проектов освоения Тимано-Печерского нефтяного бассейна, Северных территорий, Приобского нефтяного месторождения, а также нефте-газовых месторождений на шельфе Баренцева моря. Активность нефтяников на российском Севере в целом идет в рамках того графика освоения северных месторождений, который прозвучал еще в ходе саммита глав государств ЕС на о. Крит в 1994 году. Следует выделить два основных направления активности нефтяников: усиление лоббирования в российской Думе принятия решений о быстром распространении на северные месторождения Закона о соглашениях о разделе продукции (СРП) и рывок в реализации проектов создания транспортных путей для вывоза северной нефти в Европу. Лоббистские усилия нефтяников в российской Думе совпали с новым ростом цен на нефть и началом в России затяжной предвыборной президентской кампании. Распространение на северные месторождения Закона о СРП позволяет создать устойчивый финансовый и политический тыл для определенной политической группировки в Москве, которая одержит верх в президентской кампании. Осенью 1999 года лоббистская деятельность в Российской Думе привела к своего рода эпохальному событию для нефтяного сектора России – Государственная Дума России приняла в третьем чтении законопроекты о разработке Приобского нефтяного месторождения и проекта "Северные территории" (северная часть Тимано-Печеры) на условиях раздела продукции. Основным направлением вывоза северной нефти в Европу обозначена Балтийская трубопроводная система (БТС). До консолидации ЛУКОЙЛом в своих руках Тимано-Печеры направление БТС окончательно не было определено. Существовали идеи направить северную нефть на Вентспилс и систему нефтепроводов «Дружба» через Беларусь, построить два новых нефтяных порта в районе Петербурга общей мощностью 60 млн.. тонн или построить крупный нефтяной терминал в Варандее на Баренцевом море. Каждый из этих проектов имеет свои плюсы и минусы. Реализация каждого из проектов влечет за собою стратегическую, геополитическую трансформацию России. Если говорить очень упрощенно, то ориентация России на прокачку северной нефти в той или иной форме через Беларусь (по «Дружбе» или через Вентспилс) усиливает связь России с Европой, усиливает Европейский Союз, превращает Среднюю Европу в союзника России внутри ЕС. Естественно, использование континентальных нефтепроводов усиливает позиции на внутрироссийском политическом «фронте» белорусского руководства. Строительство крупного морского нефтетерминала на Баренцевом море выгодно в первую очередь США. Если российская нефть пойдет в Европу в основном по морю вокруг Скандинавии, то, естественно, военно-стратегический контроль США над поставками российской нефти в Европу приобретет ключевой характер. Возникнет ситуация, напоминающая ситуацию в Персидском заливе, где без непосредственного присутствия американского военно-морского флота и американской дипломатии невозможно устойчивое получение Европой необходимого ей углеводородного сырья. Морской терминал на Баренцевом море также создает предпосылки для роста серьезных сепаратистских настроений на Севере России. Прецедент такого сепаратизма уже демонстрировала в начале 90-х годов Республика Коми, принимавшая ряд актов, противоречащих федеральному законодательству. Ныне сепаратизм в северных регионах РФ невозможен из-за наличия проблемы Северного завоза и невозможности северным регионам транспортировать свое сырье к потребителям минуя континен6тальные районы РФ. Появление терминала на Баренцевом море позволит уменьшить остроту проблемы северного завоза, а превращение морского терминала в главный путь для российской нефти к потребителю неминуемо развяжет руки для самых экзотических автономистских проектов на севере РФ. Особо усложняет ситуацию тот факт, что освоить северные российские месторождения нефти невозможно без активного участия западных нефтяных кампаний. А с западной стороны в этом регионе присутствую прежде всего американские НК. То есть строительство на Баренцовом море морского терминала в ущерб континентальным трассам создаст не просто базу для регионального сепаратизма. Одновременно в регионе резко вырастет непосредственное влияние США. Своего рода компромиссным проектом выступает ориентация БТС на Петербург и строительство двух новых нефтяных портов на Балтике. Правда, возникает множество вопросов относительно экономической целесообразности Питерского направления БТС. Ведь появление масс северной нефти в Европе вблизи от проходящих через Беларусь нефтяных коммуникаций, не может не привести к попыткам модернизации системы нефтепроводов «Дружба». Тем более, что в странах Средней Европы, вступающих в состав ЕС, где частично расположена «Дружба», модернизация нефтепроводов проходит так или иначе, как процесс внутри Европейского Союза. А некоторым дополнительным стимулом к модернизации «Дружбы» на белорусском направлении может стать необходимость прокачки больших объемов казахской нефти. Напомним, что Казахстан объявил о планах нарастить добычу нефти к 2010 до 100 млн. тонн в год. На экспорт может пойти свыше 80 млн. тонн казахской нефти. Часть казахского экспорта почти неизбежно примет на себя «Дружба». При определенных обстоятельствах белорусское направление для северной нефти может оказаться более выгодно, нежели Питерское и инвестиции, вложенные в строительство новых экологически опасных портов на Балтике могут омертвиться. К тому же превращение Питера в регион особо мощного американского влияния в противовес Москве вовсе не прибавит внутриполитической стабильности России. Приход на русский Север ЛУКОЙЛа активизировал как идею строительства морского терминала для начала мощностью в 30 млн. тонн нефти в год в Варандее на Баренцевом море, так и идею строительства БТС, ориентированной на Питерские порты. ЛУКОЙЛ объявил «питерскую БТС» своим главным приоритетом. Иными словами, приход ЛУКОЙЛа в северные регионы России отвечает интересам прежде всего США. Мы свидетели небольшого обострения конкурентной борьбы между Европейским Союзом и США за контроль над стратегически важными источниками сырья в России. В некотором смысле процессы на русском Севере могут рассматриваться как крупное, хотя и не катастрофичное, поражение не только европейской дипломатии на востоке, но и дипломатии белорусской. Регион Петербурга все более превращается в альтернативный Беларуси коммуникационный центр России. Помимо двух нефтяных портов в Питере предполагается строительство трех портов для иных грузов, а также – небольшого газопровода от полуострова Ямал в Германию. Безусловно, Беларуси, как и всем иным среднеевропейским странам было бы предпочтительнее, чтобы российское сырье отправлялось в Европу по внутриконтинентальным трассам. Развитие Питерского коммуникационного узла несколько ослабляет пророссийские симпатии в Беларуси, ставит под вопрос устойчивость российско-белорусского Союза. Трансформации в Российском ТЭКе не являются следствием преимущественно внутрироссийских процессов. Вероятно, источник импульсов к перестройке русского нефтяного сектора лежит за пределами России. По крайней мере бросается в глаза тот факт, что российские трансформации настали после завершения процесса объединения западных нефтяных корпораций 1997-1998 годов. Более того, западные НК в ряде случаев не считали нужным скрывать, что их действия на территории бывшего СССР вызваны исключительно собственными внутренними процессами, связанными с изменением стратегии объединенных НК. В этом плане принципиально важно заявление возникшей в конце 1998 года кампании British Petrolium – AMOCO (BP-AMOCO) о намерении свернуть свою активность в европейской части бывшего СССР и сместиться в регион Каспийского моря и сибирско-дальневосточный регион. В течение всего 1999 года BP-AMOCO пыталась реализовать этот свой новый курс. Наиболее явно новая политика объединенной кампании проявилась в ходе борьбы вокруг НК СИДАНКО, управление которой в значительной мере было реализовано менеджерами BP-AMOCO. BP-AMOCO также резко уменьшила свою активность в Латвии и в регионе Приобского месторождения. Традиционный российский партнер BP-AMOCO – НК ЮКОС – в течение почти всего 1999 года уступала давлению со стороны ЛУКОЙЛа. И лишь в октябре 1999 года попыталась вмешаться в конфликт между ЛУКОЙЛом и Литовским правительством вокруг приватизации литовского ТЭКа, предложив Литве свои услуги на более льготных, чем ЛУКОЙЛ условиях. Загадка поведения BP-AMOCO лежит на поверхности. Еще в апреле 1999 года эта кампания объявила о намерении объединиться со своим традиционным конкурентом в борьбе за доступ к ресурсам русского Севера и Каспия – американской компанией ARCO. ARCO, в свою очередь, является стратегическим партнером ЛУКОЙЛа. Еще в 1997 году ARCO и ЛУКОЙЛ заключили соглашение о стратегическом сотрудничестве. Причем ARCO обязалась инвестировать в совместные с ЛУКОЙЛом проекты свыше 1 млрд. долларов. Это самое масштабное соглашение подобного типа между российской НК и ее западным партнером. В то же время AMOCO не оказала адекватной поддержки своему российскому партнеру – ЮКОСу. Не исключено, что именно потому в борьбе за русский Север победу одержал ЛУКОЙЛ, не смотря на то, что ЮКОС на Севере закрепился давно и разработка Приобского месторождения ЮКОСом и AMOCO считалась практически решенным вопросом. В конце 1999 года BP-AMOCO совершила также ряд выгодных ARCO действий в регионе Каспийского моря в Азербайджане (нефтяной проект «Ялама» - D-222). Ситуация в российском ТЭКе стала прозрачной 1.04.1999 года. В этот день ARCO и BP-AMOCO объявили о намерении постепенно объединиться и после это уже открыто развернули стимулированный правительством США процесс сближения. Целью двух компаний является создание самой крупной на планете нефтедобывающей корпорации. 1.04.1999, 1.09.1999, 2.12.1999 эти кампании подписывали крупные промежуточные соглашения, где подчеркивали свое стремление к объединению. Обе кампании объединяли свои усилия, оптимизировали свою деятельность в регионе Северного моря, на Аляске, в Мексиканском заливе. В общем русле сближения двух компаний выглядит и ситуация в Российском ТЭКе в 1999 году. Обе компании размежевали свои интересы таким образом, чтобы не создавать ненужной конкуренции друг другу и подготовить почву для начала массированной разработки русских месторождений в ближайшем будущем. Объединенная кампания или более мягкий альянс BP-AMOCO-ARCO будет в состоянии брать на себя ответственность не только за снабжение Европейского Союза российским и каспийским топливом. Осуществляемая в рамках этой корпорации экономическая централизация неизбежно выразится и в усилении политического века Запада в России и на постсоветском пространстве вообще. В течение 1999 года все изменения в российском ТЭКе были обусловлены интеграционными процессами среди западных нефтяных корпораций. Россия и все постсоветское пространство оказалось в поле влияния фактически одной образовавшейся глобальной силы BP-AMOCO-ARCO. Ныне эта сила завершает свою внутреннюю консолидацию и готовится к активному освоению российских и каспийских сырьевых ресурсов в интересах развитых стран Запада. Время постсоветского политического беспорядка, вероятно, заканчивается. На территории бывшего СССР начинают действовать колоссальные по мощи экономические и политические силы Запада. Еще недавно таких мощных сил просто не было. Однако приход в Россию гигантов типа BP-AMOCO-ARCO вовсе не означает, что в нашем регионе настанет мир и спокойствие. Вряд ли объединяющаяся Европа будет спокойно взирать на появление американского монополиста, контролирующего основные европейские источники углеводородного сырья. И, скорее всего, вслед за вспышкой финансовой борьбы между долларом и евро мы вскоре станем свидетелями разного рода "нефтеполитических" игр между ЕС и США на территории России и региона Каспия. Не исключено, что одним из важных элементов европейской игры на востоке может стать идея модернизации системы нефтепроводов «Дружба» в противовес «морским» проектам американцев. В любом случае, Беларусь с ее ключевым значением для российского нефтяного экспорта вряд ли останется в стороне от этих экономических и политических бурь. Таким образом, в 1999 году определился комплекс новых факторов, которые становятся определяющими для международного положения Беларуси. Адаптация Беларуси к этим факторам составит основу внешнеполитических и внутриполитических трансформаций в нашей стране в ближайшие несколько лет. Именно в 1999 году стало очевидной жизненная необходимость и реальность перехода Беларуси к принципиально новой для нее внешней и внутренней политике. Использование российского экономического и политического пространства больше не достаточно для успешного развития белорусской промышленности и обеспечения устойчивого внешнеполитического положения. С другой стороны, именно сейчас определились возможности для сохранения Беларусью крупной промышленности при переходе к широкомасштабному сотрудничеству с Западом, прежде всего со странами Европейского Союза. 1.4. Предпосылки развития и размещения энергетических проектов Прежде всего отметим, что белорусский топливно-энергетический комплекс по ряду своих характеристик резко отличается от ТЭКов соседних государств прежде всего своим весом внутри Беларуси. На территории Беларуси расположены два Нефтеперерабатывающих Завода в Новополоцке (расчетная мощность - около 20 млн. тонн нефти в год) и Мозыре (до 12 млн. тонн), а также - несколько комплексов химических предприятий, в производственном процессе которых используются нефть и нефтепродукты. Химические заводы концентрируются в районах НПЗ и в городах Гродно и Могилеве. Для удовлетворения топливных потребностей Беларуси требуется 10 - 12 млн. тонн. То есть около 20 млн. тонн нефти и газа , приходивших в БССР отправлялись после переработки за ее пределы. И сегодня экспорт продукции белорусской химической и нефтеперерабатывающей промышленности составляет примерно 30 процентов всего его годового объема. То есть нефть и газ Беларуси нужны не столько для собственного потребления, сколько для поддержания своего экспортного потенциала. Соседи Беларуси, за исключением России и Литвы, таким мощным по абсолютным показателям ТЭКом (и химической промышленностью) не обладают. Также эта отрасль экономики не имеет у них настолько ярко выраженной экспортной направленности и не занимает столь высокой доли в объеме внешней торговли. Литовский ТЭК базируется на Мажейкяйском НПЗ (10 - 12 млн. тонн нефти в год) и комплексе химических предприятий, расположенных в разных местах этого государства. Однако их совокупная мощность значительно уступает белорусской химической промышленности, а Мажейкяйский НПЗ специализирован на выпуске в первую очередь темных нефтепродуктов и его эффективная деятельность в значительной мере зависит от взаимного согласования планов с белорусскими производителями. В необходимости такого взаимного согласования заключается вторая особенность белорусского ТЭКа. Возникшим на руинах СССР государствам, расположенным между Балтийским морем и Полесьем, от Советского Союза досталась интегрированная топливная инфраструктура и система удовлетворения их нужд в продукции химической промышленности. В основе этой системы лежало два фактора: несколько отличная технологическая специализация трех основных НПЗ этого региона (два белорусских и Мажейкяй), которые в оптимальном варианте должны выпускать в качестве профильной продукции разные типы нефтепродуктов. Белорусские НПЗ и ее химическая промышленность вообще выступали таким образом базой всего регионального ТЭКа. Вторым фактором выступала своеобразная "зацикленность" системы снабжения регионального ТЭКа нефтью и газом на Беларусь. Именно сюда напрямую были подведены трубопроводы из России, а уже из Беларуси они были протянуты в Литву и Калининградскую область. Несколько усложнял эту стройную картину построенный незадолго до развала СССР единственный на Балтике экспортный нефтяной морской порт в Вентспилсе. Однако и к нему тоже был подведен дополнительный трубопровод от расположенного в северной части Беларуси Новополоцкого НПЗ. На территории Латвии собственных крупных объектов ТЭКа не было. Возможно, за исключением самых крупных в этом регионе подземных хранилищ газа, рассчитанных на потребности Вооруженных Сил, Таким образом Беларусь до сих пор является своего рода центром коллектора по которому прибывающее из России топливо распределяется между государствами региона, обладает наиболее важным в масштабе региона Топливно-энергетическим Комплексом, от стабильного функционирования которого зависит нормальная работа народного хозяйства всех стран региона. В политическом плане это дает Беларуси исключительно устойчивые позиции во взаимоотношениях со своими северными соседями. Третьей особенностью белорусского ТЭКа можно считать его почти исключительно перерабатывающую специализацию. Через Беларусь проходят незначительные по пропускной мощности транзитные трубопроводы из России в страны Западной и Восточной Европы. Трансконтинентальные трубопроводы в Западную Европу проложены в основном через северную Украину к городу Чоп в Закарпатье, где далее веером расходятся в разные страны. Беларусь за пределы своего региона продукцию нефтепереработки отправляет по двум основным каналам: от Мозырского НПЗ через украинские магистральные трубопроводы в Словакию и через порт Вентспилса морем. Кроме того, существует техническая возможность использования для экспорта уходящего в Польшу устаревшего трубопровода "Дружба" и небольшого "военного" нефтепровода, проложенного до Гданьска. Можно сделать вывод, что снабжение Беларуси российским топливом зависит почти исключительно от характера двусторонних белорусско-российских взаимоотношений, от заинтересованности России в существовании крупной промышленности в регионе на север от Полесья. За естественным стремлением Беларуси сохранить свою промышленность и влияние в регионе до самого последнего времени не стояли глубинные интересы крупных западных государств и Запада вообще. Зависимость топливно-энергетического комплекса страны от поставок топлива из России обусловлена в первую очередь особенностями топливной инфраструктуры Беларуси. Все газо- и нефтепроводы, проходящие через ее территорию на Запад или к побережьям Черного и Балтийского морей, неспособны доставить в Беларусь необходимые ей при нормальном режиме работы промышленности 30 - 40 млн. нефти в год. Еще более важно, что технически существующие ныне трубопроводы приспособлены к прокачке топлива только в направлении с востока на запад. Их модернизация с целью приспособления под поставки топлива в обратном направлении - крайне дорога. Между тем со всех сторон Беларусь окружают точно такие потребители российского топлива, как и она. С примерно теми же проблемами, но с гораздо меньшим по значению и объему, чем в Беларуси, ТЭКом. Проблема уменьшения монопольной зависимости РБ от поставок топлива из России носит прежде всего политический характер и требует солидарных действий Беларуси и как минимум зависимых от ее ТЭКа Литвы и Латвии. Добиться же этого при наличии глубоких идеологических противоречий между этими странам почти невозможно. Кроме того, удержание стран региона в монопольной зависимости от поставок российского топлива может рассматриваться как непрокламируемая, но естественная доктринальная установка во внешней политике России. Москва же обладает в этом регионе достаточными рычагами давления, чтобы любое белорусское руководство старалось избежать конфронтации с нею. А, значит, создание альтернативной системы снабжения Беларуси топливом может стать неизбежной политикой Беларуси только в случае сокращения поставок топлива из России по вине самой Москвы. Например, если это государство будет охвачено внутренним катаклизмом. Конечно, на политику Беларуси оказывает влияние и строительство элементов альтернативной топливной инфраструктуры, которые планируют предпринять ее соседи: нефтетерминалы в Бутинге (Литва), Одессе (Украина), Гдыне (Польша), приемный терминал в Вентспилсе (Латвия). Их строительство может быть завершено в течение трех -- семи лет. После этого соединить эти терминалы перемычками через территорию РБ технической сложности не представляет. Однако надо иметь ввиду, что в таком случае Беларусь рискует потерять статус неформального лидерства в региональном ТЭКе. Потому сохранение статуса своего ТЭКа и промышленного потенциала требуют от Беларуси , пока эти морские терминалы не построены, реализовать ряд крупных проектов, ориентированных на нефть и газ России. В случае успеха этой политики можно рассчитывать, что белорусский ТЭК оставит за собою региональное лидерство и роль распределителя основной части потребляемого регионом топлива. Тогда морские терминалы станут не альтернативной , а вспомогательной структурой, регионального ТЭКа, который по-прежнему будет ориентирован в основном на российские нефть и газ. Прежде всего речь идет о строительстве двух новых магистральных трубопроводов от полуострова Ямал через Беларусь и Польшу в Германию. Из шести обсуждавшихся начале 90-х годов вариантов доставки ямальского газа на Запад Беларусь была выбрана не сразу, а после сложной закулисной борьбы. Предполагается, что благодаря этой трубопроводной линии Германия будет получать дополнительно 50 миллиардов российского газа в год. Газопроводы уже строятся. На территории Беларуси необходимо построить сравнительно небольшой участок: примерно 200 км от города Несвижа, где уже имеются необходимые ответвления, к границе с Польшей в районе Беловежской пущи. Строительство должно быть завершено в 1997 году. Стоимость всего проекта Ямал -- Запад оценивается примерно в 50 миллиардов долларов и финансируется в конечном счете за счет Европейского Союза. Тем самым доля российского газа в общем объеме поступающего в крупнейшую страну Европейского Союза природного газа поднимется с 28 процентов едва ли не до 40. Часть газа будет направлено от белорусско-польской границы по территории Польши в Словакию, откуда по новым и уже существующим трубопроводам он будет распределяться по другим восточноевропейским государствам. Сами Польша и Беларусь увеличат потребление газа примерно в два раза. Для Беларуси проведение ямальских газопроводов влечет за собою едва ли не коренное изменение ее геополитического значения: - Беларусь по-прежнему, несмотря на вероятное завершение в 1997 - 2003 годах в окружающих странах строительства морских терминалов, будет принимать основной поток поступаемого в регион топлива и влиять на его распределение; - складываются предпосылки к новому рывку белорусской химической промышленности и энергетики, что может позволить Беларуси сохранить за своим ТЭКом ведущее значение в регионе между Балтикой и Полесьем; - Беларусь приобретает серьезное значение на уровне отношений между Европейским Союзом и Россией, в частности, ЕС и Россия становятся крайне заинтересованными в политической стабильности на территории Беларуси и в ее невовлечении во внешние конфликты; - падает геополитическое значение Украины, через которую ныне осуществляется основной объем экспорта в страны центральной и Западной Европы российских нефти и природного газа; - территория Беларуси приобретает дополнительную привлекательность для реализации крупных трансъевропейских коммуникационных проектов (прежде всего крупнейшего в Европе транспортного коридора "Восток - Запад", информационных магистралей, системы сверхдальней передачи электроэнергии) и крупных инвестиционных проектов вообще. В конечном счете, благодаря проекту Ямал - Германия, проекту транспортного коридора "Восток - Запад" и всему комплексу связанных с ними региональных изменений Беларусь имеет шансы приобрести геополитическую устойчивость по крайней мере на период сегодняшней политической нестабильности в России. К тому же, согласно решениям Конференции глав государств ЕС на о. Корфу летом 1994 года Европейский Союз заинтересован не только в этом проекте. Речь идет о готовности, в случае его удачной реализации пойти на строительство второй очереди газопроводов из России в Европу через Беларусь, способной доставлять на Запад свыше 300 млрд. кубометров газа в год. Наконец, проект "Ямал - Запад". У РБ также развязываются руки для активных действий на внешних рынках в интересах своей экспортной промышленности. Что касается белорусско-российских взаимоотношений, то благодаря газовому проекту внешнеполитические интересы РБ оказываются напрямую связаны с интересами Запада в России и с интересами как минимум газового лобби великой восточноевропейской страны. Другим важным направлением белорусско-российских отношений в области ТЭКа можно назвать создание и деятельность российско-белорусской нефтяной кампании "Славнефть". Это единственная в России совместная "вертикальная" нефтяная кампания. Она была создана в 1994 году. Ее основным добывающим подразделением выступает АО "Мегионнефтегаз", а базовыми перерабатывающими предприятиями - Мозырский и Ярославский НПЗ (около 12 млн. тонн нефти в год). После проведенной в течение 1995 года реформы российского ТЭКа "Славнефть" заняла девятое место среди российских кампаний по нефтедобыче. Сама "Славнефть" построена таким образом, что Беларусь не обладает контрольным пакетом ее акций, однако по уставу этой кампании РБ может заблокировать принятие стратегических решений, если они затрагивают ее государственные интересы. Кроме того, на сегодняшний день основным НПЗ "Славнефти" выступает Мозырьский завод, продукция которого в значительной мере направляется на экспорт в страны Центральной Европы. Благодаря Мозырю и своему "совместному" статусу "Славнефть" обладает непосредственным выходом на рынки центрально-европейских государств и возможностью привлечения к своей деятельности когда-то мощных подразделений белорусских нефтяников и газовиков, работавших на Севере вахтовым методом. Основание "Славнефти" имело главной целью стабильное удовлетворение потребностей Беларуси в российском топливе в условиях, когда в Российском ТЭКе проводятся различные рыночные преобразования. В этом смысле кампания политически неприкасаема, пока у Беларуси и России близкие отношения. Важнейшая же выгода "Славнефти" от совместного статуса - это, вероятно, потенциальная возможность пользоваться для участия в крупных проектах внешнеполитическим потенциалом белорусского государства. Особенно это важно во взаимоотношениях "Славнефти" с российским правительством и правительствами некоторых европейских стран - потребителей либо белорусской нефтепродукции либо белорусского нефтяного реэкспорта (Словакии, например). В некотором смысле "Славнефть" - это приемлемая для России форма участия Беларуси в эксплуатации нефтяных ресурсов Москвы. По своему политическому и технологическому потенциалу эта кампания приспособлена не только для удовлетворения сырьевых потребностей Беларуси, но и для крупных проектов в российском ТЭКе, в реализации которых заинтересована Беларусь. Не исключено, что в будущем "Славнефть" может эволюционировать в ТНК с Беларусью в качестве страны базирования. Похоже, что само создание этой корпорации изначально было связано, помимо всего прочего, с азиатскими проектами Беларуси и России. На эту мысль наводит, например, синхронизация времени становления этой кампании с активизацией российской (и белорусской) внешнеполитической деятельности в Китае и странах АТР вообще. Как известно сближение Китая и России особенно активизировалось в последние три - четыре года и уже зашло весьма далеко. Речь идет о комплексе политических соглашений, а в области экономики, в числе прочего - о проектах проведения в Китай трех трубопроводов от еще неразработанных месторождений нефти и газа на территории бывшего СССР: Туркмения - Китай - Желтое море , Эвенкия - Монголия - Китай , Якутия - Китай (Южная Корея). Безусловно, говорить о перспективах долговременного российско-китайского диалога в условиях политической нестабильности в Москве сложно. Но можно утверждать, что тенденция к такому сближению весьма серьезна. И "Славнефть" оказалась на едва ли не самом что ни есть острие этого сближения двух азиатских гигантов в области ТЭКа. Интересам Беларуси вряд ли отвечает создание Балтийской Трубопроводной Системы (БТС), которая обогнет РБ с северо-востока. Наиболее предпочтительным вариантом для Минска могло бы стать, конечно, белорусское направление магистральных трубопроводов. В крайнем случае, -- через Вентспилс. Или уж в самом худшем случае -- пусть бы был реализован западный проект постройки огромного нефтетерминала на Баренцевом море. Тогда в регионе Беларуси никто притока в Европу северной нефти не заметит и почетное место Беларуси останется за нею. Если же этого не произойдет, то, можно предполагать, Беларусь будет просто заинтересована в сохранении за Вентспилсом статуса ведущего морского порта Балтики. Тогда Минск мог бы несколько компенсировать издержки от БТС по другим направлениям: - сохранить за своей транспортной сетью значение ведущего коммуникационного центра региона; - увеличить долю белорусов в населении Латвии за счет миграции рабочей силы в растущий новый торговый центр; - непосредственным участием в реконструкции и акционировании латвийских портов терминалов (Латвией уже предложены Беларуси для этого Вентспилс и Рига). Вентспилский, как и любой балтийский вариант прохождения транзита северной нефти в Европу, требует от РБ ускорить модернизацию производства на Новополоцком НПЗ с тем, чтобы увеличить транзит через Вентспилс на Запад готовых нефтепродуктов. Если Беларусь сумеет привлечь в Новопоцкий НПЗ и в свою нефтепереработку вблизи границ с Латвией иностранный капитал, тогда можно рассчитывать, что в этом регионе не возникнет крупных конкурентных Беларуси НПЗ и ущерб ее геополитическому положению от БТС будет в определенной мере компенсирован ростом доходов от переработки северной нефти. Наконец, отметим, что в случае становления Балтийской трубопроводной системы Новополоцкий и Мозырский НПЗ будут еще более жестко интегрированы в совершенно разные трубопроводные системы и региональные силовые поля. Мозырь и сегодня весьма втянут в сферу влияния украинского ТЭКа. Через Украину он получает сырье и через Украину экспортирует свой конечный продукт. В случае же становления БТС Мозырский НПЗ еще более прочно переместится на периферию топливных интересов Беларуси. А потому Беларусь не может последовательно пойти путем создания национальной нефтяной кампании по типу "Татнефти" в составе своих НПЗ и вспомогательных структур. И если каким-то чудом магистральные трубопроводы с севера не будут проведены все-таки через РБ, то, стоит предполагать, что такой кампании не возникнет. А белорусская политика в области ТЭКа будет по-прежнему четко распадаться на три направления : Ямальские газопроводы, Мозырь с проблемами "Славнефти" и Новополоцк с проблемами Вентспилса. 1.5. Состояние и перспективы размещения, специализации и агропромышленной интеграции в АПК Стратегия развития АПК направлена на удовлетворение потребностей населения в продуктах питания в соответствии с нормами рационального потребления, обеспечение сырьем предприятий перерабатывающей промышленности и увеличение экспортных поставок. Для реализации данной стратегии необходимо решить ряд задач, первоочередными из которых являются: системное реформирование АПК; преобразование производственной структуры; совершенствование региональной специализации и межотраслевой интеграции; создание для товаропроизводителей благоприятной рыночной среды; активизация технического перевооружения производства; достижение рационального сочетания государственного регулирования и рыночных механизмов; обеспечение рентабельного производства в отраслях АПК. Достигнутый уровень производительных сил, углубление разделения труда на мировом и внутригосударственном уровнях, усиление межотраслевых связей привели к тому, что производство товаров из сельскохозяйственного сырья стало функцией не только сельского хозяйства, но и ряда других отраслей и сфер. Только взаимоувязанное функционирование тесно связанных отраслей и сфер способствует эффективности производства. В результате образовался агропромышленный комплекс (АПК). Он представляет собой совокупность отраслей народного хозяйства, включающий сельское хозяйство и связанные с ним сферы экономики, которые занимаются обеспечением и обслуживанием сельскохозяйственного производства и доведением его продукции до потребителя. В условиях ограниченности финансовых ресурсов для широкомасштабного инвестирования отраслей АПК и в целях их наиболее эффективного использования, вопросы эффективности межрегиональных связей являются наиболее актуальными. В центре развития межрегиональных связей по продукции АПК является территориальная специализация сельского хозяйства и связанных с ним отраслей. Объективные предпосылки территориальной специализации АПК обусловлены прежде всего дифференциацией природных ресурсов, а также экономических и социальных условий и факторов по территории страны. Концентрация на определенной территории страны отдельных производств приводит к развитию отраслей, продукция которых используется не только для обеспечения потребностей населения данной территории, но и на вывоз в другие районы страны, обладающие менее благоприятными условиями, или на экспорт. Однако такая концентрация имеет свои границы, которые определяются ресурсными условиями и необходимостью последующего перераспределения продукции специализации. При этом известным принципом рационального обмена является наименьшие сравнительные затраты на производство и транспортировку продукта. Продукцию АПК с точки зрения распределения ее производства по территории можно разделить на две группы. В первую группу входят продукты, производство которых обусловлено потребностями местного населения (овощи, плоды и ягоды, цельномолочная продукция, яйца, скоропортящиеся продукты переработки мяса и др.), а также товары, транспортировка которых на значительные расстояния нерациональна. Вторая группа охватывает продукты питания, производство которых определяется спросом местного населения , но этот спрос может быть эффективно удовлетворен также в результате межрегионального обмена (масло, сыр, мясные и молочные консервы, копченые колбасы и др.). В эту же группу включаются товары АПК, выступающие в качестве сырья для последующих стадий производства (лен, корни сахарной свеклы и т.д.). Таким образом, объективные условия развития экономики страны обуславливают закономерное разделение цели развития АПК на две подцели. Первая подцель реализуется на региональном уровне (максимально возможное обеспечение населения своей территории и максимальный вывоз), вторая – на республиканском уровне (максимальное обеспечение спроса населения всей страны и расширение экспорта). В связи с этим политика размещения агропромышленного производства должна предусматривать: концентрацию производства продукции в тех регионах (или районах), где обеспечивается минимум народнохозяйственных затрат на ее производство и доставку потребителю; создание специализированных зон производства продукции, имеющих ограниченные ареалы распространения; самообеспечение теми видами продукции, производство которых (при равном качестве) в регионе обходится дешевле, чем расходы на покупку и доставку из других регионов (с учетом потерь при транспортировке); развитие межрегионального обмена продукцией, расходы на транспортировку которой ниже межрегиональных различий в издержках производства; концентрацию производства сельскохозяйственного сырья вокруг перерабатывающих предприятий; создание запасов сельскохозяйственной продукции в таких размерах, которые обеспечивали бы продовольственную безопасность страны в течение года и в годы с различными погодными условиями. Рассмотрим региональную специализацию сельскохозяйственного производства республики. Объемы производства основных видов сельскохозяйственной продукции по областям следующие, табл. 1.5.1. Таблица 1.5.1. Объем производства основных видов сельскохозяйственной продукции во всех категориях хозяйствах за 1997-1999 гг. по областям, тыс. т Брест Витебск Гомель Гродно Минск Могилев Зерно 814 689 702 1017 980 763 Картофель 1403 788 1076 1401 1703 964 Овощи 201 213 222 174 245 172 Сахарная свекла 446,8 0,9 4,0 507,9 318,3 3,9 Льноволокно 3,8 8,2 2,8 5,5 4,7 2,5 Семена рапса 8,4 3,9 5,5 9,1 11,5 4,8 Мясо (в жив. весе) 175,7 137,0 121,3 187,7 221,7 113,7 Молоко 959 811 681 850 1102 632 Яйца, млн. шт. 545 511 489 486 963 451 Для сопоставления общего уровня производства разных видов сельскохозяйственной продукции необходимо все виды привести к единому измерителю. В практике для подобных целей применяются сопоставимые цены 1983 г., кормовые единицы, цены реализации, себестоимость и др. На наш взгляд, наиболее удобно использовать средние коэффициенты среднереспубликанской себестоимости, когда за 1,00 взяты издержки на производство одной тонны зерна. В среднем по республике коэффициенты перевода по фактической себестоимости за 1996-1998 гг. имеют следующие значения: зерно – 1,00, картофель – 1,14, овощи – 1,02, сахарная свекла – 0,47, льноволокно – 4,87, семена рапса – 2,11, мясо (в живом весе) – 19,15, молоко – 1,91, яйца – 0,78. На основании объемов производства и сопоставимых коэффициентов перевода, находим структуру производства сопоставимой продукции по областям, которая свидетельствует о сельскохозяйственной специализации регионов, табл. 1.5.2. Таблица 1.5.2. Структура производства основных видов сельскохозяйственной продукции во всех категориях хозяйствах за 1997-1999 гг. по областям, % Брест Витебск Гомель Гродно Минск Могилев Зерно 9,6 10,7 11,3 11,7 9,4 13,2 Картофель 18,9 14,1 19,9 18,4 18,5 19,0 Овощи 2,4 3,4 3,6 2,1 2,4 3,0 Сахарная свекла 2,5 - - 2,8 1,4 - Льноволокно 0,2 0,6 0,2 0,3 0,2 0,2 Семена рапса 0,2 0,1 0,2 0,2 0,2 0,2 Мясо (в жив. весе) 39,6 40,8 37,5 41,4 40,6 37,5 Молоко 21,6 24,1 21,0 18,7 20,1 20,8 Яйца 5,0 6,2 6,3 4,4 7,2 6,1 Итого 100 100 100 100 100 100 Как свидетельствует мировой и отечественный опыт, интеграция происходит между тесно связанными отраслями и видами производств под влиянием экономических законов, которые придают ей направленность, конкретность и устойчивость. Она закономерна и неизбежна на любом этапе развития производительных сил при определенном уровне общественного разделения труда, когда под воздействием научно - технического прогресса происходят глубокие количественные и качественные изменения в материальном производстве и социальной жизни общества. В бывшем СССР осуществление агропромышленной интеграции особенно ускорилось в период после 1965 г. в связи с повышением роли промышленности, строительства и сфер обслуживания в развитии сельскохозяйственного производства. В условиях социализма выделение АПК в самостоятельный объект планирования и управления способствовало сбалансированному развитию всех его сфер в территориальном и отраслевом разрезе, выполнению (полностью или в большей мере) целевых программ развития. При существовании СССР используемый в науке и практике состав АПК был оправдан с точки зрения эффективности функционирования народного хозяйства. В АПК было включено три сферы. К I сфере относились тракторное и сельскохозяйственное машиностроение (включая машины для животноводства и кормопроизводства), машиностроение для легкой и пищевой промышленности; производство минеральных удобрений и средств химической защиты растений; комбикормовая и микробиологическая промышленность, мелиорация, дорожное строительство (в части внутрихозяйственных дорог), жилищное и культурно - бытовое строительство. II сферой являлось само сельскохозяйственное производство (земледелие и животноводство), а также отрасли и сферы деятельности, которые непосредственно обслуживали сельское хозяйство: агрохимическая и ветеринарная служба и некоторые другие. III сфера была представлена совокупностью отраслей, обеспечивающих заготовку, транспортировку, хранение и переработку сельскохозяйственного сырья; к ней относилась пищевая промышленность (включая мясную и молочную), легкая промышленность, работающая на сельскохозяйственном сырье. С распадом СССР и приобретением суверенности Беларуси как государства состав агропромышленного комплекса рассматривается с других позиций. Во - первых, производство средств производства с учётом имеющихся производственных мощностей республики исключительно для внутренних нужд теряет экономический смысл. Во - вторых, производство минеральных удобрений, строительных материалов и т.д. превышает необходимые для отечественного сельского хозяйства объемы и соответственно не может и не должно быть привязано к нему. В настоящее время исходным моментом при отнесении отраслей, производств и служб к той или иной сфере АПК является общность признаков, характеризующих соответствующую сферу; роль, назначение и выполнение определенных функций каждой из них в процессе производства и обмена результатами деятельности; взаимосвязь между ними. В соответствии с Постановлением СМ Республика Беларусь от 3 января 1996г № 4 «О структуре агропромышленного комплекса Республики Беларусь» основными видами деятельности агропромышленного комплекса являются: - производство сельскохозяйственной продукции; - заготовка, переработка и реализация сельскохозяйственной продукции, производимой в Республике Беларусь; - производство продуктов питания; - лесохозяйственная деятельность; - землеустройство и ведение земельного кадастра; - подготовка кадров для отраслей агропромышленного комплекса; - научное, техническое, производственно - техническое, агрохимическое, ветеринарное и транспортное обслуживание, материально - техническое обеспечение предприятий, объединений и учреждений агропромышленного комплекса, строительство и ремонт объектов производственного и непроизводственного назначения изготовление и ремонт техники, оборудования и запасных частей. Следовательно, в состав АПК Республики Беларусь входят три основные сферы: I – сельское хозяйство; II – отрасли, обслуживающие сельское хозяйство; III – переработка и фирменная реализация сельскохозяйственной продукции. Что касается лесохозяйственной деятельности, то хотя она по Постановлению и включена в АПК, это с экономической точки зрения не обосновано. Кроме общей основы – земли, все остальные виды деятельности не имеют связи с остальными отраслями агропромышленного комплекса. Помимо этого, если включена лесохозяйственная деятельность, тогда где деревообработка и т. д.. В настоящее время главная цель функционирования агропромышленного комплекса ‑ удовлетворение спроса населения в продовольственных товарах и промышленности в сельскохозяйственном сырье. Данная цель может быть более конкретизирована. Поэтому дифференциация целей предопределяет необходимость выделения внутри АПК межотраслевых подкомплексов, которое осуществляется на основании следующих принципов: система подкомплексов должна охватывать весь агропромышленный комплекс; подкомплексы необходимо формировать по двум типам: конечноцелевые и обеспечивающие. Конечноцелевыми являются продуктовые. Деятельность обеспечивающих подкомплексов подчинена более чем одной конечной цели. Они создают условия успешного функционирования АПК. Конечноцелевые (продуктовые) находятся в определенной взаимосвязи с обеспечивающими; межотраслевые подкомплексы выделяются на основе анализа технологических процессов производства определенных товаров из сельскохозяйственного сырья; подкомплексы АПК являются целереализующими системами. Они рассматриваются как объекты прогнозирования, планирования и управления. Состав межотраслевых подкомплексов определяется на основе анализа функциональных и синергических (взаимодополняющих, взаимообусловленных) связей. В соответствии с вышеназванными принципами, в АПК нашей страны возможно выделение следующих основных подкомплексов: продуктовый (зернопродуктовый, свеклосахарный, картофелепродуктовый, масложировой, плодово-овощеконсервный, мясопродуктовый, молокопродуктовый, яйцепродуктовый, льняной); обеспечивающий (материально-технического обеспечения, управления, науки и подготовки кадров, финансовый). Тем не менее здесь уместно отметить, что функционирование подкомплексов носит в основном номинальный характер и по отдельным из них не отвечает требованиям реальной интеграции отраслей АПК. Перерабатывающая промышленность по объему производимой продукции занимает второе место в структуре АПК. Она включает крупные подотрасли мясной, молочной, пищевкусовой, рыбной, мукомольно-крупяной, комбикормовой промышленности и первичной обработки льна. В ней функционирует 5538 предприятий, занято 143,9 тыс. работающих. Крупнейшими предприятиями перерабатывающей промышленности являются: Березовский, Минский, Оршанский мясокомбинаты; Глубокский и Рогачевский молочноконсервные комбинаты; Слуцкий сахарорафинадный комбинат; Минская кондитерская фабрика “Коммунарка” и Гомельская – “Спартак”; Минский молочный комбинат. К ведущим подотраслям перерабатывающей промышленности относятся мясная, молочная и мукомольно-крупяная промышленность, которые в структуре товарной продукции пищевой промышленности составляют почти 55%, численности работников – 73%. Перерабатывающая промышленность АПК за годы перестройки эффективнее сельского хозяйства перестроилась структурно и адаптировалась к рыночным условиям. Маневрируя структурой выпускаемой продукции и используя исходное сырье от поставщиков различных форм хозяйствования, перерабатывающая промышленность по большинству выпускаемого ассортимента пищевой продукции наращивает объемы производства. Поступательное наращивание продовольственных товаров позволило экспортировать значительные их объемы (в 1999 г. – более 16% от производства пищевой промышленности). В общем экспорте Беларуси продовольствие составляет 6 – 6,5%. Продукция поставляется в основном в страны СНГ (более 80%). Разгосударствление и приватизация предприятий пищевой промышленности пока происходит медленно. К 2000 г. всего приватизировано 529 государственных предприятий. В основном это крупные предприятия, на которых создаются акционерные общества открытого типа. Активизации процесса приватизации (акционирования) предприятий могло бы способствовать более широкое участие в нем иностранных фирм. Несмотря на нынешнюю неблагоприятную экономическую ситуацию, сложившуюся в народном хозяйстве, Беларусь располагает достаточно благоприятными потенциальными возможностями для повышения эффективности развития перерабатывающей промышленности при более широком привлечении иностранного капитала с целью приобретения новейших технологий, создания совместных предприятий. Территориальная специализация и межотраслевая интеграция АПК должны совершенствоваться в процессе функционирования рынка товаров АПК под воздействием объективных факторов, важнейшими из которых являются потребительский спрос, сложившаяся специализация и эффективность производства, а для Беларуси дополнительно – фактор "Чернобыля". Кроме того, на этом рынке важнейшая роль принадлежит государству. Государство создает условия и возможности для деятельности субъектов рынка, устанавливает общие рамки поведения хозяйствующих единиц, а при необходимости и регулирует рыночный механизм. Кроме того, государство выступает как в роли покупателя, так и в роли продавца через своих агентов, которыми являются заготовительные организации. Государство покупает продукцию для целевых государственных нужд, запасов, резервов, экспорта по межправительственным соглашениям и продает импортные товары, полученные по межправительственным соглашениям. При необходимости, осуществляется продажа из запасов и резервов. Сущность рыночного механизма такова, что, на основании полученной информации о спросе покупателя, товаропроизводитель строит или меняет стратегию развития своего предприятия. Поэтому в рыночных условиях в центре формирования региональной специализации агропромышленного находится спрос потребителей товаров АПК, где центральное место занимают потребности населения страны в продуктах питания. В свою очередь, спрос на продовольственные товары формируется на основании детерминант, главными из которых являются: сложившееся потребление продуктов питания населением страны; количество потребителей продуктов питания на территории страны; цены на продукты питания; денежные доходы потребителей; потребительские вкусы населения страны; потребительские ожидания изменений цен и доходов. Важнейшим фактором, влияющим на формирование структуры агропромышленного производства, является его экономическая эффективность, что важно как для внутреннего, так и внешнего рынков. В настоящее время в мировом хозяйстве прослеживается углубление глобализации производства. Если объективные процессы внутри мирового экономического механизма, связанные с интернационализацией национальных производственных процессов, делают стабильность мирохозяйственных связей важным и постоянно действующим фактором обеспечения экономического роста государств, находящихся на разных ступенях экономического развития, то глобализация экономики превращает мирохозяйственные связи уже в решающий фактор производства стран. Специализация, основанная на использовании принципа сравнительных преимуществ, способствует более эффективному размещению внутренних и мировых ресурсов и увеличению производства товаров АПК. Совершенствование межобластной специализации сельскохозяйственных предприятий должно основываться на принципе абсолютного снижения издержек производства. Поэтому рассмотрим себестоимость производства сельскохозяйственной продукции по областям, табл. 1.5.3. Лидером по количеству рассматриваемых видов продукции с наименьшими затратами является Гродненская область ( зерно, сахарная свекла, рапс, говядина, свинина). Гомельская область имеет два таких вида (картофель, льноволокно). По одному виду приходится на Брестскую (молоко), Минскую (мясо птицы) и Могилевскую (яйца) области. Таблица 1.5.3 Себестоимость 1 т сельскохозяйственной продукции по областям в сельскохозяйственных предприятиях в среднем за 1996-1998 гг. по областям, (в зерновых единицах)* Брест Витебск Гомель Гродно Минск Могилев РБ Зерно 1,009 1,240 0,983 0,821 0,990 1,042 1,00 Картофель 1,089 1,601 1,045 1,077 1,190 1,154 1,14 Сахарная свекла 0,501 – - 0,427 0,486 – 0,47 Льноволокно 4,417 5,980 3,867 4,670 4,388 4,680 4,87 Семена рапса 2,811 2,905 2,640 1,715 1,920 2,895 2,11 Мясо КРС (в жив. весе) 18,896 20,546 20,993 17,420 19,944 19,517 19,42 Мясо свиней 19,403 20,261 22,129 15,534 19,765 21,824 19,06 Мясо птицы 18,052 20,623 18,861 18,825 16,865 20,281 17,98 Молоко 1,805 2,036 2,004 1,818 1,923 1,902 1,91 Яйца (за 1000 шт.) 0,789 0,793 0,831 0,798 0,784 0,737 0,78 *Примечание. В качестве соизмерителя взята себестоимость зерна в среднем за 1996-1998 гг. в сельскохозяйственных предприятиях (зерновая единица) В идеальном варианте так следовало бы и размещать производство продукции, что, естественно, не реально. Поэтому необходимо определить приоритеты развития внутри каждой области путем деления внутриобластной себестоимости на среднереспубликанскую, табл. 1.5.4. На основании расчетов, по данному фактору целесообразно ускоренное развитие в Брестской области производства льноволокна, молока, картофеля и говядины, в Витебской – яиц, говядины, молока, в Гомельской – льноволокна, картофеля, зерна, в Гродненской – рапса, свинины, зерна, в Минской – льноволокна, рапса, мяса птицы, зерна, в Могилевской – яиц, льноволокна, молока и говядины. Производство сахарной свеклы будет по-прежнему сосредоточено в Брестской, Гродненской и Минской областях. Негативное значение для совершенствования специализации для Беларуси играет фактор последствий аварии на Чернобыльской АЭС, который дополнительно ограничивает наличие земельных и трудовых ресурсов и служит барьером роста сельскохозяйственного производства, даже при наличии платежеспособного спроса. В настоящее время при формировании интеграционных структур в АПК целесообразно создание более простых форм, как ассоциации и агропромышленные финансовые группы, позволяющие объединить интересы в производстве сельскохозяйственного сырья, его переработке и реализации продукции. Таблица 1.5.4 Определение приоритетов преимущественного развития производства сельскохозяйственной продукции по областям Брест Витебск Гомель Гродно Минск Могилев Зерно коэффициент затрат 1,009 1,240 0,983 0,821 0,990 1,042 № позиции 6 7 3 3 4 6 Картофель коэффициент затрат 0,953 1,401 0,914 0,942 1,041 1,010 № позиции 3 9 2 5 9 5 Сахарная свекла коэффициент затрат 1,076 0,909 1,033 № позиции Льноволокно коэффициент затрат 0,907 1,228 0,794 0,959 0,901 0,961 № позиции 1 6 1 7 1 2 Семена рапса коэффициент затрат 1,332 1,377 1,251 0,813 0,910 1,372 № позиции 9 8 9 1 2 9 Мясо КРС (в жив. весе) коэффициент затрат 0,973 1,098 1,081 0,897 1,027 1,005 № позиции 4 2 7 4 7 4 Мясо свиней коэффициент затрат 1,018 1,063 1,161 0,815 1,037 1,145 № позиции 8 3 8 2 8 8 Мясо птицы коэффициент затрат 1,004 1,147 1,049 1,047 0,938 1,128 № позиции 5 5 4-5 8 3 7 Молоко коэффициент затрат 0,945 1,066 1,049 0,952 1,007 0996 № позиции 2 4 4-5 6 9 3 Яйца коэффициент затрат 1,011 1,017 1,066 1,023 1,005 0,945 № позиции 7 1 6 9 5 1 *Примечание. Сахарная свекла не включена в ранжирование, так как на ее производстве специализируются только Брестская, Гродненская и Минская области, где себестоимость сильно не отличается между собой В ближайшей перспективе с возрастанием конкуренции на рынке продовольственных продуктов необходимо создание корпоративных структур, которые как показывает мировой опыт обеспечивают наименьшие трансакционные издержки и наивысшую экономическую эффективность. В нашей ситуации, при разобщенности сельхозпроизводителей переработки, торговли и недостаточной государственной поддержке АПК, создание интеграционных структур позволит объединить интересы субъектов хозяйствования по всей технологической цепи, снизить издержки производства, повысить эффективность производства и обеспечить конкурентоспособность готовой продукции. Для быстрейшего осуществления интеграции в АПК необходима инициатива одного или нескольких участников в технологической цепи по производству сырья, переработки и сбыту готовой продукции. Инициаторами интеграции могут стать перерабатывающие предприятия, так как они занимают стратегически выгодное положение между сельхозпроизводителями с одной стороны и торговлей с другой. Интеграция в системе АПК – процесс необратимый и в данной ситуации необходима активизация этой работы. Любое затягивание этого процесса ухудшает обстановку в АПК. Поэтому проведение работ по интеграции предприятий АПК должно стать одной из главных функций органов управления всех уровней. Здесь всегда необходимо учитывать, что в наследство от СССР Беларусь получила своеобразное сельское хозяйство. Одна из основ белорусского сельского хозяйства - мелиорация. Самая масштабная в Европе мелиоративная программа была выполнена после войны именно в Беларуси. Около 40% обрабатываемых земель в Беларуси - мелиорированные. Причем мелиорации подвергся целый географический регион, для которого болота являются естественным ландшафтом - Полесье. На части мелиорированных земель - в Брестской области после проведения мелиорации произошел демографический взрыв. Сейчас наиболее заселенными сельскими частями Брестчины являются как раз те, которые расположены среди бывших болот. В целом на мелиорированных землях на Полесье проживает около двух миллионов человек. Если ослабнет централизованный контроль за мелиорированными территориями, тогда вновь развернется заболачивание. Скажем, если у государства не будет очень крупных возможностей манипулировать техникой и людьми при двух ежегодных паводках, тогда вода просто начнет методично выводить из строя транспортную и энергетическую инфраструктуру региона. Мелиорация требует существования сильного государства. С другой стороны, сельское хозяйство Беларуси также развито крайне неравномерно. На Востоке Беларуси колхозы были традиционно отсталыми. К тому же доля лиц пенсионного и предпенсионного возраста в восточно-белорусской деревне сегодня достигает примерно 70 процентов. На Западе Беларуси ситуация обратная. Здесь в послевоенные годы было создано относительно производительное и высокотехнологичное сельскохозяйственное производство. Брестская и Гродненская области БССР регулярно занимали в СССР первые места по уровню развития сельского хозяйства. Доля пожилых людей составляет в этом регионе порядка 15-20%. Вплоть до начала 90-х годов здесь в целом продолжалось расширенное самовоспроизводство населения в то время как в масштабе всей БССР-РБ в основном за счет восточных областей физический прирост населения стал отрицательным еще в конце 70-х годов.. Особенность сельского хозяйства Западной Беларуси в высокой степени зависимости от скрытых и явных дотаций на его развитие со стороны промышленного Востока. Причинами, этой зависимости, в частности, выступают две крупные программы, осуществленные в западно-белорусской деревне в течение последних тридцати лет. Во-первых, здесь была проведена широкомасштабная мелиорация полесских болот. Полесье занимает в целом от 30 до 40 процентов территории Беларуси, протянувшись полосой вдоль всей южной границы республики. Часть Полесья охватывает и южную часть Западной Беларуси. Еще более важно то, что за счет мелиорации на Полесье была развита транспортная инфраструктура. В результате сельские районы Брестской области стали наиболее густонаселенными сельскими районами РБ, а уровень жизни здесь перед началом экономического кризиса в 1988 году был в среднем, вероятно, самым высоким в государстве. Однако поддержание мелиоративных земель в порядке требует постоянной координации на республиканском уровне наличия эффективной централизованно управляемой системы мелиоративных служб подразделений. А это, в свою очередь, является делом весьма дорогостоящим и обременительным. Во-вторых, в Западной Беларуси за десять лет до распада СССР была развернута программа строительства крупных животноводческих комплексов, рассчитанных более чем на сто тысяч голов скота каждый. таких комплексов было построено около 20. Под их потребности было в значительной мере перестроено хозяйство окружающих их групп колхозов (по 20-30 колхозов на комплекс). Безусловно, у этих животноводческих комплексов, также как и у мелиорации имеется множество отрицательных последствий, особенно в области экологии. Однако именно благодаря им Беларусь смогла довести производство мяса в западной части республики на душу до одного из наиболее высоких в Европе показателей. Функционирование крупных животноводческих комплексов без скрытых и явных дотаций со стороны промышленных районов невозможно себе даже представить. Таким образом, если несколько утрировать ситуацию, то к моменту начала экономического кризиса Беларусь обладала удивительно целостным экономическим комплексом, где высокоспециализированное и высокотехнологичное сельское хозяйство Западной Беларуси "кормило" промышленный Восток и поставляло часть своей продукции за пределы республик, а промышленный Восток за счет доходов от высокотехнологичной "экспортной" промышленности поддерживал функционирование сельского хозяйства на Западе и обеспечивал проведение там быстрой индустриализации.